– Тут никуда не денешься. Мы ж не на заседании ООН, в конце концов. Как ни крути, мы находимся в зале аукциона, и торг уже начат.
Цвинглер саркастически кивнул Соулу, и Шавони исподтишка сдавил локоть англичанина, точно обеспокоенный крестный отец.
– Жутко нервный тип. Держите с ним ухо востро, Крис.
И все-таки Соула не оставляло сомнение в чистоте намерений инопланетянина, как и в ясности его логики. Ведь торговля всегда была состязанием, а не обменом подарками.
– Вероятно, вы хотите получить информацию о человеческих языках? – спросил он, мягко освобождаясь от хватки Шавони.
– Да. Как только мы выберем формат…
Соул попробовал зайти с другой стороны. Бросить вызов.
– Кажется, тут вы лукавите, П'тери. Относительно права вашей расы определять ценность информации. Поскольку вы прибыли к нам первыми – отбросив в сторону все наши преимущества, права и льготы. На самом деле все как раз наоборот – это мы вышли вам навстречу, дав язык для торговли, еще на подходах к Луне. Это потребовало от нас определенных усилий. Для культуры на нашей ступени развития это стоит, быть может, не меньше, чем для вас – перепрыгивать от звезды к звезде. Мы также имеем право определять цену в сделке. Все, что вы тут рассказали, – занимательно, но звучит несколько загадочно. А мы предоставили вам добротный, в совершенстве разработанный язык. Который, кстати, чертовски много рассказал вам о том, кто такие люди, и о нашем мировоззрении. Должен сказать, что вы у нас в долгу, за вами уже настучало по счетчику – так что не надо нас запугивать этими угрозами о спешном отбытии, для того чтобы в спешке подсунуть лежалый товар!
Впервые за время своего пребывания на Земле П'тери производил впечатление существа, попавшего в затруднительное положение. Инопланетянин выразил замешательство, причем откровенное – он стоял и даром тратил свое драгоценное время, пока секунды летели одна за другой, видимые и осязаемые. Соул заметил, что над Невадой забрезжила заря.
Наконец П'тери скрестил руки на груди, подводя итог.
– Кое-каким кредитом вы, безусловно, располагаете. Однако существуют ситуации, в которых отсутствие информации также имеет ценность. Кто знает, тот факт, что мы не пролетали над вашими городами, – не будет ли он тоже высоко оценен вами?
Соул проигнорировал это едкое замечание в адрес торгующего человечества, несмотря на ядовитые взоры с разных сторон, и продолжал энергично аргументировать, отстаивая свою позицию:
– Ведь вы не можете приступить к обмену, не договорившись о языке общения, П'тери. Не так ли? Мы предоставили его вам вместе с ключом к английскому языку. Верно? Но вместе с ним мы дали вам магистральные понятия всех человеческих языков, поскольку все они глубоко родственны по структуре. Хотите приобрести точное описание человеческого языка? Должен напомнить, что вы уже некоторое время берете в кредит, благодаря нам.
П'тери оживленно покачал оранжевой ладонью.
– Можем мы пролететь над вашими городами? В целях съемки архитектурных и прочих достопримечательностей?
– Мы бы предпочли, – нервно вмешался Шавони, – ангажировать для вас тур, небольшую экскурсию. Движение над городами настолько оживленное… вы же сами видели. Система коммуникаций сложна до чрезвычайности.
– Так вы принимаете выплаты по нашему долгу?
Вопрос П'тери вызвал легкую заминку. Никто не хотел брать на себя ответственность. Во время этой искусственной паузы уши пришельца раздувались, жадно ловя каждый звук, чтобы переправить его по своим красным проводам куда надо.
П'тери заговорил первым.
– Сфера делает следующее предложение, – он обращался к Соулу. – Мы укажем вам местоположение ближайших неразработанных миров, из тех, что годятся для вашего обитания. А также расположение ближайших разумных существ, готовых, по нашим сведениям, вступить в контакт, вместе со средствами коммуникации на тахионовых лучах. Наконец, мы вам предложим на рассмотрение несколько возможных улучшений в области технологий космических полетов внутри Солнечной системы.
– И за все это вы просите еще пленок и грамматический материал в микрофильмах?
– Нет. Вы снова не о том. Никакие тесты и записи не могут воссоздать модель языка в действии – она все равно окажется несовершенной. Нам нужно шесть блоков, запрограммированных на различные языки, расположенных при этом на максимальном расстоянии друг от друга.
– Блоки?
– Для дальнейшей работы нам необходимы функционирующие сознания, компетентные в области шести лингвистически независимых и разделенных языков. Число «шесть» достаточно, как показывает статистика.
– Вы имеете в виду добровольцев из числа людей, которые должны будут отправиться вместе с вами на вашу родную планету?
– Оставить Землю ради звезд? – воскликнул американец, молодой и белозубый, точно сошедший с обложки «Ньюсуика». Соул помнил его по одной из экспедиций «Аполлона». – Уверенно говорю: «да». Даже если это означает никогда не увидеть Земли. Таков уж дух человеческий. – Космонавт обвел всех вызывающим взором.
– Нет, – резко возразил П'тери. – Это непрактично – набивать корабль множеством живых существ. Мы торгуем со многими мирами. И если бы мы забирали из каждого мира его представителей…
– Но этот шар – он же чертовски громаден!
– И тем не менее, смею вас заверить, свободного места там нет. В нем заключен пространственно-приливной двигатель, достаточно большой по размерам. Планетарный двигатель. И еще пространство для Чтецов Приливов – существ исполинских размеров.
– Но они же дышат метаном! Наши метановые братья по разуму. Мы, люди, можем запросто там уместиться вместе с вами, – взмолился космонавт. – Вы же носите простой воздушный фильтр.
– Да, между нами есть некоторая атмосферная совместимость. Но насчет культурной – весьма сомнительно.
– Так что же вам надо, если не живые человеческие особи?
– То, что сказано. Лингвистически запрограммированные мозги. В рабочем состоянии. Отделенные от тела. Для последующего компактного размещения в машинных блоках.
– Вы что, собираетесь вырезать человеческий мозг из тела и сохранять его в своих машинах на время эксперимента?
– Требуется, как уже сказано, шесть единиц человеческого мозга, запрограммированных на разные языки. И инструкции по использованию.
– Боже милостивый, – пробормотал Шавони.
– Естественно, мы оговорим, какие образцы наиболее приемлемы, – добавил П'тери.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Лайонел Россон тряхнул гривой и зашел в отделение Гэддона со свежего январского воздуха, сбросив дубленку одним движением плеча. Его окатила встречная волна теплого воздуха.
Хорошие же овощи произрастают в этой теплице!
Черт бы побрал этого охламона Соула. Так несвоевременно смыться по какому-то загадочному поручению в Америку. Оставив Россона, точно голландского мальчика, затыкать пальцем дырку в плотине. И при этом беспомощно наблюдать, как трещина растет.
Алиби Соула на деле было тонким, как лед. Если бы Сэм Бакс не сохранял иллюзию его прочности, раскатывая по нему, точно заправский конькобежец.
Так что за человек этот Цвинглер?
И что это за Вербально-Бихевиористский семинар, на который американец с бухты-барахты потащил Соула? По версии Россона, скорее всего, где-то случилась космическая катастрофа, которую держали в строгом секрете. Какой-нибудь срыв связи с космонавтами на орбите, долгие месяцы совершающими витки вокруг подлунного мира в «Скайлабе», орбитальной лаборатории. Извергнутые из земной утробы, там годами болтались «дети Земли» на пуповине гравитации, наблюдая из иллюминаторов ритмичные восходы-заходы. Столько пробыть на орбите человеку еще не приходилось за всю эпоху освоения космоса. Может, изменилось их мышление, примерившись к новой, небесной норме? Или сели между двух стульев – оказавшись побочными детьми и Земли и звезд? Теперь, значит, км потребовалось спасение – концептуальное убежище, пока не удалось найти физического?
Какое-то воспоминание неотступно преследовало его: что-то из давно прочитанного. Всякий неофит, в орфических обрядах древней Греции, выучивал наизусть следующие слова, чтобы повторить их после смерти: «Я – дитя Земли и Звездного Неба. Дайте мне испить…» Чего? Вод забвения? Или, напротив, – вод памяти? Одно из двух – что именно, он не мог припомнить. И все же различие меж тем и другим было критическим: пан или пропал. Возможно, столь же критическим оно стало и для астронавтов «Скайлаба».
Доклад этого типа, Цвинглера, назывался что-то вроде «Дезориентация у космонавтов на орбите», «Искажение пространственных концептов». Что, если астронавты теряют разум в ссылке между Землей и звездами? В этом мозговом преддверии ада. Там, где открываются врата в Бездну. Кто знает, что за эксперименты проводят на «Скайлабе» в качестве, так сказать, полезной нагрузки? Как и положено, в наши дни ангелы возмездия всегда парят над головами. Люди Прометея освоили секреты ядерного огня, чтобы стать орлами, пожирающими печень человечества, парящими на вечной, постоянной орбите.
Россон ломал голову над тем, что за связь, если таковая была вообще, между конференцией по бихевиористике и новой русской Луной, видимой только над Рейкьявиком, Сибирью и Соломоновыми островами. Жест грандиозный и бессмысленный – накачать исполинский шар газом и подвесить его фонарем в небе, да еще в том месте, откуда его почти не видно. Совсем не в русском стиле. Они всегда и везде давили на пропаганду. Что бы там ни было, уж Соул наверняка знал, где собака зарыта, – все равно, черт бы побрал этого подонка, смывшегося в самый неподходящий момент. В тот самый момент, когда его драгоценный Видья был уже на грани безумия, когда весь его мир имбеддинга, внедрения, претворения трещал по швам…
Он прошел мимо рождественской елки в вестибюле, так и торчавшей у подножия Большой Лестницы (на которой вершились и падали карьеры). Рождество прошло, но еще оставалось несколько дней до Крещенского сочельника, и ритуал свято соблюдался. Дерево еще более усилило свое сходство со скелетом. Как рентгеновские лучи на полу: зеленая перхоть флоры.
Скоро ее сметут. Она уже действует на нервы.
А может, это послание техперсоналу? Дескать, «сожгите меня, я уже готова». Но это же настоящие армейские дубы, к которым прибиты таблички со статьями устава. Правило 217, раздел «а»: «Рождественские елки должны оставаться на местах вплоть до наступления Крещенского сочельника». Что-то вроде этого.
Он прошел через охраняемый воздушный шлюз в заднее крыло, стукнул в дверь Сэма Бакса и вошел.
– В чем дело, Лайонел?
Сэм Бакс не обрадовался его приходу. И вряд ли повеселеет, узнав, зачем он пришел.
– Сэм, когда возвращается Крис? Ситуация с каждым днем все паршивее. Они могут разнести все вдребезги.
– Лайонел, ты меня удивляешь… Неужели своими силами не удержать крепость? Хочешь, я попрошу Ричарда помочь? Тебя же выбрал сам Крис.
– Значит, я так понял, ты не скажешь, когда Крис вернется. И что он там делает.
– Лайонел, я честно говорю – не знаю. Том Цвинглер звонил вчера из Америки. Похоже, Крис выполняет сейчас какое-то архиважное задание.
– Какого рода?
Сэм Бакс развел руками по столу. Таким жестом открывают карты. Но у него все карты лежали рубашкой вверх.
– Видишь, какие дела. Ничего от тебя не скрываю. Могу только заверить: визит Криса в Штаты принесет новые финансовые вливания в наши разработки.
– Великолепно, Сэм! Просто великолепно. Только на кой ляд это финансирование, если скоро финансировать будет нечего!
– Ну, ты не передергивай. До сих пор все шло гладко. Иначе бы я просто не позволил Крису зайти так далеко.
– Давно ты смотрел мир внедрения на мониторе?
Директор опустил глаза, затем быстро перевел взгляд на телефон.
– Ты же знаешь, Лайонел. Это все семинар в Брюгге. Дело с армейскими медсестрами из вспомогательного персонала. И вся эта набившая оскомину финансовая чепуха, из-за которой пришлось отправить Криса в командировку. Честно говоря, хотелось бы нанять побольше крупнокалиберных ученых. Однако ход событий… – Тут его пустые оправдания угасли сами собой, словно оплывшая свеча.
Россон недовольно, как строптивый конь, мотнул гривой.
– Больше крупнокалиберных ученых? И как понимать это дипломатическое выражение? Ладно, проехали. Сэм, спрашиваю еще раз: когда ты последний раз заглядывал в подвал Криса?
Сэм покачал головой, явно занятый другими мыслями. О Крисе? Об Америке? Верно, этот Цвинглер раскрыл Крису истинную причину. Что за ментальная болезнь приключилась с космонавтами «Скайлаба»? А эта трепотня о финансах – очковтирательство. Отмазка.
– Дай мне полчаса, Сэм. Я прокручу тебе самые важные места из записей. Ты увидишь, почему нужен Крис – как бы он ни был занят там, в Америке. А Ричард не нужен, сам прекрасно знаешь. Сэм, только Крис знает своих детей, и никто лучше него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Цвинглер саркастически кивнул Соулу, и Шавони исподтишка сдавил локоть англичанина, точно обеспокоенный крестный отец.
– Жутко нервный тип. Держите с ним ухо востро, Крис.
И все-таки Соула не оставляло сомнение в чистоте намерений инопланетянина, как и в ясности его логики. Ведь торговля всегда была состязанием, а не обменом подарками.
– Вероятно, вы хотите получить информацию о человеческих языках? – спросил он, мягко освобождаясь от хватки Шавони.
– Да. Как только мы выберем формат…
Соул попробовал зайти с другой стороны. Бросить вызов.
– Кажется, тут вы лукавите, П'тери. Относительно права вашей расы определять ценность информации. Поскольку вы прибыли к нам первыми – отбросив в сторону все наши преимущества, права и льготы. На самом деле все как раз наоборот – это мы вышли вам навстречу, дав язык для торговли, еще на подходах к Луне. Это потребовало от нас определенных усилий. Для культуры на нашей ступени развития это стоит, быть может, не меньше, чем для вас – перепрыгивать от звезды к звезде. Мы также имеем право определять цену в сделке. Все, что вы тут рассказали, – занимательно, но звучит несколько загадочно. А мы предоставили вам добротный, в совершенстве разработанный язык. Который, кстати, чертовски много рассказал вам о том, кто такие люди, и о нашем мировоззрении. Должен сказать, что вы у нас в долгу, за вами уже настучало по счетчику – так что не надо нас запугивать этими угрозами о спешном отбытии, для того чтобы в спешке подсунуть лежалый товар!
Впервые за время своего пребывания на Земле П'тери производил впечатление существа, попавшего в затруднительное положение. Инопланетянин выразил замешательство, причем откровенное – он стоял и даром тратил свое драгоценное время, пока секунды летели одна за другой, видимые и осязаемые. Соул заметил, что над Невадой забрезжила заря.
Наконец П'тери скрестил руки на груди, подводя итог.
– Кое-каким кредитом вы, безусловно, располагаете. Однако существуют ситуации, в которых отсутствие информации также имеет ценность. Кто знает, тот факт, что мы не пролетали над вашими городами, – не будет ли он тоже высоко оценен вами?
Соул проигнорировал это едкое замечание в адрес торгующего человечества, несмотря на ядовитые взоры с разных сторон, и продолжал энергично аргументировать, отстаивая свою позицию:
– Ведь вы не можете приступить к обмену, не договорившись о языке общения, П'тери. Не так ли? Мы предоставили его вам вместе с ключом к английскому языку. Верно? Но вместе с ним мы дали вам магистральные понятия всех человеческих языков, поскольку все они глубоко родственны по структуре. Хотите приобрести точное описание человеческого языка? Должен напомнить, что вы уже некоторое время берете в кредит, благодаря нам.
П'тери оживленно покачал оранжевой ладонью.
– Можем мы пролететь над вашими городами? В целях съемки архитектурных и прочих достопримечательностей?
– Мы бы предпочли, – нервно вмешался Шавони, – ангажировать для вас тур, небольшую экскурсию. Движение над городами настолько оживленное… вы же сами видели. Система коммуникаций сложна до чрезвычайности.
– Так вы принимаете выплаты по нашему долгу?
Вопрос П'тери вызвал легкую заминку. Никто не хотел брать на себя ответственность. Во время этой искусственной паузы уши пришельца раздувались, жадно ловя каждый звук, чтобы переправить его по своим красным проводам куда надо.
П'тери заговорил первым.
– Сфера делает следующее предложение, – он обращался к Соулу. – Мы укажем вам местоположение ближайших неразработанных миров, из тех, что годятся для вашего обитания. А также расположение ближайших разумных существ, готовых, по нашим сведениям, вступить в контакт, вместе со средствами коммуникации на тахионовых лучах. Наконец, мы вам предложим на рассмотрение несколько возможных улучшений в области технологий космических полетов внутри Солнечной системы.
– И за все это вы просите еще пленок и грамматический материал в микрофильмах?
– Нет. Вы снова не о том. Никакие тесты и записи не могут воссоздать модель языка в действии – она все равно окажется несовершенной. Нам нужно шесть блоков, запрограммированных на различные языки, расположенных при этом на максимальном расстоянии друг от друга.
– Блоки?
– Для дальнейшей работы нам необходимы функционирующие сознания, компетентные в области шести лингвистически независимых и разделенных языков. Число «шесть» достаточно, как показывает статистика.
– Вы имеете в виду добровольцев из числа людей, которые должны будут отправиться вместе с вами на вашу родную планету?
– Оставить Землю ради звезд? – воскликнул американец, молодой и белозубый, точно сошедший с обложки «Ньюсуика». Соул помнил его по одной из экспедиций «Аполлона». – Уверенно говорю: «да». Даже если это означает никогда не увидеть Земли. Таков уж дух человеческий. – Космонавт обвел всех вызывающим взором.
– Нет, – резко возразил П'тери. – Это непрактично – набивать корабль множеством живых существ. Мы торгуем со многими мирами. И если бы мы забирали из каждого мира его представителей…
– Но этот шар – он же чертовски громаден!
– И тем не менее, смею вас заверить, свободного места там нет. В нем заключен пространственно-приливной двигатель, достаточно большой по размерам. Планетарный двигатель. И еще пространство для Чтецов Приливов – существ исполинских размеров.
– Но они же дышат метаном! Наши метановые братья по разуму. Мы, люди, можем запросто там уместиться вместе с вами, – взмолился космонавт. – Вы же носите простой воздушный фильтр.
– Да, между нами есть некоторая атмосферная совместимость. Но насчет культурной – весьма сомнительно.
– Так что же вам надо, если не живые человеческие особи?
– То, что сказано. Лингвистически запрограммированные мозги. В рабочем состоянии. Отделенные от тела. Для последующего компактного размещения в машинных блоках.
– Вы что, собираетесь вырезать человеческий мозг из тела и сохранять его в своих машинах на время эксперимента?
– Требуется, как уже сказано, шесть единиц человеческого мозга, запрограммированных на разные языки. И инструкции по использованию.
– Боже милостивый, – пробормотал Шавони.
– Естественно, мы оговорим, какие образцы наиболее приемлемы, – добавил П'тери.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Лайонел Россон тряхнул гривой и зашел в отделение Гэддона со свежего январского воздуха, сбросив дубленку одним движением плеча. Его окатила встречная волна теплого воздуха.
Хорошие же овощи произрастают в этой теплице!
Черт бы побрал этого охламона Соула. Так несвоевременно смыться по какому-то загадочному поручению в Америку. Оставив Россона, точно голландского мальчика, затыкать пальцем дырку в плотине. И при этом беспомощно наблюдать, как трещина растет.
Алиби Соула на деле было тонким, как лед. Если бы Сэм Бакс не сохранял иллюзию его прочности, раскатывая по нему, точно заправский конькобежец.
Так что за человек этот Цвинглер?
И что это за Вербально-Бихевиористский семинар, на который американец с бухты-барахты потащил Соула? По версии Россона, скорее всего, где-то случилась космическая катастрофа, которую держали в строгом секрете. Какой-нибудь срыв связи с космонавтами на орбите, долгие месяцы совершающими витки вокруг подлунного мира в «Скайлабе», орбитальной лаборатории. Извергнутые из земной утробы, там годами болтались «дети Земли» на пуповине гравитации, наблюдая из иллюминаторов ритмичные восходы-заходы. Столько пробыть на орбите человеку еще не приходилось за всю эпоху освоения космоса. Может, изменилось их мышление, примерившись к новой, небесной норме? Или сели между двух стульев – оказавшись побочными детьми и Земли и звезд? Теперь, значит, км потребовалось спасение – концептуальное убежище, пока не удалось найти физического?
Какое-то воспоминание неотступно преследовало его: что-то из давно прочитанного. Всякий неофит, в орфических обрядах древней Греции, выучивал наизусть следующие слова, чтобы повторить их после смерти: «Я – дитя Земли и Звездного Неба. Дайте мне испить…» Чего? Вод забвения? Или, напротив, – вод памяти? Одно из двух – что именно, он не мог припомнить. И все же различие меж тем и другим было критическим: пан или пропал. Возможно, столь же критическим оно стало и для астронавтов «Скайлаба».
Доклад этого типа, Цвинглера, назывался что-то вроде «Дезориентация у космонавтов на орбите», «Искажение пространственных концептов». Что, если астронавты теряют разум в ссылке между Землей и звездами? В этом мозговом преддверии ада. Там, где открываются врата в Бездну. Кто знает, что за эксперименты проводят на «Скайлабе» в качестве, так сказать, полезной нагрузки? Как и положено, в наши дни ангелы возмездия всегда парят над головами. Люди Прометея освоили секреты ядерного огня, чтобы стать орлами, пожирающими печень человечества, парящими на вечной, постоянной орбите.
Россон ломал голову над тем, что за связь, если таковая была вообще, между конференцией по бихевиористике и новой русской Луной, видимой только над Рейкьявиком, Сибирью и Соломоновыми островами. Жест грандиозный и бессмысленный – накачать исполинский шар газом и подвесить его фонарем в небе, да еще в том месте, откуда его почти не видно. Совсем не в русском стиле. Они всегда и везде давили на пропаганду. Что бы там ни было, уж Соул наверняка знал, где собака зарыта, – все равно, черт бы побрал этого подонка, смывшегося в самый неподходящий момент. В тот самый момент, когда его драгоценный Видья был уже на грани безумия, когда весь его мир имбеддинга, внедрения, претворения трещал по швам…
Он прошел мимо рождественской елки в вестибюле, так и торчавшей у подножия Большой Лестницы (на которой вершились и падали карьеры). Рождество прошло, но еще оставалось несколько дней до Крещенского сочельника, и ритуал свято соблюдался. Дерево еще более усилило свое сходство со скелетом. Как рентгеновские лучи на полу: зеленая перхоть флоры.
Скоро ее сметут. Она уже действует на нервы.
А может, это послание техперсоналу? Дескать, «сожгите меня, я уже готова». Но это же настоящие армейские дубы, к которым прибиты таблички со статьями устава. Правило 217, раздел «а»: «Рождественские елки должны оставаться на местах вплоть до наступления Крещенского сочельника». Что-то вроде этого.
Он прошел через охраняемый воздушный шлюз в заднее крыло, стукнул в дверь Сэма Бакса и вошел.
– В чем дело, Лайонел?
Сэм Бакс не обрадовался его приходу. И вряд ли повеселеет, узнав, зачем он пришел.
– Сэм, когда возвращается Крис? Ситуация с каждым днем все паршивее. Они могут разнести все вдребезги.
– Лайонел, ты меня удивляешь… Неужели своими силами не удержать крепость? Хочешь, я попрошу Ричарда помочь? Тебя же выбрал сам Крис.
– Значит, я так понял, ты не скажешь, когда Крис вернется. И что он там делает.
– Лайонел, я честно говорю – не знаю. Том Цвинглер звонил вчера из Америки. Похоже, Крис выполняет сейчас какое-то архиважное задание.
– Какого рода?
Сэм Бакс развел руками по столу. Таким жестом открывают карты. Но у него все карты лежали рубашкой вверх.
– Видишь, какие дела. Ничего от тебя не скрываю. Могу только заверить: визит Криса в Штаты принесет новые финансовые вливания в наши разработки.
– Великолепно, Сэм! Просто великолепно. Только на кой ляд это финансирование, если скоро финансировать будет нечего!
– Ну, ты не передергивай. До сих пор все шло гладко. Иначе бы я просто не позволил Крису зайти так далеко.
– Давно ты смотрел мир внедрения на мониторе?
Директор опустил глаза, затем быстро перевел взгляд на телефон.
– Ты же знаешь, Лайонел. Это все семинар в Брюгге. Дело с армейскими медсестрами из вспомогательного персонала. И вся эта набившая оскомину финансовая чепуха, из-за которой пришлось отправить Криса в командировку. Честно говоря, хотелось бы нанять побольше крупнокалиберных ученых. Однако ход событий… – Тут его пустые оправдания угасли сами собой, словно оплывшая свеча.
Россон недовольно, как строптивый конь, мотнул гривой.
– Больше крупнокалиберных ученых? И как понимать это дипломатическое выражение? Ладно, проехали. Сэм, спрашиваю еще раз: когда ты последний раз заглядывал в подвал Криса?
Сэм покачал головой, явно занятый другими мыслями. О Крисе? Об Америке? Верно, этот Цвинглер раскрыл Крису истинную причину. Что за ментальная болезнь приключилась с космонавтами «Скайлаба»? А эта трепотня о финансах – очковтирательство. Отмазка.
– Дай мне полчаса, Сэм. Я прокручу тебе самые важные места из записей. Ты увидишь, почему нужен Крис – как бы он ни был занят там, в Америке. А Ричард не нужен, сам прекрасно знаешь. Сэм, только Крис знает своих детей, и никто лучше него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34