- напомнил Ванька. - Ведь это он поднял такой шум, что сперва мы увидели огненные стрелы, а потом вовремя успели затоптать "дымовухи"! Опоздай мы на пять минут - и нам бы действительно пришлось драпать из дома на несколько часов!
- Хорошо, домовой нас спас, - согласился я. - Вопрос в том, каким путем нам теперь лучше всего двигаться в нашем расследовании...
- Я бы предпочел отправиться в заповедник, - задумчиво проговорил мой братец. - Но вот времени у нас в обрез, можем и впрямь не успеть туда и обратно, а ведь за это время и в городе могут произойти большие дела. И к тому же... - он с отвращением поглядел на альбом. - Сам представляешь, каково будет тащиться по лесу с этой увесистой штуковиной под мышкой. Я бы выкинул её, но она как-никак стоит сто пятьдесят очков, и вообще подарок для приезжих гостей из неё отменный - вся глянцевая, и с золотым краем, и фотографии озер и церквей такие роскошные, и... и... и... - произнося все это, он машинально перелистывал страницы альбома, и вдруг застыл с таким ошарашенным видом, что я испугался до смерти.
- Что такое? - спросил я, на всякий случай оглядываясь по сторонам и понижая голос до шепота.
- Вот... вот... - он трясущимся пальцем указал на альбом. - Это он!
- Кто?
- Пижон!
Я аккуратно взял альбом у него из рук - и увидел репродукцию. Батюшки, это действительно был наш Пижон - так сказать, ещё больше похожий сам на себя в старинном мундире с кружевами, золотыми пуговицами, золотыми эполетами, золотым шитьем и в красивом пудреном парике.
Подпись под репродукцией гласила:
"Ропотов А. В. Портрет графа Александра Кутилина (также известен как "Портрет игрока"), 1782."
ГЛАВА 8
НАШ ГЛАВНЫЙ КОЗЫРЬ ЧУТЬ НЕ ОКАЗАЛСЯ БИТ
Мы сидели на скамье, и я читал вслух:
"Графы Кутилины были самыми богатыми и могущественными землевладельцами во всей губернии... Его сын, Александр Кутилин, был известен также под прозвищем "Игрок", потому что после прибытия в Санкт-Петербург на службу в свой гвардейский полк, он стал одни из самых заядлых картежников в придворном обществе. Он, однако, сумел преодолеть свой порок, завоевать всеобщее уважение и, пройдя вместе с Суворовым практически все его кампании, дослужиться до чина бригадного генерала. Многие историки считают, что именно он послужил главным прототипом "были" великого русского поэта Николая Языкова - повести в стихах "Сержант Сурмин", в которой рассказывается про юного сержанта лейб-гвардии, который проигрывался в пух и прах и чуть не погубил себя, но в его судьбу вовремя вмешался всемогущий премьер-министр Екатерины II князь Потемкин. Согласно легенде, Потемкин, к которому обратился обеспокоенный Кутилин-старший, давний друг князя, пригласил молодого человека к себе и играл с ним до тех пор, пока "Сурмин"-Кутилин не проиграл все вплоть до мундира и нижней одежды и не оказался перед необходимостью возвращаться домой в самом постыдном виде. Тогда Потемкин простил его и вернул мундир и все проигранное, предварительно взяв с него клятву, что тот никогда больше не притронется к картам. Позднее князь Потемкин, продолжавший покровительствовать молодому человеку, помог ему жениться на одной из самых красивых, богатых и знатных невест (в поэме Языкова эти события объединены во времени). Перевоспитанный граф стал одним из самых блестящих и знаменитых людей своего времени. Он не только сделал великолепную военную карьеру, но он также покровительствовал искусствам, и его портрет работы Ропотова является одной из жемчужин коллекции местного музея. В своем завещании граф Александр Кутилин заклинал своих потомков не прикасаться к картам и предсказывал большие беды тому, кто посмеет нарушить его завет..."
- Озвереть можно! - с досадой сказал Ванька. - Представляешь, как давно мы бы обо всем догадались, если бы перелистали один из этих треклятых альбомов не полгода назад, а вчера или позавчера, перед встречей с Пижоном - и встретились с ним, хорошо помня портрет! Вот бы мы его огорошили! "Здравствуйте, граф Кутилин!" - сказали бы мы! Он бы, небось, от удивления копыта отбросил! Просто локти хочется кусать, как подумаешь, что главный ключ все время был у нас под самым носом - и мы его не заметили! Но кто ж знал, что надо всего лишь разок заглянуть в альбом, чтобы все стало простым и ясным? Ты знаешь, я теперь понимаю, почему лицо Пижона показалось мне смутно знакомым!..
Я кивнул.
- Топа не зарычал на него, потому что учуял в нем потомка законных владельцев всех окрестных земель. То, что Пижон - из графов Кутилиных, и, возможно, главный наследник всего рода, сомнению не подлежит. Остаются два вопроса: ЗАЧЕМ он приехал сюда и ГДЕ он сейчас?
- Не переусложняй! - сказал мой братец. - Зачем - это и ежику понятно. Он приехал сюда, чтобы забрать спрятанные семейные сокровища, которые находятся в подвалах нашего дома, а монахи тоже знают об этих сокровищах и узнали они об этом незаконно. Чисто случайно наткнулись на какие-то свидетельства о кладе, и теперь когти рвут, чтобы опередить законного наследника! Ты прав, это не Степанов, а они похитили Пижона, чтобы устранить его со своего пути! Вот тебе и ответ на второй вопрос - Пижон заперт где-то на острове!
- Пижон не был уверен, что то, что он ищет, - (сейчас, когда могли сбыться самые невероятные надежды, я из почти суеверной осторожности избегал слова "сокровище"), - находится в нашем доме, - напомнил я. - А вот монахи были уверены в этом на все сто! Я думаю, он знал лучше монахов, потому что им наверняка достались только обрывки сведений, по чистому везению, а у Пижона наверняка имеется на руках полный набор ключиков, оставленный ему его предками. И тогда вопрос, почему, схватив Пижона, они не оставили в покое наш дом - ведь они к тому времени должны были вытрясти из Пижона всю информацию и понять, что архиерейское подворье на острове Коломак является более вероятным тайником? Почему они не отправились туда?
- А почему ты так уверен, будто монахам удалось что-то вытрясти из Пижона? - язвительно возразил Ванька. - На его месте я бы пустил их по ложному следу, чтобы выиграть время! Ладно, раскалываюсь, сказал бы я им, тот дом, в котором мы все побывали - он самый, с сокровищами! И ни словечком не обмолвился бы про архиерейское подворье. Пижон виделся с отцом - и должен был понять, что он не из тех людей, с которыми стоит связываться и пытаться так или иначе надуть или выкурить из дому! Что если монахи не оставят наш дом в покое, то наживут крупнейшие неприятности! А за то время, пока они будут расхлебывать эти неприятности, любой разумный человек сумеет выбраться из старого амбара или заброшенной избы. И он ведь оказался прав! За эту ночь и утро он десять раз мог освободиться, выбив где-нибудь доски или сделав подкоп, и я не удивлюсь, если он уже давным-давно на острове Коломак и откапывает сейчас семейные сокровища - если уже не откопал!
Да, как я говорил, в сообразительности моему брату отказать было нельзя. А он продолжал с прежним воодушевлением, увидев, как внимательно я его слушаю.
- Да, и все это возвращает нас к моей идее насчет исповеди!
- Насчет исповеди? - эхом откликнулся я, не очень улавливая, о чем толкует мой брат. Мое внимание было в этот момент сосредоточено на репродукции: мне показалось, что я различаю некую занятную деталь... Впрочем, в следующую секунду я уже понял, что имеет в виду мой брат.
- Ага, насчет исповеди! - возбужденно провозгласил он. - Ну, как в "Двенадцати стульях", где отец Федор выслушал исповедь мадам Петуховой, узнал о бриллиантах в стуле и решил отыскать их, опередив Кису Воробьянинова... Здесь произошло то же самое! Монахи выслушали исповедь отца Пижона и решили опередить законного наследника! Допустим, в их семье было правило, что отец может рассказать о сокровищах старшему сыну только перед смертью - или хранить письмо, которое сын может вскрыть только после его смерти! А там сыну предстояло решать, забрать сокровища или сохранить их для следующих поколений - как семейный НЗ на самый крайний случай! Пижон решил, что хватит сокровищам лежать в земле, надо их в конце концов забрать! А может, он узнал, что на исповеди отец проговорился о сокровищах - и решил перепрятать их в другое место, испугавшись, что оно попадет в руки чужаков! Как бы то ни было, монахи не могли знать о точном месте тайника, у них были лишь самые общие намеки, а Пижон знает все, до самых крохотных деталей и примет! Вот почему монахам так было нужно выследить Пижона и схватить его!
Что ж, все это выглядело очень правдоподобно. Ванька был так вдохновлен своими догадками, что готов был развивать их до бесконечности. Но я его остановил.
- Думаю, ты прав, - сказал я. - Но давай не будем терять времени. Кажется, нам надо топать в музей и внимательно поглядеть на оригинал. Смотри, - я указал ему на левый нижний угол репродукции, - похоже, здесь изображена золотая монета, а над ней сделана какая-то надпись. Спорить готов, это последний ключик к тайне сокровища графов Кутилиных!
- А ведь точно! - мой братец даже присвистнул. - Вот она!
Музей был совсем недалеко от парка аттракционов. Он находился на главной улице, которая, разумеется, совсем недавно называлась проспект Ленина, а во время юбилейных торжеств получила назад свое историческое название - Свято-Никольская. Пятиглавый храм Николая Святителя, находившийся на ней главный городской храм, и раньше был виден почти из любой точки центра города, а теперь, когда во время все тех же торжеств все пять куполов позолотили, вообще сделался самым приметным местом.
- Как выясняется, все к лучшему, - говорил мой братец, несясь вприпрыжку рядом со мной. - Если бы мы отправились к отцу Василию вдвоем, я бы не выиграл очередной альбом и не перелистал его, и мы бы сейчас были в заповеднике, и никогда бы не напали на верный след!
Мне оставалось лишь согласиться с ним. У меня не было особенного желания разговаривать, потому что меня терзала жуткая мысль: а вдруг у музея сегодня выходной? Как нам быть тогда? Ведь дорог не только каждый день, но и каждый час!
Слава Богу, музей оказался открыт. Мы купили билеты (для "детей до четырнадцати лет" они стоили совсем ничего) и заторопились через почти пустые залы - кроме нас, в музее было буквально два-три посетителя - в тот, где был выставлен портрет.
Портрет оказался довольно большим, изображающим графа в натуральную величину. И, должен сказать, оригинал был несравненно лучше репродукции. Да, на репродукции все краски были ярче и веселее, но зато она не передавала тончайших переливов полупрозрачных верхних слоев краски, то жемчужно-серебристых, то золотисто-коричневых, то синеватых, и её цвета не были такими густыми и глубокими, как у оригинала. Если пытаться объяснить это ощущение, то оригинал затягивал в себя, а репродукция - нет. Наверно, так точнее всего будет выразиться.
А в левом нижнем углу портрета действительно был золотая монета, и надпись над ней гласила: "Больше никогда"!
- Никогда больше не играть в карты? - вопросил мой брат.
- Наверно, да, - ответил я. - Скорей всего, он имел в виду, что его состояние начало расти, а не убавляться, с тех пор, как он бросил играть, и что он больше не пожертвует игре ни единой монеты.
- Какой-то странный вид у этой монеты, - заметил Ванька.
- Да. Странно, что на ней нет ни двуглавого орла, ни профиля императрицы, ни всего другого, что всегда должно быть на монетах. Неплохо было бы кого-нибудь расспросить.
- Во всех музеях есть хранители, которые знают об экспонатах практически все, - сказал мой брат.
- Вот мы и попробуем найти такого хранителя!
Нам сразу указали на кабинет музейного хранителя, Сергея Ивановича. Он находился как раз под главной лестницей, в цокольном этаже.
- Монета? - удивился Сергей Иванович. - Почему она вас интересует?
Я открыл альбом на странице с репродукцией.
- Мы прочли историю графа Кутилина, и она нас здорово увлекла. Надо же, знаменитый картежник, потом не менее знаменитый генерал - ну, и, так далее. Вот почему нам захотелось увидеть его портрет в оригинале. И монета показалась нам какой-то странной. Мы решили, что, наверно, она как-то связана с его пороком, который он преодолел.
Хранитель улыбнулся.
- Очень приятно видеть ребят, которые так интересуются родной историей. Да, вы правы, эта монета связана с карточными играми - и связана самым необычным образом. Видите ли, было время, когда весь двор Екатерины Великой поголовно увлекся карточными играми. Играли в банк, штос, вист, во что угодно. Играли гвардейцы на посту, знатнейшие князья и фрейлины, дожидавшиеся выхода императрицы, министры и лакеи... Играл кто угодно и где угодно. Проигрывались и обретались огромные состояния, а вся дворцовая жизнь и все дела управления государством поехали наперекосяк. Екатерина, понимавшая, как опасна и недопустима не только для игроков, но и для государства в целом, разразившаяся эпидемия картежного безумия, стала думать, как бы выправить создавшуюся ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22