* * *
Пол неожиданно рванулся у Кима из-под ног, и его бросило в перегородку. Потом он услышал звук — тяжелый, гудящий низкими басовыми нотами звук удара гигантского молота по корпусу какого-то необъятной величины котла. А затем — как и полчаса назад — свет погас, но через долю секунды включилась аварийная подсветка.
— Дьявол! Что это было? — спросил Ким, пытаясь встать на ноги.
И снова воспарил в воздух. Вокруг него летали повизгивающие от возмущения Псы, оглушенный, похожий на захлебнувшегося и идущего ко дну пловца Валька, озадаченно, как и сам Ким, вертящие головами ребята с Чура и ожесточенно матерящийся, запутавшийся в оборванном леере Кэн Кукан. И похожая на развешенные в пространстве ожерелья кровь. Много крови.
«Саратога» уже снова пребывала в самостоятельном полете.
— Что происходит? — спросил Ким, подтягивая к себе Вальку и пытаясь сообразить, насколько пострадал парень.
— Что происходит, что происходит! — сдавленным от злобы голосом отозвался Кэн. — Штурм! Ребята с крейсера поняли, что нечего мудрить, и пошли на штурм. И похоже, что этот тип — Чорриа — свою штуковину рванул-таки... Погнали в рубку, а то здесь сифонит вовсю. Похоже, что тамбур отстрелился... Как бы нас и здесь не заблокировало...
— Что?
Валька открыл глаза.
И, словно по этому сигналу, освещение в отсеке переключилось с аварийного на штатный режим.
— Тамбур? — потерянно спросил Ким, глядя на то место, где только что темнел проход, через который они вырвались в корабль. Теперь там снова блестела сталь гильотинной гермодвери. Резервной. А Анна? И где Гильде?
И тут он наконец рассмотрел прямо перед собой нечто такое, от чего его чуть не вывернуло наизнанку. Зацепившись обрывком рукава за шкив запирающего устройства, в воздухе лениво болталась ровно отсеченная человеческая рука — рука похоронного агента Раймона Клини. На ее запястье виднелись так же ровно обрубленные остатки ремня.
Кэн тоже увидел это, но отреагировал на жуткое зрелище почти индифферентно.
— Похоже, что этому типу удалось вырваться из тамбура, — сухо заметил он. — Вы неважно его связали, господин агент. Но в дверь он ломанулся не вовремя. Как раз при аварийном срабатывании. Понятно, откуда столько кровищи... Теперь болтается где-то поблизости, в пространстве — упокой Господь его душу... Нечего на все это пялиться — пошли в рубку, там и разберемся. Свяжемся с крейсером... Ваш Гильде, похоже, поумней нас будет. Первым рванул из тамбура, да и здесь задерживаться не стал. Наверное, в рубке уже...
Но Клаус Гильде был не в рубке. Ким, едва поспевавший за торопливым и умелым Кэном, только еще наполовину преодолел высоту (или длину — в невесомости не разберешь) туннеля, ведущего в отсек экипажа, когда «Саратогу» качнуло и всю ее громаду пронзило резкое, переходящее в свист шипение. Пронзило, оглушило всех и смолкло.
— Чтоб ему лопнуть! — взорвался Кэн. — Бот! Это — бот!!!
* * *
— Ну вот теперь ясно хоть что-то... — Кукан потер лоб и уставился на Кима, потом на троих ребят.
Все они сидели в рубке — точно так же, как всего несколько часов назад, только вот пустовало то кресло, на котором в тот раз устроилась Анна. И то, на котором маялся связанный по рукам и ногам Клини.
— Штурм у них там почти захлебнулся, но Чорриа с перепугу рванул свою взрывчатку. Ну и, конечно, сейчас просто размазан по стенкам. Это, впрочем, его проблема. Главное, что в результате туннель рассыпался на секции. Тамбур наш отстрелялся — видно, сдетонировали взрывные болты — и кувыркается уже довольно далеко от нас. И вся эта куча мала потихоньку дрейфует кто куда. Часть скоро посыплется на поверхность планеты... Мы сейчас уже в трех километрах от крейсера...
Он кивнул на экран. Там яркой россыпью поблескивали новорожденные спутники Чура — куча обломков металла и герметических секций — контейнеров. Все, что осталось от переходного туннеля. Разглядеть, где среди них находится внешний тамбур «Саратоги», было уже невозможно.
— Как вы оцениваете шансы Анны? — нервно спросил Ким.
— Как ненулевые. Если у нее не разгерметизировался тамбур, то она сможет продержаться там на автономном регенераторе кислорода все двадцать четыре часа, а то и больше. За это время люди с крейсера ее отыщут и спасут. Знаю, знаю, ты сейчас спросишь, как с ней связаться и чем ей помочь... Связаться — никак. Ну просто никак! Соединительная линия пошла вразнос, а без нее тамбур — просто железная коробка, отражающая радиоволны...
Все это Ким прекрасно знал. Точно так же, как то, что не оборудованная специальными средствами «Саратога» может только помешать проведению спасательной операции. Так что и объяснения Кукана на этот счет он выслушал спокойно. Просто его не оставляла уверенность в том, что Анну он предал. И сейчас ему предстоит оставить ее одну в беде.
— А ко всему вдобавок, — Кэн с досады ударил кулаком правой руки в ладонь левой, — этот чертов Гильде оставит нас без посадочного бота! Их здесь было только два, подготовленных к работе. А подготовить третий — десять часов работы для команды из пяти специалистов. Но среди нас нет специалистов в этом деле... Кстати, вот данные отслеживания траектории. Он пошел к полюсу. Сдается мне, что прямехонько к вашему чертову Поселению, ребята.
— Его там прикончат! — воскликнул Ким. — Зачем он туда полез?!
— Может быть, тоже захотел вмешаться, — пожал плечами Кэн. — Спасти те тысячи, что запрятаны там. Но сдается мне, что ни одна собака там ему не поверит...
— Значит, — неожиданно спокойно вошел в разговор Валька, — придется сажать корабль. Нам не остается ничего другого. Я должен предупредить Поселение Только для этого я сюда и добирался. Надо, чтобы они бежали оттуда. Мне-то верить будут.
— Только сначала надо связаться с нашими, — добавил Фор. — Им надо подготовиться. Надо куда-то пристроить эти двадцать тысяч...
Ган кивнул в знак согласия.
— Но отсюда не пойдет, — совсем по-взрослому добавил он. — Крейсер будет глушить наше радио. Надо сначала совершить посадку.
Ким перевел взгляд с Вальки на Фора, с Фора — на Псов. Для этой пятерки все было решено.
— Если вас, господин агент, интересует мое мнение, — не дожидаясь вопроса, заговорил Кукан, — то я лично рискну лучше на Чуре приземлиться — это мне как два пальца об асфальт. А здесь — под крылышком у федеральных законов — мне ловить нечего. Особенно после такой кошмарной разборочки, что у нас вышла. Теперь, извиняюсь, если даже вы меня не заложите, так всех нас вычислят, частым гребешком прочешут и через мелкое сито просеют. Я вам это еще прошлый раз высказал.
У Кима тоже была веская причина согласиться с таким оборотом событий. И называлась она — контрактные обязательства. Да, еще... Еще и вправду были те двадцать тысяч человек...
* * *
— На данный момент, — доложил Таннер Манцеву, — ситуация такова. Преступники, уведя с собой оставшихся заложников, сосредоточились в конечной секции соединительного туннеля. Поэтому штурм помещений самого крейсера, ранее ими занятых, результатов не дал. Однако вслед за отводимыми в туннель заложниками в него успели ворваться трое бойцов Космодесанта. Находившийся в головной, считая от лайнера, секции туннеля руководитель террористов произвел взрыв химического заряда, предположительно серии «Т». Мы полагаем, что он погиб. В результате произошел отстрел туннеля вместе с переходными тамбурами от обоих кораблей и рассоединение его секций. Конечная секция с находящимися в ней заложниками, бойцами Космодесанта и террористами дрейфует в полукилометре от корпуса «Цунами». Мы пытаемся установить связь с кем-либо из них. Визуальный осмотр позволяет предположить, что люди внутри — живы. Секция, однако, охлаждается в результате стремительного испарения в вакуум жидкой пропитки уплотнительного материала стенок... Внешняя оболочка секции повреждена.
— Что за пропитка? — поинтересовался Горский, но Манцев только отмахнулся от дурацкого вопроса.
Химический состав пропитки не имел уже никакого значения. Главное — это то, что его быстрое испарение могло заморозить людей в герметичной секции.
— Их там достаточно много, — высказал свое мнение Таннер. — И они не замерзнут до того, как у них закончится кислород... А он — при такой скученности — закончится через полтора часа. Я предлагаю немедленно возобновить штурм.
— «Саратога»... — быстро спросил Лошмидт. — Что известно об обстановке на «Саратоге»?
— Получено одно открытое сообщение, — доложил руководитель штурма, — и одна шифровка. Для господина полковника. От господина Яснова.
Он вытащил из планшетки дискету и с сомнением покосился на Манцева. Тот разрешающе кивнул ему, и дискета перекочевала в руки Йонга, а из них — в приемную щель его мини-компа.
— В открытом сообщении, — продолжил свой доклад Таннер, — Яснов пишет, что почти все блокированные по ту сторону туннеля успели перебраться обратно на «Саратогу». В отделившемся тамбуре осталась только сопровождающая гостей с Чура Анна Лотта Крамер...
— Как там в этом тамбуре с кислородом? — осведомился Манцев.
— Много лучше, чем в секциях туннеля, — бодро ответил Таннер. — Один человек может продержаться не менее двадцати четырех часов. Там отдельный регенератор.
— Займетесь девицей Крамер сразу после штурма, — определил кэп. — А штурм начинайте сразу, как только будете готовы. Какие еще сообщения?
— Второй руководитель террористов был травмирован гермодверью в момент аварийного рассоединения туннеля. Господин Яснов считает, что полученные им травмы несовместимы с жизнью...
— Пусть вкатит этой сволочи фиксатор! — посоветовал Горский. — Мы знаем, как поговорить с ним, прежде чем он загнется.
— Э-э... По сообщению Яснова, труп бандита... большая его часть... остался вне корабля. Они там располагают лишь фрагментом, пригодным для дактилоскопии.
— М-да... Изящная формулировка, — признал чрезвычайный комиссар. — Навигационная служба докладывает, что от «Саратоги» отделился ее второй бот... И пошел на посадку. Кто в нем?
Он осекся, встретив остановившийся взгляд Йонга, который только что закончил читать шифровку.
— Пусть немедленно доложат, что там с «Саратогой»... — растерянно вымолвил полковник. — Господин капитан, пусть вам немедленно доложат...
Ждать, пока капитан свяжется со службой навигации, не пришлось. В динамике раздался бесстрастный голос дежурного офицера.
— Докладываю. Лайнер «Саратога» начал торможение маршевым двигателем. Безо всякого предупреждения. Он явно осуществляет посадочный маневр.
Теперь уже остолбенел Манцев.
— Какого же черта? — Он впился в Йонга таким взглядом, что у полковника волосы просто должны были встать дыбом и задымиться. — Какого черта ваш человек угнал лайнер?! Да еще в такой момент?! Это... это — неповиновение! Неповиновение в самой наглой форме!
— Агент Яснов, — тихо произнес Йонг, — выполняет свои контрактные обязательства...
* * *
«Саратога» болидом неслась вниз — к залитым утренним светом здешнего Солнца полярным снегам Чура. Но скорость этого стремительного падения не нарастала, а снижалась. Вот она отстала уже от порожденной ею звуковой волны, и гром тормозных движков и вой раздираемой кораблем атмосферы унеслись туда — вниз. Ударили по равнине и вершинам гор. Перекличкой троллей загуляли в отрогах. А инверсионный след корабля, теперь уже ясно различимый в бездонном, темнеющем к зениту небе Чура, начал изгибаться, забирать вверх, снова уходить в космическую тьму.
А потом на самом его острие засверкала слепящая, беспощадная звезда: включились плазменные двигатели вертикальной посадки.
Теперь это был уже не стремительный болид. Огромная, дышащая жаром, иссиня-черная, только кое-где тронутая пепельными тонами остывающей керамики и злым блеском металла, устоявшего против сумасшедшего жара раскаленной плазмы, трехсотметровая башня медленно тонула в ледяной атмосфере планеты. Вот она ушла из утренних лучей Звезды. Канула в тень планеты. Стала черным призраком над струей светлого огня. Тонула, опираясь на бешено рвущееся вниз пламя. На пламя, жар которого снега равнины почуяли за километры и стали сереть, превращаться в оттепельные льды. В талую воду.
И воду испарило пламя.
По обнажившемуся каменному ложу с треском пробежал, словно от брошенного в воду камня, еле заметный круг разрядов. Перекинулся через границу нерастопленных снегов и прожженным в этих, оставшихся нетронутыми, снегах тонким кольцом означил границу невидимого защитного поля, окутавшего «Саратогу». Рев беснующейся плазмы стал тише. Смолк.
Мягко ударили двигатели посадки. Над долиной разнесся скрежет. Крик каменного ложа, принимающего на себя тысячетонный груз, пришедший с небес, смолк.
И тишина опустилась на равнину.
«Саратога» гигантской, чуть накренившейся башней высилась над окрестностями. На севере, очень далеко, на самой границе видимости, над темным еще горизонтом мерцал еле намеченный хрустальный пунктир — вершины полярных Седых хребтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58