Значит, все эти годы, размышлял д-р Саперб, мы поклонялись манекену.
Существу неодушевленному, лишенному даже каких-либо признаков жизни.
Открыв глаза, он увидел Уайлдера Пэмброука, странным образом
согнувшегося, чтобы лучше разобрать пронзительные звуки, издаваемые
удалявшейся информ-машиной. Пэмброук даже как загипнотизированный, сделал
несколько шагов вдогонку за нею.
По мере того, как Пэмброук удалялся, он снова стал сокращаться в
размерах. Мне нужно не отставать от него, понял д-р Саперб. Нужно, чтобы
его размеры, восстановившись, снова стали нормальными и следовательно,
реальными. Только тогда я смогу сделать то, что мне нужно, что он
заслужил. Монтировка стала какой-то скользкой, он едва держал ее в руке.
- Пэмброук! - окликнул он комиссара полиции.
Фигура остановилась. Полицейский уныло улыбнулся.
- Вот теперь вам стали известны обе тайны. Вы теперь - необыкновенно
осведомленный человек, Саперб.
Пэмброук резко развернулся и двигался по тротуару к нему навстречу.
- У меня для вас есть один совет. Я предлагаю вам подозвать к себе
информ-машину и сообщить ей ту тайну, которой я поделился с вами. Вы
боитесь это сделать?
- Слишком много на меня навалилось, - едва выдавил из себя Саперб. -
Притом все так сразу, так неожиданно. Мне необходимо подумать. Явно
смущенный, он стал прислушиваться к вздору, который жалобно-визгливым
тоном продолжала выплевывать информ-машина. Ее вопли все еще были слышны.
- Но ведь вы расскажете об этом, - настаивал Пэмброук. - И очень
скоро.
- Продолжая улыбаться, он вытащил свой служебный пистолет и
прицелился, очень умело (опыт, по-видимому, был богатый), прямо в висок
д-ру Сапербу.
- Я приказываю вам, доктор.
- Он продолжал надвигаться на Саперба.
- Времени на раздумья уже не осталось, так как "Карп унд Зоннон"
сделала свой ход. Это самый подходящий момент, "Аугенблик" - как
выражаются наши немецкие друзья. Вы, что, не согласны с этим?
- Я... я позову информационную машину, - сказал Саперб.
- Не вздумайте проболтаться об источнике информации, доктор. Я буду
идти вместе с вами, только чуть поодаль.
- Пэмброук жестом заставил Саперба вернуться к ступенькам перед
входом в здание, где размещался его кабинет.
- Скажите просто, что это один из ваших пациентов, Гестов, открыл вам
этот секрет в приступе откровенности, но вы чувствуете, что эта информация
слишком важна, чтобы держать ее при себе.
- Хорошо, - кивнул в ответ Саперб.
- И не беспокойтесь относительно того психологического эффекта,
который это произведет на население, - сказал Пэмброук. - На массы испов.
Как я полагаю, они в состоянии переварить это, стоит. Как я полагаю, они в
состоянии переварить это, стоит только отойти после первоначального
потрясения. Реакция с их стороны, разумеется, будет однозначной; я ожидаю,
что это уничтожит существующую систему правления. Вы со мною не согласны?
Я имею в виду, что больше уже не будет никаких Дер Альте и так называемых
"Николь", так же, как и разделения общества на Гестов и испов. Потому что
все мы теперь станем Гестами. Верно?
- Верно, - согласился Саперб, шаг за шагом проходя в свой кабинет,
мимо Аманды Коннерс, которая, не в состоянии вымолвить ни слова,
ошеломлено глядела на него и Пэмброука.
Обращаясь скорее к самому себе, чем к Сапербу, Пэмброук пробормотал:
- Единственное, что меня тревожит - это реакция Бертольда Гольца. Все
остальное как будто не вызывает особых опасений, но вот этот один фактор
я, похоже, не в состоянии учесть.
Саперб остановился, повернулся к Аманде.
- Вызовите ко мне по телефону репортера-робота из "Нью-Йорк Таймс",
пожалуйста.
Подняв трубку, все еще ничего не понимая, Аманда стала набирать
нужный номер.

С бледным, как смерть, лицом Маури Фрауэнциммер шумно сглотнул слюну,
опустил газету и промямлил, обращаясь к Чику:
- Ты знаешь, от кого из нас могла произойти утечка информации?
- Он ощущал свое тело как бы в подвешенном состоянии, словно смерть
неумолимо надвигалась на него.
- Я...
- Это все твой братец Винс. Которого я только-только взял сюда от
Карпа. Так вот, нам крышка. Винс сработал на Карпов, они и не думали его
увольнять - они подослали его сюда.
- Маури скомкал газету обеими руками.
- Боже, почему ты не эмигрировал? Если бы ты это сделал, ему ни за
что не удалось бы сюда проникнуть. Я бы не взял его на работу, не будь
твоих уговоров.
- Он поднял полные отчаяния глаза и пристально посмотрел на Чика.
- Почему я не позволил тебе эмигрировать?
Снаружи административного здания фирмы "Фрауэнциммер и компаньоны"
пронзительно завопила информ-машина.
- ...Важнейшую государственную тайну! Дер Альте - симулакрон! Уже
полным ходом создается новый!
Она начала все сначала, управляемая дистанционно с центрального
диспетчерского пункта.
- Уничтожь ее, - проскрипел Маури Чику. - Эту машину. Заставь ее
убраться, ради всего святого!
- Она не уходит, - ответил Чик. - ответил Чик. - Я пытался. Когда еще
в самый первый раз услышал это.
Они оба молча смотрели друг на друга, он и его босс, Маури
Фрауэнциммер, никто из них не в состоянии был вымолвить ни слова. Да и
говорить, впрочем, было не о чем. Это означало крах всей их деятельности.
И, пожалуй, конец жизненного пути.
В конце концов Маури произнес:
- Эти стоянки Луни Люка - "прибежища драндулетов"... Правительство
позакрывало их все, это так?
- Зачем они вам? - удивленно спросил Чик.
- Ты хотя бы понимаешь, что сейчас разворачивается перед нашими
глазами? - спросил Маури. - Это переворот. Заговор против правительства
СШЕА со стороны какой-то большой группы лиц. И это люди из аппарата, не
кто-нибудь посторонний, вроде Гольца. И они заодно с карателями, с Карпом.
Он самый крупный среди других. У них огромная реальная власть. Это тебе не
бои на баррикадах. Не вульгарная уличная потасовка.
- Он промокнул платком раскрасневшееся вспотевшее лицо.
- Я себя плохо чувствую. Черт возьми, нас впутают в эту заваруху,
меня и тебя. Парни из НП могут заявиться сюда в любую минуту.
- Но ведь они же должны понимать, что не в наших интересах...
- Ни черта они не понимают. И начнут арестовывать всех без разбора.
Правых и виноватых.
Где-то вдали завыла сирена. Маури тревожно прислушался.

14
Как только Николь Тибо разобралась в создавшемся положении, она
тотчас же распорядилась о том, чтобы рейхсмаршала Германа Геринга
немедленно убили.
Это было необходимо. Очень возможно, что революционная клика уже
наладила с ним связи; в любом случае, она не может подвергать себя риску.
Слишком многое было поставлено на карту.
Во внутреннем дворике Белого Дома наряд солдат из близ расположенной
воинской части быстро проделал требуемую работу; она рассеянно слушала,
как негромко, будто где-то далеко, звучат выстрелы из мощных лазерных
винтовок, отмечая про себя, что смерть этого человека лишний раз
доказывает, сколь ничтожной властью он обладал в Третьем Рейхе. Ибо его
смерть не вызвала никаких, даже самых ничтожных изменений в его будущем,
то-есть в современном для нее мире; событие это не привело к возникновению
даже легкой ряби перемен на самой поверхности реальной действительности. И
это было прекрасной
характеристикой правительственной структуры нацистской Германии.
Следующее, что она сделала, это позвонила комиссару НП Уайлдеру
Пэмброуку и велела тотчас же явиться к ней.
- Я получила донесение, - проинформировала она его, - относительно
того, откуда черпают свою поддержку Карпы. Но, очевидно, они не стали бы
торопиться, если бы знали, что могут серьезно рассчитывать на союзников.
- Она посмотрела в упор на высшего полицейского руководителя,
посмотрела преднамеренно жестко.
- Каково мнение на сей счет Национальной Полиции?
- Мы способны справиться с заговорщиками, - спокойно ответил Уайлдер
Пэмброук.
Он, казалось, совсем не был встревожен происходившим; не ускользнуло,
от ее внимания, что он сохранял самообладание даже лучше, чем обычно.
- По сути дела, мы уже начали их обкладывать. Служащих Карпа, его
административный персонал, а также персонал фирмы Фрауэнциммера. И всех
остальных, кто замешан хоть сколько-нибудь. Мы работаем над этим делом,
широко прибегая к помощи оборудования фон Лессинджера.
- Почему же вы не приготовились к этому заранее с помощью этого
самого оборудования фон Лессинджера? - резким тоном спросила Николь.
- Должен признаться, мы проморгали. Возможность возникновения такой
ситуации была нами отмечена, но вероятность ее была ничтожной. Такой
разворот событий в будущем оценивался в отношении один к миллиону иных
альтернативных вариантов. И поэтому нам даже в голову не пришло...
- Вы только что лишились своей должности, потеряли работу, - заявила
Николь. - Пришлите сюда свой штаб. Я предпочитаю выбрать нового комиссара
полиции из его состава.
Пэмброук не верил своим ушам. Густо покраснев, он произнес, заикаясь:
- Да ведь в любой конкретный момент времени всегда имеется великое
множество опасных альтернатив, зачастую столь зловещих, что если бы можно
было...
- Вы были осведомлены, прервала его Николь, - о том, что против меня
уже была предпринята попытка нападения. Когда эта тварь, это животное с
Марса, укусило меня. Уже одно это должно было стать достаточным для вас
предупреждением. Именно с того момента вам следовало быть готовым к
отражению широкомасштабного наступления, потому что то было только
началом.
- Нужно ли нам... арестовывать Люка?
- А разве вы теперь в состоянии арестовать Люка? Люк сейчас уже на
Марсе. Они все туда посмывались, включая и тех двоих, что пробрались сюда,
в Белый Дом. Люк заехал за ними, и забрал их с собою.
Она швырнула донесение об этом Пэмброуку.
- И к тому же, все равно, вы уже больше не облачены какой-либо
властью.
Наступило напряженное, тягостное для них обоих молчание.
- Когда эта тварь укусила меня, - сказала Николь, - я поняла, что
теперь нас ждут трудности.
- Но в одном отношении это было даже хорошо, что попала меня укусила,
подумала она. Это заставило меня быть максимально бдительной. Теперь меня
не застигнуть врасплох - я была ко всему готова, и пройдет очень много
времени прежде, чем что-нибудь или кто-нибудь будут в состоянии укусить
меня снова. В любом смысле - хоть в буквальном, хоть в фигуральном.
- Пожалуйста, миссис Тибо... - начал было Пэмброук.
- Нет, - перебила его Николь. - Не хнычьте. Вы уволены. Вот так.
- В вас есть нечто такое, что мешает мне доверять вам, отметила она
про себя. Может быть, все из-за того, что вы позволили этой твари папооле
подобраться столь близко ко мне. Вот где начало заката вашей карьеры. Я
стала относиться к вам подозрительно именно с того самого момента. Но
самое печальное то, отметила она про себя еще, что это, пожалуй, и начало
моего заката.
Дверь ее кабинета отворилась, и на пороге появился сияющий Ричард
Конгросян.
- Николь, стоило мне только задвинуть этого психохимика из "АГ Хемие"
в прачечную, как я снова стал полностью видимым. Это чудо!
- Я очень за вас рада, Ричард, - сказала Николь. - Тем не менее,
здесь у меня закрытое совещание, сейчас, в данный момент. Зайдите ко мне
позже.
Только теперь Конгросян заметил Пэмброука. Выражение его лица тотчас
же резко изменилось. На нем появилась враждебность... Враждебность и
страх. Николь захотелось узнать причину такой перемены настроения.
- Ричард, - вдруг сказала она, - вам хотелось бы стать комиссаром НП?
Этот человек... - она показала на Уайлдера Пэмброука, - он уволен.
- Вы шутите, - сказал Конгросян.
- Да, - согласилась она. - Во всяком случае, в некотором смысле. Но в
некотором смысле - и не шучу.
- Конгросян был нужен ей, только вот в каком качестве? Каким образом
она может воспользоваться его способностями? Пока она этого не
представляла себе.
- Миссис Тибо, - сдавленным голосом произнес Пэмброук, - если вы
передумаете...
- Яне передумаю, - отрезала Николь.
- В любом случае, - произнес Пэмброук строго размеренным, тщательно
контролируемым тоном, - я буду рад вернуться на свою должность и служить
вам.
- Сказав это, он вышел из комнаты. Дверь ним захлопнулась.
- Он намерен сделать что-то плохое - попытался убедить ее Конгросян.
- Правда, я не совсем представляю, что именно. Впрочем, можно ли всецело
полагаться на кого-либо в такое время, какое мы переживаем сейчас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39