И теперь мне вот что приходит в голову… Твоя задача ведь заключается в обеспечении умственного и душевного равновесия государя, и способности вроде твоих могли бы оказаться очень полезны, если бы что-нибудь действительно пошло не так. — Крис очень старался дать понять, что верит ей, что не сомневается, что все слухи — не правда. Если бы он только мог быть так уверен на самом деле.
— Такое объяснение я могу понять. — Она замолчала и, похоже, напряженно думала. Послеполуденное солнце золотило все вокруг, утренний ветерок стих. Глаза чирр, разомлевших от тепла, были полузакрыты, а по сторонам дороги слышались лишь тихий шелест стеблей — крестьяне косили сено и жали хлеб, да гудение насекомых в траве. — Значит, ты Видишь, а Дирк Достает?
— Точно. Потому-то мы и работаем вместе и обычно не объезжаем сектора, кроме тех случаев, когда возникает нехватка людей, вот как в последнее время. Грубо говоря, мы — воры на службе Селенэй. — Крис издал короткий смешок. — Если я знаю, что искать, я обычно могу найти нужную вещь с расстояния в несколько верст, а если меня «подвозят „, как ты тогда, то и больше. Стоит мне точно определить место и засечь в уме положение предмета, как Дирк может «считать“ сведения и Доставить нужную вещь, чем бы она ни оказалась, туда, где в данный момент находимся мы сами. Именно так он добыл стрелы Ильзы.
— По-моему, такое легче сказать, чем сделать… и само занятие довольно утомительно, судя по тому немногому, что я видела.
— Боги, само собой разумеется. Во многих отношениях было бы гораздо легче сгонять туда на своих двоих, схватить и прибежать обратно. И чем тяжелее предмет, тем труднее его Доставить. Самый большой из тех, что мы Доставили, был размером чуть больше кирпича — и после него у Дирка реакция, то бишь головная боль, длилась неделю. Я очень удивился, что у него хватило сил отнести тебя в твою комнату после того, как он Доставил стрелы.
— Ага! — Тэлия, по-видимому, обрадовалась, узнав, что о ней тогда позаботился именно Дирк. — Тайна раскрыта! А я-то два года ломаю себе голову. Так вот кто меня отнес!
— Он хлопотал над тобой, как курица над единственным цыпленком, — не позволил мне и пальцем прикоснуться, так что мне осталось только плестись следом, а ведь я находился в гораздо лучшем состоянии, чем он. Заявил, что у него в семье столько девчонок, что он гораздо лучше меня знает, как обращаться с больной.
— А он может работать с кем-либо, кроме тебя?
— Мы не знаем: он никогда не пробовал, коль скоро я даю ему такую хорошую «наводку «. Впрочем, вполне возможно, что да. Все Дальновидны похожи друг на друга.
— И как давно вы двое работаете вместе? — спросила Тэлия с любопытством.
— С тех пор, как оба получили Белое. В том году тоже была нехватка людей, и нас обоих послали на стажировку под руководством одного наставника — Герика. Ну, ты же знаешь Герика, он рассеянный; он забыл на одном из Путевых Приютов маленькое, но ценное кольцо — подарок королевы одному из Мастеров Гильдии. Дирк предложил, вместо того чтобы тратить два часа на возвращение за кольцом, попробовать его Доставить. Я поискал его, выяснил, что оно закатилось под койку, когда мы укладывались, и дал Дирку его местоположение. Тогда-то мы и обнаружили, что я даю ему самую четкую «наводку» из всех, с которыми ему доводилось работать. Конечно, он легко Доставил кольцо; мы начали работать одной командой, и с тех пор всегда действуем именно так.
— Просто вы кажетесь такими разными, что мне трудно понять, как вы друг друга выносите.
Крис рассмеялся, довольный, что разговор перешел на безопасную тему.
— Возможно, ты удивишься, но под маской паяца, которую носит Дирк, скрывается весьма серьезный господин. И у нас во многом совпадают вкусы по части музыки, чтения, даже еды…
— ..по части женщин? — поддразнила Тэлия.
— Ну… и по ней тоже, — признал он, нехотя улыбнувшись. — Что действительно очень несправедливо. Бедняга Дирк… неважно, кто встречает даму первым. Стоит ей увидеть меня, как она обычно начинает обращаться с ним «как с братом». Как правило, он очень добродушно к этому относится, но, окажись я на его месте, я бы жутко злился!
— Ну, он же знает, что ты не виноват. Ты уродился с лицом ангела, а он… ну, а он нет, и больше тут и говорить не о чем.
— Все равно несправедливо. Казалось бы, хоть одна женщина должна бы понять, что Дирк как человек стоит десяти таких лиц, как мое.
— Полагаю, когда-нибудь кто-нибудь поймет, — уклончиво отозвалась Тэлия, избегая встречаться с Крисом глазами. — А откуда он родом?
Ее ответ прозвучал только самую чуточку слишком небрежно; попытка Тэлии прикинуться равнодушной немедленно насторожила Криса, особенно после всех расспросов о его напарнике. Пока он отвечал на вопрос, какая-то часть его мозга продолжала размышлять над головоломкой. У Криса зародилось неясное подозрение, слишком слабое даже для догадки. Его усилия напоминали попытки вспомнить чье-то позабытое имя. Вероятно, пройдет некоторое время, прежде чем он узнает достаточно, чтобы выдвинуть предположение… но теперь он будет подсознательно выжидать момента, когда Тэлия даст ключ к разгадке.
— Он родился совсем близко отсюда, в Секторе Печали-Один. У него там огромное семейство. Когда-то Дирк таскал меня с собой на каникулы — и сейчас таскает, когда мы свободны. Три его замужние сестры и их семьи живут с родителями и помогают управлять хутором. Форменный сумасшедший дом: повсюду люди, под ногами постоянно путаются дети и кошки. Но безумство такого рода просто очаровательно. Они чудесные люди, и там ни минуты не бывает скучно или одиноко.
Крис улыбнулся про себя, вспомнив некоторые случаи, связанные с причудами Дирковой родни; мысли, только что его занимавшие, тут же вылетели у него из головы. Домашние Дирка… Им надо было родиться цыганами! Все чокнутые, и все неподражаемы. Он с нетерпением предвкушал еще один Праздник Середины Зимы в их кругу, но в этом году явно не получится. Ну что ж, это никуда не уйдет; как-нибудь в другой раз.
Следующий вопрос Тэлии прогнал странный холодок дурного предчувствия, вдруг охватившего Криса при последней мысли.
— А как насчет тебя?
— Ну, дай подумать. Мой отец — лорд Перегрин; я второй сын в семье, но брат на десять лет меня старше, и у меня есть племянники и племянницы, которые ненамного младше тебя. Мои родители оба очень погружены в государственные дела, так что меня в значительной степени препоручили заботам наставников в семейном поместье.
— Кажется, я знаю твоего отца: он один из главных помощников сенешаля. А твоя мать?
— Она организует пополнение Путевых Приютов припасами. Думаю, она хотела бы стать Герольдом, но поскольку ее не Избрали, она занялась самым близким делом из всех возможных.
— Неужели у тебя в имении совсем не было ровесников?
— Не слишком много; их родители, по-видимому, полагали, что мои рассердятся, если их отпрыскам позволят «пагубно влиять» на меня. Большую часть времени я проводил за чтением.
— Как я — только тебе не приходилось прятаться! — рассмеялась Тэлия.
— Вот тут-то ты и ошибаешься! Мои наставники, видимо, считали, что каждый миг бодрствования я должен узнавать что-нибудь серьезное, полезное и скучное. Я устроил убежище на самом старом дереве в саду. Трудился над ним до тех пор, пока не стало совершенно невозможно увидеть меня с земли. Потом перетащил туда свои книги и стихи и удирал при первой же возможности. — Ветерок, шевеливший листья деревьев, с обеих сторон обступивших дорогу, казалось, посмеивался над ребяческими выходками Криса. — Потом, когда мне исполнилось двенадцать, родители взяли меня ко двору. Не думаю, чтобы им когда-либо приходило в голову, что там же расположена и Коллегия. — Он улыбнулся. — Однако, если даже они об этом и забыли, то я — нет. Я надеялся… но когда ни один Спутник не встретил меня у ворот дворца, я отбросил мечты. Меня должны были представить двору на Празднике Весеннего Равноденствия, и я помню все, вплоть до того, что у меня на башмаках один шнурок не совсем подходил к другому. Я стоял возле отца, снаружи, в саду, ты знаешь где… когда на Празднество явился нежданный гость.
Тантрис тряхнул головой, и бубенцы на его уздечке запели. Крис усмехнулся и протянул руку, чтобы почесать его за ушами.
— Я знал, что означает появление Спутника, и все время озирался по сторонам, пытаясь увидеть того, кого он пришел Избрать. Я чуть с ума не сошел от счастья, когда наконец перестал вертеть головой и обнаружил, что он стоит прямо передо мной! А потом, когда я посмотрел ему в глаза… — Его голос замер.
— Это ни на что не похоже, верно? — негромко подсказала Тэлия. — И ты никогда не перестаешь удивляться случившемуся.
— Что верно, то верно, — согласился Крис почти про себя. — И тогда я понял, что никогда больше не буду одинок… — Он стряхнул с себя наваждение и продолжил буднично. — Ну, мои родители были оба очень горды. Не успел я и глазом моргнуть, как они уже пристроили меня в Коллегию. Как ни странно, теперь, когда я вырос, с ними стало легче ладить. Отец может относиться ко мне как к равному, и, мне кажется, мать с трудом вспоминает, что я один из ее отпрысков. Я думаю, они и правда никогда не знали, что делать с ребенком.
— Вероятно, нет, особенно учитывая, что между тобой и твоим братом такая большая разница в возрасте.
— Дирк даже не представляет, как я завидую, что у него есть такая семья, — вздохнул Крис.
— Ты так думаешь? — улыбнулась Тэлия. — Тогда почему же он все время берет тебя к себе домой?
— Мне это никогда не приходило в голову. Версту или около того они проехали в молчании.
— Тэлия, ты когда-нибудь скучаешь по своим родным?
— С тех пор, как нашла людей, которые действительно ко мне привязаны, — нет. Там, среди своих, я была белой вороной; в собственной семье чувствовала себя более чужой, чем когда-либо в Коллегии. Один из моих миленьких братцев обычно таскал у меня книги и дразнил меня «Герольдом Тэлией», чтобы довести до слез. Хотела бы я видеть его лицо, когда меня Избрали.
— Ты когда-нибудь думаешь о возвращении?
— Знаешь, когда-то я мечтала, что однажды благодаря какому-нибудь волшебству стану Герольдом — не забывай, я не знала об Избрании — и вернусь, одетая в Белое и осиянная славой. И тогда они все будут мне завидовать и жалеть, что плохо обходились со мной.
— А теперь?
— Ну, я однажды возвращалась назад, хотела попытаться «спасти» сестру, с которой была наиболее близка, — только затем, чтобы обнаружить, что она превратилась в чужого мне человека. Дальше Усадьбы я не заезжала, просто развернулась и возвратилась домой. Я не хотела больше видеть никого из них. Чего ради? Родители притворились, что я для них посторонняя, братья и сестры либо боялись меня, либо презирали: Герольды, знаешь ли, очень аморальны. Как там говорится в Книге Меро? Насчет того, как люди, с которыми ты вырос, реагируют на твою известность?
— «Никто не чтит пророка у родного очага его».
— Ну так это правда. Я решила оставить все как есть, зная, что мой пример показывает неудачникам, что выход все-таки существует.
Крис, похоже, не был склонен продолжать разговор, и Тэлия вновь вернулась мыслями к слухам, которые о ней распускались.
Они ядовиты, вот что. Уродливы и ядовиты.
И правдивы? — тихонько точило ее сомнение.
Тэлии хотелось отрицать, что в них есть хоть на грош правды, отрицать яростно. Но могла ли она? Если быть совершенно честной с самой собой — могла ли?
Что касается Элспет — да, Тэлия не могла поверить, что внушала девочке зависимость от себя, пусть даже бессознательно. С тех пор, как Элспет снова начала вести себя по-человечески, Тэлия подталкивала ее к независимости, вынуждала самостоятельно принимать решения и брать на себя ответственность за их последствия.
Но остальное… о, как коварно. Чтец Мыслей точно знает, когда он передает; то, что слышит воспринимающий, во многом похоже на обычный голос говорящего, только слова звучат словно глубоко в голове. Но когда передает она — сможет ли кто-нибудь определить, что она проецирует эмоции?
Сама она могла определить: посылка эмоций стоила сил и энергии.
Но если она будет возбуждена или встревожена — заметит ли она расход энергии?
Так ли необходимо даже бодрствовать, чтобы быть в состоянии передавать? Как насчет тех моментов, когда она спит? Как она может быть уверена в том, что делает ее спящий мозг, — ведь во сне он неподвластен контролю рассудка?
А как насчет простого считывания эмоционального состояния людей? Совершает ли она проступок, когда оценивает его и действует, основываясь на том, что узнала?
Как она может не считывать эмоции? Для нее это все равно, что для зрячего — различать цвета: ты просто видишь происходящее, если только кто-то намеренно не блокируется.
Сомнения осаждали Тэлию, образовав порочный круг, — одно давало пищу другому, пока Крис наконец не нарушил молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46