Некое музыкальное произведение должно было исполняться в здании, до которого надо было еще немного пройти по этой улице, а потом еще сколько-то — после поворота. Можно было бы сказать, что краткость этого произведения — оно едва превышало время произнесения полного имени Точильщика на земном языке — не заслуживает того, чтобы пройти такое расстояние с такой скоростью. Однако сородичи хорошо знали страсть Точильщика к музыке и были расположены составить ему компанию в этом удовольствии.
И так они шли, стараясь не сходить с полоски мягкого материала, которым земляне покрывали свои тротуары. И почему было не воспользоваться камнем, который прослужил бы не меньше одного-двух поколений, пожелал узнать Эксперт, который отличался ехидством. Зачем использовать этот… этот бетон, который так быстро изнашивается? Если бы Стая использовала такой материал, то пришлось бы отбросить все дела и только постоянно обновлять дороги.
Помощник напомнил Эксперту, насколько коротка человеческая жизнь.
— Поэтому много их собственных поколений пройдут по этой поверхности прежде, чем она полностью износится. И в своей торопливости они к тому времени могут перейти на совершенно другой материал, так что для них это не расточительность, брат.
Какой ответ Эксперт дал бы на этот мягкий укор, так и осталось неизвестным: в этот момент позади взвыла сирена, а ей ответила еще одна, впереди. На противоположной стороне улицы как раз напротив членов Стаи одно из зданий запело само себе пронзительную песню.
Точильщик остановился, завороженный.
Здание продолжало свое пение, а его окружили люди, и каждый издавал крики, создающие новую торопливую гармонию. Контрапунктом к ней служил пронзительный вой сирен, установленных на двух только что подъехавших ярко-красных автомобилях.
Точильщик сошел с тротуара и двинулся через забитую улицу к тому зданию, которое пело. Члены его Клана, увидев, что он попал во власть своей страсти, направились за ним.
Они прошли через толпу к входу, напоминая стадо слонов, двигающихся по саванне, и приказ полисмена их не остановил. Возможно, они его даже не услышали. Или просто одобрили его голос как часть песни, не обратив внимания на смысл слов, переплетающихся в новом ощущении.
Охваченный восторгом Точильщик вошел в вестибюль. Его родня двигалась следом. Здесь, как он заметил, звук сирен звучал не так резко. Богатый контрапункт певцов стих до первобытного рычания, на фоне которого одинокая песня здания, состоящая из одной ноты, рвалась вверх, торжествующая и почти светящаяся.
Но тут присутствовали новые текстуры, несомненно, задуманные как оформление этой музыкальной пьесы: мягкость коврового покрытия под ногами, четкость красок, резкость света, отражающегося от зеркальных поверхностей в оправах. Точильщик шагнул глубже в это ощущение, открыв свое сознание навстречу целостности произведения искусства.
Члены его Клана терпеливо ждали.
«Чертовски легко», — подумала Мири с привычной подозрительностью ко всему, что казалось легким. Подсобный коридор закончился небольшим тупичком рядом с вестибюлем второго этажа, и там пришлось подождать, пока приехавшие спасатели не начали стучать в двери и выводить людей из опасной зоны. Вал Кон с Мири незаметно смешались с группой эвакуируемых, так что их тоже спасли.
Когда их группа оказалась в вестибюле, лиадиец так же незаметно от нее отделился и призраком скользнул в тени, отбрасываемые группой деревьев в кадках. Заинтригованная этим возвращением к сложностям, Мири пристроилась следом за ним.
В течение следующих нескольких минут обстановка в вестибюле стала более шумной и суматошной. Повсюду сновали полисмены и пожарные, крича и расталкивая людей. Мири успела увидеть, как двое спасателей толкают к выходу Питера Смита, и ухмыльнулась.
— Крепкий Парень?
— М-м?
В вестибюль забрел выводок черепах, и он уставился на них, чуть сдвинув брови.
— А ты знаком с Терренсом О'Грейди?
Зеленые глаза скользнули по ее лицу, нахмуренные брови расправились, уступив место вежливой маске. Мири приготовилась услышать ложь.
Одна из бровей чуть изогнулась. Он сделал медленный вдох, а потом протяжно выдохнул.
— Я не знаком с Терренсом О'Грейди, — медленно проговорил он. — Но в течение нескольких дней я был Терренсом О'Грейди.
Он все-таки сказал правду! Мири заморгала.
— Этого я и опасалась. — Она кивнула в сторону инопланетян в вестибюле. — Твои друзья?
Он снова стал к ним приглядываться.
— С такого расстояния точно не скажешь. Но они могут оказаться… моей родней.
Она недоуменно посмотрела на него и увидела, как выражение крайней сосредоточенности сменяется глубочайшей радостью: в тот момент один из Стаи начал вещать что-то непонятное голосом, похожим на корабельный гудок.
— Это Точильщик!
— Кто? — переспросила она, испуганно схватив его за плечо.
— Точильщик, — повторил он. — Тот, большой в центре — это мой брат Точильщик.
— А!
Она хмуро посмотрела на группу черепах, потом — на него. «Может, он сбрендил, Робертсон, — встревоженно подумала она. — Но по нему не похоже».
Члены Стаи стояли рядом. Трое из них ждали с явным терпением, ни на что в особенности не глядя, в то время как четвертый — шумный, на голову выше своих спутников — выражал оживленное внимание. «Точильщик», — напомнила себе Мири его имя.
— Ладно, — сказала она, решив на время принять его шутку. — И что он здесь делает?
— Думаю… — он помолчал, не сводя глаз с четырех инопланетян, — думаю, он слушает музыку.
Мири с трудом сохранила расползающееся по швам терпение.
— Какую музыку?
Ее партнер взмахнул изящной рукой, обозначив столпотворение, царящее в здании и вокруг него.
— Точильщик — большой ценитель музыки. Я познакомился с ним, когда учился на разведчика-первопроходца. У меня была с собой переносная омнихора…
Он встряхнул головой, продолжая смотреть на черепах. Лицо его было радостным, губы полуулыбались.
— Ему понравилась моя игра. После того как я… с ним познакомился, он предложил мне место среди своих домашних в качестве музыканта Клана. — Полуулыбка ненадолго стала широкой улыбкой. — А еще он предложил выписать мне спутницу жизни или несколько возлюбленных, чтобы я не заболел от тоски по себе подобным.
Мири потрясенно смотрела на него.
— Разведчик-первопроходец? — переспросила она благоговейным шепотом.
Его лицо замкнулось, словно капкан захлопнулся: кожа плотно обтянула скулы, вокруг глаз напряглись скрытые мышцы. Улыбка исчезла, будто ее никогда и не было.
«Будь проклят твой язычок, Робертсон!»
— И что теперь, босс? — спросила она, стараясь говорить совершенно спокойно.
Он уже выходил из крошечных джунглей.
— Пошли поговорим с Точильщиком.
Они быстро прошли через вестибюль, увертываясь от пожарных и толп спасаемых жильцов. Вал Кон остановился перед самым большим членом Стаи. Мири встала у него за плечом.
Медленно, распрямив руки, он отвесил поклон юноши старшему, как и положено тому, кто еще не обрел панцирь, обращаться к величию того, у кого затвердел уже двенадцатый панцирь. С гибкостью танцовщика он согнулся так, что его лоб коснулся колен, а потом так же медленно выпрямился и встал, дожидаясь, чтобы его приветствие было принято.
Неспешный размеренный поклон, исполненный в должном темпе и как контрапункт царящему вокруг неистовству, привлек внимание Точильщика. Он всмотрелся в крошечные фигурки, стоящие перед ним: существо с ярким мехом стояло в неподвижном почтении, а то, которое исполнило поклон, привлекший его внимание, носило явное сходство с…
— Клянусь Первым яйцом Первой Стаи! — прогудел он радостно на торговом наречии. — Это мой брат-музыкант! Победитель драконов! Незнакомец, который учит! Ах, признаюсь, у меня были подозрения, но теперь они превратились в уверенность! Скажи мне, брат, — продолжал он, понизив голос до обычного крика и помахивая трехпалой рукой размером с голову младенца, — это — твое, правда?
Вал Кон отвесил еще один медленный поклон, немного менее глубокий, чем первый.
— Я польщен тем, что ты узнал мою работу, — пробормотал он негромко, тоже на торговом. — Но я прошу тебя оказать милость твоему мягкому брату. Эта работа, которую я не предполагал тебе продемонстрировать, — договорная. Она должна остаться анонимной, известной одному мне — и теперь тебе, брат, — а также этой леди, которая мне ассистировала.
Вздох Точильщика пронесся ураганом.
— Какой гений таится в моем брате! Каким благородством устремлений обладает тот, кто понимает, что искусство можно освободить, дав ему возможность следовать своей судьбе и воплощению! Я снова у тебя в долгу и прошу, чтобы ты простил мое внимание к произведению искусства, заставившее тебя сделать такой поклон. Как твой брат я прошу, чтобы ты больше так мне не кланялся.
Он помолчал, взирая на своего брата-музыканта с изумленным восторгом в огромных, как блюдца, глазах.
— Я часто раздумываю о том последнем произведении, которое ты сыграл для Клана, когда ты сопоставил элементы музыки своего народа с музыкой моего. И я не перестаю удивляться, что тебе удалось это сделать без всякой предварительной подготовки. Мне кажется, что большинство представителей твоей расы почили бы на лаврах, если бы им удалось достичь столь виртуозного владения инструментом. Но ты… Я вижу, что ты осваиваешь новые области, переплетая нити твоей работы с элементами дисгармонии и ритма…
Он позволил себе замолчать, чтобы снова просмаковать музыкальное произведение, рождающееся сейчас.
— Это я должен кланяться тебе! — неожиданно объявил он и, попытавшись осуществить это намерение, чуть было не уронил проходившего мимо пожарного.
Его брат взмахнул многопалой рукой, словно пытаясь остановить поток похвал.
— Это слишком… Я тебя благодарю. — Он повернул ладони вверх в хорошо знакомом Точильщику жесте. — Ты позволишь?
— Говори. Я позволяю все такому брату и такому гению.
— Мне хотелось бы попросить, чтобы ты на несколько дней удостоил своего общества меня и мою спутницу. Дело в том, что нам необходимо путешествовать, а этому были… препятствия. Мне представляется, что мы могли бы попасть к месту нашего назначения без каких-либо домогательств, если бы ты удостоил нас своим покровительством.
Вал Кон помолчал, чуть склонив голову набок.
— Если желаешь знать, — медленно добавил он, — то произведение, которое ты видишь, — это только часть более крупного и сложного опуса, исполняемого нами.
— Это будет сделано! — объявил Точильщик, поворачиваясь к своим родичам, которые терпеливо стояли рядом. — Это будет сделано! — повторил он на самом торжественном из диалектов Стаи.
Остальные изобразили быстрые поклоны, мысленно снова отметив прискорбную торопливость Точильщика. Однако Т"карэ может иметь брата, и кто может отказать брату Т"карэ во вполне разумной просьбе?
— Все устроено, — проговорил Точильщик на торговом. — Мой брат может распоряжаться несколькими днями. Это так немного, но тем самым я могу начать выплачивать долг. Я…
— Когда вы, чертовы черепахи, уберетесь к дьяволу из этого вестибюля?
Задавшая этот вопрос полисмен с парализатором наготове была здоровенной мускулистой теткой, закаленным ветераном множества бунтов и уличных побоищ. Она возвышалась над Вал Коном, словно мастиф над рысью.
Точильщик посмотрел на нее с высоты своего роста, поражаясь безрассудной смелости такого маленького и мягкого существа.
«Маленькое мягкое существо», оставаясь в блаженном неведении относительно своего проступка, тем временем продолжало тираду:
— Неужели вы, тупые рептилии, не понимаете, что это здание горит, что в нем на свободе находится опаснейший преступник, что мы эвакуируем всех жителей и что вы всему этому мешаете? Ты… — Она дернула парализатором в сторону Вал Кона. — Ты кто такой?
— Специалист по лингвистике Нор Тон йос-Квентл, из…
Мири на секунду закрыла глаза.
— Ты здесь зарегистрирован? — прервала его полисмен.
— Нет, я здесь с этими…
— Тогда, ради Хейзуса, уноси отсюда свою задницу! — заорала полисмен, снимая парализатор с предохранителя и размахивая им для вящей выразительности. — И забирай с собой свой зоопарк. Здание эвакуируется. Если хочешь стоять здесь и дожидаться, чтобы на тебя упала крыша, — добавила она, неожиданно увидев положительную сторону происходящего, — то, наверное, никто не будет особенно огорчен потерей пары вырожденцев и стада черепах.
Она повернулась и зашагала дальше, на ходу убирая парализатор в кобуру.
Вал Кон посмотрел на Точильщика.
— Нам рекомендовано спешить, брат мой, иначе с помощью местных блюстителей порядка на нас может обрушиться крыша.
Точильщик вздохнул.
— Я надеялся насладиться окончанием твоей композиции, но, несомненно, ты прав. Мне грустно видеть так много людей, не восприимчивых к искусству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
И так они шли, стараясь не сходить с полоски мягкого материала, которым земляне покрывали свои тротуары. И почему было не воспользоваться камнем, который прослужил бы не меньше одного-двух поколений, пожелал узнать Эксперт, который отличался ехидством. Зачем использовать этот… этот бетон, который так быстро изнашивается? Если бы Стая использовала такой материал, то пришлось бы отбросить все дела и только постоянно обновлять дороги.
Помощник напомнил Эксперту, насколько коротка человеческая жизнь.
— Поэтому много их собственных поколений пройдут по этой поверхности прежде, чем она полностью износится. И в своей торопливости они к тому времени могут перейти на совершенно другой материал, так что для них это не расточительность, брат.
Какой ответ Эксперт дал бы на этот мягкий укор, так и осталось неизвестным: в этот момент позади взвыла сирена, а ей ответила еще одна, впереди. На противоположной стороне улицы как раз напротив членов Стаи одно из зданий запело само себе пронзительную песню.
Точильщик остановился, завороженный.
Здание продолжало свое пение, а его окружили люди, и каждый издавал крики, создающие новую торопливую гармонию. Контрапунктом к ней служил пронзительный вой сирен, установленных на двух только что подъехавших ярко-красных автомобилях.
Точильщик сошел с тротуара и двинулся через забитую улицу к тому зданию, которое пело. Члены его Клана, увидев, что он попал во власть своей страсти, направились за ним.
Они прошли через толпу к входу, напоминая стадо слонов, двигающихся по саванне, и приказ полисмена их не остановил. Возможно, они его даже не услышали. Или просто одобрили его голос как часть песни, не обратив внимания на смысл слов, переплетающихся в новом ощущении.
Охваченный восторгом Точильщик вошел в вестибюль. Его родня двигалась следом. Здесь, как он заметил, звук сирен звучал не так резко. Богатый контрапункт певцов стих до первобытного рычания, на фоне которого одинокая песня здания, состоящая из одной ноты, рвалась вверх, торжествующая и почти светящаяся.
Но тут присутствовали новые текстуры, несомненно, задуманные как оформление этой музыкальной пьесы: мягкость коврового покрытия под ногами, четкость красок, резкость света, отражающегося от зеркальных поверхностей в оправах. Точильщик шагнул глубже в это ощущение, открыв свое сознание навстречу целостности произведения искусства.
Члены его Клана терпеливо ждали.
«Чертовски легко», — подумала Мири с привычной подозрительностью ко всему, что казалось легким. Подсобный коридор закончился небольшим тупичком рядом с вестибюлем второго этажа, и там пришлось подождать, пока приехавшие спасатели не начали стучать в двери и выводить людей из опасной зоны. Вал Кон с Мири незаметно смешались с группой эвакуируемых, так что их тоже спасли.
Когда их группа оказалась в вестибюле, лиадиец так же незаметно от нее отделился и призраком скользнул в тени, отбрасываемые группой деревьев в кадках. Заинтригованная этим возвращением к сложностям, Мири пристроилась следом за ним.
В течение следующих нескольких минут обстановка в вестибюле стала более шумной и суматошной. Повсюду сновали полисмены и пожарные, крича и расталкивая людей. Мири успела увидеть, как двое спасателей толкают к выходу Питера Смита, и ухмыльнулась.
— Крепкий Парень?
— М-м?
В вестибюль забрел выводок черепах, и он уставился на них, чуть сдвинув брови.
— А ты знаком с Терренсом О'Грейди?
Зеленые глаза скользнули по ее лицу, нахмуренные брови расправились, уступив место вежливой маске. Мири приготовилась услышать ложь.
Одна из бровей чуть изогнулась. Он сделал медленный вдох, а потом протяжно выдохнул.
— Я не знаком с Терренсом О'Грейди, — медленно проговорил он. — Но в течение нескольких дней я был Терренсом О'Грейди.
Он все-таки сказал правду! Мири заморгала.
— Этого я и опасалась. — Она кивнула в сторону инопланетян в вестибюле. — Твои друзья?
Он снова стал к ним приглядываться.
— С такого расстояния точно не скажешь. Но они могут оказаться… моей родней.
Она недоуменно посмотрела на него и увидела, как выражение крайней сосредоточенности сменяется глубочайшей радостью: в тот момент один из Стаи начал вещать что-то непонятное голосом, похожим на корабельный гудок.
— Это Точильщик!
— Кто? — переспросила она, испуганно схватив его за плечо.
— Точильщик, — повторил он. — Тот, большой в центре — это мой брат Точильщик.
— А!
Она хмуро посмотрела на группу черепах, потом — на него. «Может, он сбрендил, Робертсон, — встревоженно подумала она. — Но по нему не похоже».
Члены Стаи стояли рядом. Трое из них ждали с явным терпением, ни на что в особенности не глядя, в то время как четвертый — шумный, на голову выше своих спутников — выражал оживленное внимание. «Точильщик», — напомнила себе Мири его имя.
— Ладно, — сказала она, решив на время принять его шутку. — И что он здесь делает?
— Думаю… — он помолчал, не сводя глаз с четырех инопланетян, — думаю, он слушает музыку.
Мири с трудом сохранила расползающееся по швам терпение.
— Какую музыку?
Ее партнер взмахнул изящной рукой, обозначив столпотворение, царящее в здании и вокруг него.
— Точильщик — большой ценитель музыки. Я познакомился с ним, когда учился на разведчика-первопроходца. У меня была с собой переносная омнихора…
Он встряхнул головой, продолжая смотреть на черепах. Лицо его было радостным, губы полуулыбались.
— Ему понравилась моя игра. После того как я… с ним познакомился, он предложил мне место среди своих домашних в качестве музыканта Клана. — Полуулыбка ненадолго стала широкой улыбкой. — А еще он предложил выписать мне спутницу жизни или несколько возлюбленных, чтобы я не заболел от тоски по себе подобным.
Мири потрясенно смотрела на него.
— Разведчик-первопроходец? — переспросила она благоговейным шепотом.
Его лицо замкнулось, словно капкан захлопнулся: кожа плотно обтянула скулы, вокруг глаз напряглись скрытые мышцы. Улыбка исчезла, будто ее никогда и не было.
«Будь проклят твой язычок, Робертсон!»
— И что теперь, босс? — спросила она, стараясь говорить совершенно спокойно.
Он уже выходил из крошечных джунглей.
— Пошли поговорим с Точильщиком.
Они быстро прошли через вестибюль, увертываясь от пожарных и толп спасаемых жильцов. Вал Кон остановился перед самым большим членом Стаи. Мири встала у него за плечом.
Медленно, распрямив руки, он отвесил поклон юноши старшему, как и положено тому, кто еще не обрел панцирь, обращаться к величию того, у кого затвердел уже двенадцатый панцирь. С гибкостью танцовщика он согнулся так, что его лоб коснулся колен, а потом так же медленно выпрямился и встал, дожидаясь, чтобы его приветствие было принято.
Неспешный размеренный поклон, исполненный в должном темпе и как контрапункт царящему вокруг неистовству, привлек внимание Точильщика. Он всмотрелся в крошечные фигурки, стоящие перед ним: существо с ярким мехом стояло в неподвижном почтении, а то, которое исполнило поклон, привлекший его внимание, носило явное сходство с…
— Клянусь Первым яйцом Первой Стаи! — прогудел он радостно на торговом наречии. — Это мой брат-музыкант! Победитель драконов! Незнакомец, который учит! Ах, признаюсь, у меня были подозрения, но теперь они превратились в уверенность! Скажи мне, брат, — продолжал он, понизив голос до обычного крика и помахивая трехпалой рукой размером с голову младенца, — это — твое, правда?
Вал Кон отвесил еще один медленный поклон, немного менее глубокий, чем первый.
— Я польщен тем, что ты узнал мою работу, — пробормотал он негромко, тоже на торговом. — Но я прошу тебя оказать милость твоему мягкому брату. Эта работа, которую я не предполагал тебе продемонстрировать, — договорная. Она должна остаться анонимной, известной одному мне — и теперь тебе, брат, — а также этой леди, которая мне ассистировала.
Вздох Точильщика пронесся ураганом.
— Какой гений таится в моем брате! Каким благородством устремлений обладает тот, кто понимает, что искусство можно освободить, дав ему возможность следовать своей судьбе и воплощению! Я снова у тебя в долгу и прошу, чтобы ты простил мое внимание к произведению искусства, заставившее тебя сделать такой поклон. Как твой брат я прошу, чтобы ты больше так мне не кланялся.
Он помолчал, взирая на своего брата-музыканта с изумленным восторгом в огромных, как блюдца, глазах.
— Я часто раздумываю о том последнем произведении, которое ты сыграл для Клана, когда ты сопоставил элементы музыки своего народа с музыкой моего. И я не перестаю удивляться, что тебе удалось это сделать без всякой предварительной подготовки. Мне кажется, что большинство представителей твоей расы почили бы на лаврах, если бы им удалось достичь столь виртуозного владения инструментом. Но ты… Я вижу, что ты осваиваешь новые области, переплетая нити твоей работы с элементами дисгармонии и ритма…
Он позволил себе замолчать, чтобы снова просмаковать музыкальное произведение, рождающееся сейчас.
— Это я должен кланяться тебе! — неожиданно объявил он и, попытавшись осуществить это намерение, чуть было не уронил проходившего мимо пожарного.
Его брат взмахнул многопалой рукой, словно пытаясь остановить поток похвал.
— Это слишком… Я тебя благодарю. — Он повернул ладони вверх в хорошо знакомом Точильщику жесте. — Ты позволишь?
— Говори. Я позволяю все такому брату и такому гению.
— Мне хотелось бы попросить, чтобы ты на несколько дней удостоил своего общества меня и мою спутницу. Дело в том, что нам необходимо путешествовать, а этому были… препятствия. Мне представляется, что мы могли бы попасть к месту нашего назначения без каких-либо домогательств, если бы ты удостоил нас своим покровительством.
Вал Кон помолчал, чуть склонив голову набок.
— Если желаешь знать, — медленно добавил он, — то произведение, которое ты видишь, — это только часть более крупного и сложного опуса, исполняемого нами.
— Это будет сделано! — объявил Точильщик, поворачиваясь к своим родичам, которые терпеливо стояли рядом. — Это будет сделано! — повторил он на самом торжественном из диалектов Стаи.
Остальные изобразили быстрые поклоны, мысленно снова отметив прискорбную торопливость Точильщика. Однако Т"карэ может иметь брата, и кто может отказать брату Т"карэ во вполне разумной просьбе?
— Все устроено, — проговорил Точильщик на торговом. — Мой брат может распоряжаться несколькими днями. Это так немного, но тем самым я могу начать выплачивать долг. Я…
— Когда вы, чертовы черепахи, уберетесь к дьяволу из этого вестибюля?
Задавшая этот вопрос полисмен с парализатором наготове была здоровенной мускулистой теткой, закаленным ветераном множества бунтов и уличных побоищ. Она возвышалась над Вал Коном, словно мастиф над рысью.
Точильщик посмотрел на нее с высоты своего роста, поражаясь безрассудной смелости такого маленького и мягкого существа.
«Маленькое мягкое существо», оставаясь в блаженном неведении относительно своего проступка, тем временем продолжало тираду:
— Неужели вы, тупые рептилии, не понимаете, что это здание горит, что в нем на свободе находится опаснейший преступник, что мы эвакуируем всех жителей и что вы всему этому мешаете? Ты… — Она дернула парализатором в сторону Вал Кона. — Ты кто такой?
— Специалист по лингвистике Нор Тон йос-Квентл, из…
Мири на секунду закрыла глаза.
— Ты здесь зарегистрирован? — прервала его полисмен.
— Нет, я здесь с этими…
— Тогда, ради Хейзуса, уноси отсюда свою задницу! — заорала полисмен, снимая парализатор с предохранителя и размахивая им для вящей выразительности. — И забирай с собой свой зоопарк. Здание эвакуируется. Если хочешь стоять здесь и дожидаться, чтобы на тебя упала крыша, — добавила она, неожиданно увидев положительную сторону происходящего, — то, наверное, никто не будет особенно огорчен потерей пары вырожденцев и стада черепах.
Она повернулась и зашагала дальше, на ходу убирая парализатор в кобуру.
Вал Кон посмотрел на Точильщика.
— Нам рекомендовано спешить, брат мой, иначе с помощью местных блюстителей порядка на нас может обрушиться крыша.
Точильщик вздохнул.
— Я надеялся насладиться окончанием твоей композиции, но, несомненно, ты прав. Мне грустно видеть так много людей, не восприимчивых к искусству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40