— Срочнее не бывает, — подтвердила я, нацедила ровно полстаканчика драгоценного отвара и вручила Витьке сотку баксов.
Хотя впрочем мне по большому счету было неважно, что именно Оксана туда насовала — героин, кокаин, какие еще там наркотики есть? Я не разбиралась в этом. Главное, они отлично снимали мои боли, вызванные раком и давали эйфорию, которую я принимала за симптомы выздоровления.
Рак прошел, а я плотно подсела на наркотики.
Я — наркоманка…
Подумав об этом, я заревела…
Я — наркоманка…
Ничего позорнее про себя я и придумать не могла.
Наркоманы — люди конченные, это я давно уяснила. Дашка, одноклассница, плотно сидевшая на героине, как — то мне жаловалась, что ее наколола цыганка — барыга, торгующая зельем. Дашке надо было позарез уколоться, ее терзала жесточайшая ломка, и она стала звонить той цыганке, изо всех сил умоляя дать ей дозу в долг. Цыганка понятно на это не повелась, а велела тащить что — нибудь из вещей для натурального расчета. И Дашка — не поверите — вызвала такси и нагрузила на него новенький холодильник «Бош». Как ее с ним повезли — ничего не понимаю… Но тем не менее до цыганки она доехала, и холодильник был оценен цыганкой всего лишь в одну дозу — шестьсот рублей в пересчете на деньги. И Дашка согласилась. Потому что ее ломало. Потому что доза — вот она, через минуту будет вогнана в вену. А дальше — трава не расти.
Другой парень из нашей школы, Андрюха Шорников, проколол квартиру. После окончания первого курса университета на одни пятерки родители купили ему отличную двухкомнатную хатку, полностью упакованную, а за лето он подсел на героин. Для начала он попродавал мебель и аппаратуру, потом обменялся на однокомнатную, потом на пансионат. Потом я слышала краем уха что Андрюха лишился и его, непонятно где живет и приворовывает из машин. Понятно, что все его высшее образование и закончилось тем самым блистательным годом на первом курсе.
Я не любила наркоманов, считая их отбросами человечества.
Те, кого я знала раньше, постоянно навещали меня со слезными просьбами — дай денег. Я никогда не давала. Одна девица из параллельного класса, Ритка Сомова, пришла ко мне однажды — мол, помоги, ребенок приболел, не знаю что делать. Я разумеется денег дала. Через день ситуация повторилась. Потом вошло в систему. Однажды она и Маруська, моя тогдашняя подружка, столкнулись в дверях. И Маруська поинтересовалась, что это Сомова тут делает. Я объяснила, что у меня проходит благотворительная акция.
«Дура ты», — припечатала Маруська. Оказалось, ребенок у Сомовой и вправду есть, да только она его давно спихнула матери. А сама Ритка плотно торчит на героине.
Я тогда недоверчиво покачала головой — Ритка вовсе не походила на наркоманку. Она была аккуратно одета, накрашена. Однако в следующий раз денег Ритке все же не дала. И что бы вы думали? Она рыдала, становилась на колени, весь этот цирк продолжался больше часа, я уже была не рада что отказала ей. В конце концов Ритка, поняв, что сегодня ей ничего не обломится, встала с колен и хорошенько мне врезала. После чего полила меня отборным трехэтажным матом и понеслась по лестнице, все так же громко матеря меня. А по подъезду, между прочим, соседи ходили… Вот и делай людям добро после такого.
Еще одна девчонка из нашей школы, я ее правда плохо знаю, стоит на дороге, зарабатывая на дозу. У ней свое место есть, на Московском тракте. Я, проезжая, частенько ее там видела, и долго удивлялась — что это она там постоянно машину ловит, пока мне кто-то не объяснил, что она там делает.
Наркоманы — это другая жизнь. Это другое измерение.
Я не хочу так жить!
Подумав об этом, я зарыдала горше прежнего.
Зазвонил телефон.
— Алло, — вяло сказала я.
— Алло! — как всегда рявкнул Зырян. — Что до тебя не дозвониться?
— Дела, — буркнула я.
— Дела у прокурора, — отрубил он.
— А я так, мячики тут пинаю, да? — внезапно окрысилась я. И тут же сделала заметку — немотивированная раздражительность, симптом наркомании.
— Да ладно, не буянь, — неожиданно примирительно сказал Зырян. — На полянке мы почистили, а ты чего нарыла?
— Да движется дело потихоньку.
— Помощь надо?
Я помолчала, подумала и внезапно сказала:
— Нужна! Дай мальчика, а лучше двух, да покрепче.
— Говори что задумала, — потребовал он.
— Сначала в один притон наркоманский в Екатеринграде надо заехать, потрясти там одного фикуса насчет бойфренда этой Лоры, потом к бойфренду домой. Понятно, одна не справлюсь.
— Когда выезжать? — коротко осведомился он.
— Да я-то хоть сейчас, — пожала я плечами, — вопрос в том, как скоро ты мне парнишек дашь.
— А не поздно ехать? — поинтересовался Зырян.
— Ну, если ты поторопишься, то к десяти будем в Екатеринграде. Минут двадцать на притон, и пол-одиннадцатого — вполне приличное время для визитов к бойфренду.
— Тогда спускайся вниз через пятнадцать минут, машину не бери свою, — велел он и отключился.
Отведенное мне время я провела, рисуя на тетрадном листике профиль Вишневского. Получалось очень похоже.
А через четырнадцать минут встала, положила сотовый в карман и двинула вниз по лестнице.
У подъезда стоял джип со знакомым номером, светя фарами. Я недоверчиво на него покосилась, уверенная что обозналась, но тут открылось окошечко и оттуда высунулся Зырян собственной персоной.
— Чего стоишь, садись да поедем, — велел он.
Я забралась на заднее сидение, посмотрела на Зыряна и Толика, его телохранителя, и спросила:
— А где ребята, которых ты мне отрядил?
— Я сам поеду с тобой, — отозвался Зырян.
Я пожала плечами — дело его.
По дороге я подробно рассказала Зыряну про то, чего я накопала.
— Молодец, — уважительно посмотрел он на меня. — Хоть и не нашла ее, но, гляжу, серьезно к делу подошла.
— А куда деваться? — буркнула я, достала маникюрную пилку и принялась полировать когти.
— Слушай, Марья, — пробасил Толик из-за руля, — меня один вопрос мучает.
— Ну? — отозвалась я, не отрываясь от полировки.
— Я вчера ездил на ту поляну. Как та баба-то успокоилась? На теле ведь не ранки, да и на отравление не похоже.
— Молнией ее пришибло, — спокойно ответила я.
— Как молнией? — переспросил Толик.
— Обыкновенно, — я подула на когти, стряхивая мельчайшие опилки и подняла на него взгляд. — Молния в нее ударила под сердце, со спины вышла.
Толик с Зыряном переглянулись.
— Какая к черту молния в декабре месяце? — бормотнул Зырян.
— Фиолетовая, — пояснила я.
Мы помолчали, потом Толик сказал:
— А ведь и верно было там под грудью и со спины два следа каких — то странных.
— Ну, Марья, ты даешь, — только и смог сказать Зырян.
— Да ладно вам, — оборвала я его. — Зырян, я что тебе за уборку должна?
— Девку найди — и в расчете, — как-то задумчиво отозвался он.
Остаток пути мы молчали. Толик следил за дорогой, я дремала. Что делал Зырян, мне видно не было.
Въехав в Екатеринград, Толик меня окликнул:
— Ну, Марья, просыпайся.
Я протерла глаза и недовольно отозвалась:
— Чего надо-то?
— Говори куда ехать.
Я еще раз протерла глаза, потянулась, зевнула и объяснила дорогу. Через десять минут мы были у «Белого таракана». Назвал же кто — то …
Толик лихо припарковался у самых дверей, и я лениво выползла на улицу. Хотелось спать, если честно.
Хлопнули дверцы, и мои соратники бодренько выкатились на морозный воздух.
— Идем, что ли? — посмотрел Толик на Зыряна.
— Идем, — согласилась я за него.
Дым в «Белом таракане» стоял коромыслом. На маленькой круглой эстраде почем зря драл глотку бородатый дядя с гитарой, выводя заунывные рулады, какие — то молодчики — либо бородатые и лохматые, либо наоборот с бритым черепом — хлестали пиво и тискали подружек. В общем, все было именно так, как Марина, подруга Ларисы мне и описывала. Видимо, за прошедшее десятилетие в этом славном местечке мало что изменилось.
— Держитесь рядом, я тут человечка пойду поищу, — прокричала я своим защитникам, пытаясь перекричать дядю на эстраде.
Они синхронно кивнули, и я стала деловито проталкиваться через толпу.
Того мужика-пушера я отыскала в два счета. Оказывается, он тут служил барменом, стоял за стойкой и меланхолично протирал бокалы.
— Привет, — склонилась я над стойкой и улыбнулась ему.
— Чего надо? — хмуро отозвался он, глядя куда-то мне за спину.
— Поговорить, как всегда.
— Я на работе.
— Сотку баксов дам, — как всегда прямолинейно пообещала я.
Он кинул на меня безразличный взгляд и гаркнул:
— Вадик!!!
В поле моего зрения появился двухметровый качок. Я тоскливо посмотрела на него и подавила желание перекреститься. Черт возьми, и чем я думала? У этого наркодилера недоделанного тут друзей — товарищей полный бар, что Зырян с Толиком сделают?
— Чего? — лениво отозвался Вадик.
— Постой тут, мне отойти надо на минутку, — сказал ему мужик и кинул полотенце, которым он протирал бокалы.
Вадик молча протиснулся за стойку, а я опять чуть было не перекрестилась — теперь уже от облегчения. Мы протиснулись на улицу, обогнули подвыпившую компанию и встали около нашего джипа.
— Ну? — спросил мужик, почесывая в паху.
— Помнишь, мы с тобой в прошлый раз говорили и ты про некоего Олега упоминал? — спросила я.
— Ну? — снова изрек мужик после минутного молчания.
— Адресок бы его.
— А хрен его знает, — пожал мужик плечами.
— Да я тебе сейчас такой хрен покажу, не унесешь! — зловеще начал Толик.
— Да погоди, все нормально, — досадливо отмахнулась я от него и снова обратилась к мужику : — А кто знает?
— Слушай, ну ты и вопросы задаешь, — мужик честно нахмурился, изображая мыслительный процесс, по истечении которого выдал: — А хрен его знает. Он с нашими уже много лет не общается. Ты б меня еще про двенадцатую пятилетку спросила!
— А что такое пятилетка? — теперь нахмурилась я.
— Молодо-зелено, — неодобрительно посмотрел на меня мужик.
— Ну ладно, — сдалась я. — Про адрес этого Олега ты ничего не знаешь, тогда скажи хотя бы его фамилию.
— Фамилию-то чего б не сказать — Росомахин он, — снова индифферентно сообщил мужик.
— Росомахин? — озадаченно посмотрела я на него.
— Росомахин, — подтвердил мужик.
— Или я дура… — в глубокой задумчивости произнесла я коронную фразу, вытащила бумажник и отдала мужику сотку.
— Все что ли? — обрадовался он.
— Все, — кивнула я.
Мужик обрадовался, быстро заныкал деньги в карман штанов и на прощание сказал:
— Ты это, если что, еще подъезжай, я тут всегда тусуюсь.
Ну вот, а в прошлый раз закопать хотел. И еще говорят что за деньги не купить эмоции. Как же! Еще один визит в сие заведение — и этот мужичонка меня полюбит. От всего сердца.
Мы проводили его долгими взглядами, сели в джип и Зырян недовольно произнес:
— Что-то я твоих методов понять не могу.
— Методы у меня обыкновенные — товарно — денежные, — сообщила я. — У них есть инфа, у меня — деньги. Вот и произвожу обмен.
— Да что мне твой обмен — ты мне скажи нафиг ты ему ни за что сотку баксов дала!
— А вот тут ты сильно ошибаешься, Зырян. Инфа у него суперценная. Так что, Толик, поехали в гости!
Дорогу я помнила отлично, на этот раз гаишников трясти не пришлось. Еще пятнадцать минут — и мы остановились перед домом из желтого кирпича.
— В общем так, други мои, — сказала я соратникам. — Там женщина и маленький ребенок. Дом приличный. Охрана. Так что — дебоши не устраивать.
— Поучи еще, — презрительно бросил Зырян.
— Я не учу я обрисовываю ситуацию, — терпеливо разъяснила я. — Так что — делаем так. Заходим в квартиру — я беседую, вы меня подстраховываете.
— Да уж лучше я сам побеседую, — властно сказал Зырян.
— Зырян, — вздохнула я. — Это МОЁ расследование. Это Я вытянула все ниточки. Наконец, я просила меня подстраховать, а не ломать мне всю игру. Не нравится второстепенная роль — вперед, но я умываю руки и ты ко мне претензий не имеешь.
Зырян побагровел, открыл рот, но вдруг его захлопнул и мирно сказал:
— Хорошо.
Я кивнула, достала сотовый и набрала номер Марины, оставшийся на определителе с ее прошлого звонка.
— Алло! — бодро сказала она.
— Здравствуйте, Марина, это Марья, помните меня?
— Помню, — сказала она с недоумением.
— Я около вас, вы мне разрешите на секундочку забежать? Надо кое-что уточнить.
Она помолчала, после чего с некоторым неудовольствием в голосе спросила:
— А по телефону нельзя уточнить? Я ребенка укладываю.
— Много времени я не займу, обещаю.
— Ладно, — вздохнула она. — Сейчас предупрежу охрану.
Я отключилась и кивнула парням:
— Идем!
И мы пошли.
В холле я уверенно бросила секьюрити:
— К Росомахиным, Марина должна была вам позвонить, — и не притормаживая пошла к лифтам. Я опасалась, что Марина могла обмолвиться о количестве гостей.
Пронесло.
Мы выгрузились на Маринином этаже, парни стали в углу, а я позвонила в дверь.
Через минуту — достаточно долгий срок! — она открылась и Марина, в шелковом халатике и тапочках с помпончиками появилась на пороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36