Поднял взгляд на собеседника.
— Я же уже сказал, что беда надвигается на род людской с нескольких направлений сразу. То, что Спецакадемия и «оружейники» Чура затевают здесь, вдали от присмотра всяческих комитетов и болтливых СМИ, не менее взрывчатая смесь, чем та, что готовили всем нам люди с «Вулкана». У «оружейников» своя теория пространства-времени — не менее бредовая, чем выкладки Сегюра. И не менее продуктивная. У нас — технология и финансы. Первую искусственную черную дыру здешние гении уже соорудили. Еще несколько лет интенсивной работы — и Федерация получит в свои руки оружие, которое сможет уничтожить всю Вселенную. Ни больше и ни меньше.
— Стоп, стоп, стоп... — встревоженным жестом остановил его Ким, — Гравитационное оружие... Манипуляции с пространственно-временным континуумом... Да об этом шумели в парламенте, еще когда я был где-то на первом курсе юридического. И тогда же был принят Федеральный закон... Все эти штуки запретили...
— В сфере юрисдикции Миров, подписавших Совместный протокол. И ратифицировавших Федеральный закон. А на это раскачались далеко не все. Чур до сих пор формально не входит в Федерацию. Фронда из нее вышла. Миры, не обладающие высокими технологиями, даже не ставили закон на голосование в своих парламентах — там, где таковые вообще есть. Как неактуальный. Причем таким Миром без высоких технологий до сих пор считаются Прерия и Квеста — можете смеяться, но это так. Так что закон тот был принят больше для успокоения общественности. Другое дело, что в тот период он был не слишком актуален — не было подходящих теоретических подходов, а про то, что «оружейники» Чура занимаются не только упражнениями в магии, знали лишь посвященные.
Ким поморщился. То, что и его и всю Федерацию привычно водят за нос хозяева военной машины Тридцати Трех Миров, вовсе не было для него слишком большим сюрпризом. Он оборвал наступившее молчание:
— Скажите, Клаус... Вы хотите повторить тот же трюк, что проделал Сол Файнштейн?
— Мне не обязательно становиться камикадзе. Следующий мой шаг — проникновение... А там я найду, как их остановить. Посмотрим по обстоятельствам. У меня есть чем заинтересовать одну из групп исследователей, которые работают с «оружейниками»...
— Проект «Погружение»?
— Проект «Погружение». Работы по экзоргонической свертке пространства. В макромасштабах.
— Экзо...? — переспросил Ким.
— Не важно.
Гильде нервно хрустнул пальцами:
— Если бы не весь этот немыслимый идиотизм с захватом корабля... Впрочем, это-то как раз и можно было бы повернуть в нужную сторону... Я давно уже был бы на месте... Но вам приспичило сажать корабль именно сюда, в другое полушарие!...
Ким присмотрелся к лицу Гильде внимательнее. И словно разговаривая с больным, как можно более четко выговаривая слова, спросил:
— А вы убеждены в том, что так хорошо разобрались в вещах, которые секретились самым серьезным образом, что можете решать за людей — стоит ли их жизнь их тайны или не стоит? Вы убеждены в том, что ваш Демон не ввел вас в искус всезнания и вседозволенности?
— Уверен. Но вас, агент, и меня разделяет бездна. Бездна информации, которую я не смогу пересказать вам, даже если буду говорить с вами на этом злом ветру два семестра подряд. Или двадцать лет — безразлично. С того момента, как я сподобился присоединиться к братству «ужаленных», мне пришлось пропустить через себя информацию, во много раз превосходящую ту, которую я переварил за всю остальную свою жизнь. Я уже предупредил вас, что ничего другого, чем принимать мои слова на веру, вам не остается...
— Итак, вы уверены, что выловили из Сети сведения, которые говорят о том, что на Чуре ведутся работы, смертельно опасные для нашей цивилизации?
— Не из самой Сети. Сеть — только инструмент, который открывает доступ к таким залежам информации, о которых не подозревают даже опытные хакеры. И на то, чтобы приобрести умение пользоваться этим инструментом, ушла чуть ли не половина моего компьютерного времени. Зато оно окупилось сторицей. Наши криптографы даже не представляют, в каких дырявых сундуках хранят они свои секреты...
Гильде замолк, подбирая слова.
Ким опередил его и заговорил первым:
— Подумайте, Клаус, вы хотите нанести огромный вред той цивилизации, сыном которой являетесь. Хотите, чтобы я стал вам помощником в этом деле. Вам нужны еще тысячи и тысячи помощников... Практически вы намерены посвятить свою жизнь — точнее, даже пожертвовать ею только ради того, чтобы фактически просто ставить палки в колеса прогрессу Человечества! И все это исходя из мыслей, которые у вас засели в голове в результате вмешательства чужого разума! Вы ведь действуете как его агент. Возможно, обманутый, одурманенный агент! Вам самое место было бы там, в Поселении И идея та же, что нам Валентин растолковывал, — свернуть род людской с дороги, которую он выбрал...
Гильде прикрыл на секунду глаза и молитвенно соединил перед лицом кончики пальцев.
— Вы сейчас почти точно повторили то, что сказал мне Кобольд, когда я вернулся к нему в кабинет... Но, в отличие от него, у вас есть шансы поверить в мою правоту... Вы...
Он открыл глаза и, глядя поверх сложенных «домиком» ладоней, перехватил взгляд Кима. Теперь они смотрели друг другу в зрачки.
— У вас теперь есть опыт, которого не было и не могло быть у Кобольда... Опыт неповиновения.. Подумайте хорошенько: вы вините меня в том, что во имя навязанной мне идеи я превратился в исполнителя чуждой людям, возможно, враждебной воли.. А теперь давайте прикинем, кто же из нас всех действительно агент чужих? Агент Тартара — Темного Царства... Того Тартара, который изобрели древние в противовес светлому и понятному миру людей...
Он «не отпускал» взгляда Кима, и у того уже начало щипать глаза от невозможности мигнуть.
— Кто? Тот несчастный мальчишка из Поселения? Клини и его зомби? Я — Клаус Гильде? Или, может быть, вы сами, агент? Недаром у вас такая профессия и такое прозвище... Чью волю вы выполняли, когда помешали «своим» уничтожить тысячи искусственно выращенных, обученных Злу человеческих существ? Существ, в каждом из которых может таиться Сатана! Вы осуществили неповиновение! Вы фактически предали Человечество. Действовали именно в интересах Тартара. Стали его агентом!
— Я просто не стал сволочью! — Голос Кима звенел. Гильде поднялся и наклонился над ним, продолжая взглядом фиксировать его зрачки.
— Скажите на милость... Сейчас, пожалуй, вы скажете, что вами двигала совесть... А вы уверены, что не принимаете за голос совести голос заложенной в вас программы? Чужой программы...
Ким тряхнул головой, сбрасывая надвинувшееся на него одурение. Смог наконец моргнуть:
— Вот что, Гильде... У меня пока что еще не поехала крыша... И я твердо знаю, на каком свете живу. И еще я знаю, что не подвергался никаким таинственным воздействиям. Никакие Демоны не владели моей душой. И я ни в кого не превращался...
Клаус снова перехватил его взгляд. Не обернувшись, снова опустился на ржавый металл.
— Как говорится, от сумы и от тюрьмы не зарекайтесь, агент... И от странных превращений — тоже... Впрочем, как видите, вы и так хорошо поработали на Тартар, без всяких особенных воздействий...
Ким мучительно поморщился. Поправил циркониевый браслет. Червь сомнения, грызший его душу, получил теперь основательную поддержку извне.
— Поймите, агент... Вам уже нет дороги назад. Вы сорвали выполнение операции, которая стоит на контроле высшего руководства Федерации. У Высшего Директората. И не только сорвали, но и фактически рассекретили. Это отправит в отставку по крайней мере одного из Директоров... Практически вы — конченый человек, агент.
Он сделал паузу, давая Киму время на размышление.
— Я вовсе не требую от вас, чтобы вы подписывали новый контракт кровью... У вас есть время подумать. Но очень не советую вам возвращаться к вашим... работодателям. Ваше спасение — потеряться здесь, на Чуре... Это не так сложно. Здесь нет полиции и сыска. Только люди Чура и Нелюдь. И Сумеречные Стаи... Потеряться легко. Сложнее будет выжить. Но у вас, считайте, есть теперь здесь друзья...
— Я привык отвечать за свои действия, Клаус, — напряженным голосом оборвал его Ким.
Получилось это у него искусственно и натужно. Как у артиста, играющего не свою роль. Они оба заметили это.
— Похвально, — усмехнулся Гильде. — Если вы мне расскажете еще, что ваш лучший друг — налоговый инспектор, а на закрытых процессах выносят только справедливые приговоры, то я просто расплачусь. Скажите мне человеческим языком, вам сильно хочется встретиться со следователем военной прокуратуры? А ведь такая встреча неизбежна. Понимаю, вам сложно перестроиться на марше. Требуется тайм-аут на размышления... Так я посоветую вам предаться этим размышлениям на борту «Саратоги». Я не буду вмешиваться... Более того, пусть считается, что я взял вас заложником. Это упростит задачу...
— Чего я не люблю, — уже своим настоящим, хотя и неровным голосом произнес Ким, — так это когда меня шантажируют. Так что спасибо за заботу, но свои проблемы я буду решать сам. Задержать вас у меня, скорее всего, не получится. У вас есть оружие, у меня его нет. Но я попытаюсь...
— Не стоит...
Пистолет возник в руках Гильде словно по мановению волшебной палочки.
— Вопрос в другом, Клаус... Уберите, пожалуйста, пушку — она как-то не способствует... — Ким подождал, пока Клаус вернет «ствол» в кобуру на поясе. — Допустим, вам удастся посадить корабль на том полушарии... Вы думаете, что вас там встретят с распростертыми объятиями? Вас сдадут властям Федерации. И сдадут немедленно. Людям Чура ни к чему ссориться с Федерацией. Тем более тем из них, кто ведет совместную работу с нашими физиками.
— Так бы и было, агент, если бы я на них свалился с неба в буквальном смысле этого слова... Но вы не учитываете одного — того, что я успел подготовить почву для такого своего, несколько экстравагантного прибытия. Я связался кое с кем из проекта. Кинул им кое-какую затравку. Не думаю, что даже «наши», как вы говорите, физики так запросто выдадут меня властям. А Чур не то место, куда так легко прислать полицейский наряд... У вас есть еще вопросы, агент? Вы не передумали оставаться здесь?
— Не передумал, — помотал головой Ким. — А вопросы... Их слишком много, чтобы задавать их здесь и сейчас... Разве что вот... Перальта — Джанни Перальта — единственный из «ужаленных», кроме вас, кто остался в живых... Он ушел в эзотерику. Это ошибка Послания? Или у этой «ракеты» какая-то своя цель?
— Не знаете, как быть с ним? — усмехнулся Гильде.
— Просто хочется понять...
— Если вы хотите понять, то у вас только один путь — тот, которым пошел я... Если же вы хотите просто знать, чего ждать от Джанни, то имейте в виду — Послание не ошибается! Просто наше знание не совпадает со знанием Предтечей. Ни по содержанию, ни по структуре, ни по способам его получения... Что-то, чего наш мозг, наша система понятий и установок не могут воспринять, предстает в искаженном, изуродованном виде. Для нас это пока что — магия, эзотерика... Но, видно, что-то важное связано с той миссией, которая досталась Джанни, если Послание первым осуществило именно это — его — превращение... Может быть, она на очень дальний прицел рассчитана, эта миссия. И я боюсь, что небезопасное дело — мешать ей. Магия будущего может оказаться похлеще тех темных тайн, с которыми мудрят ученые мужи современности. — Клаус присмотрелся к лицу Кима. — Но ведь вы хотите именно понять, агент... Я не верю, что вас удалось отправить за мной следом, купив вас деньгами или воздействовав на вашу «сознательность». Вас затянуло в этот Мальстрем именно оно — желание понять Тайну...
«Он прав, — сказал себе Ким, — любопытство. Дурацкое любопытство...»
— Я угадал, агент? Тогда зачем вам изменять собственной природе? Подумайте в последний раз — с кем вы...
Ким молчал. Потом покачал головой:
— Вы тогда верно угадали, Клаус, когда говорили, что Демоном, который будет искушать меня, будете вы... Нет, Клаус... Нет. Пожалуй, мой роман с Тайной закончился... У вас своя дорога, у меня — своя.
Они оба замолкли.
— Вот, собственно, и все.
Клаус поднялся и зябко поежился, окидывая взглядом безрадостный пейзаж занесенной снегом равнины. Поднялся на ноги и Ким.
— Мы могли бы до бесконечности говорить обо всем этом, — устало сказал Гильде. — Но времени уже почти нет — я должен продолжать свою игру. Вы ведь не станете мешать мне, агент?
Ким молчал, рассматривая лицо Клауса так, словно видел его впервые.
— Я не должен был рассказывать...
Голос Гильде был теперь глух и невыразителен. Весь заряд страсти, если и был он у него, ушел на тот монолог, что он обрушил на собеседника минуту назад.
— Но иначе... Ты не оставил мне никакого выбора, агент...
То, что Клаус перешел на «ты», насторожило Кима. Нет, дело было не в фамильярности такого обращения — ни тени фамильярности не было ни в интонации Клауса, ни в том, как он держал себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Я же уже сказал, что беда надвигается на род людской с нескольких направлений сразу. То, что Спецакадемия и «оружейники» Чура затевают здесь, вдали от присмотра всяческих комитетов и болтливых СМИ, не менее взрывчатая смесь, чем та, что готовили всем нам люди с «Вулкана». У «оружейников» своя теория пространства-времени — не менее бредовая, чем выкладки Сегюра. И не менее продуктивная. У нас — технология и финансы. Первую искусственную черную дыру здешние гении уже соорудили. Еще несколько лет интенсивной работы — и Федерация получит в свои руки оружие, которое сможет уничтожить всю Вселенную. Ни больше и ни меньше.
— Стоп, стоп, стоп... — встревоженным жестом остановил его Ким, — Гравитационное оружие... Манипуляции с пространственно-временным континуумом... Да об этом шумели в парламенте, еще когда я был где-то на первом курсе юридического. И тогда же был принят Федеральный закон... Все эти штуки запретили...
— В сфере юрисдикции Миров, подписавших Совместный протокол. И ратифицировавших Федеральный закон. А на это раскачались далеко не все. Чур до сих пор формально не входит в Федерацию. Фронда из нее вышла. Миры, не обладающие высокими технологиями, даже не ставили закон на голосование в своих парламентах — там, где таковые вообще есть. Как неактуальный. Причем таким Миром без высоких технологий до сих пор считаются Прерия и Квеста — можете смеяться, но это так. Так что закон тот был принят больше для успокоения общественности. Другое дело, что в тот период он был не слишком актуален — не было подходящих теоретических подходов, а про то, что «оружейники» Чура занимаются не только упражнениями в магии, знали лишь посвященные.
Ким поморщился. То, что и его и всю Федерацию привычно водят за нос хозяева военной машины Тридцати Трех Миров, вовсе не было для него слишком большим сюрпризом. Он оборвал наступившее молчание:
— Скажите, Клаус... Вы хотите повторить тот же трюк, что проделал Сол Файнштейн?
— Мне не обязательно становиться камикадзе. Следующий мой шаг — проникновение... А там я найду, как их остановить. Посмотрим по обстоятельствам. У меня есть чем заинтересовать одну из групп исследователей, которые работают с «оружейниками»...
— Проект «Погружение»?
— Проект «Погружение». Работы по экзоргонической свертке пространства. В макромасштабах.
— Экзо...? — переспросил Ким.
— Не важно.
Гильде нервно хрустнул пальцами:
— Если бы не весь этот немыслимый идиотизм с захватом корабля... Впрочем, это-то как раз и можно было бы повернуть в нужную сторону... Я давно уже был бы на месте... Но вам приспичило сажать корабль именно сюда, в другое полушарие!...
Ким присмотрелся к лицу Гильде внимательнее. И словно разговаривая с больным, как можно более четко выговаривая слова, спросил:
— А вы убеждены в том, что так хорошо разобрались в вещах, которые секретились самым серьезным образом, что можете решать за людей — стоит ли их жизнь их тайны или не стоит? Вы убеждены в том, что ваш Демон не ввел вас в искус всезнания и вседозволенности?
— Уверен. Но вас, агент, и меня разделяет бездна. Бездна информации, которую я не смогу пересказать вам, даже если буду говорить с вами на этом злом ветру два семестра подряд. Или двадцать лет — безразлично. С того момента, как я сподобился присоединиться к братству «ужаленных», мне пришлось пропустить через себя информацию, во много раз превосходящую ту, которую я переварил за всю остальную свою жизнь. Я уже предупредил вас, что ничего другого, чем принимать мои слова на веру, вам не остается...
— Итак, вы уверены, что выловили из Сети сведения, которые говорят о том, что на Чуре ведутся работы, смертельно опасные для нашей цивилизации?
— Не из самой Сети. Сеть — только инструмент, который открывает доступ к таким залежам информации, о которых не подозревают даже опытные хакеры. И на то, чтобы приобрести умение пользоваться этим инструментом, ушла чуть ли не половина моего компьютерного времени. Зато оно окупилось сторицей. Наши криптографы даже не представляют, в каких дырявых сундуках хранят они свои секреты...
Гильде замолк, подбирая слова.
Ким опередил его и заговорил первым:
— Подумайте, Клаус, вы хотите нанести огромный вред той цивилизации, сыном которой являетесь. Хотите, чтобы я стал вам помощником в этом деле. Вам нужны еще тысячи и тысячи помощников... Практически вы намерены посвятить свою жизнь — точнее, даже пожертвовать ею только ради того, чтобы фактически просто ставить палки в колеса прогрессу Человечества! И все это исходя из мыслей, которые у вас засели в голове в результате вмешательства чужого разума! Вы ведь действуете как его агент. Возможно, обманутый, одурманенный агент! Вам самое место было бы там, в Поселении И идея та же, что нам Валентин растолковывал, — свернуть род людской с дороги, которую он выбрал...
Гильде прикрыл на секунду глаза и молитвенно соединил перед лицом кончики пальцев.
— Вы сейчас почти точно повторили то, что сказал мне Кобольд, когда я вернулся к нему в кабинет... Но, в отличие от него, у вас есть шансы поверить в мою правоту... Вы...
Он открыл глаза и, глядя поверх сложенных «домиком» ладоней, перехватил взгляд Кима. Теперь они смотрели друг другу в зрачки.
— У вас теперь есть опыт, которого не было и не могло быть у Кобольда... Опыт неповиновения.. Подумайте хорошенько: вы вините меня в том, что во имя навязанной мне идеи я превратился в исполнителя чуждой людям, возможно, враждебной воли.. А теперь давайте прикинем, кто же из нас всех действительно агент чужих? Агент Тартара — Темного Царства... Того Тартара, который изобрели древние в противовес светлому и понятному миру людей...
Он «не отпускал» взгляда Кима, и у того уже начало щипать глаза от невозможности мигнуть.
— Кто? Тот несчастный мальчишка из Поселения? Клини и его зомби? Я — Клаус Гильде? Или, может быть, вы сами, агент? Недаром у вас такая профессия и такое прозвище... Чью волю вы выполняли, когда помешали «своим» уничтожить тысячи искусственно выращенных, обученных Злу человеческих существ? Существ, в каждом из которых может таиться Сатана! Вы осуществили неповиновение! Вы фактически предали Человечество. Действовали именно в интересах Тартара. Стали его агентом!
— Я просто не стал сволочью! — Голос Кима звенел. Гильде поднялся и наклонился над ним, продолжая взглядом фиксировать его зрачки.
— Скажите на милость... Сейчас, пожалуй, вы скажете, что вами двигала совесть... А вы уверены, что не принимаете за голос совести голос заложенной в вас программы? Чужой программы...
Ким тряхнул головой, сбрасывая надвинувшееся на него одурение. Смог наконец моргнуть:
— Вот что, Гильде... У меня пока что еще не поехала крыша... И я твердо знаю, на каком свете живу. И еще я знаю, что не подвергался никаким таинственным воздействиям. Никакие Демоны не владели моей душой. И я ни в кого не превращался...
Клаус снова перехватил его взгляд. Не обернувшись, снова опустился на ржавый металл.
— Как говорится, от сумы и от тюрьмы не зарекайтесь, агент... И от странных превращений — тоже... Впрочем, как видите, вы и так хорошо поработали на Тартар, без всяких особенных воздействий...
Ким мучительно поморщился. Поправил циркониевый браслет. Червь сомнения, грызший его душу, получил теперь основательную поддержку извне.
— Поймите, агент... Вам уже нет дороги назад. Вы сорвали выполнение операции, которая стоит на контроле высшего руководства Федерации. У Высшего Директората. И не только сорвали, но и фактически рассекретили. Это отправит в отставку по крайней мере одного из Директоров... Практически вы — конченый человек, агент.
Он сделал паузу, давая Киму время на размышление.
— Я вовсе не требую от вас, чтобы вы подписывали новый контракт кровью... У вас есть время подумать. Но очень не советую вам возвращаться к вашим... работодателям. Ваше спасение — потеряться здесь, на Чуре... Это не так сложно. Здесь нет полиции и сыска. Только люди Чура и Нелюдь. И Сумеречные Стаи... Потеряться легко. Сложнее будет выжить. Но у вас, считайте, есть теперь здесь друзья...
— Я привык отвечать за свои действия, Клаус, — напряженным голосом оборвал его Ким.
Получилось это у него искусственно и натужно. Как у артиста, играющего не свою роль. Они оба заметили это.
— Похвально, — усмехнулся Гильде. — Если вы мне расскажете еще, что ваш лучший друг — налоговый инспектор, а на закрытых процессах выносят только справедливые приговоры, то я просто расплачусь. Скажите мне человеческим языком, вам сильно хочется встретиться со следователем военной прокуратуры? А ведь такая встреча неизбежна. Понимаю, вам сложно перестроиться на марше. Требуется тайм-аут на размышления... Так я посоветую вам предаться этим размышлениям на борту «Саратоги». Я не буду вмешиваться... Более того, пусть считается, что я взял вас заложником. Это упростит задачу...
— Чего я не люблю, — уже своим настоящим, хотя и неровным голосом произнес Ким, — так это когда меня шантажируют. Так что спасибо за заботу, но свои проблемы я буду решать сам. Задержать вас у меня, скорее всего, не получится. У вас есть оружие, у меня его нет. Но я попытаюсь...
— Не стоит...
Пистолет возник в руках Гильде словно по мановению волшебной палочки.
— Вопрос в другом, Клаус... Уберите, пожалуйста, пушку — она как-то не способствует... — Ким подождал, пока Клаус вернет «ствол» в кобуру на поясе. — Допустим, вам удастся посадить корабль на том полушарии... Вы думаете, что вас там встретят с распростертыми объятиями? Вас сдадут властям Федерации. И сдадут немедленно. Людям Чура ни к чему ссориться с Федерацией. Тем более тем из них, кто ведет совместную работу с нашими физиками.
— Так бы и было, агент, если бы я на них свалился с неба в буквальном смысле этого слова... Но вы не учитываете одного — того, что я успел подготовить почву для такого своего, несколько экстравагантного прибытия. Я связался кое с кем из проекта. Кинул им кое-какую затравку. Не думаю, что даже «наши», как вы говорите, физики так запросто выдадут меня властям. А Чур не то место, куда так легко прислать полицейский наряд... У вас есть еще вопросы, агент? Вы не передумали оставаться здесь?
— Не передумал, — помотал головой Ким. — А вопросы... Их слишком много, чтобы задавать их здесь и сейчас... Разве что вот... Перальта — Джанни Перальта — единственный из «ужаленных», кроме вас, кто остался в живых... Он ушел в эзотерику. Это ошибка Послания? Или у этой «ракеты» какая-то своя цель?
— Не знаете, как быть с ним? — усмехнулся Гильде.
— Просто хочется понять...
— Если вы хотите понять, то у вас только один путь — тот, которым пошел я... Если же вы хотите просто знать, чего ждать от Джанни, то имейте в виду — Послание не ошибается! Просто наше знание не совпадает со знанием Предтечей. Ни по содержанию, ни по структуре, ни по способам его получения... Что-то, чего наш мозг, наша система понятий и установок не могут воспринять, предстает в искаженном, изуродованном виде. Для нас это пока что — магия, эзотерика... Но, видно, что-то важное связано с той миссией, которая досталась Джанни, если Послание первым осуществило именно это — его — превращение... Может быть, она на очень дальний прицел рассчитана, эта миссия. И я боюсь, что небезопасное дело — мешать ей. Магия будущего может оказаться похлеще тех темных тайн, с которыми мудрят ученые мужи современности. — Клаус присмотрелся к лицу Кима. — Но ведь вы хотите именно понять, агент... Я не верю, что вас удалось отправить за мной следом, купив вас деньгами или воздействовав на вашу «сознательность». Вас затянуло в этот Мальстрем именно оно — желание понять Тайну...
«Он прав, — сказал себе Ким, — любопытство. Дурацкое любопытство...»
— Я угадал, агент? Тогда зачем вам изменять собственной природе? Подумайте в последний раз — с кем вы...
Ким молчал. Потом покачал головой:
— Вы тогда верно угадали, Клаус, когда говорили, что Демоном, который будет искушать меня, будете вы... Нет, Клаус... Нет. Пожалуй, мой роман с Тайной закончился... У вас своя дорога, у меня — своя.
Они оба замолкли.
— Вот, собственно, и все.
Клаус поднялся и зябко поежился, окидывая взглядом безрадостный пейзаж занесенной снегом равнины. Поднялся на ноги и Ким.
— Мы могли бы до бесконечности говорить обо всем этом, — устало сказал Гильде. — Но времени уже почти нет — я должен продолжать свою игру. Вы ведь не станете мешать мне, агент?
Ким молчал, рассматривая лицо Клауса так, словно видел его впервые.
— Я не должен был рассказывать...
Голос Гильде был теперь глух и невыразителен. Весь заряд страсти, если и был он у него, ушел на тот монолог, что он обрушил на собеседника минуту назад.
— Но иначе... Ты не оставил мне никакого выбора, агент...
То, что Клаус перешел на «ты», насторожило Кима. Нет, дело было не в фамильярности такого обращения — ни тени фамильярности не было ни в интонации Клауса, ни в том, как он держал себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58