— Пакс взмахнула скованными руками, но тут тошнота опять подступила к ее горлу, и она была вынуждена снова наклониться над ведром, борясь со спазмами в животе и в горле. Наконец она вновь смогла говорить, хотя и не без дрожи в голосе.
— Я не била его, но я так разозлилась — ведь это неправда, я честно заработала свое звание… Ну, в общем, я стала говорить ему бранные слова, вот… — Преодолев очередной приступ тошноты, Пакс добавила: — Этим словам меня научил мой двоюродный брат.
Стэммел неожиданно протянул ей фляжку:
— Выпей воды. Если тебя все время тошнит, нужно, чтобы в желудке что-то было. Хотя тебе запрещено давать еду и воду.
Пакс, благодарно кивнув, с жадностью сделала несколько глотков.
— Сэр, — продолжила она, — он очень рассердился на меня из-за этих ругательств…
— Обидеть солдата бранью — это еще нужно ухитриться. Что ты ему сказала?
— «Паргсли спакин и токко…»
— Да ты хоть знаешь, что это значит, детка?
— Нет, брат сказал, что на каком-то языке, кажется наших противников, это очень обидное ругательство.
На мгновение лицо Стэммела смягчила улыбка.
— Это точно. Ну и выбрала ты… В следующий раз, прежде чем ругаться, выясни, как переводятся эти оскорбления. Ну ладно, что было потом?
— Он зажал мне рот ладонью и попытался уложить на койку. — Пакс сделала еще глоток.
— Ну?
— Тогда я укусила его за руку, и он отпустил меня. Я вскочила, но он загородил мне дорогу к двери и снял ремень.
— Он что-нибудь сказал?
— Да, сэр. Он пригрозил, что изобьет меня, пообещал укротить, как норовистую лошадь, а затем замахнулся ремнем. Я хотела проскочить мимо него, как мне однажды удалось с отцом, но он схватил меня за горло и ударил кулаком в лицо. Я чуть не потеряла сознание от боли и ужаса, а придя в себя, поняла, что мне не остается ничего другого, как защищать свою честь и жизнь.
— Примерно такого рассказа я и мог ожидать от тебя, насколько я тебя знаю. Ладно, что было дальше?
— Я… я едва помню. Мне удалось оторвать его ладонь от моего горла, но вырваться из его рук я не смогла. Он слишком сильный и ловкий. Мы покатились по полу. Я помню, что он что-то кричал и все время бил меня. Я слабела с каждой секундой. Потом кто-то схватил меня сзади, скрутил мне руки, а удары продолжали сыпаться на меня. Боюсь, что это продолжалось, пока вы не пришли.
Сержант нахмурился:
— Одно я знаю точно: при мне тебя никто не бил? Когда я вошел, Коррин висел у тебя на плечах, а Стефи лежал на полу. Коррин сказал, что он едва-едва сумел утихомирить тебя. Понимаешь, если все, что ты рассказала, правда, то у тебя были все причины вступить в драку. Но ведь там был Коррин — по крайней мере он так утверждает, — а его версия противоречит твоей, совпадая с тем, что говорит Стефи.
— Да, он был там с самого начала и все время хохотал надо мною. Но я говорю правду, сэр. Честное слово. Я могу понять, что вы скорее поверите этому… как его… Стефи, которого вы знаете уже давно, чем мне, новобранцу. Но все было так, как я сказала, и мне наплевать, что будет молоть по этому поводу Коррин.
— Если бы все упиралось в то, что говоришь ты и что утверждает Коррин… — Стэммел помолчал, переминаясь с ноги на ногу, и вдруг как-то неловко спросил: — Пакс, ты здесь с кем-нибудь спала?
— Нет, сэр.
— Но тебе ведь наверняка предлагали?
— Да, сэр, но я отказывалась. Мне это не было нужно. Я спрашивала у Майи…
— У помощницы квартирмейстера?
— Да, сэр. Я спросила ее, должна ли я соглашаться, но она сказала, что нет. Просто не нужно поднимать шум из-за некоторых предложений, как можно было бы делать дома.
— Коррин делал тебе подобные предложения?
Пакс затрясло, когда она вспомнила постоянные приставания чернобородого новобранца, его попытки облапить ее, уложить на кровать…
— Да, сэр, — шепотом ответила она.
— Пакс, смотри мне в глаза, — приказал сержант. — Заходил ли он дальше, чем просто предложения?
— Он… иногда да, сэр.
— Почему ты ничего не говорила ни мне, ни Боску?
Пакс пожала плечами:
— Я думала, что это и называлось бы «поднимать шум». Наверное, мне полагалось самой разбираться во всем этом.
— Вести себя как девице, впервые оказавшейся в кабаке, конечно, не следует. Но ни один солдат не обязан терпеть такого рода притязания со стороны сослуживцев. Получив отказ, обычно наши ребята отвязываются от таких девушек. Всегда найдется другая, которая с удовольствием согласится. Жаль, я не знал о том, что происходит. Этому был бы положен конец.
Помолчав, Стэммел негромко спросил:
— Ты не лесбиянка?
— Я… я не знаю, что это такое. Он… этот капрал, он тоже спрашивал меня об этом.
— Это такие женщины, которые спят с женщинами. Как Баррани и Натслин во взводе Кефера.
— Нет, сэр. Насколько я могу о себе судить — нет. А это имеет значение?
— В общем-то нет, — вздохнул Стэммел. — Пакс, слушай, я рад бы поверить тебе, но, даже если это у меня получится, остается еще капитан Седжек. Он — совсем другое дело. Ему наплевать, что ты была одним из лучших новобранцев из этого набора. В общем, сейчас в крепости и в окрестных гарнизонах вряд ли найдется человек, попавший в худший переплет, чем ты.
Пакс почувствовала, как по ее щекам текут слезы. Безнадежно. Если уж Стэммел допускает, что она может врать, то что говорить об остальных? На мгновение ей вспомнился Сабен, который почему-то исчез из казармы в самом начале заварухи. Почему он не остался?
В этот момент ее вывернуло наизнанку. Вся выпитая вода, смешавшись со слюной и желчью, хлынула в ведро. Паксенаррион бил озноб, с каждым часом ей становилось все хуже и хуже.
— Хотела бы ты снова оказаться дома, на ферме? А, Пакс? — почти по-доброму спросил Стэммел.
Удивленно моргнув, девушка покачала головой:
— Нет, сэр. Я только жалею, что все так получилось… что вас там не было.
— Неужели и после всего этого тебе не расхотелось стать солдатом?
— Конечно нет! Я мечтала об этом всю жизнь! Хотя, если мне никто не поверит, с мечтой, видимо, придется расстаться.
Снова и снова она прерывала свои слова, наклоняясь над ведром и давясь от спазмов тошноты.
— Пакс, эта рвота — из-за того, что случилось?
— Я… я думаю, это из-за того, что меня били вот сюда. — Она показала на живот и вдруг добавила: — Очень болит, сэр.
— Я думал, что тебе только поставили синяк под глазом да расквасили нос. Ну-ка, можешь сесть прямо? — Стэммел подошел к Пакс поближе. — Нет, нет, смотри на факел. Ну и ну — все лицо с левой стороны распухло. Глаза почти не видно. А нос, оказывается, сломан. — Сержант осторожно прикоснулся к переносице Пакс, от чего она вздрогнула и поморщилась, явно от сильной боли. — Похоже, что ударили не один раз. В ушах звенит?
— Да, сэр. То есть то звенит, то нет.
— А это что за рана на плече? Глубоко попало. У него ведь не было оружия… Странно.
— Наверное, это от пряжки. Отец, бывало, стегал нас так, когда сердился всерьез.
— Жаль, что света от факела маловато. Ну-ка подними подбородок… Да, горло, похоже, тоже все в синяках и распухло. Дышать больно?
— Немножко.
— Где еще болит?
— Живот и грудь. Спереди — везде больно. И… и еще ноги.
— Ну-ка встань. Посмотрим, что с тобой.
Паксенаррион попыталась встать, но ноги совсем затекли от долгого сидения на холодном камне и отказывались держать ее. Даже опершись на протянутую Стэммелом руку, она с трудом поднялась, не сумев сдержать при этом короткого стона.
— Прислонись к стене, если тяжело стоять прямо. — Стэммел поддержал ее, дока она искала точку, на которую можно было бы опереться.
— Ну и дела! — присвистнул сержант. — Не понимаю, как тебе удалось чуть не убить его, когда ты сама в таком виде.
Тут его взгляд упал на скамью, где до этой минуты сидела Паксенаррион. Каменные блоки были в крови.
— Что? Что они с тобой сделали?
Пакс, почти не слыша его и не отдавая себе отчета в том, что происходит, сползла по стене на пол.
— Ну-ну, не падай, — попытался приободрить ее Стэммел.
Но было поздно: Пакс повалилась на бок, сотрясаемая рвотой и согнутая пополам болью в животе.
— Я не… Извините меня… — удалось прохрипеть ей.
— Хорошо, лежи. Дай я все же осмотрю тебя.
Стэммел приподнял край ее туники. Даже в неверном свете факела в глаза бросались страшные синяки и кровоподтеки на ее бедрах. С губ сержанта вдруг сорвались такие ругательства, которых Пакс не слышала даже от своего брата. Потом уже совсем другим голосом он негромко сказал:
— Пакс, потерпи. Я поговорю с капитаном. Может быть, удастся убедить его в чем-то. По крайней мере, такие раны и травмы, как у тебя, симулировать невозможно. Ты даже на ногах не стоишь, а значит, версия о твоем нападении рассыпается. Давай я положу тебя на скамейку. Попробую убедить капитана, чтобы он разрешил Майе осмотреть тебя, промыть и перевязать раны. Только помоги мне, девочка, ты такая большая, я не смогу тебя отнести.
Попытавшись улыбнуться, Пакс с помощью Стэммела перебралась с пола на скамью.
— Я еще зайду к тебе попозже и обязательно утром, — сказал Стэммел. — Ты поправишься, вот увидишь. Пока что старайся не двигаться, чтобы не провоцировать рвоту. И не паникуй. Мы тебя не оставим.
Сказав это, Стэммел отошел от Пакс, вынул из держателя факел и ушел, захлопнув дверь и оставив девушку вновь в полной темноте. Паксенаррион осталась лежать неподвижно, гадая, стоит ли ждать улучшения ее участи после этого разговора.

Капрал Боск, поджидавший Стэммела у лестницы в подвал, поразился, увидев лицо сержанта. Тот, видимо, не заметил, что все его мрачные мысли и чувства оказались не прикрытыми привычной бесстрастной маской.
— Капрал Боск, — сказал Стэммел, сам вздрогнув от своего голоса.
— Да, сэр?
Боск внимательно смотрел не в лицо командиру, а куда-то вниз и вбок. Опустив глаза, Стэммел понял, в чем дело: рукав его туники был в крови. Сержант, сам не зная почему, разозлился.
— Не бил я ее, ты и сам знаешь! — почти выкрикнул он.
— Конечно, сэр, — поспешил согласиться Боск.
Помолчав, Стэммел сказал:
— У нас серьезная проблема, капрал, и почти нет времени на ее решение… Так, первое: изолировать Коррина от остальных новобранцев. Немедленно. Второе: я хочу поговорить с каждым из тех, кто был в казарме с того момента, как туда вошел Стефи, и до того, как пришли мы. С каждым лично. И один на один. Для этого я воспользуюсь комнатой дежурного. Но, прежде чем выслушать новобранцев, я хочу знать, что ты и Девлин думаете по этому поводу. Только быстро.
— Слушаюсь, сэр. Сначала я запру Коррина. Куда его только засунуть? Может, на общую гауптвахту?
— Нет, пока не надо. Просто запри его в одной из кладовых и приставь к нему кого-нибудь из рядовых, чтобы тот не орал и дверь не выломал. Где Девлин?
— В комнате дежурного.
— Хорошо. Я буду там. Разберешься с Коррином — сразу же приходи туда.
— Есть, сэр.
Боск пошел вызывать охранника, а Стэммел направился в комнату дежурного, где капрал Девлин, мрачнее тучи, писал отчет о случившемся во время его смены.
— Ну как они, успокоились? — спросил сержант капрала.
— Да вроде бы. Тут ведь еще одна драка завязалась. Сабен сцепился с Коррином. Насилу разняли. Пришлось хорошенько припугнуть обоих.
Стэммел понял, что и второй капрал не спускает глаз с окровавленного рукава туники.
— Да не бил я ее, — устало сказал сержант. — Это кто-то из них двоих.
— Разумеется, сэр. Я просто не думал, что ей так серьезно досталось.
— Я тоже не думал.
Стэммел прислушался к шагам и голосам за дверью. Видимо, Боск привел кого-то из рядовых, чтобы тот караулил Коррина.
— Но, сэр, они оба говорят одно и то же. А Стефи действительно лежал на полу, весь в крови, — как-то смущенно и неуверенно сказал Девлин.
— Да, об этом-то я и думаю, — отозвался Стэммел.
За дверью послышались недовольные крики Коррина и краткие, четкие команды Боска. Помолчав, сержант поинтересовался:
— Слушай, Девлин. Если бы еще сегодня утром я спросил тебя, кому верить — Пакс или Коррину, что бы ты мне ответил?
— Конечно, Пакс! Но вот…
— Никаких «но». Если бы речь шла только о Пакс и Коррине — тут и разговору бы не было: девчонку пока что никто не уличал во лжи, да и службу она несет исправно.
— Согласен. Но ведь, кроме Коррина, есть еще и Стефи. А его слова кое-что да значат.
— Это точно. Я ведь этого парня знаю даже лучше, чем ты. Меня только вот что удивляет: видел я, из каких переделок, из каких рукопашных он выходил без единой царапины. А тут — говорят, что он едва живой. Не понимаю. Жаль, я не видел, насколько серьезны его травмы.
В дверях показался Боск:
— Сержант, Коррина я изолировал. Тут со мной Сабен — он хочет поговорить с вами.
— Скажи ему, что я его вызову, пусть подождет. А теперь послушай и ты. Значит, общая версия такова, что Пакс набросилась на Стефи, который чересчур назойливо приставал к ней, и чуть не убила его, прежде чем Коррин оттащил ее от полуживого капрала. Где-то в этот момент мы и вошли в казарму. Так получается?
Капралы кивнули, а Девлин добавил:
— Стефи сказал — или это был Коррин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72