Ламорик приказал устроить в лагере небольшую пирушку — подали пиво, острые жаренные на костре колбаски и холодные мясные пироги. Большинство людей смеялись, бахвалясь своей удалью на турнире. Несколько воинов пребывали в мрачном состоянии духа.
Дьюранд протянул окоченевшие руки к огню. Наконец он мог собраться с мыслями. По крайней мере, попытаться. Неужели всего день назад он был в Фецкой лощине? С него ещё не сошли царапины, оставленные ветками, когда он продирался через дубраву. Он так и не поговорил лордом Ламориком, он так и не снял с сердца тяжкий груз.
Люди смеялись, слушая какую-то бесконечно длинную историю. Дьюранд заметил, как Ламорик со странным выражением на лице поднялся и, не говоря ни слова, скрылся во тьме.
Голос Берхарда снова привлёк внимание Дьюранда к людям, сидящим у костра:
— Я же сказал тебе, что с места не сдвинусь пока не доем.
— Ладно, — Бейден поднялся с земли. — Ну так вот, о чем это я? Вы, уроды, — обратился Бейден к сидящем у костра, — вообще непонятно куда смотрели. Хотя как можно было того ублюдка проглядеть — ума не приложу, — Бейден жестом изобразил как держит турнирное копьё. — Попал ему прямо в мёртвую точку на щите. Сукин сын вылетел из седла с такой скоростью, что сапоги потерял, — Бейден осклабился. Пламя костра сверкнуло на жёлтых зубах.
— Встаёт этот урод босым, качается из стороны в сторону и тупо моргает. Вот так, — Бейден принялся гримасничать, изображая своего поверженного противника. — Черт возьми, он мог сразу же сдаться, но вместо этого вынимает из ножен меч и начинает им махать, — Бейден выхватил свой острый как бритва клинок и взмахнул им, заставив сидящих у костра отшатнуться. — И что же мне было делать? Он был вооружён. Думаете он мне собирался отдать меч? Черта с два! Я, не слезая с лошади, сделал пару кругов вокруг него. — Бейден снова несколько раз взмахнул мечом, очерчивая им круг. — А то начну слезать, раскроюсь, один хороший выпад — и поминай как меня звали.
Клинок со свистом рассёк воздух.
— Бейден, черт тебя побери, — выругался Берхард.
Дьюранд поморщился.
— А я ему, главное, ору: «Сдавайся! Сдавайся, сукин сын!». Так бы он и сдался. Держи карман шире. Стоит, глазами хлопает, губами шлёпает. Одним словом, мне надоело.
Бейден неожиданно нахмурился:
— Дьявол, челюсть болит, — он заметил Дьюранда, стоявшего за кружком, который образовывали слушатели. — Ты мне своим чёртовым локтем зуб выбил. Слышь, ты, клятвопреступник!
Кто-то из слушателей рассмеялся.
— Короче, я на него лошадью двинул и мечом — хлоп! Замахнулся — будь здоров, — толпа снова отшатнулась от пришедшего в движение клинка. — Попал ему прямо по затылку, — сверкнул зубами Бейден. — Клянусь, я хотел его ударить плашмя, чтобы он просто немножко повалялся без сознания но… Несчастный ублюдок… Одним словом, выкупа не жди. Зато мои ребята сняли с него доспехи, да и коняга у него неплох, — Бейден вогнал меч в землю, и клинок закачался из стороны в сторону. — Забавно он смотрелся: башка разрублена, сапог на ногах нет, лежит себе в грязи. Придурок.
Бейден обвёл взглядом слушателей, ожидая взрыва хохота, но никто даже не улыбнулся.
— Черт тебя побери, Бейден, — произнёс один из воинов.
Длиннолицый Эйгрин поднялся с земли. Бейден потянул воткнутый в землю меч, недоуменно переводя взгляд с одного рыцаря на другого.
— А чего такого? Я просто рассказал, как он выглядел. Босые ноги и…
Раздался шелестящий звук, подобный тому, что случается, когда портной разрезает шёлковую ткань: Эйгрин отбил в сторону клинок Бейдена.
— Бейден, ты убил благородного человека, который не мог себя защитить. Ты убил его, находясь на лошади, тогда как он стоял на земле. Ты убил его подло, сзади. Владыка Небесный и Рати Его, это же всего-навсего турнир! Но тебе было мало убить противника, ты его ещё и ограбил! Я уверен, что за это тебя ждёт ад, но ужели ты хочешь, чтобы Око Небес померкло для всех нас?
Небо было чёрным, поэтому вопрос Эйгрина показался весьма уместным.
Бейден, покачиваясь, сделал шаг назад.
— Мы не в церкви, святоша, — прорычал он, — мы воины. Здесь нет места ни духам, ни призракам, ни монахам.
Дьюранд вскочил.
Эйгрин не проронил ни слова.
— Говорят тебе, ему просто не повезло, — прорычал Бейден. — Он был вооружён. На его месте с тем же успехом мог оказаться и я. Если тебе чего не по нраву, можешь убираться откуда пришёл и жить как знаешь.
Эйгрин резким движением сбросил с плеч плащ и обнажил меч. Дьюранд кинул взгляд на остальных рыцарей и по выражению лиц понял, что они, как и он, не знают, что делать.
Неожиданно из темноты к костру шагнул Конзар, за которым следовал Ламорик.
— Что происходит? — бросил Ламорик. — Бейден? Эйгрин?
Бейден фыркнул.
— Убери меч в ножны, Бейден, — приказал Конзар. — Немедленно!
Бейден подчинился.
— Вот и славно, — кивнул Конзар.
— У меня нет настроения улаживать ваши свары, — произнёс молодой лорд, вступая в круг людей, кольцом стоявших у костра. — Разве я нанимал вас для того, чтобы вы задирали друг друга? Сегодня мне пришлось выкупить девятерых рыцарей. Девятерых! Все вы знамениты. Все вы умелые воины. Так почему же на сегодняшнем турнире только я и Конзар взяли по пленнику?
Ламорик остановился, проведя рукой по щеке:
— Впрочем, оставим это. Кажется, этот год никогда не кончится, — он выдавил из себя улыбку. — Ты! Тебя ведь Берхард звать? Сейчас я присяду, и ты нам поведаешь о том, как восстал из мёртвых.
— Ладно, — одноглазый рыцарь почесал в бороде. — Слушаюсь, ваша светлость. Мы сражались на юге в Пендуре. В те времена на голове у Бейдена было несколько больше волос.
— Продолжай, — Ламорик откинулся в кресле.
— Так получилось, что сторона, за которую мы сражались, проиграла. Мы оказались одни. На тридцать лиг кругом — ни одного друга. Наниматели, естественно, не заплатили нам ни гроша. Два дня скакали по холмам, гнали лошадей, словно они были охотничьими псами. Потом кончилась еда. В кармане у нас были одни дыры, поэтому мы решили найти какое-нибудь тёплое местечко, где можно было бы запастись провизией.
Дьюранд внимательно смотрел, как собравшиеся вокруг костра обмениваются взглядами. Эйгрин и Конзар еле заметно кивнули друг другу. Гутред покачал головой. Ламорик подался вперёд, внимательно слушая рассказ.
— Мы находились на вражеских землях, — продолжил бородатый рыцарь. — Заезжаем, значит, в деревню. Черт возьми, как сейчас помню, с каким наслаждением я спешился. Деревня знаете, была вытянутая такая — из тех, что расположены у реки или ручья. Нам повезло — мы не встретили ни единой живой души.
Дьюранд не сводил с Ламорика глаз. Молодой лорд сжимал и разжимал кулаки, обратив взгляд к ночному небу. Конзар заворожённо смотрел в горящий огонь.
— Ума не могли приложить, чего нам брать в той деревне — продолжил Берхард. — Это вам не купеческая лавка, где все под рукой. Мы были бы рады отыскать бочонок пива, но что до всего остального… Подъехал я к мельнице, слез с лошади, оставил её у забора, а сам пошёл к двери. Ну и меч, само собой, держал наготове — так, на всякий случай. Откуда мне было знать, может, за дверью притаился мельник с косой или мотыгой. Сволочной народ, эти мельники.
Дьюранда эта фраза развеселила, и он чуть не рассмеялся.
— В общем, уши я держал востро. Только зря. В мельнице тоже никого не было. Темень, пыль, да зерно. И колесо мельничное поскрипывает. Двинул я в кладовую. Там и зерно отыскалось, и сушёный горох, — короче, то, что в кладовых и должно храниться. Нашлось даже пиво. Я уж решил, что провизии нам хватит надолго.
Бейден рассмеялся.
— Однако, — сказал Берхард, подняв палец, — на осмотр мельницы я потратил кое-какое время. Сколько точно — не скажу: не знаю. А мельничное колесо так скрипело и шумело, что ничего, кроме него, я и не слышал. А теперь представьте картину — выхожу я из мельницы, в руках — мешки с зерном, горохом и всякой всячиной, и вижу, что у мельницы столпилась вся деревня. Святые небеса, одеты они были, слово сумасшедшие. Венки да набедренные повязки из листьев, а в руках палки. Клянусь, я бы расхохотался, если бы не зверское выражение их лиц. Черт! Я решил, что они вернулись из леса с какого-то праздника и обнаружили, что мои друзья хозяйничают у них по домам. Бейден и остальные прыгнули в седла и поскакали к холмам.
— Мы не знали, что он остался в деревне! — воскликнул Бейден. — У нас времени не было.
— Не было так не было. Ладно уж. Крестьяне поволокли меня на окраину деревни, где у них рос здоровенный дуб. Сук торчал там тоже немаленький — я голову задрал, увидел, как он отполирован, и понял, что ещё до заката предстану перед престолом Всевышнего. Крестьяне перекинули верёвку через сук, накинули петлю мне на шею и принялись поднимать меня над землёй. Представляете, вешают меня и танцуют. Ублюдки. Болтаюсь я на виселице, шею напрягаю и понимаю, что стоит мне ослабить мышцы, и все — моя песенка спета. Я медленно вращаюсь на верёвке, словно веретено, вдыхаю воздух сквозь зубы, а ублюдки все танцуют. И ведь умом понимаю, что сейчас надо думать о том, что сказать Стражам Райских врат, а от злости совсем другие мысли в голову лезут. Я принялся раскачиваться из стороны в сторону. Видать, руки хотел освободить, чтобы передушить этих негодяев. Потом слышу звук, как будто верёвка рваться начала. Глаза у меня в тот момент, ваша светлость, давно уже вылезли из орбит.
— Я уж думаю, Берхард, — выдавил из себя Ламорик.
Одноглазый рыцарь внимательно посмотрел на молодого лорда и продолжил.
— Верёвка обвилась вокруг моей шеи, сдавив так, словно она была из железа. Я принялся дёргаться изо всех сил, а перед глазами сверкали молнии.
— Нам стоило бы задержаться, — бросил Бейден. — Ты, видать, был похож на щуку. Толстую бородатую щуку.
— Потом короткий рывок, в глазах вспыхнуло и верёвка оборвалась, — рыцарь вздохнул. — Я пустился наутёк. Никогда в жизни так быстро не бегал. Я добрался до леса, прежде чем до этих сукиных детей дошло, что повесить меня не получилось, и я сбежал. Впрочем, я помню, что время от времени оглядывался и видел, как за мной несётся толпа поднимая целый столб пыли.
Берхард замолчал, всматриваясь в лица рыцарей и оруженосцев.
— Все, что я рассказал, — святая правда, у меня где-то здесь до сих пор есть шрам. Можете поглядеть, — рыцарь задрал подбородок и принялся разгребать бороду. Было совершенно очевидно, что шрам разглядеть будет очень непросто.
Среди слушателей раздался ропот недоверия. Берхард поднял руку, призывая всех к вниманию.
— После моего чудесного спасения я отправился в паломничество. К алтарю Стражей Райских Врат.
До алтаря за Огненным заливом было три сотни лиг.
— Властитель Небесный, — выдохнул Бейден.
— В самой Аттии возле…
Вдруг Берхард замолчал, застыв с открытым ртом. Из темноты выплыла высокая худая фигура. Рыцари вскочили, потянувшись за мечами. Повисла тишина, слышалось только, как в огне потрескивают сучья.
— А у вас, брат, как погляжу, на пиру и менестрели есть.
Снявший доспехи Лорд Морин казался ещё более худощавым.
— Брат, — эхом отозвался Ламорик.
— Один из ваших рыцарей по имени Конзар был на сегодняшнем пире.
— Да, брат, — Ламорик кивнул и насторожённо посмотрел на Морина.
— Я не спускал с вашего рыцаря глаз.
Конзар с беспокойством переступил с ноги на ногу.
— И что же? — быстро спросил Ламорик.
Люди расступились, пропуская шагнувшего к огню лорда Морина. Под правым глазом лорда темнел синяк.
— Я следил за Конзаром, а тот, в свою очередь, — за герольдом Кандемаром. Особенно Конзара заинтересовал список участников турнира в Тернгире.
Дьюранд навострил уши, понимая, что сейчас речь пойдёт о чем-то очень важном.
— Думаю, ему и впрямь было интересно, — пробормотал Ламорик.
— Ну и выражение лица было у Конзара, когда он склонился над списком. Он внимательно изучил герб каждого приглашённого на турнир, который устраивает принц. Потом ваш рыцарь вышел из залы.
— Ну и? Что же увидел Конзар?
— Ваш герб. Щит с красным полем. Его нет в списках. Я лично их просмотрел — строчку за строчкой. Несмотря на победу Красного Рыцаря, свидетелем которой стала добрая половина высокородных людей Эрреста, его не пригласили на турнир в Тернгире. А ведь место, где рыцарю представляется наилучший шанс показать себя, — именно Тернгир. Но если Красного Рыцаря нет в списках, он не имеет права принять участие в турнире.
Морин замолчал. Дьюранду было ясно, что Ламорик проиграл затеянную им игру.
— У меня есть одна идея, — изрёк Морин.
— Невероятно.
Худощавый лорд пропустил колкость мимо ушей.
— Сезон турниров близится к концу. Красному Рыцарю больше нет смысла пытаться привлечь внимание главного герольда. Редуиндинг был последним стоящим турниром пред великим состязанием для избранных в Тернгире.
— Ты меня удивляешь, — сказал Ламорик.
Морин приподнял бровь:
— Вы уже готовы бросить свою затею с Красным Рыцарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Дьюранд протянул окоченевшие руки к огню. Наконец он мог собраться с мыслями. По крайней мере, попытаться. Неужели всего день назад он был в Фецкой лощине? С него ещё не сошли царапины, оставленные ветками, когда он продирался через дубраву. Он так и не поговорил лордом Ламориком, он так и не снял с сердца тяжкий груз.
Люди смеялись, слушая какую-то бесконечно длинную историю. Дьюранд заметил, как Ламорик со странным выражением на лице поднялся и, не говоря ни слова, скрылся во тьме.
Голос Берхарда снова привлёк внимание Дьюранда к людям, сидящим у костра:
— Я же сказал тебе, что с места не сдвинусь пока не доем.
— Ладно, — Бейден поднялся с земли. — Ну так вот, о чем это я? Вы, уроды, — обратился Бейден к сидящем у костра, — вообще непонятно куда смотрели. Хотя как можно было того ублюдка проглядеть — ума не приложу, — Бейден жестом изобразил как держит турнирное копьё. — Попал ему прямо в мёртвую точку на щите. Сукин сын вылетел из седла с такой скоростью, что сапоги потерял, — Бейден осклабился. Пламя костра сверкнуло на жёлтых зубах.
— Встаёт этот урод босым, качается из стороны в сторону и тупо моргает. Вот так, — Бейден принялся гримасничать, изображая своего поверженного противника. — Черт возьми, он мог сразу же сдаться, но вместо этого вынимает из ножен меч и начинает им махать, — Бейден выхватил свой острый как бритва клинок и взмахнул им, заставив сидящих у костра отшатнуться. — И что же мне было делать? Он был вооружён. Думаете он мне собирался отдать меч? Черта с два! Я, не слезая с лошади, сделал пару кругов вокруг него. — Бейден снова несколько раз взмахнул мечом, очерчивая им круг. — А то начну слезать, раскроюсь, один хороший выпад — и поминай как меня звали.
Клинок со свистом рассёк воздух.
— Бейден, черт тебя побери, — выругался Берхард.
Дьюранд поморщился.
— А я ему, главное, ору: «Сдавайся! Сдавайся, сукин сын!». Так бы он и сдался. Держи карман шире. Стоит, глазами хлопает, губами шлёпает. Одним словом, мне надоело.
Бейден неожиданно нахмурился:
— Дьявол, челюсть болит, — он заметил Дьюранда, стоявшего за кружком, который образовывали слушатели. — Ты мне своим чёртовым локтем зуб выбил. Слышь, ты, клятвопреступник!
Кто-то из слушателей рассмеялся.
— Короче, я на него лошадью двинул и мечом — хлоп! Замахнулся — будь здоров, — толпа снова отшатнулась от пришедшего в движение клинка. — Попал ему прямо по затылку, — сверкнул зубами Бейден. — Клянусь, я хотел его ударить плашмя, чтобы он просто немножко повалялся без сознания но… Несчастный ублюдок… Одним словом, выкупа не жди. Зато мои ребята сняли с него доспехи, да и коняга у него неплох, — Бейден вогнал меч в землю, и клинок закачался из стороны в сторону. — Забавно он смотрелся: башка разрублена, сапог на ногах нет, лежит себе в грязи. Придурок.
Бейден обвёл взглядом слушателей, ожидая взрыва хохота, но никто даже не улыбнулся.
— Черт тебя побери, Бейден, — произнёс один из воинов.
Длиннолицый Эйгрин поднялся с земли. Бейден потянул воткнутый в землю меч, недоуменно переводя взгляд с одного рыцаря на другого.
— А чего такого? Я просто рассказал, как он выглядел. Босые ноги и…
Раздался шелестящий звук, подобный тому, что случается, когда портной разрезает шёлковую ткань: Эйгрин отбил в сторону клинок Бейдена.
— Бейден, ты убил благородного человека, который не мог себя защитить. Ты убил его, находясь на лошади, тогда как он стоял на земле. Ты убил его подло, сзади. Владыка Небесный и Рати Его, это же всего-навсего турнир! Но тебе было мало убить противника, ты его ещё и ограбил! Я уверен, что за это тебя ждёт ад, но ужели ты хочешь, чтобы Око Небес померкло для всех нас?
Небо было чёрным, поэтому вопрос Эйгрина показался весьма уместным.
Бейден, покачиваясь, сделал шаг назад.
— Мы не в церкви, святоша, — прорычал он, — мы воины. Здесь нет места ни духам, ни призракам, ни монахам.
Дьюранд вскочил.
Эйгрин не проронил ни слова.
— Говорят тебе, ему просто не повезло, — прорычал Бейден. — Он был вооружён. На его месте с тем же успехом мог оказаться и я. Если тебе чего не по нраву, можешь убираться откуда пришёл и жить как знаешь.
Эйгрин резким движением сбросил с плеч плащ и обнажил меч. Дьюранд кинул взгляд на остальных рыцарей и по выражению лиц понял, что они, как и он, не знают, что делать.
Неожиданно из темноты к костру шагнул Конзар, за которым следовал Ламорик.
— Что происходит? — бросил Ламорик. — Бейден? Эйгрин?
Бейден фыркнул.
— Убери меч в ножны, Бейден, — приказал Конзар. — Немедленно!
Бейден подчинился.
— Вот и славно, — кивнул Конзар.
— У меня нет настроения улаживать ваши свары, — произнёс молодой лорд, вступая в круг людей, кольцом стоявших у костра. — Разве я нанимал вас для того, чтобы вы задирали друг друга? Сегодня мне пришлось выкупить девятерых рыцарей. Девятерых! Все вы знамениты. Все вы умелые воины. Так почему же на сегодняшнем турнире только я и Конзар взяли по пленнику?
Ламорик остановился, проведя рукой по щеке:
— Впрочем, оставим это. Кажется, этот год никогда не кончится, — он выдавил из себя улыбку. — Ты! Тебя ведь Берхард звать? Сейчас я присяду, и ты нам поведаешь о том, как восстал из мёртвых.
— Ладно, — одноглазый рыцарь почесал в бороде. — Слушаюсь, ваша светлость. Мы сражались на юге в Пендуре. В те времена на голове у Бейдена было несколько больше волос.
— Продолжай, — Ламорик откинулся в кресле.
— Так получилось, что сторона, за которую мы сражались, проиграла. Мы оказались одни. На тридцать лиг кругом — ни одного друга. Наниматели, естественно, не заплатили нам ни гроша. Два дня скакали по холмам, гнали лошадей, словно они были охотничьими псами. Потом кончилась еда. В кармане у нас были одни дыры, поэтому мы решили найти какое-нибудь тёплое местечко, где можно было бы запастись провизией.
Дьюранд внимательно смотрел, как собравшиеся вокруг костра обмениваются взглядами. Эйгрин и Конзар еле заметно кивнули друг другу. Гутред покачал головой. Ламорик подался вперёд, внимательно слушая рассказ.
— Мы находились на вражеских землях, — продолжил бородатый рыцарь. — Заезжаем, значит, в деревню. Черт возьми, как сейчас помню, с каким наслаждением я спешился. Деревня знаете, была вытянутая такая — из тех, что расположены у реки или ручья. Нам повезло — мы не встретили ни единой живой души.
Дьюранд не сводил с Ламорика глаз. Молодой лорд сжимал и разжимал кулаки, обратив взгляд к ночному небу. Конзар заворожённо смотрел в горящий огонь.
— Ума не могли приложить, чего нам брать в той деревне — продолжил Берхард. — Это вам не купеческая лавка, где все под рукой. Мы были бы рады отыскать бочонок пива, но что до всего остального… Подъехал я к мельнице, слез с лошади, оставил её у забора, а сам пошёл к двери. Ну и меч, само собой, держал наготове — так, на всякий случай. Откуда мне было знать, может, за дверью притаился мельник с косой или мотыгой. Сволочной народ, эти мельники.
Дьюранда эта фраза развеселила, и он чуть не рассмеялся.
— В общем, уши я держал востро. Только зря. В мельнице тоже никого не было. Темень, пыль, да зерно. И колесо мельничное поскрипывает. Двинул я в кладовую. Там и зерно отыскалось, и сушёный горох, — короче, то, что в кладовых и должно храниться. Нашлось даже пиво. Я уж решил, что провизии нам хватит надолго.
Бейден рассмеялся.
— Однако, — сказал Берхард, подняв палец, — на осмотр мельницы я потратил кое-какое время. Сколько точно — не скажу: не знаю. А мельничное колесо так скрипело и шумело, что ничего, кроме него, я и не слышал. А теперь представьте картину — выхожу я из мельницы, в руках — мешки с зерном, горохом и всякой всячиной, и вижу, что у мельницы столпилась вся деревня. Святые небеса, одеты они были, слово сумасшедшие. Венки да набедренные повязки из листьев, а в руках палки. Клянусь, я бы расхохотался, если бы не зверское выражение их лиц. Черт! Я решил, что они вернулись из леса с какого-то праздника и обнаружили, что мои друзья хозяйничают у них по домам. Бейден и остальные прыгнули в седла и поскакали к холмам.
— Мы не знали, что он остался в деревне! — воскликнул Бейден. — У нас времени не было.
— Не было так не было. Ладно уж. Крестьяне поволокли меня на окраину деревни, где у них рос здоровенный дуб. Сук торчал там тоже немаленький — я голову задрал, увидел, как он отполирован, и понял, что ещё до заката предстану перед престолом Всевышнего. Крестьяне перекинули верёвку через сук, накинули петлю мне на шею и принялись поднимать меня над землёй. Представляете, вешают меня и танцуют. Ублюдки. Болтаюсь я на виселице, шею напрягаю и понимаю, что стоит мне ослабить мышцы, и все — моя песенка спета. Я медленно вращаюсь на верёвке, словно веретено, вдыхаю воздух сквозь зубы, а ублюдки все танцуют. И ведь умом понимаю, что сейчас надо думать о том, что сказать Стражам Райских врат, а от злости совсем другие мысли в голову лезут. Я принялся раскачиваться из стороны в сторону. Видать, руки хотел освободить, чтобы передушить этих негодяев. Потом слышу звук, как будто верёвка рваться начала. Глаза у меня в тот момент, ваша светлость, давно уже вылезли из орбит.
— Я уж думаю, Берхард, — выдавил из себя Ламорик.
Одноглазый рыцарь внимательно посмотрел на молодого лорда и продолжил.
— Верёвка обвилась вокруг моей шеи, сдавив так, словно она была из железа. Я принялся дёргаться изо всех сил, а перед глазами сверкали молнии.
— Нам стоило бы задержаться, — бросил Бейден. — Ты, видать, был похож на щуку. Толстую бородатую щуку.
— Потом короткий рывок, в глазах вспыхнуло и верёвка оборвалась, — рыцарь вздохнул. — Я пустился наутёк. Никогда в жизни так быстро не бегал. Я добрался до леса, прежде чем до этих сукиных детей дошло, что повесить меня не получилось, и я сбежал. Впрочем, я помню, что время от времени оглядывался и видел, как за мной несётся толпа поднимая целый столб пыли.
Берхард замолчал, всматриваясь в лица рыцарей и оруженосцев.
— Все, что я рассказал, — святая правда, у меня где-то здесь до сих пор есть шрам. Можете поглядеть, — рыцарь задрал подбородок и принялся разгребать бороду. Было совершенно очевидно, что шрам разглядеть будет очень непросто.
Среди слушателей раздался ропот недоверия. Берхард поднял руку, призывая всех к вниманию.
— После моего чудесного спасения я отправился в паломничество. К алтарю Стражей Райских Врат.
До алтаря за Огненным заливом было три сотни лиг.
— Властитель Небесный, — выдохнул Бейден.
— В самой Аттии возле…
Вдруг Берхард замолчал, застыв с открытым ртом. Из темноты выплыла высокая худая фигура. Рыцари вскочили, потянувшись за мечами. Повисла тишина, слышалось только, как в огне потрескивают сучья.
— А у вас, брат, как погляжу, на пиру и менестрели есть.
Снявший доспехи Лорд Морин казался ещё более худощавым.
— Брат, — эхом отозвался Ламорик.
— Один из ваших рыцарей по имени Конзар был на сегодняшнем пире.
— Да, брат, — Ламорик кивнул и насторожённо посмотрел на Морина.
— Я не спускал с вашего рыцаря глаз.
Конзар с беспокойством переступил с ноги на ногу.
— И что же? — быстро спросил Ламорик.
Люди расступились, пропуская шагнувшего к огню лорда Морина. Под правым глазом лорда темнел синяк.
— Я следил за Конзаром, а тот, в свою очередь, — за герольдом Кандемаром. Особенно Конзара заинтересовал список участников турнира в Тернгире.
Дьюранд навострил уши, понимая, что сейчас речь пойдёт о чем-то очень важном.
— Думаю, ему и впрямь было интересно, — пробормотал Ламорик.
— Ну и выражение лица было у Конзара, когда он склонился над списком. Он внимательно изучил герб каждого приглашённого на турнир, который устраивает принц. Потом ваш рыцарь вышел из залы.
— Ну и? Что же увидел Конзар?
— Ваш герб. Щит с красным полем. Его нет в списках. Я лично их просмотрел — строчку за строчкой. Несмотря на победу Красного Рыцаря, свидетелем которой стала добрая половина высокородных людей Эрреста, его не пригласили на турнир в Тернгире. А ведь место, где рыцарю представляется наилучший шанс показать себя, — именно Тернгир. Но если Красного Рыцаря нет в списках, он не имеет права принять участие в турнире.
Морин замолчал. Дьюранду было ясно, что Ламорик проиграл затеянную им игру.
— У меня есть одна идея, — изрёк Морин.
— Невероятно.
Худощавый лорд пропустил колкость мимо ушей.
— Сезон турниров близится к концу. Красному Рыцарю больше нет смысла пытаться привлечь внимание главного герольда. Редуиндинг был последним стоящим турниром пред великим состязанием для избранных в Тернгире.
— Ты меня удивляешь, — сказал Ламорик.
Морин приподнял бровь:
— Вы уже готовы бросить свою затею с Красным Рыцарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69