Прошло два дня после выхода на орбиту, уже проступила щетина — неизбежный результат отказа от обычной двухразовой процедуры депиляции. Воздух в корвете едкий, особенно там, где мужчины.
— Ну, что там у вас, лейтенант? — спросил Татум, ориентируя свое долговязое тело по отношению к Буккари так, чтобы его положение хотя бы отдаленно напоминало стойку «смирно». Результат у него получился плачевный. — Макартур говорит, что готовится высадка, — на палубе воцарилась тишина.
— Есть такой план, капрал, — ответила Буккари.
— Высадка! — воскликнул Гордон, худощавый юноша, вызывавший ассоциацию с журавлем. — Упаси Бог!
— Не волнуйся так, Бут, — укорил его О'Тул, высокий, с залысинами, рядовой. — И не спеши умирать. Ты поедешь с женщинами… э… извините, лейтенант. Я не хотел…
— Нет проблем, рядовой, — Буккари зевнула.
— И что это за планета? — осведомился Честен, огромный здоровяк, просто гигант, в чьих коровьих глазах застыла тревога младенца. — Можно там дышать? Что мы будем делать, а?
— Нет выбора, куриная ты голова, — сказал Пети, крупный брюнет с густой щетиной, мощной грудью и впалыми щеками. — А что ты предлагаешь? Задержать дыхание? Гигант смущенно опустил голову.
— Полегче, Пети, — предупредил Татум. — Пусть Джокко спросит, раз ему интересно.
— Вроде бы там не так уж плохо. Правда, — попыталась объяснить Буккари. — Атмосфера, пригодная для дыхания. Пожалуй, это и все, что нам известно. Сенсорные системы все еще не в порядке, а то бы мы получили все необходимые сведения за пару часов. Так что рядовой Пети прав — выбор невелик, — она почувствовала себя усталой и голодной, хотелось пить. Чересчур возбужденная, чтобы уснуть, Буккари не могла отмахнуться от требований желудка. Оттолкнувшись от собеседника, она полетела на камбуз.
— Где капрал Мак? — поднеся к губам тюбик, лейтенант сдавила его и всосала теплую ароматную жидкость.
— В грузовом отсеке, лейтенант, — ответил Татум. — Они с сержантом помогают Джонсу с пенетратором.
Как раз в этот момент люк распахнулся, и вся троица, о которой шла речь — боцман Джонс, капрал Макартур и сержант, — вплыли один за другим на общую палубу.
— Лейтенант, у нас все в порядке! — загремел боцман. — Но вы-то молодцом! Мне рассказал Хадсон. Как вы их! Прижгли им задницу!
— Еще не известно, чья задница задымилась, боцман, — усомнилась Буккари. — Нам сейчас о другом нужно думать — как спустить все и всех вниз. Значит, у вас порядок?
— Так точно, сэр. Проверили как следует, так что проблем не будет, догребем, — расхохотался Джонс. — А я вот только рассказывал Саржу о вас. Эти юнцы не верят, что вы у нас легендарная личность.
— Ладно, задний ход, — улыбнулась Буккари. — И хватит молоть.
— Она же просто суперженщина… э… извините, лейтенант, — не унимался Джонс. — Мы с лейтенантом три раза выигрывали соревнования модулей. Такое никому не удавалось, кроме нас.
— Не особенно ему верьте, ребята, — усмехнулась Буккари, — к тому же я бы и с Фенстермахером сделала бы то же.
— Ах, лейтенант, вы меня кровно обидели, — простонал Джонс.
— Послушайте, — вступил в разговор Макартур, — все знают, что вы лучший на флоте пилот.
Гибкий, широкоплечий, он с откровенным восхищением смотрел на нее своими серо-зелеными чистыми глазами. Буккари отвела взгляд.
— Мак хочет сказать что-то другое, лейтенант, — съязвил Честен. Все расхохотались. — Что вы хорошенькая.
— Ну что ж, капрал! — Буккари повернулась к выходу. — Спасибо. Вы, наверное, так обо всех говорите.
— Э… — Макартур запнулся, покраснел и в замешательстве стянул с головы капюшон. — Да… то есть нет. Вы только не обижайтесь. Я ничего такого… — он бросил свирепый взгляд в сторону Честена, и она невольно отметила четкий профиль его лица.
— От славы не убежишь, лейтенант, — вмешался сержант, плотный ветеран с красноватым лицом. — Сержант Шэннон, сэр.
— Очень приятно, сержант, — она повернулась к говорившему. — Я вас видела на звездолете-носителе. Вы там служили? Извините, что не имела возможности познакомиться с вами раньше, — Буккари протянула руку. Шэннон осторожно пожал ее.
— Мы все были заняты, — сказал он. — Очень.
— Вы к нам попали случайно?
— В общем-то, да, — ответил сержант. — Я как раз проверял отделение Макартура, когда объявили общую тревогу. Так что мне повезло.
— Надеюсь, не в последний раз, сержант, — пожелала ему Буккари. — Удача нам еще понадобится.
ГЛАВА 5
НА ПЛАНЕТЕ
В грузовом секторе Буккари увидела боцмана Джонса, выплывавшего из шлюзовой камеры ВПМ.
— Всюду посмотрел — порядок. Все закреплено, системы выброса подключены, — доложил он.
— Тянуть не будем, в такой тесноте можно свихнуться.
Она проверила герметичность скафандра и нырнула в шлюзовую камеру. Ей нередко приходилось работать в модуле, так что внутри спускаемого аппарата Буккари чувствовала себя вполне уверенно. Рубка пилота находилась в носовой части. Усевшись в акселерационное кресло, она надела шлем, подключилась к коммуникационной сети и приступила к предполетной проверке Внутриатмосферного Планетарного Модуля.
— Компьютер! Положение систем! — последовала ее команда. — Пилот Буккари.
На консоли зажегся зеленый свет, и контрольный компьютер ответил бесстрастным механическим голосом:
— Пилот Буккари. Доступ получен. Передаю управление.
— Режим запуска, — продолжила она, устраиваясь поудобнее в кресле и проверяя коннекторы.
— Все системы проверены. Замечаний нет, — доложил из своей рубки Джонс.
— Боцман, зная, что вы на борту, я бы удивилась, услышав обратное, — с улыбкой заметила пилот.
Они быстро провели предстартовую и стартовую проверки. Модуль был в отличном состоянии, все системы дали зеленый свет.
— Приготовиться к выбросу ВПМ! — объявила Буккари по радио.
— Готовы, — отозвался Хадсон. — Встреча через девяносто три плюс. Контроль на кнопке четыре. Поняли?
— Вас поняла, девяносто три плюс, кнопка четыре. Включение через две минуты. Начинаю отсчет, — она откинулась на спинку, ожидая запуска модуля с корвета, который и сам был запущен со звездолета-носителя — икринка от икринки, и у каждой своя цель, своя зона действия. Но как бы то ни было, это ее судно, а она на нем пилот.
Вот открылся грузовой люк — в широкий проем вползла тьма. Буккари отключила освещение в кабине, проклиная себя за то, что не сделала этого раньше — глаза давно бы уже адаптировались к ночным условиям. Сейчас горел лишь красный аварийный «глазок».
Модуль вздрогнул и завибрировал, могучая стрела подъемника выводила его на стартовую позицию. Впереди уже наступал день, красновато-золотистая арка поднимающегося солнца казалась нимбом над темной массой планеты.
Буккари услышала, как щелкнули магнитные грипперы — модуль вышел из корпуса корвета. В точно рассчитанный момент она перевернула его на спину и включила двигатели. Корвет отбросил на них свою тень и исчез в черной бездне: они остались одни в лучах Рекс-Калифа, торопливо взбирающегося по небу своей третьей планеты.
За время их вынужденного ожидания Буккари тщательно изучила район возможной посадки. На самом большом из четырех континентов было выбрано гранитное плато. Протекавшая рядом широкая река служила хорошим навигационным ориентиром. К западу тянулась величественная горная цепь, радар определил высоту некоторых гигантов — более восьми тысяч метров. Конечно, горы не сулили ничего хорошего, но зато обширное плато оказалось просто созданным для посадки — плоское, твердое. Обнаруживший его Хадсон окрестил свое детище прозаически «Район приземления Альфа». Все остальные называли его Плато Хадсона.
Турбулентность резко улеглась, и Буккари заметила, что температура внешней обшивки ВПМ стабилизировалась: вошли в атмосферные слои.
— Полетный профиль, — компьютер подчинился ее приказанию: на навигационном дисплее появилась траектория полета, рядом шли столбцы сопутствующих данных — высота, направление, скорость и другие. Механический голос доложил о плотности воздуха, температуре за бортом и давлении. — Стоп, — голос резко оборвался. В течение нескольких минут аэродинамические показатели колебались, затем установились — атмосфера уплотнилась, и модуль превратился в аэроплан.
— Переход завершен, боцман, — сказала она. — Летим, — и включила автопилот.
Совершив широкий поворот, чтобы спуститься пониже, Буккари внесла некоторые изменения в курс для того, чтобы при заходе на посадку солнце оказалось в хвосте. Перевернувшись, она попыталась рассмотреть физические очертания планеты. Где-то там Плато Хадсона, его еще не видно из-за тумана. Удостоверившись в правильности курса, лейтенант вернулась в «нормальное» положение.
— Все в порядке, ребята! — сообщила она по интеркому. Шесть человек в похожих на торпеды колпаках молча восприняли ее объявление. — Входим в зону посадки. Выброс по плану. Зеленый свет. Начинаю отсчет. 5… 4… 3… 2… 1…. Бинго!
ВПМ задрожал. Менее чем через секунду шесть пенетраторов были выброшены из хвостового отсека. В наушниках раздался голос Джонса:
— Пенетраторы выстрелены. Порт закрыт. Давление топлива в норме. Курс без изменений. Закончил.
Буккари перевела модуль под контроль компьютера.
— О'кей, боцман. Зажигание через пять секунд. Все системы в норме, — она откинулась на спинку кресла в ожидании рывка при включении двигателей ВПМ.
* * *
Пенетраторы пронзили атмосферу, все больше раскаляясь по мере приближения к поверхности. Они мчались один за другим, в каждом — одна живая душа, бессильная что-либо сделать. Секунды казались часами. Внизу, еще невидимая, раскинулась прерия. Лучи рассвета коснулись ее зеленой травы, заиграли в каплях росы. Река, желтовато-зеленая в утреннем свете, лениво катила свои воды меж отвесных берегов, окутанных белесой дымкой. На западе блестели ослепительно-белые шапки гор. Люди не видели всего этого и, наверное, будь даже у них такая возможность, вряд ли обратили бы внимание на величие чужого мира: их мысли были сосредоточены только на них самих, все их восприятие сводилось к биению сердца, тяжелому дыханию и едкому запаху пота.
По мнению Шэннона, худшей частью путешествия было вторичное ускорение: как будто завтрак просится на волю. Оно длилось вечность — целых пятнадцать секунд пенетраторы ускорялись в направлении, противоположном модулю, то есть тормозили по отношению к земле. Сержант почувствовал горький запах ракетного топлива и понял, что от цилиндра отделился отработавший мотор.
Он падал вперед ногами в герметично закрытом титановом гробу и ждал. Ждал, когда же, наконец, двигатель заработает в режиме «ретро», и начнется та самая худшая часть путешествия. Он в третий раз проверил страховочные узлы, поправил шлем и послушал работу своих легких, куда принудительно поступал кислород из баллона. Температура быстро росла. Миновала еще одна вечность. Он посмотрел на альтиметр, еще раз проверил крепления.
Стрелка альтиметра, установленного на тридцать километров, дрогнула. Шэннон ждал, чувствуя, как закладывает ушные каналы. Он зевнул и пошевелил челюстью, закрыл глаза. Еще одна вечность. Шэннон снова бросил взгляд на альтиметр — сейчас, сейчас включится режим «ретро». Он выпрямил спину, отвел назад плечи. Еще один взгляд на альтиметр. И крепко-накрепко зажмурился.
И вдруг… все его существо дернулось так, как будто некий гигант схватил дубину и ударил Шэннона снизу по ногам. Колени подогнулись, но активная страховочная система поддержала спину и туловище; у основания появилась острая боль; голова закружилась, он чуть не потерял сознание. Но следующий толчок будет еще сильнее. Через пятнадцать секунд после первого рывка из сопла у основания цилиндра вырвалась вторая струя пламени, еще через десять секунд — третья. Направленные непосредственно на планету, они обладали такой силой, что, казалось, способны были отбросить пенетраторы обратно в космос.
Шэннон сконцентрировался, пытаясь собраться с мыслями. Скорость падения в пределах нормы. Он наклонился, чтобы освободить страховочное кольцо и опередить автоматику, но бортовой процессор оказался быстрее. Сержант услышал над головой пронзительный свист: сейчас развернется воздушный якорь… Шэннон приготовился к еще одному толчку.
Беспокойство схлынуло. Перегрузки растворились. Он почувствовал прилив сил. Теперь, когда падение почти прекратилось, нижние две трети пенетратора почти незаметно соскользнули вниз, словно торопясь на рандеву с планетой. Покачиваясь над приближающейся, пестро раскрашенной гладью, сержант видел свои башмаки двенадцатого размера, заключенные в противоударные колодки, все еще соединенные с контрольной секцией у пояса. Он без сожаления расстался с ними. Внимательно осмотрев зону приземления, заметил изгиб реки и изменил соответственно направление дрейфа.
Шэннон проверил своих людей. Что-то не так с номером пять — рядовым Честеном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35