Когда чувства вернулись к ней, она заметила, что все еще стоит, и бессильно опустилась на стул.
«Спокойно, — уговаривала она себя. — Спокойно». Гнев в сочетании с магией обладал страшной разрушительной силой, поэтому, пока она не узнает что-нибудь о судьбе своих детей, ей ни в коем случае нельзя позволить себе проявить знаменитую вспыльчивость, которой отличались все Мэленви.
Усилием воли ей удалось сохранить хладнокровие и начать рассуждать. Эти люди знают, что она маг, и похитили ее из Додовера для какого-то особого дела. Но они желают полностью контролировать ее действия. Когда речь идет о маге, это нелегко, вот они и решили использовать мальчиков. Именно поэтому она была уверена, что ее дети живы и находятся где-то недалеко. Похитители должны понимать, что, прежде чем соглашаться на что-то, она должна увидеть своих детей. Впрочем, искра надежды погасла, едва она взглянула на запертую дверь.
При мысли о детях у нее сжималось сердце. Их схватили посреди ночи и заперли в незнакомом месте. Что они чувствуют? Они чувствуют страх и одиночество. Они чувствуют, что их предали. Бросили те, кто говорил, что любит их больше всего на свете.
В ней вновь начала закипать ярость.
— Спокойно, — прошептала она, — спокойно.
Скоро они придут. Похитители должны кормить свою узницу, а еды в комнате не было, только на левой половине стола стояла кружка с водой.
Наконец в замке повернулся ключ, и тот, кто внушал ей ужас, предстал перед ней. Ей не оставалось ничего другого, как только, всхлипывая, выразить свою благодарность в ответ на его слова:
— Добро пожаловать в мой замок, Ирейн Мэленви. Надеюсь, вы уже пришли в себя. И значит, пришло время воссоединить вас с вашими прекрасными детьми.
Было холодно. Он сидел в одиночестве на потрескавшейся земле посреди огромного пространства, лишенного цвета. Ветра не было, но он чувствовал, как шевелятся волосы на голове. Он поднял взгляд и прямо перед собой увидел дракона. Морда чудовища была огромной, но туловища он почему-то не мог разглядеть. Дракон дохнул на него, и кожа на лице загорелась, кости почернели и рассыпались в прах. Он открыл рот, чтобы закричать, но слова застряли у него в горле.
Потом он внезапно оказался летящим над дымящейся почерневшей землей. В небе кишели драконы, а на земле не было никакого движения. Он посмотрел на свои руки, но их, как и лица, не оказалось на месте — его плоть умерла. Внезапно ему стало жарко. Он бежал, изо всех сил помогая себе руками, но ноги двигались слишком медленно. Его преследовал дракон, и спрятаться было некуда.. Он упал, и чудовище вновь оказалось прямо перед ним. Он приподнялся и сел, и в это время дракон дохнул на него пламенем. Кожа на лице загорелась, кости почернели и рассыпались в прах. Бежать было некуда, и прятаться было негде. Огонь жег ему глаза, но он не мог опустить веки. Он открыл рот, чтобы закричать...
Хирад почувствовал чьи-то руки у себя на лице. Он вскочил, но перед ним не было ни дракона, ни выжженной земли. Илкар поправлял дрова в камине. Хирад подумал, что в комнате должно быть холодно, но ему почему-то было жарко, очень жарко. Талан и Безымянный привстали с кроватей, а Сайрендор сидел рядом с Хирадом, положив ладонь ему на лоб.
— Успокойся, Хирад. Все позади Это всего лишь сон. Варвар, глубоко вздохнув, снова оглядел комнату, и сердце его перестало биться так бешено.
— Прости, — сказал он. Сайрендор убрал руку и встал.
— Ты меня напугал, — сказал он. — Я уж подумал, что ты помираешь.
— Я тоже, — произнес в ответ Хирад.
— Как и все в замке, — заметил, отложив кочергу, Илкар и зевнул.
— Неужели я так громко кричал? — Хирад выдавил из себя улыбку.
Илкар кивнул:
— Очень громко. Ты хоть помнишь, что тебе снилось?
— Никогда не смогу этого позабыть. Мне снились драконы, тысячи драконов. Там был и Ша-Каан. Но это было какое-то другое место, мертвое место. Наверное, их мир. Ша-Каан говорил мне, что они его уничтожили, оставили после себя только выжженную черную землю. А потом Ша-Каан сжег меня, но я не умер. Я сел и хотел закричать, только не смог. Я ничего не понимаю. Разве может быть какой-нибудь другой мир? И где он находится? — Хирад вздрогнул.
— Не знаю. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что в жизни так не пугался. Такие твари просто не могут существовать.
— И все же они существуют, будь они прокляты.
— Знаешь, — сказал Сайрендор, — я думаю, тебе нужно поговорить с Илкаром, только попозже. Да и всем нам. Пусть расскажет, что знает, обо всех этих измерениях и драконах... — Онзамолчал, заметив, что Хирад его не слушает.
— Сколько сейчас времени?
— Примерно час до рассвета, — ответил Безымянный, отогнув занавеску.
— Пожалуй, я уже не усну, — сказал Хирад. Он встал и принялся одеваться. — Пойду на кухню, выпью кофе. — Сайрендор и трое других Воронов украдкой переглянулись. — Надеюсь, вы не возражаете?
— Не возражаем, — сказал Сайрендор. — Я схожу с тобой.
— Спасибо, — улыбнулся Хирад. Сайрендор улыбнулся ему в ответ, но казалось, что это стоило ему больших усилий. Одевшись, они вышли из комнаты.
Похожие на пещеры кухни замка никогда не закрывались, и там всегда было жарко от шести открытых печей. Разделочные и обеденные столы занимали почти все про-странство. На стенах висели полки с горшками, кастрюлями и прочей кухонной утварью. Дым выходил на улицу через открытые окна, расположенные высоко в стенах.
На одной из печей кипел огромный чан с водой. Рядом на подносах лежали кружки и молотый кофе. Хирад с Сайрендором устроились за дальним столом, чтобы им не мешали разговоры поваров и слуг. Они пили кофе и беседовали.
— Что-то ты мрачный, Сайрендор. — Друзья посмотрели в глаза друг другу. Брови Лана были нахмурены, и вид у него действительно был подавленный. Хирад к этому не привык.
— Мы кое о чем поговорили.
— Кто?
— Как ты думаешь — кто? Ты ведь уснул раньше нас.
— Вряд ли мне понравился бы ваш разговор. — Хирад не сомневался, что разговор был серьезным. Варвар давно не видел Сайрендора таким.
— Мы уже не станем моложе.
— Что?
— Ты же слышал, что я сказал.
— Лан, мне тридцать один! Тебе тридцать, а Безымянному только что исполнилось тридцать три, и он из нас самый старший. О чем же вы говорили?
— Ты много знаешь наемников, которым было бы за тридцать, а они по-прежнему дрались бы в первых рядах? Хирад вздохнул:
— Ладно, таких немного, но я думаю, что... мы не такие. Мы — Вороны.
— Да, мы Вороны. И мы становимся слишком старыми для сражений.
— Ты шутишь! Мы только вчера разгромили целый отряд.
— Неужели ты действительно в это веришь? — Хирад кивнул, и Сайрендор улыбнулся. — Почему-то я так и думал. А мне, например, представляется, что вчера мы, наоборот, не проявили нашей былой силы и ловкости.
— Все потому, что мы слишком много времени сидим без дела и лишь наблюдаем. Как я уже говорил, если мы перестанем торчать на стенах, все встанет на свои места.
— О боги, Хирад, ты упрямо не хочешь замечать очевидного! За последние два года наши противники становятся малочисленнее, но сражаемся мы с ними дольше. Мы делаем много ненужных движений и все чаще вынуждены подстраховывать друг друга. Неужели ты думаешь, что все это — случайные совпадения? — Хирад промолчал. — Мы уже утратили былую ловкость и быстроту. И вчера еле-еле справились со своей работой.
— Продолжай, Лан...
— Рас погиб! — Сайрендор огляделся и понизил голос. — Ты тоже мог погибнуть. Ричмонд сделал глупейшую ошибку, а Илкар не справился с защитой. Если бы не Безымянный, мы проиграли бы. Мы, Вороны!
— Да, но взрыв...
— Ты не хуже меня знаешь, что пару лет назад мы разделались бы со всеми, в том числе и с магом, еще до того, как он бы успел сотворить заклинание. Мы должны приспособиться... — Сайрендор прервался и глотнул кофе. Хирад не сводил с него глаз. — Хирад, я хочу, чтобы мы еще лет десять могли вспоминать наши лучшие дни. И если мы хотим сохранить нынешнюю славу Воронов, эти годы нужно жить по-иному.
— Одно неудачное сражение, и ты хочешь все бросить?
— Это было не просто неудачное сражение, это было предупреждение о том, что может случиться в любое время. За последние два года таких предупреждений было немало. И все это видят. Только ты предпочитаешь их не замечать.
— Так ты предлагаешь распустить Воронов, и остальные согласны? — спросил Хирад. Он был так поражен, что не замечал, что его глаза увлажнились. Его мир разваливался, а Хирад не знал, как его укрепить. Пока не знал.
— Не обязательно. Может быть, нам пора просто подвести итоги. — Сайрендор слегка откинулся назад и развел руками. — Видит Бог, у каждого из нас денег хватает, и мы все могли бы жить припеваюче. Иногда я думаю, что на паях мы можем владеть половиной Корины. — Он слегка улыбнулся. — Понимаешь, я говорю об этом лишь потому, что мы решили все обсудить, когда вернемся в город и у нас будет немного времени, чтобы подумать.
Хирад молча смотрел в свою кружку. Горячий пар поднимался прямо ему в лицо.
— А если же мы будем делать вид, что за эти годы ничего не изменилось, то однажды нам не хватит скорости. Хирад? — Варвар поднял голову. — Хирад, я не хочу потерять тебя, как мы сегодня потеряли Раса. — Сайрендор закусил губу, а потом тяжело вздохнул. — Я не хочу видеть тебя мертвым.
— Ты и не увидишь, — сказал Хирад хриплым голосом. Он допил кофе и поднялся, плотно сжимая губы, чтобы они не дрожали. — Пойду посмотрю лошадей. Мы можем выехать рано. — Он вышел из кухни и через весь замок направился во двор. Там Хирад остановился и внимательно осмотрел место вчерашней битвы. Потом сердито потер глаза и пошел к конюшням.
Илкар, чувствуя, что тоже не сможет уснуть, отправился в покои Сирана. Труп мага из Листерна, самого маленького из четырех университетских городов, был переложен на низкий столик и накрыт простыней. Илкар приподнял простыню с лица Сирана и нахмурился.
Кожа на щеках, как и волосы мертвого мага, была белой, словно снег. На лбу отчетливо была видна царапина, оставленная, по всей видимости, маленьким когтем.
Услышав за спиной какое-то движение, Илкар повернулся и увидел Денсера, стоящего в дверях. В зубах мага из Зитеска дымилась трубка, под плащом сидел кот. Денсер, вне всякого сомнения, был уже довольно пожилым человеком, хотя выглядел он лет на тридцать с небольшим.
— Печальный, но неизбежный конец, — сказал Денсер. У него был очень усталый вид: посеревшее лицо, запавшие глаза. Он оперся на дверной косяк.
— Что с ним случилось? — спросил Илкар. Денсер пожал плечами:
— Он был уже немолод, и мы понимали, что конец его недалек. — Зитескианец снова пожал плечами. — Другого пути не было, он хотел нас остановить.
— Ты говоришь «мы», — промелькнула догадка в сознании Илкара, — имея в виду кота?
— Да, это мой Любимчик.
Илкар снова накрыл простыней голову Сирана и повернулся к Денсеру:
— Проходи и садись, а то упадешь. Я хочу, чтобы ты ответил мне на несколько вопросов.
— Я вижу, это не светский визит, — улыбнулся Денсер.
— Конечно, нет, — проронил Илкар, даже не улыбнувшись в ответ.
Глядя, как Денсер тяжело опустился на кровать Сирана, Илкар подумал, что задавать первый вопрос нет необходимости. У мага просто не было сил, чтобы попытаться убежать из замка этой ночью.
— Ты, наверное, сильно устал за вчерашний день? — спросил Илкар.
— Да, дело было нелегкое, раз я решил отдохнуть здесь, — согласился Денсер и, приоткрыв плащ, показал амулет, висевший у него на шее. — Наверное, ты хочешь поговорить об этом?
Илкар кивнул.
— Какое у тебя было задание?
— Узнать, существует или нет вещь, которую мы искали.
— Ну и как, существует?
— Да.
— Тебя послал Зитеск?
— Конечно.
— А битва?
— Я могу сказать, что мне было легко попасть в ряды атакующих, но нападение было устроено не ради меня, если ты спрашиваешь об этом.
— Тогда почему ты не присоединился к гарнизону замка?
— Когда в замке драконер? Это было бы очень непросто, — со смехом ответил Денсер. — Боюсь, Сиран смотрел на вещи иначе, чем Зитеск.
— Забавно, забавно, — пробормотал эльф.
— Подумай сам, Илкар, ведь мы с тобой довольно похожи.
— Проклятие! Неужели Зитеск столь тщеславен? Неужели ваши наставники и в самом деле считают, что все маги обязательно должны быть похожи один на другого? Это просто издевательство над магией. Ваше учение ложно. — Илкар почувствовал, как в нем просыпается злость. Его лицо раскраснелось, прищуренные глаза превратились в узкие щелочки. Слепота Зитеска иногда бывала просто убийственной. — Знаешь, откуда взята сила, чтобы сформировать ману для тех заклинаний, которые ты вчера использовал? А на моих руках крови нет, Денсер.
Денсер некоторое время молчал. Он снова зажег погасшую трубку, вытащил из-под плаща кота и опустил его на кровать. Кот таращил глаза на Илкара, а темный маг почесывал ему шею. Эльф хотел продолжать свою обвинительную речь, но сдержался.
— Я считаю, Илкар, — произнес наконец Денсер, выпустив несколько колец дыма, — что тебе не следует обвинять моих наставников в ошибочности их учения, пока ты не осознаешь своих заблуждений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
«Спокойно, — уговаривала она себя. — Спокойно». Гнев в сочетании с магией обладал страшной разрушительной силой, поэтому, пока она не узнает что-нибудь о судьбе своих детей, ей ни в коем случае нельзя позволить себе проявить знаменитую вспыльчивость, которой отличались все Мэленви.
Усилием воли ей удалось сохранить хладнокровие и начать рассуждать. Эти люди знают, что она маг, и похитили ее из Додовера для какого-то особого дела. Но они желают полностью контролировать ее действия. Когда речь идет о маге, это нелегко, вот они и решили использовать мальчиков. Именно поэтому она была уверена, что ее дети живы и находятся где-то недалеко. Похитители должны понимать, что, прежде чем соглашаться на что-то, она должна увидеть своих детей. Впрочем, искра надежды погасла, едва она взглянула на запертую дверь.
При мысли о детях у нее сжималось сердце. Их схватили посреди ночи и заперли в незнакомом месте. Что они чувствуют? Они чувствуют страх и одиночество. Они чувствуют, что их предали. Бросили те, кто говорил, что любит их больше всего на свете.
В ней вновь начала закипать ярость.
— Спокойно, — прошептала она, — спокойно.
Скоро они придут. Похитители должны кормить свою узницу, а еды в комнате не было, только на левой половине стола стояла кружка с водой.
Наконец в замке повернулся ключ, и тот, кто внушал ей ужас, предстал перед ней. Ей не оставалось ничего другого, как только, всхлипывая, выразить свою благодарность в ответ на его слова:
— Добро пожаловать в мой замок, Ирейн Мэленви. Надеюсь, вы уже пришли в себя. И значит, пришло время воссоединить вас с вашими прекрасными детьми.
Было холодно. Он сидел в одиночестве на потрескавшейся земле посреди огромного пространства, лишенного цвета. Ветра не было, но он чувствовал, как шевелятся волосы на голове. Он поднял взгляд и прямо перед собой увидел дракона. Морда чудовища была огромной, но туловища он почему-то не мог разглядеть. Дракон дохнул на него, и кожа на лице загорелась, кости почернели и рассыпались в прах. Он открыл рот, чтобы закричать, но слова застряли у него в горле.
Потом он внезапно оказался летящим над дымящейся почерневшей землей. В небе кишели драконы, а на земле не было никакого движения. Он посмотрел на свои руки, но их, как и лица, не оказалось на месте — его плоть умерла. Внезапно ему стало жарко. Он бежал, изо всех сил помогая себе руками, но ноги двигались слишком медленно. Его преследовал дракон, и спрятаться было некуда.. Он упал, и чудовище вновь оказалось прямо перед ним. Он приподнялся и сел, и в это время дракон дохнул на него пламенем. Кожа на лице загорелась, кости почернели и рассыпались в прах. Бежать было некуда, и прятаться было негде. Огонь жег ему глаза, но он не мог опустить веки. Он открыл рот, чтобы закричать...
Хирад почувствовал чьи-то руки у себя на лице. Он вскочил, но перед ним не было ни дракона, ни выжженной земли. Илкар поправлял дрова в камине. Хирад подумал, что в комнате должно быть холодно, но ему почему-то было жарко, очень жарко. Талан и Безымянный привстали с кроватей, а Сайрендор сидел рядом с Хирадом, положив ладонь ему на лоб.
— Успокойся, Хирад. Все позади Это всего лишь сон. Варвар, глубоко вздохнув, снова оглядел комнату, и сердце его перестало биться так бешено.
— Прости, — сказал он. Сайрендор убрал руку и встал.
— Ты меня напугал, — сказал он. — Я уж подумал, что ты помираешь.
— Я тоже, — произнес в ответ Хирад.
— Как и все в замке, — заметил, отложив кочергу, Илкар и зевнул.
— Неужели я так громко кричал? — Хирад выдавил из себя улыбку.
Илкар кивнул:
— Очень громко. Ты хоть помнишь, что тебе снилось?
— Никогда не смогу этого позабыть. Мне снились драконы, тысячи драконов. Там был и Ша-Каан. Но это было какое-то другое место, мертвое место. Наверное, их мир. Ша-Каан говорил мне, что они его уничтожили, оставили после себя только выжженную черную землю. А потом Ша-Каан сжег меня, но я не умер. Я сел и хотел закричать, только не смог. Я ничего не понимаю. Разве может быть какой-нибудь другой мир? И где он находится? — Хирад вздрогнул.
— Не знаю. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что в жизни так не пугался. Такие твари просто не могут существовать.
— И все же они существуют, будь они прокляты.
— Знаешь, — сказал Сайрендор, — я думаю, тебе нужно поговорить с Илкаром, только попозже. Да и всем нам. Пусть расскажет, что знает, обо всех этих измерениях и драконах... — Онзамолчал, заметив, что Хирад его не слушает.
— Сколько сейчас времени?
— Примерно час до рассвета, — ответил Безымянный, отогнув занавеску.
— Пожалуй, я уже не усну, — сказал Хирад. Он встал и принялся одеваться. — Пойду на кухню, выпью кофе. — Сайрендор и трое других Воронов украдкой переглянулись. — Надеюсь, вы не возражаете?
— Не возражаем, — сказал Сайрендор. — Я схожу с тобой.
— Спасибо, — улыбнулся Хирад. Сайрендор улыбнулся ему в ответ, но казалось, что это стоило ему больших усилий. Одевшись, они вышли из комнаты.
Похожие на пещеры кухни замка никогда не закрывались, и там всегда было жарко от шести открытых печей. Разделочные и обеденные столы занимали почти все про-странство. На стенах висели полки с горшками, кастрюлями и прочей кухонной утварью. Дым выходил на улицу через открытые окна, расположенные высоко в стенах.
На одной из печей кипел огромный чан с водой. Рядом на подносах лежали кружки и молотый кофе. Хирад с Сайрендором устроились за дальним столом, чтобы им не мешали разговоры поваров и слуг. Они пили кофе и беседовали.
— Что-то ты мрачный, Сайрендор. — Друзья посмотрели в глаза друг другу. Брови Лана были нахмурены, и вид у него действительно был подавленный. Хирад к этому не привык.
— Мы кое о чем поговорили.
— Кто?
— Как ты думаешь — кто? Ты ведь уснул раньше нас.
— Вряд ли мне понравился бы ваш разговор. — Хирад не сомневался, что разговор был серьезным. Варвар давно не видел Сайрендора таким.
— Мы уже не станем моложе.
— Что?
— Ты же слышал, что я сказал.
— Лан, мне тридцать один! Тебе тридцать, а Безымянному только что исполнилось тридцать три, и он из нас самый старший. О чем же вы говорили?
— Ты много знаешь наемников, которым было бы за тридцать, а они по-прежнему дрались бы в первых рядах? Хирад вздохнул:
— Ладно, таких немного, но я думаю, что... мы не такие. Мы — Вороны.
— Да, мы Вороны. И мы становимся слишком старыми для сражений.
— Ты шутишь! Мы только вчера разгромили целый отряд.
— Неужели ты действительно в это веришь? — Хирад кивнул, и Сайрендор улыбнулся. — Почему-то я так и думал. А мне, например, представляется, что вчера мы, наоборот, не проявили нашей былой силы и ловкости.
— Все потому, что мы слишком много времени сидим без дела и лишь наблюдаем. Как я уже говорил, если мы перестанем торчать на стенах, все встанет на свои места.
— О боги, Хирад, ты упрямо не хочешь замечать очевидного! За последние два года наши противники становятся малочисленнее, но сражаемся мы с ними дольше. Мы делаем много ненужных движений и все чаще вынуждены подстраховывать друг друга. Неужели ты думаешь, что все это — случайные совпадения? — Хирад промолчал. — Мы уже утратили былую ловкость и быстроту. И вчера еле-еле справились со своей работой.
— Продолжай, Лан...
— Рас погиб! — Сайрендор огляделся и понизил голос. — Ты тоже мог погибнуть. Ричмонд сделал глупейшую ошибку, а Илкар не справился с защитой. Если бы не Безымянный, мы проиграли бы. Мы, Вороны!
— Да, но взрыв...
— Ты не хуже меня знаешь, что пару лет назад мы разделались бы со всеми, в том числе и с магом, еще до того, как он бы успел сотворить заклинание. Мы должны приспособиться... — Сайрендор прервался и глотнул кофе. Хирад не сводил с него глаз. — Хирад, я хочу, чтобы мы еще лет десять могли вспоминать наши лучшие дни. И если мы хотим сохранить нынешнюю славу Воронов, эти годы нужно жить по-иному.
— Одно неудачное сражение, и ты хочешь все бросить?
— Это было не просто неудачное сражение, это было предупреждение о том, что может случиться в любое время. За последние два года таких предупреждений было немало. И все это видят. Только ты предпочитаешь их не замечать.
— Так ты предлагаешь распустить Воронов, и остальные согласны? — спросил Хирад. Он был так поражен, что не замечал, что его глаза увлажнились. Его мир разваливался, а Хирад не знал, как его укрепить. Пока не знал.
— Не обязательно. Может быть, нам пора просто подвести итоги. — Сайрендор слегка откинулся назад и развел руками. — Видит Бог, у каждого из нас денег хватает, и мы все могли бы жить припеваюче. Иногда я думаю, что на паях мы можем владеть половиной Корины. — Он слегка улыбнулся. — Понимаешь, я говорю об этом лишь потому, что мы решили все обсудить, когда вернемся в город и у нас будет немного времени, чтобы подумать.
Хирад молча смотрел в свою кружку. Горячий пар поднимался прямо ему в лицо.
— А если же мы будем делать вид, что за эти годы ничего не изменилось, то однажды нам не хватит скорости. Хирад? — Варвар поднял голову. — Хирад, я не хочу потерять тебя, как мы сегодня потеряли Раса. — Сайрендор закусил губу, а потом тяжело вздохнул. — Я не хочу видеть тебя мертвым.
— Ты и не увидишь, — сказал Хирад хриплым голосом. Он допил кофе и поднялся, плотно сжимая губы, чтобы они не дрожали. — Пойду посмотрю лошадей. Мы можем выехать рано. — Он вышел из кухни и через весь замок направился во двор. Там Хирад остановился и внимательно осмотрел место вчерашней битвы. Потом сердито потер глаза и пошел к конюшням.
Илкар, чувствуя, что тоже не сможет уснуть, отправился в покои Сирана. Труп мага из Листерна, самого маленького из четырех университетских городов, был переложен на низкий столик и накрыт простыней. Илкар приподнял простыню с лица Сирана и нахмурился.
Кожа на щеках, как и волосы мертвого мага, была белой, словно снег. На лбу отчетливо была видна царапина, оставленная, по всей видимости, маленьким когтем.
Услышав за спиной какое-то движение, Илкар повернулся и увидел Денсера, стоящего в дверях. В зубах мага из Зитеска дымилась трубка, под плащом сидел кот. Денсер, вне всякого сомнения, был уже довольно пожилым человеком, хотя выглядел он лет на тридцать с небольшим.
— Печальный, но неизбежный конец, — сказал Денсер. У него был очень усталый вид: посеревшее лицо, запавшие глаза. Он оперся на дверной косяк.
— Что с ним случилось? — спросил Илкар. Денсер пожал плечами:
— Он был уже немолод, и мы понимали, что конец его недалек. — Зитескианец снова пожал плечами. — Другого пути не было, он хотел нас остановить.
— Ты говоришь «мы», — промелькнула догадка в сознании Илкара, — имея в виду кота?
— Да, это мой Любимчик.
Илкар снова накрыл простыней голову Сирана и повернулся к Денсеру:
— Проходи и садись, а то упадешь. Я хочу, чтобы ты ответил мне на несколько вопросов.
— Я вижу, это не светский визит, — улыбнулся Денсер.
— Конечно, нет, — проронил Илкар, даже не улыбнувшись в ответ.
Глядя, как Денсер тяжело опустился на кровать Сирана, Илкар подумал, что задавать первый вопрос нет необходимости. У мага просто не было сил, чтобы попытаться убежать из замка этой ночью.
— Ты, наверное, сильно устал за вчерашний день? — спросил Илкар.
— Да, дело было нелегкое, раз я решил отдохнуть здесь, — согласился Денсер и, приоткрыв плащ, показал амулет, висевший у него на шее. — Наверное, ты хочешь поговорить об этом?
Илкар кивнул.
— Какое у тебя было задание?
— Узнать, существует или нет вещь, которую мы искали.
— Ну и как, существует?
— Да.
— Тебя послал Зитеск?
— Конечно.
— А битва?
— Я могу сказать, что мне было легко попасть в ряды атакующих, но нападение было устроено не ради меня, если ты спрашиваешь об этом.
— Тогда почему ты не присоединился к гарнизону замка?
— Когда в замке драконер? Это было бы очень непросто, — со смехом ответил Денсер. — Боюсь, Сиран смотрел на вещи иначе, чем Зитеск.
— Забавно, забавно, — пробормотал эльф.
— Подумай сам, Илкар, ведь мы с тобой довольно похожи.
— Проклятие! Неужели Зитеск столь тщеславен? Неужели ваши наставники и в самом деле считают, что все маги обязательно должны быть похожи один на другого? Это просто издевательство над магией. Ваше учение ложно. — Илкар почувствовал, как в нем просыпается злость. Его лицо раскраснелось, прищуренные глаза превратились в узкие щелочки. Слепота Зитеска иногда бывала просто убийственной. — Знаешь, откуда взята сила, чтобы сформировать ману для тех заклинаний, которые ты вчера использовал? А на моих руках крови нет, Денсер.
Денсер некоторое время молчал. Он снова зажег погасшую трубку, вытащил из-под плаща кота и опустил его на кровать. Кот таращил глаза на Илкара, а темный маг почесывал ему шею. Эльф хотел продолжать свою обвинительную речь, но сдержался.
— Я считаю, Илкар, — произнес наконец Денсер, выпустив несколько колец дыма, — что тебе не следует обвинять моих наставников в ошибочности их учения, пока ты не осознаешь своих заблуждений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68