— Вы нам больше не нужны — даже для обычных дел, — настойчиво говорила она. — Наши Герольды в состоянии уладить любые споры; законы и новости доходят до нас самое редкое раз в месяц, и мы отлично можем пересылать отчеты. Я хочу, чтобы вы оба уехали отсюда, прежде чем сами подцепите заразу.
— Но… — запротестовал Крис.
— Уезжайте! — повторила Целительница. — Я повидала уже шесть случаев моровых поветрий, нынешний седьмой. Ваш отъезд не будет означать пренебрежения долгом. Лорис и Герольд Пелсин останутся здесь до Середины Зимы, так что вы здешним жителям больше не понадобитесь! Ну, в дорогу!
Крис собрал пожитки, раздобыл немного свежей еды в дополнение к сушеной — на холоде порча продуктам не грозила, — оставил Герольдам, которые привезли Целителей, отчеты, а также передал письменные отзывы о деревнях, которые они с Тэлией уже посетили, для пересылки в столицу.
Однако Тэлии не удалось легко отделаться. Пока Крис беседовал с двумя другими Герольдами, Керитвин отвела ее в сторонку как раз тогда, когда Тэлия уже собиралась сесть в седло.
— Детка, — сказала она напрямик, — в твоих щитах столько дыр, что они похожи на мишени, по которым стреляли неделю, и не будь ты так измотана, ты передавала бы свои эмоции на весь мир! Ты в таком состоянии, что, будь у меня хоть немного времени, я не отпустила бы тебя отсюда. Но у меня нет ни свободного времени, ни сил. Не знаю, чем ты там занималась, или воображаешь, что занимаешься, но, что бы это ни было, это абсолютно не правильно. Лучше возьми себя в руки, девочка, и поскорее, не то начнешь воздействовать даже на не обладающих Даром. А теперь поезжай — и начинай работать над контролем Без обиняков высказав все это, она круто повернулась и ушла, оставив Тэлию разрываться на части, не зная — то ли бежать за Целительницей и умолять о помощи, то ли вскрыть себе вены, не сходя с места.
В конце концов она, однако, собрала жалкие ошметки мужества и выехала за ворота следом за Крисом.
Крис сверился с картой: Керитвин приказала ему подыскать место, где они оба могли бы остановиться и как следует отдохнуть Вскоре он сообщил Тэлии, что, кажется, нашел Путевой Приют, который лучше всего подходит для такой цели. Тэлия кивнула, погруженная в свои горести; Крис был озабочен тем, чтобы определить, где они сейчас находятся, и ничего не заметил — или, по крайней мере, ничего не сказал. Но после того, что сказала ей Керитвин…
Что ж, она будет вдвое осторожнее, чем прежде, только и всего.
Они находились уже в добрых полудне пути от деревни и далеко углубились в собственно Лес Печалей. Около полудня Крис объявил привал, так что они смогли перекусить, пока он старался сориентироваться по карте. Через Печали вело несколько узких дорог, и если они пропустили свою или приняли за дорогу звериную тропу, у них еще до наступления темноты могли начаться неприятности.
Но дорогу они выбрали правильно, и Путевой Приют находился в пределах досягаемости.
Счастье, что он оказался не слишком далеко, ибо только они спешились и достали из вьюков еду, как чирры начали всхрапывать и тревожно плясать на месте.
— Тэлия, чирры не капризничают без веской на то причины, — сказал Крис, обеспокоенно нахмурившись, когда его чирра в третий раз вырвала у него из рук чембур. — Ты можешь выяснить, в чем дело?
— Не знаю… — с сомнением ответила Тэлия; ее все еще колотило после столкновения с Целительницей, к тому же она никогда особенно не работала с животными. — Но попробую.
Она сосредоточилась и погрузилась в глубокий транс, в котором ей прежде удавалось коснуться сознания животных. Образ того, что вызывало их беспокойство, оказался отчетливым и резким — и достаточным для того, чтобы Тэлия как можно скорее вынырнула обратно, на поверхность сознания.
— Снег, — сказала она кратко, поскольку образ был кристально ясным и воспринимался в высшей степени обостренно из-за внушаемого им страха. — Много снега… сильная пурга надвигается с севера. Она настигнет нас еще до наступления сумерек.
Крис выругался.
— Тогда времени у нас мало. Поехали.
Глава 7
Когда чирры поняли, что Тэлия выяснила причину их тревоги, к ним вернулось их обычное добронравие. Герольды спешили изо всех сил, но и чирры, и Спутники с трудом удерживались на ногах на обледенелой дороге, а от наползающих с севера туч день потемнел, словно уже наступили сумерки. Потом меж деревьев завыл сильный ветер. Примерно фарлонг назад дорога, по которой они двигались, повернула на север, и теперь ветер дул путешественникам прямо в лицо. Крис и Тэлия спешились и боролись с его напором бок о бок со Спутниками и чиррами. Когда с неба повалили первые крупные хлопья снега, положение путешественников стало уже весьма тяжелым.
Спустя несколько мгновений с начала снегопада оба Герольда не могли уже ничего разглядеть в нескольких шагах от себя. Ветер был настолько силен, что вырывал полы плащей из их окоченевших пальцев; он завывал в голых сучьях, несся по земле, визжа, словно бесноватый. Деревья стонали и протестующе скрипели, неистово размахивая ветками над головами путников. Перекричать бурю было так трудно, что ни Крис, ни Тэлия и не пытались говорить, а когда им действительно требовалось что-то сообщить друг другу, объяснялись знаками. Ни один из виденных Тэлией буранов не шел в сравнение с нынешним, и она надеялась (когда сквозь цепенящий холод пробивались хоть какие-то мысли), что для их Сектора такое все же не типично.
Слой снега на земле рос с пугающей быстротой — сперва он доходил людям до щиколоток, потом до колен. Они потеряли всякое представление о расстоянии и времени и боролись просто за то, чтобы переставлять ноги. Ведущую к Путевому Приюту тропинку Крис и Тантрис обнаружили благодаря скорее случайности, чем чутью или чувству направления — они буквально вывалились на нее, когда исследовали росшие вдоль дороги кусты.
Тропинка вскоре круто нырнула вниз между двух невысоких гряд, которые отчасти заслонили путешественников от ветра. Крис и Тэлия выпустили стременные ремни, за которые держались, и, спотыкаясь, поплелись следом за Спутниками, положившись на то, что те способны вывести их к Приюту. К тому времени, как они до него добрались, люди уже едва различали тропу перед собой. Стена Приюта возникла из серо-белой стены снега перед ними только тогда, когда они чуть не уперлись в него.
Приют, вероятно, никто не посещал с тех пор, как летом его проверила и завезла припасы специальная команда. Быстрый осмотр поленницы сказал Крису и Тэлии, что дров не хватит, чтобы они смогли протянуть так долго, как им, вероятно, придется просидеть в занесенном снегом Приюте. Нельзя было терять времени; они оставили чирр привязанными к стене здания, сами обвязались веревками, прикрепили их к пряжкам на седлах и, вооружившись топорами, отправились на поиски валежника.
Труд был каторжный, особенно сразу после недавнего испытания. Руки и плечи Тэлии ломило от непривычной работы, тело окоченело от холода. Снег так облепил ее плащ, что при каждом движении скрипел и отваливался целыми пластами. Мир сузился настолько, что в нем остались лишь боль, топор в руках и валежник под ногами. Больше всего на свете Тэлии хотелось лечь на мягкий снег и отдохнуть, но она знала, что этого как раз ни в коем случае делать нельзя. И она продолжала бороться с болью и летящим в глаза снегом, выстраивая из цепенящего холода и рези в натруженных мышцах оплот против отчаяния, которое пробудила в ней своим резким предостережением Целительница Керитвин. Тэлия все понукала себя в сгущающейся тьме, пока не осознала, что почти не видит, куда опускается ее топор. Уже почти настала ночь — настоящая ночь.
Пора было остановиться. Когда они с Роланом уже в полной темноте волокли последнюю вязанку, Тэлия могла уже только цепляться за его подпругу, и Спутник тащил и ее, и дрова обратно к Приюту. Ветер усилился — а ей-то казалось, что дальше просто некуда, — и едва не срывал с Тэлии плащ. Она дышала со всхлипом, воздух вонзался в горло и легкие ледяными иглами.
Она отворила дверь Приюта и удивленно заморгала — за ней не оказалось ничего, кроме маленькой темной комнатушки с еще одной дверью в противоположной от входа стене. Спустя мгновение до затуманенного усталостью сознания Тэлии дошло, что в здешнем Приюте, в отличие от всех, которые она до сих пор видела, имелись сени, предназначенные для того, чтобы задерживать царящий снаружи холод.
Тэлия с трудом, непослушными руками открыла вторую дверь; Ролан протиснулся в Приют следом за ней. Крис со своей последней вязанкой ненамного обогнал ее на обратном пути и успел уже окурить комнату и развести огонь в очаге. Он отвязал Тэлию от Ролана, и она с благодарностью заковыляла на полуотмороженных ногах к огню, горевшему, словно желтая путеводная звезда. Крис завел Ролана во внутреннее помещение Приюта, и Тэлия, рухнувшая поближе к теплу очага, увидела, что он ввел внутрь также и Тантриса и обеих чирр. Пока Крис не разместил всех как следует, было немного тесновато, но Тэлия знала, что никто и ничто не сможет протянуть долго снаружи, на воющем ветру.
Тэлия стащила с себя облепленную снегом одежду и развесила ее рядом с вещами Криса на крюках над очагом. Крис уже занимался приготовлениями к ужину, так что, натянув шерстяную сорочку и старые штаны (она чувствовала себя слишком измученной, чтобы переодеться полностью) Тэлия вытащила из их скаток с постельными принадлежностями серо-бурые одеяла и устроила поверх сухого сена перед очагом что-то вроде гнезда. Так они с Крисом могли удобно расположиться и отогреть свои больные, дрожащие тела, пока готовится еда.
Тэлия тупо смотрела в огонь; и ум, и тело ее все еще оставались замерзшими и оледеневшими. Она упрямо держалась за свое оцепенение, не желая оказаться перед его альтернативой. И преуспела: она пребывала в изнеможении и апатии еще долго после того, как по идее должна была уже начать подавать признаки жизни. Крис простоял над ней несколько минут прежде, чем до нее дошло, что он тут.
— Тэлия… — неловко начал он, — Я знаю, что сейчас не время и не место, но лучшего, наверно, не будет. Нам с тобой надо поговорить.
Сама того не замечая, Тэлия медленно поднялась на все еще непослушные ноги, чувствуя холод, который не имел никакого отношения к бушующей снаружи метели.
— О ч-ч-чем? — заикаясь, спросила она, страшась самого худшего.
— Перед тем, как мы уехали, Керитвин перекинулась со мной парой слов, — начал Крис, и отчаяние, которое Тэлия сдерживала из последних сил, обрушилось на нее с сокрушительной силой, равной силе бурана, а вместе с ним, как ни странно, ее захлестнуло и нечто вроде безнадежной ярости. — Черт, Тэлия… она сказала, что ты таишься от меня; что твой Дар полностью вышел из-под контроля!
Что-то внутри Тэлии разлетелось вдребезги, и буря, которую она так долго сдерживала и подавляла, вырвалась на волю.
Крис ожидал гнева, возражений — но не этого! В него ударили попеременно волны самоубийственного отчаяния и убийственной ярости; удар в буквальном смысле слова бросил его на колени. Глаза застлал багровый туман. В ушах стоял рев, за которым ему смутно слышался визг разъяренной лошади и стук копыт о камень.
Этот-то звук и вытащил его из безумия, прежде чем он успел схватить какое-нибудь оружие и убить себя, Тэлию или их обоих. Он выставил самый мощный ментальный щит, какой только мог, с трудом поднялся на ноги и бросился на Тэлию, буквально вмазав ее спиной в стену с такой силой, что у него самого лязгнули зубы.
— Прекрати! — заорал он на дикое, потерявшее человеческий облик существо, бьющееся в его руках. — Прекрати, черт бы тебя побрал! Посмотри, что ты с нами делаешь! — Он яростно рванул и развернул ее так, чтобы она собственными глазами увидела невероятное зрелище — Ролана, с оскаленными зубами и дикими, налитыми кровью глазами, загоняющего Тантриса в угол. — Гляди, что ты делаешь с ними!
Тэлия посмотрела — и рухнула так внезапно, что Крис не успел даже подхватить ее: она выскользнула у него из рук. Упала и сжалась в бесформенный ком на холодном каменном полу Путевого Приюта, рыдая так, словно потеряла все, что было ей дорого в жизни.
И буря, бушевавшая в стенах Приюта, стихла, словно ее и не было.
Крис опустился на колени возле Тэлии, приподнял и прижал к плечу. Она не сопротивлялась; казалось, она даже не замечала, что он здесь. Крис обнимал ее, пока она плакала — страшные, надрывные рыдания, казалось, раздирали ее изнутри на части; огонь, который он развел, все опадал и опадал, а буря снаружи вторила ее горькому плачу.
Наконец, когда Крису показалось, что огонь может вот-вот погаснуть совсем, он поднял Тэлию и уложил в устроенное ею гнездо из одеял и сена. Она свернулась в клубок, отвернувшись от него и все еще плача. Он подкинул дров в огонь, закончил недоделанные дела и вернулся к ней.
Он забрался под одеяла, продрогший до костей, и снова обнял Тэлию, такую же замерзшую, как он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46