— Ух, Катарина…
— Это было лучшее, что я могла сделать, чтобы привести Фридо в чувство.
— Ну да. Знаешь, мне очень неприятно, что так вышло с Фридо. Не понимаю, что с ним. Я знаю, что он считает себя Дон-Жуаном, но никогда это его так сильно не одолевало. Вайма Джин, должно быть, уже настучала ему по башке.
— Не надо оправдываться — это ведь не твоя вина. А обед, который ты приготовил, был превосходен. — Катарина притащила стул от стола в своей комнате и уселась на него верхом. — Извини, что я взяла тебя за руку. Я не нарочно.
— Ничего-ничего. Я не испугался, — соврал я. — Я просто очень удивился. Я не привык, чтобы хорошенькие женщины клали мне ладонь на руку. — Я попытался улыбнуться. — Ты только с Ваймой Джин так не делай. Она и так утверждает, что в вентиляции живет привидение.
— А ты давно знаешь Фридо? — осведомилась она.
— Три-четыре месяца. Мы взяли Фридо вместе с Ваймой Джин. А что?
— Да так, — слишком уж поспешно ответила она. Наверное, я чем-то выдал себя. Она улыбнулась.
— Извини. Я забыла, что ты не любишь тех, кто врет. Давай скажем так, что я пытаюсь кое-что разгадать. Ну, а так как нам с полуночи на вахту, мне лучше сейчас немного поспать. — И прежде, чем я успел ответить, она исчезла в своей каюте.
На следующий день, во время тупой ночной вахты, я заметил в ней первые изменения.
«Шпигат» выдавал свой обычный набор неполадок, чтобы нам было чем заняться. Мы поимели стойкое отклонение от нормы в боковом двигателе, и главный компьютер уже заработал электронный эквивалент нервного расстройства, пытаясь вычислить его причину. Мы с Катариной по уши были заняты, вручную внося корректировки в курс.
— Это, наверное, тот самый дух, которого так любит упоминать Аннали, — буркнул я, уткнувшись носом в технический журнал. Я убивал время в ожидании, пока крыльчатка в этом чертовом двигателе опять не начнет барахлить.
Катарина сидела у панели управления, ее пальцы так и мелькали по клавишам, а на лице прочно обосновалось раздраженное выражение.
— Знаю. Заткнись и не мешай мне исправлять положение, — пробурчала она.
— Хочешь кофе? — поинтересовался я, решив, что просто наступил тот самый период каждого месяца, так что не стоит обращать особого внимания на подобные уколы.
Она покачала головой. Ее волосы были убраны в хвостик, который запрыгал туда-сюда. Черный кофе она иногда могла пить, а иногда нет. Рядом с ней был разложен пасьянс, но она явно уже позабыла о нем.
— Может, тебе почитать что-нибудь? Это могло бы тебя успокоить — по крайней мере, перестала бы дергаться.
— Я хочу шоколадного печенья, — объявила она с большей выразительностью, чем обычно принято говорить о подобных вещах.
— Так давай. Ты знаешь, повадки нашей разношерстной орды в последнее время стали меня сильно беспокоить. Жаль, что я даже не представляю себе, к чему все это может привести. Если так пойдет и дальше, Дэви Ллойд рискует полысеть от забот.
Катарина пропустила мои слова мимо ушей. Я услышал, что она опять произнесла: «Черт! Мне надо печенья!» — и только тогда поднял голову.
— Ну и что тут такого? — спросил я, закрывая журнал.
— Мое печенье заперто в моем же шкафчике. — Она подошла к своему шкафчику и подергала за ручку.
— Действительно, на этом корабле имеет смысл запирать шоколадное печенье. И что?
— Не могу найти этот проклятый ключ. Я уже везде посмотрела.
Я немного подумал.
— А ты его где-нибудь оставляла?
— Он висел рядом с графиком вахт, — резко выпалила она.
Я пожал плечами:
— Все понятно. Не будет тебе печенья. Твердозадый снова на тропе войны. Завтра ты найдешь ключ на месте, а при нем будет записочка, в которой тебе доходчиво объяснят все, чего ты и знать-то не знаешь о личной безопасности.
— Мне нужно мое печенье! — Ее глаза превратились в совсем уже узкие щелочки.
— Дэви Ллойд недавно сменился после вахты. И сейчас он крепко спит, пересчитывая во сне долговые расписки. Пытаться добиться от него чего-нибудь сейчас — более чем бесполезно. — Я засунул техническое руководство обратно в коробку.
Катарина мяла в руках листок бумаги.
— Ты что делаешь! — возмутился я. — Бо-бо пересчитывает их всякий раз, заступая на вахту.
Она с силой отбросила бумажный комочек, и тот запрыгал по панелям пола.
— Мне очень надо печенья. Прямо сейчас. Я даже чувствую, как оно там пахнет, — заявила она хриплым голосом.
— Ох, перестань. Эти шкафчики практически герметичны, и тем более упаковка на печенье… — Я замолк на полуслове, потому что девушка небрежно дернула за ручку еще раз, и дверца распахнулась. Она выдернула пачку, разодрала обертку и тут же проглотила три печенюшки. Я подождал пару минут. Ее взгляд смягчился.
Она вздохнула.
— Теперь мне намного лучше. — Она посмотрела на меня. — Ты чего так таращишься?
— Я как-то не ожидал, что ты сможешь таким образом открыть шкафчик.
— Что? А-а. А это я сделала?
— Угу.
— Ого! — Она забросила в рот еще одну печенюшку и задумчиво пожевала ее. — Ты же видел, мне нужно было поесть печенья. Желание было просто нестерпимым.
— А похожих нестерпимых желаний относительно других вещей у тебя не случается? Например, крови не хочется?
Она немного подумала.
— Иногда хочется огурчиков. Солененьких.
Я хорошенько осмотрел дверь. Жесткий пластик' не покоробился, но замок и одна из петель были выдраны с мясом.
— Пожалуй, ты и консервные банки сама сможешь открыть.
— Ты думаешь, это истерика?
— Может быть. Давай я посмотрю, нет ли у нас запасных петель. Мне бы не хотелось объяснять Твердозадому, что здесь произошло.
— Да и мне тоже. Хотя ничего серьезного не случилось
Я озабоченно посмотрел на нее.
— Кен, с тобой все в порядке? Тебе бы немного чего-нибудь красненького на щеки. А то ты слишком уж бледный.
— Ну и что? Сама-то почему не пользуешься румянами или чем-нибудь еще? Как-то обидно выслушивать такое от человека, который выглядит как персонаж рекламы домашних соляриев, каким он был «до того».
— Чтобы спрятать предательскую бледность? Не могу. — Она коснулась пальцем щеки. — Все эти средства просто раздражают мне кожу.
Я глянул на шкафчик.
— Понятно.
— Не хочешь поиграть немного в ракетбол после вахты? Мне кажется, физическая нагрузка пошла бы мне на пользу, — попросила она своим серьезным голосом.
— Разумеется.
И после того как Фридо и Вайма Джин сменили нас, мы отправились на корт, где Катарина загоняла меня до седьмого или даже восьмого пота.
— Мне не нравится, что ты подаешь мячи из самых неудобных позиций, — заявил под конец я, сдвигая вверх повязку со лба, чтобы утереть пот.
— Давай примем душ и пообедаем. Ты, Кен, как-то не очень хорошо выглядишь. Ты мало разговариваешь.
— Честно говоря, этот случай со шкафчиком меня очень обеспокоил. — Я пристально посмотрел на нее.
— Честно говоря, — отозвалась она, глядя в стену, — и меня очень обеспокоил.
Обед прошел очень тихо.
АБОРДАЖ ИЗНУТРИ
Спал я ночью плохо и поднялся с больной головой. Обычно я не пью, но тогда я еще ничего не понимал, особенно это касалось Катарины. И я решил, что было бы неплохо… В общем, проснулся я через несколько часов оттого, что кто-то изо всех сил лупил в дверь моей каюты. Я ползком направился куда-то в сторону двери, высказывая самые нелестные замечания на счет стучавшего.
За дверью оказалась Катарина — как всегда, в черном. Она нервно теребила свою серебряную бабочку.
— Там Вайма Джин кричит, наверное, что-то случилось, — сообщила она.
Все наши жилые отсеки имели одну небольшую общую гостиную и две спальни по разные стороны. Единственная дань роскоши на «Шпигате» заключалась в наличии отдельных туалетных комнатушек в каждом спальном отсеке. Вайма Джин и Фридо занимали отсек рядом с нашим, со стороны Катарины.
Я тщетно пытался смотреть в одну точку.
— Они с Фридо всегда ужасно шумят, когда заняты там вдвоем.
— Нет, это не то. Вайма Джин кричит так, словно что-то случилось. Пошли посмотрим. — Чтобы подчеркнуть важность момента, она даже сняла очки. — Надеюсь, то, чем ты страдаешь, не заразно?
Пол корабля дрогнул, и я повалился на дверь.
— Это я или корабль?
— Корабль. Опять этот боковой двигатель. С полчаса назад была настоящая качка.
— Когда-нибудь я просто пообрываю все лопасти той крыльчатки. — Я провел рукой по волосам и вздохнул. — Мне приснилось, что я — святой Георгий. Я пытался выяснить, кто же дракон.
Она ехидно оглядела меня с головы до ног.
— Похоже, что драконом оказалась твоя задница. Тебе не надоело ходить на четвереньках?
Я прислонился к дверному косяку.
— Больше не буду. Я пойду тихонько-тихонько. В любом случае это будет полезно.
— Кен, у тебя волосы стоят дыбом. Помимо этого я, конечно, не хочу критиковать цвет твоей пижамы — чистое авокадо! — но если у Ваймы Джин или у Фридо слабое сердце…
Я захлопнул дверь каюты перед ее носом и провел пару минут, пытаясь прийти в себя. Потом переоделся в слаксы и старомодный свитер с высоким воротником. Когда мы подошли к двери отсека Спунер и Кандла, я вопрошающе посмотрел на Катарину. Она показала мне большой палец, и я постучал. Ответ был незамедлительным и очень громким.
— Ты слышала, как кто-то сказал: «Фридо, где ты там, старая задница»? — спросил я.
Катарина кивнула:
— Немного приглушенно. Думаю, нам лучше войти.
Источник звука располагался прямо по центру гостиной. Спунер лежала на диване на животе, под коленками у нее были подушки. На ногах у нее были маленькие кандалы, а руки за спиной сковывали наручники. Похоже, это был полный комплект. Больше на ней практически ничего не было.
— Вайма Джин, мы не помешали? — поинтересовался я.
— Кен, это ты? Выпусти меня, а то мой мочевой пузырь сейчас лопнет. Я убью Фридо — оставить меня в таком виде!
— А где он?
— Пошел на камбуз, чтобы принести кофе, и, видать, позабыл про меня. Честное слово, я убью подлеца!
— Не могу представить, чтобы Фридо мог уйти от такого по своей воле, — пробормотал я.
— Ты просто устал и чувствуешь себя подавленным, — заметила Катарина. — Ты видишь где-нибудь ключ?
Я покачал головой.
— Этот слизняк унес его с собой! — заявила Вайма Джин.
— Ты поищи Фридо, а я останусь и посмотрю, может, он его где-нибудь обронил по дороге, предложил я.
— Давай, — согласилась Катарина. Мы вышли от Спунер.
— Какая антисанитария. Хочется надеяться, что они хоть пластиковую простыню постелили, прежде чем залить все кругом растительным маслом, пожаловался я.
Катарина улыбнулась:
— А я подумала, что неплохо было бы заткнуть ей рот хотя бы яблоком.
— Точно. Там явный переизбыток Спунер, и немного противно видеть все это богатство, развалившееся без всяких ограничений.
— Как я уже говорила, ты немного подавлен. — Она проводила меня в камбуз. Кандла нигде не было видно.
Камбуз был построен так, чтобы сэкономить как можно больше места. Почти все кухонное оборудование было встроено в стены, чтобы облегчить уход и работу — космонавты неповоротливы, как бегемоты. Можно было даже вытянуть маленький столик, за которым четыре человека запросто сплелись бы локтями, — понятно, это не то место, где можно было бы потеряться. Я потянулся и захлопнул дверцу шкафчика.
— Здесь его нет. Не так-то много мест на корабле, где можно спрятаться. Если он не на мостике, значит, в грузовых трюмах.
— Подожди-ка. — Катарина склонила голову набок и прищурила глаза. — Что-то здесь не так.
— Что?
— Не знаю. Давай-ка откроем все шкафы.
— Что я ищу? — осведомился я.
— Когда найдешь — поймешь, — буркнула она, наклоняясь, чтобы проверить сковородки.
Я начал с раковины. И надо же было такому случиться — Фридо был засунут именно под нее.
Его труп не отличался красотой. Горло было перерезано от уха до уха. Челюсть отвалилась, а глаза были выпучены больше, чем обычно. Трупное окоченение еще не наступило. Его лицо выглядело неестественно бледным, так как большая часть крови вытекла, но на рубашке крови было совсем немного. Непонятно, куда делась остальная кровь. Мне стало неуютно от мысли, что Катарина стоит совсем рядом.
— Он мертв, да? — услышал я ее голос. Краем глаза я глянул на ее лицо. Оно было напряженным, неподвижным.
— Да, он мертв. Я бы не хотел трогать тело, пока Твердобокий не посмотрит. Да и вообще мне бы не хотелось трогать это тело.
Из коридора донесся крик Ваймы Джин:
— Вы его не нашли? Клянусь, я убью его! Я снова посмотрел на Катарину.
— Похоже, кто-то уже сделал это за нее. Катарина наклонилась и положила руку мне на
плечо. Обычно она такого не допускала. Я даже немного подпрыгнул.
— Кен, я знаю, о чем ты думаешь. Я этого не делала. Я знаю, что нет. Я так думаю. И ты тоже его не убивал, я уверена.
Любой, кто увидел бы цвет моего лица, пришел бы в сильное сомнение относительно моей способности убить хоть кого-либо.
— Хотелось бы мне знать, кто это сделал, — протянул я, изо всех сил стараясь не думать о сломанном шкафчике.
— Фридо пришел сюда, чтобы сварить кофе, так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49