Бедняжка стояла на одной из башен городской стены, а мимо нее троянцы тащили огромного деревянного коня. Очевидно, подарок с предложением мира, оставленный уплывшими греками... Она кричала о нависшей опасности, но никто не слушал ее. Греки выбрались из пустого корпуса коня, открыли ворота и стали резать троянские глотки. Приам оказался одной из первых жертв.
Поэт описывал ситуацию довольно любопытно. Кассандру словно подменили. Спокойная, почти отстраненная в краткий период прояснения, она не стала скорбеть по отцу и посылать проклятия на головы убийц – для этого найдется время потом. Сейчас она благодарила богов, что ее отец, царь Приам, не дожил до того момента, когда разрушили его город и сожгли дотла.
Кассандру нашли и забрали в рабство греки во время ее страстной молитвы...
Именно такое толкование заставит пролить слезы Леокритора.
Очень скоро сумерки превратились в непроглядную тьму. Прошло немного времени, и Гомер закончил свою историю, исполнив на простой деревянной арфе заключительный аккорд. Звуки, казалось, достигли каждого сидящего в холле. Медленно, но неумолимо наступила тишина.
– Да будут благосклонны ко мне боги, – произнес Акапфир, их хозяин. В его голосе слышалось простое и неподдельное восхищение Гомером. – Ты прав, мой друг... Эта простая арфа издает самые приятные звуки, выделяясь своим пением среди всех инструментов, которые я предлагал тебе. Теперь твой хозяин Акапфир чувствует себя глупцом, потому что высоко ценил их.
Поэт по-доброму рассмеялся. Его приятный низкий голос не резал слух, а скорее, походил на шум водопада.
– Ты – не глупец, – сказал Гомер, обращаясь к хозяину. – Ты – щедрый человек, готовый поделиться своим богатством с другими. Откуда тебе, знать, что внешний вид инструмента не имеет ничего общего с его звучанием.
– Ха! – воскликнул Данайк, один из гостей Акапфира. – Твое остроумие не подводит тебя... Пусть твоя арфа из простого дерева, но зато язык – из чистого серебра.
Гомер улыбнулся, отложил арфу и встал. Для своего времени он оказался высоким, даже выше самого Джорди.
– Вы слишком добры ко мне, – произнес он, поправляя свое одеяние.
Певец глубоко вздохнул. – Как великолепно пахнут сады! Поможет ли кто-нибудь из собравшихся побродить незрячему старику среди деревьев?
Естественно, такой чести обычно удостаивался хозяин дома. Но Акапфир посмотрел на Джорди.
– Почему бы вам не погулять с нашим гостем? – спросил он, радушно улыбаясь. – Ведь вы прибыли издалека, чтобы только послушать его?
Именно этого Ля Форж не планировал специально. Компьютер голопалубы преподнес ему приятный сюрприз.
– Да, конечно, – неуклюже промычал старший инженер. – Это большая честь для меня.
Он подошел к креслу, в котором сидел поэт. Подав руку, Джорди взял ладонь Гомера в свою.
– Спасибо, – поблагодарил бородач. Он позволил Джорди провести себя среди гостей и светильников. – Мне кажется, вам уже приходилось водить незрячих. Вы – хороший проводник.
"Ну да, – подумал главный инженер. – Слепой ведет слепого".
– Приходилось, – ответил он.
Когда они проходили мимо колонн, аромат цветов усилился и стал пьянящим. Между полом и землей располагались ступеньки. Мужчины спустились по ним.
– Осторожно на последней, – предупредил поэт. – Здесь выбоина, не зацепитесь сандалией.
Джорди посмотрел вниз. Действительно, по камню змеилась большая трещина. Инженер перешагнул через нее.
– Я бывал у Акапфира много раз, – объяснил Гомер, – и уже знаком с дорогой.
– Понимаю, – ответил Джорди и осознал, как его ответ мог прозвучать в данный момент. – Я не шучу, – добавил он.
Поэт кивнул.
– Я знаю... Не волнуйтесь, подобное часто со мной происходит. Он помолчал.
– Итак, Джорди, вы ведь отличаетесь от остальных?
Они шли по грязной тропинке, ведущей к вершине холма. По обеим сторонам росли фиговые деревья, посаженные ровными рядами.
Инженер пожал плечами.
– Не очень. Я просто прибыл из... другого места.
– Наверное, издалека.
– Можно и так сказать...
– Но вы приехали послушать меня. Разве у вас нет певцов?
Джорди засмеялся.
– Множество. Но таких, как вы, – нет!
– Гм... Спасибо за комплимент. Но здесь кроется что-то еще, ведь правда? Вы, наверное, хотите спросить меня о чем-то?
"Неужели я так много вложил в программу? – подумал Ля Форж. – Или компьютер хорошо просчитывает все варианты?"
– Я просто... даже не знаю. Мне просто интересно.
– Как я это делаю? Как я описываю то, чего никогда не видел?
– Что-то вроде этого...
Настала очередь поэта пожать плечами.
– Это проблема любого рассказчика, пользуется он глазами или нет.
Петь ли о богах, которые никому не показывались... О давно погибших героях... О том, что случилось где-то далеко... Если ты этого никогда не видел, то это не значит еще, что не работает твое воображение.
Джорди никогда не думал в таком ключе, о чем честно и сказал собеседнику.
– Потерять зрение – не самое страшное, – ответил Гомер. – Бывает и хуже.
– Например?
Поэт почти незаметно вздохнул.
– Например, страшнее потерять память, мой друг. Память... В ней вся твоя жизнь, вся твоя личность. Кто ты без нее? Что ты собой представляешь?
Джорди посмотрел на лицо своего спутника. Заметил ли он боль в морщинках вокруг глаз Гомера? Не стал ли певец певцов в свои долгие годы уставать от жизни? Такое ведь не исключено. В его время старость все еще оставалась проблемой.
Инженер задумался, каково чувствовать себя Гомером, величайшим сказителем своего времени. Иметь такие обширные познания, знать все легенды и стихи... И осознавать, что медленно теряешь возможность пользоваться ими. Ведь это не просто внутренний мир, но и единственный мир, потому что слепой Гомер никогда неоткроет для себя мир внешний, окружавший его.
Затем Джорди остановил себя: "Подожди, подожди... Ведь перед тобой не Гомер, то есть не настоящий поэт... Это всего лишь иллюзия, созданная компьютером голопалубы. Настоящий Гомер умер где-то в семисотом году до рождества Христова на Земле. Как можно жалеть того, кто не существует?.."
Но, взглянув на слепого старика, идущего рядом с ним по аллее с фиговыми деревьями, понял: вся его стройная логическая цепь рассыпалась.
Может, это и не падение Трои, но все равно – трагедия.
– Вы жалеете меня? – поинтересовался поэт. – Я чувствую это по вашей задумчивости.
Джорди просто испугался, насколько проницательной оказалась его программа.
– Не плачьте по Гомеру, – продолжал певец. – Плачьте по Одиссею и Ахиллесу, по Гектору... Когда умрет моя память, умрут и они.
Над холмами поднималась луна... Большая, бледная, отбрасывающая синеватые тени.
– Я не буду плакать, – ответил Джорди. – Мне кажется, вы найдете людей, которые запомнят ваши рассказы. Они передадут их дальше и сделают это очень бережно...
– Хорошо бы... Поэзия сейчас не в почете, как раньше. Так малоновых певцов. И нас становится все меньше. Через поколение или два мы окончательно исчезнем с лица земли.
– Такого не случится, – возразил инженер. – Никогда!
– Вы говорите так уверенно. Никто не может предсказать будущее.
Джорди не удержался и улыбнулся.
– Ну почему? – Мне казалось, что именно сказители предсказывают будущее.
Гомер оглушительно расхохотался.
– Вы подали мне хороший знак и подняли настроение, мой друг. А сами вы никогда не хотели стать певцом?
– Раз или два... Еще в молодости. Но у меня нет таланта. Мне больше нравятся... ну, машины... двигатели... – Он оборвал себя. – Одним словом, что-то движущееся...
– Машины? Так я всегда думал об Одиссее... Инженер, строитель механических предметов... Вроде коня, принесшего несчастье Трое.
– Знаете, – сказал Джорди, – меня всегда интересовало, неужели никто не додумался заглянуть внутрь?
– Должен признаться, – ответил Гомер, – я тоже всегда удивлялся. Луна уже полностью вышла из-за холмов. – Я решил, что Кассандра помогла грекам, сама того не подозревая... Ведь все считали ее безумной, никто не хотел с ней советоваться. Поэтому, когда она предупредила о коне, люди стали делать наперекор ей, доказывая свою разумность.
Джорди улыбнулся.
– Хорошее объяснение.
Инженер припас еще массу вопросов... Например, как устроен конь, сделанный хитроумными греками (сказалось любопытство механика). Но Джорди понимал, что время его пребывания на голопалубе подходит к концу, и он не хотел злоупотреблять им.
– Что-то случилось, мой друг? – удивленно спросил Гомер. – Я заметил, как напряглись мышцы на вашей руке.
– Ничего, – смутившись, ответил Джорди. – Правда, ничего... Просто мне пора идти. Гомер кивнул.
– Туда, откуда пришли... Очень далеко... Поэт произнес эту фразу, не спрашивая, а утверждая понимание происходящего.
– Да. Но у меня есть еще немного времени, чтобы проводить вас в дом.
– Благодарю вас...
– Не стоит, – отозвался Джорди.
* * *
Старшему помощнику Вильяму Райкеру казалось, что он сделал что-то не так.
– Не волнуйся, – успокоила его Трои. – Ты действовал так, как полагается: заботился о корабле и его экипаже.
Они стояли перед пультом управления и выглядели такими крошечными по сравнению с необъятными просторами звездной бездны на переднем экране.
– Конечно, но результат получился не совсем хорошим, правда? Тебя выгоняют из собственного кресла, будто нашкодившего кота; особенно это неприятно, когда ты не можешь защититься и стал уязвимым...
– Вовсе не так, – возразила Трои. – Конечно, капитан мог бы остаться... Если бы захотел.
– Может быть, я вел себя бесцеремонно?
– Наоборот. Ты всегда очень корректен и дипломатичен. Уверена, капитан не обиделся.
Райкер вздохнул.
– Очень надеюсь, Диана. Меньше всего мне хочется причинять ему беспокойство. Я здесь не для этого.
– Конечно, нет... – подтвердила советница. – Знаешь, это просто смешно. Иногда ты так печешься о Пикаре, что начинаешь забывать о себе.
– Я просто ставлю себя на его место... Капитан командует звездными кораблями всю свою жизнь и неплохо, кстати, справляется. Затем появляюсь я, молоко на губах не обсохло, – по крайней мере, по стандартам Пикара, и начинаю что-то делать по-своему.
– Более того, – напомнила Трои, – ты постоянно напоминаешь ему о конце карьеры. Ты молод, жаждешь командовать судном и не скрываешь этого.
Райкер закашлялся.
– Точно.
– Но тебе не приходило на ум, – добавила женщина, – что Пикар иногда сам ставит себя на твое место, а? И он знает, как трудно оставаться на вторых ролях, когда способен на большее? Знает о сложностях должности первого офицера – ни слова больше, ни слова меньше?
Райкер покачал головой.
– У тебя все так просто... Одно дело говорить, а другое – самому переживать...
– Старший помощник?
Вильям обернулся – у пульта Дэйты стоял Весли Крашер.
– Да, лейтенант?
– У меня есть кое-что любопытное, сэр.
Райкер бросил взгляд на Трои и направился к Весли.
– Что конкретно? – спросил он молодого человека, подходя к пульту.
– Похоже, мы нашли тот ионный след, который так долго искали, произнес Весли и указал на экран монитора.
Старпом посмотрел на изображение. Увиденное лишило его некоторой доли оптимизма.
– Я не специалист, но, по-моему, концентрация очень слаба. Что заставило вас и принять это за след исследовательского судна?
– Действительно, – ответил Крашер, – концентрация очень слаба... Но это все относительно, сэр. Если бы мы находились в секторе с природной или искусственной активностью, подобное содержание ионов не значило бы ничего.
Но данный район до сих пор отличался чистотой, и я готов поверить в след корабля.
Райкер закусил губу, изучая представленную информацию.
– У вас достаточно данных, чтобы гипотетически спроецировать маршрут движения судна?
Весли кивнул утвердительно.
– Думаю, да.
Он ввел на экран изображение системы Триликкон Махкти и информацию об ионном излучении.
– Видите вот эти две планеты?.. Четвертую и пятую от светила? След ведет к их орбитам. Первый офицер нахмурился.
– Если только это, действительно, след.
– Разве у нас есть выбор? – удивился Весли. Райкер улыбнулся.
– Попали в точку, лейтенант. Передайте координаты мистеру Шарифу, а я прикажу изменить курс.
– Да нам и не нужно, – ответил юноша, быстро высчитав что-то на компьютере. Слегка удивленно он добавил:
– Пара градусов на правый борт и... – Весли оборвал фразу и взглянул на старпома. Райкер смотрел на него с шутливым упреком. – Извините, сэр...
– Ничего, – успокоил его старший по званию. – Но мне кажется, мы все же предоставим право на подобные подсчеты мистеру Шарифу.
Это его работа.
– Так точно, сэр, – согласился Крашер. – Я переведу информацию на его пульт.
– Спасибо, – закончил беседу Райкер. Оставив лейтенанта выполнять задание, он вернулся к советнице.
Трои уже находилась на своем обычном месте. Старпом занял центральное кресло, где располагался капитан, находясь на мостике.
– Приготовьтесь к смене курса, – приказал он Шарифу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33