Он надеется устано-
вить именно тот социальный строй, какой ему более всего придется по вку-
су. Политика - мелочь, функция.
- Где установить?
- Повсюду, разумеется, на всех пяти материках.
- Ого! - сказал Роллинг.
- Инженер Гарин не коммунист, успокойтесь. Но он и не совсем ваш.
Повторяю - у него обширные замыслы. Аппарат инженера Гарина дает ему
возможность осуществить на деле самую горячечную фантазию. Аппарат уже
построен, его можно демонстрировать хотя бы сегодня.
- Гм! - сказал Роллинг.
- Гарин следил за вашей деятельностью, мистер Роллинг, и находит, что
у вас неплохой размах, но вам не хватает большой идеи. Ну - химический
концерн. Ну - воздушно-химическая война. Ну - превращение Европы в аме-
риканский рынок... Все это мелко, нет центральной идеи. Инженер Гарин
предлагает вам сотрудничество.
- Вы или он - сумасшедший? - спросил Роллинг.
Гарин рассмеялся, сильно потер пальцем сбоку носа.
- Видите - хорошо уж и то, что вы слушаете меня не две, а девять с
половиной минут.
- Я готов предложить инженеру Гарину пятьдесят тысяч франков за па-
тент его изобретения, - сказал Роллинг, снова принимаясь писать.
- Предложение нужно понимать так: силой или хитростью вы намерены ов-
ладеть аппаратом, а с Гариным расправиться так же, как с его помощником
на Крестовском острове?
Роллинг быстро положил перо, только два красных пятна на его скулах
выдали волнение. Он взял с пепельницы курившуюся сигару, откинулся в
кресло и посмотрел на Гарина ничего не выражающими, мутными глазами.
- Если предположить, что именно так я и намерен поступить с инженером
Гариным, что из этого вытекает?
- Вытекает то, что Гарин, видимо, ошибся.
- В чем?
- Предполагая, что вы негодяй более крупного масштаба, - Гарин прого-
ворил это раздельно, по слогам, глядя весело и дерзко на Роллинга. Тот
только выпустил синий дымок и осторожно помахал сигарой у носа.
- Глупо делить с инженером Гариным барыши, когда я могу взять все сто
процентов, - сказал он. - Итак, чтобы кончить, я предлагаю сто тысяч
франков, и ни сантима больше.
- Право, мистер Роллинг, вы как-то все сбиваетесь. Вы же ничем не
рискуете. Ваши агенты Семенов и Тыклинский проследили, где живет Гарин.
Донесите полиции, и его арестуют как большевистского шпиона. Аппарат и
чертежи украдут те же Тыклинский и Семенов. Все ото будет стоить вам не
свыше пяти тысяч. А Гарина, чтобы он не пытался в дальнейшем восстано-
вить чертежи, - всегда можно отправить по этапу в Россию через Польшу,
где его прихлопнут на границе. Просто и дешево. Зачем же сто тысяч фран-
ков?
Роллинг поднялся, покосился на Гарина и стал ходить, утопая лакиро-
ванными туфлями в серебристом ковре. Вдруг он вытащил руку из кармана и
щелкнул пальцами.
- Дешевая игра, - сказал он, - вы врете. Я продумал вперед на пять
ходов всевозможные комбинации. Опасности никакой. Вы просто дешевый шар-
латан. Игра Гарина - мат. Он это знает и прислал вас торговаться. Я не
дам и двух луидоров за его патент. Гарин выслежен и попался. (Он живо
взглянул на часы, живо сунул их в жилетный карман.) Убирайтесь к черту!
Гарин в это время тоже поднялся и стоял у стола, опустив голову. Ког-
да Роллинг послал его к черту, он провел рукой по волосам и проговорил
упавшим голосом, будто человек, неожиданно попавший в ловушку:
- Хорошо, мистер Роллинг, я согласен на все ваши условия. Вы говорите
о ста тысячах...
- Ни сантима! - крикнул Роллинг. - Убирайтесь, или вас вышвырнут!
Гарин запустил пальцы за воротник, глаза его начали закатываться. Он
пошатнулся. Роллинг заревел:
- Без фокусов! Вон!
Гарин захрипел и повалился боком на стол. Правая рука его ударилась в
исписанные листы бумаги и судорожно стиснула их. Роллинг подскочил к
электрическому звонку. Мгновенно появился секретарь...
- Вышвырните этого субъекта...
Секретарь присел, как барс, изящные усики ощетинились, под тонким
пиджаком налились стальные мускулы... Но Гарин уже отходил от стола -
бочком, бочком, кланяясь Роллингу. Бегом спустился по мраморной лестнице
на бульвар Мальзерб, вскочил в наемную машину с поднятым верхом, крикнул
адрес, поднял оба окошка, спустил зеленые шторы и коротко, резко рассме-
ялся.
Из кармана пиджака он вынул скомканную бумагу и осторожно расправил
ее на коленях. На хрустящем листе (вырванном из большого блокнота) круп-
ным почерком Роллинга были набросаны деловые заметки на сегодняшний
день. Видимо, в ту минуту, когда в кабинет вошел Гарин, рука насторожив-
шегося Роллинга стала писать машинально, выдавая тайные мысли. Три раза,
одно под другим было написано: "Улица Гобеленов, шестьдесят три, инженер
Гарин". (Это был новый адрес Виктора Ленуара, только что сообщенный по
телефону Семеновым.) Затем: "Пять тысяч франков-Семенову..."
- Удача! Черт! Вот удача! - шептал Гарин, осторожно разглаживая лис-
точки на коленях.
Через десять минут Гарин выскочил из автомобиля на бульваре Сен-Ми-
шель. Зеркальные окна в кафе "Пантеон" были подняты. В глубине за столи-
ком сидел Виктор Ленуар. Увидев Гарина, поднял руку и щелкнул пальцами.
Гарин поспешно сел за его столик - спиной к свету. Казалось, он сел
против зеркала: такая же была у Виктора Ленуара продолговатая бородка,
мягкая шляпа, галстук бабочкой, пиджак в полоску.
- Поздравь - удача! Необычайно! - сказал Гарин, смеясь глазами. -
Роллинг пошел на все. Предварительные расходы несет единолично. Когда
начнется эксплуатация, пятьдесят процентов вала - ему, пятьдесят - нам.
- Ты подписал контракт?
- Подписываем через два-три дня. Демонстрацию аппарата придется отло-
жить. Роллинг поставил условие - подписать только после того, как своими
глазами увидит работу аппарата.
- Ставишь бутылку шампанского?
- Две, три, дюжину.
- А все-таки - жаль, что эта акула проглотит у нас половину доходов,
- сказал Ленуар, подзывая лакея. - Бутылку Ирруа, самого сухого...
- Без капитала все равно мы не развернемся. Вот, Виктор, если бы уда-
лось мое камчатское предприятие, - десять Роллингов послали бы к чертям.
- Какое камчатское предприятие?
Лакей принес вино и бокалы, Гарин закурил сигару, откинулся на соло-
менном стуле и, покачиваясь, жмурясь, стал рассказывать:
- Ты помнишь Манцева Николая Христофоровича, геолога? В пятнадцатом
году он разыскал меня в Петрограде. Он только что вернулся с Дальнего
Востока, испугавшись мобилизации, и попросил моей помощи, чтобы не по-
пасть на фронт.
- Манцев служил в английской золотой компании?
- Производил разведки на Лене, на Алдане, затем в Колыме. Рассказывал
чудеса. Они находили прямо под ногами самородки в пятнадцать килограм-
мов... Вот тогда именно у меня зародилась идея, генеральная идея моей
жизни... Это очень дерзко, даже безумно, но я верю в это. А раз верю -
сам сатана меня не остановит. Видишь ли, мой дорогой, единственная вещь
на свете, которую я хочу всеми печенками, - это власть... Не какая-ни-
будь королевская, императорская, - мелко, пошло, скучно. Нет, власть аб-
солютная... Когда-нибудь подробно расскажу тебе о моих планах. Чтобы
властвовать - нужно золото. Чтобы властвовать, как я хочу, нужно золота
больше, чем у всех индустриальных, биржевых и прочих королей вместе взя-
тых...
- Действительно, у тебя планы смелые, - весело засмеявшись, сказал
Ленуар.
- Но я на верном пути. Весь мир будет у меня - вот! - Гарин сжал в
кулак маленькую руку. - Вехи на моем пути - это гениальный Манцев Нико-
лай Христофорович, затем Роллинг, вернее - его миллиарды, и в-третьих, -
мой гиперболоид...
- Так что же Манцев?
- Тогда же, в пятнадцатом году, я мобилизовал все свои деньжонки,
больше нахальством, чем подкупом, освободил Манцева от воинской повин-
ности и послал его с небольшой экспедицией на Камчатку, в чертову
глушь... До семнадцатого года он мне еще писал: работа его была тяжелая,
труднейшая, условия собачьи... С восемнадцатого года - сам понимаешь -
след его потерялся... От его изысканий зависит все...
- Что он там ищет?
- Он ничего не ищет... Манцев должен только подтвердить мои теорети-
ческие предположения. Побережье Тихого океана - азиатское и американское
- Представляет края древнего материка, опустившегося на дно океана. Та-
кая гигантская тяжесть должна была сказаться на распределении глубоких
горных пород, находящихся в расплавленном состоянии. Цепи действующих
вулканов Южной Америки - в Андах и Кордильерах, вулканы Японии и, - на-
конец, Камчатки подтверждают то, что расплавленные породы Оливинового
пояса - золото, ртуть, оливин и прочее - по краям Тихого океана гораздо
ближе к поверхности земли, чем в других местах земного шара... [2] По-
нятно тебе?
- Не понимаю, тебе-то зачем этот Оливиновый пояс?
- Чтобы владеть миром, дорогой мой... Ну, выпьем. За успех...
В черной шелковой кофточке, какие носят мидинетки в короткой юбке,
напудренная, с подведенными ресницами, Зоя Монроз соскочила с автобуса у
ворот Сен-Дени, перебежала шумную улицу и вошла в огромное, выходящее на
две улицы кафе "Глобус" - приют всевозможных певцов и певичек с Монмарт-
ра, актеров и актрисок средней руки, воров, проституток и анархически
настроенных молодых людей из тех, что с десятью су бегают по бульварам,
облизывая пересохшие от лихорадки губы, вожделея женщин, ботинки, шелко-
вое белье и все на свете...
Зоя Монроз отыскала свободный столик. Закурила папироску, положила
ногу на ногу. Сейчас же близко прошел человек с венерическими коленками,
- пробормотал сиповато: "Почему такая сердитая, крошка?" Она отверну-
лась. Другой, за столиком, прищурясь, показал язык. Еще один разлетелся,
будто по ошибке: "Ки-ки, наконец-то..." Зоя коротко послала его к черту.
Видимо, на нее здесь сильно клевали, хотя она и постаралась принять
вид уличной девчонки. В кафе "Глобус" был нюх на женщин. Она приказала
гарсону подать литр красного и села перед налитым стаканом, подперев ще-
ки. "Нехорошо, малютка, ты начинаешь спиваться", - сказал старичок ак-
тер, проходя мимо, потрепав ее по спине.
Она выкурила уже три папиросы Наконец, не спеша, подошел тот, кого
она ждала, - угрюмый, плотный человек, с узким, заросшим лбом и холодны-
ми глазами. Усы его были приподняты, цветной воротник врезывался в
сильную шею. Он был отлично одет - без лишнего шика. Сел. Коротко поздо-
ровался с Зоей. Поглядел вокруг, и кое-кто опустил глаза. Это был Гастон
Утиный Нос, в прошлом - вор, затем бандит из шайки знаменитого Боно. На
войне он выслужился до унтер-офицера и после демобилизации перешел на
спокойную работу кота крупного масштаба.
Сейчас он состоял при небезызвестной Сюзанне Бурж. Но она отцветала.
Она опускалась на ту ступень, которую Зоя Монроз давно уже перешагнула.
Гастон Утиный Нос говорил:
- У Сюзанны хороший материал, но никогда использовать его она не смо-
жет. Сюзанна не чувствует современности. Экое диво - кружевные панталоны
и утренняя ванна из молока. Старо, - для провинциальных пожарных. Нет,
клянусь горчичным газом, который выжег мне спину у дома паромщика на
Изере, - современная проститутка, если хочет быть шикарной, должна пос-
тавить в спальне радиоаппарат, учиться боксу, стать колючей, как военная
проволока, тренированной, как восемнадцатилетний мальчишка, уметь ходить
на руках и прыгать с двадцати метров в воду. Она должна посещать собра-
ния фашистов, разговаривать об отравляющих газах и менять любовников
каждую неделю, чтобы не приучить их к свинству. А моя, изволите ли ви-
деть, лежит в молочной ванне, как норвежская семга, и мечтает о сельско-
хозяйственной ферме в четыре гектара. Пошлая дура, - у нее за плечами
публичный дом.
К Зое Монроз он относился с величайшим уважением. Встречаясь в ночных
ресторанах, почтительно предлагал ей протанцевать и целовал руку, что
делал единственной женщине в Париже. Зоя едва кланялась небезызвестной
Сюзанне Бурж, но с Гастоном поддерживала дружбу, и он время от времени
выполнял наиболее щекотливые из ее поручений.
Сегодня она спешно вызвала Гастона в кафе "Глобус" и появилась в
обольстительном виде уличной мидинетки. Гастон только стиснул челюсти,
но вел себя так, как было нужно.
Потягивая кислое вино, жмурясь от дыма трубки, он хмуро слушал, что
ему говорила Зоя. Окончив, она хрустнула пальцами. Он сказал:
- Но это - опасно.
- Гастон, если это удастся, вы навсегда обеспеченный человек.
- Ни за какие деньги, сударыня, ни за мокрое, ни за сухое дело я те-
перь не возьмусь: не те времена. Сегодня апаши предпочитают служить в
полиции, а профессиональные воры - издавать газеты и заниматься полити-
кой. Убивают и грабят только новички, провинциалы да мальчишки, получив-
шие венерическую болезнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
вить именно тот социальный строй, какой ему более всего придется по вку-
су. Политика - мелочь, функция.
- Где установить?
- Повсюду, разумеется, на всех пяти материках.
- Ого! - сказал Роллинг.
- Инженер Гарин не коммунист, успокойтесь. Но он и не совсем ваш.
Повторяю - у него обширные замыслы. Аппарат инженера Гарина дает ему
возможность осуществить на деле самую горячечную фантазию. Аппарат уже
построен, его можно демонстрировать хотя бы сегодня.
- Гм! - сказал Роллинг.
- Гарин следил за вашей деятельностью, мистер Роллинг, и находит, что
у вас неплохой размах, но вам не хватает большой идеи. Ну - химический
концерн. Ну - воздушно-химическая война. Ну - превращение Европы в аме-
риканский рынок... Все это мелко, нет центральной идеи. Инженер Гарин
предлагает вам сотрудничество.
- Вы или он - сумасшедший? - спросил Роллинг.
Гарин рассмеялся, сильно потер пальцем сбоку носа.
- Видите - хорошо уж и то, что вы слушаете меня не две, а девять с
половиной минут.
- Я готов предложить инженеру Гарину пятьдесят тысяч франков за па-
тент его изобретения, - сказал Роллинг, снова принимаясь писать.
- Предложение нужно понимать так: силой или хитростью вы намерены ов-
ладеть аппаратом, а с Гариным расправиться так же, как с его помощником
на Крестовском острове?
Роллинг быстро положил перо, только два красных пятна на его скулах
выдали волнение. Он взял с пепельницы курившуюся сигару, откинулся в
кресло и посмотрел на Гарина ничего не выражающими, мутными глазами.
- Если предположить, что именно так я и намерен поступить с инженером
Гариным, что из этого вытекает?
- Вытекает то, что Гарин, видимо, ошибся.
- В чем?
- Предполагая, что вы негодяй более крупного масштаба, - Гарин прого-
ворил это раздельно, по слогам, глядя весело и дерзко на Роллинга. Тот
только выпустил синий дымок и осторожно помахал сигарой у носа.
- Глупо делить с инженером Гариным барыши, когда я могу взять все сто
процентов, - сказал он. - Итак, чтобы кончить, я предлагаю сто тысяч
франков, и ни сантима больше.
- Право, мистер Роллинг, вы как-то все сбиваетесь. Вы же ничем не
рискуете. Ваши агенты Семенов и Тыклинский проследили, где живет Гарин.
Донесите полиции, и его арестуют как большевистского шпиона. Аппарат и
чертежи украдут те же Тыклинский и Семенов. Все ото будет стоить вам не
свыше пяти тысяч. А Гарина, чтобы он не пытался в дальнейшем восстано-
вить чертежи, - всегда можно отправить по этапу в Россию через Польшу,
где его прихлопнут на границе. Просто и дешево. Зачем же сто тысяч фран-
ков?
Роллинг поднялся, покосился на Гарина и стал ходить, утопая лакиро-
ванными туфлями в серебристом ковре. Вдруг он вытащил руку из кармана и
щелкнул пальцами.
- Дешевая игра, - сказал он, - вы врете. Я продумал вперед на пять
ходов всевозможные комбинации. Опасности никакой. Вы просто дешевый шар-
латан. Игра Гарина - мат. Он это знает и прислал вас торговаться. Я не
дам и двух луидоров за его патент. Гарин выслежен и попался. (Он живо
взглянул на часы, живо сунул их в жилетный карман.) Убирайтесь к черту!
Гарин в это время тоже поднялся и стоял у стола, опустив голову. Ког-
да Роллинг послал его к черту, он провел рукой по волосам и проговорил
упавшим голосом, будто человек, неожиданно попавший в ловушку:
- Хорошо, мистер Роллинг, я согласен на все ваши условия. Вы говорите
о ста тысячах...
- Ни сантима! - крикнул Роллинг. - Убирайтесь, или вас вышвырнут!
Гарин запустил пальцы за воротник, глаза его начали закатываться. Он
пошатнулся. Роллинг заревел:
- Без фокусов! Вон!
Гарин захрипел и повалился боком на стол. Правая рука его ударилась в
исписанные листы бумаги и судорожно стиснула их. Роллинг подскочил к
электрическому звонку. Мгновенно появился секретарь...
- Вышвырните этого субъекта...
Секретарь присел, как барс, изящные усики ощетинились, под тонким
пиджаком налились стальные мускулы... Но Гарин уже отходил от стола -
бочком, бочком, кланяясь Роллингу. Бегом спустился по мраморной лестнице
на бульвар Мальзерб, вскочил в наемную машину с поднятым верхом, крикнул
адрес, поднял оба окошка, спустил зеленые шторы и коротко, резко рассме-
ялся.
Из кармана пиджака он вынул скомканную бумагу и осторожно расправил
ее на коленях. На хрустящем листе (вырванном из большого блокнота) круп-
ным почерком Роллинга были набросаны деловые заметки на сегодняшний
день. Видимо, в ту минуту, когда в кабинет вошел Гарин, рука насторожив-
шегося Роллинга стала писать машинально, выдавая тайные мысли. Три раза,
одно под другим было написано: "Улица Гобеленов, шестьдесят три, инженер
Гарин". (Это был новый адрес Виктора Ленуара, только что сообщенный по
телефону Семеновым.) Затем: "Пять тысяч франков-Семенову..."
- Удача! Черт! Вот удача! - шептал Гарин, осторожно разглаживая лис-
точки на коленях.
Через десять минут Гарин выскочил из автомобиля на бульваре Сен-Ми-
шель. Зеркальные окна в кафе "Пантеон" были подняты. В глубине за столи-
ком сидел Виктор Ленуар. Увидев Гарина, поднял руку и щелкнул пальцами.
Гарин поспешно сел за его столик - спиной к свету. Казалось, он сел
против зеркала: такая же была у Виктора Ленуара продолговатая бородка,
мягкая шляпа, галстук бабочкой, пиджак в полоску.
- Поздравь - удача! Необычайно! - сказал Гарин, смеясь глазами. -
Роллинг пошел на все. Предварительные расходы несет единолично. Когда
начнется эксплуатация, пятьдесят процентов вала - ему, пятьдесят - нам.
- Ты подписал контракт?
- Подписываем через два-три дня. Демонстрацию аппарата придется отло-
жить. Роллинг поставил условие - подписать только после того, как своими
глазами увидит работу аппарата.
- Ставишь бутылку шампанского?
- Две, три, дюжину.
- А все-таки - жаль, что эта акула проглотит у нас половину доходов,
- сказал Ленуар, подзывая лакея. - Бутылку Ирруа, самого сухого...
- Без капитала все равно мы не развернемся. Вот, Виктор, если бы уда-
лось мое камчатское предприятие, - десять Роллингов послали бы к чертям.
- Какое камчатское предприятие?
Лакей принес вино и бокалы, Гарин закурил сигару, откинулся на соло-
менном стуле и, покачиваясь, жмурясь, стал рассказывать:
- Ты помнишь Манцева Николая Христофоровича, геолога? В пятнадцатом
году он разыскал меня в Петрограде. Он только что вернулся с Дальнего
Востока, испугавшись мобилизации, и попросил моей помощи, чтобы не по-
пасть на фронт.
- Манцев служил в английской золотой компании?
- Производил разведки на Лене, на Алдане, затем в Колыме. Рассказывал
чудеса. Они находили прямо под ногами самородки в пятнадцать килограм-
мов... Вот тогда именно у меня зародилась идея, генеральная идея моей
жизни... Это очень дерзко, даже безумно, но я верю в это. А раз верю -
сам сатана меня не остановит. Видишь ли, мой дорогой, единственная вещь
на свете, которую я хочу всеми печенками, - это власть... Не какая-ни-
будь королевская, императорская, - мелко, пошло, скучно. Нет, власть аб-
солютная... Когда-нибудь подробно расскажу тебе о моих планах. Чтобы
властвовать - нужно золото. Чтобы властвовать, как я хочу, нужно золота
больше, чем у всех индустриальных, биржевых и прочих королей вместе взя-
тых...
- Действительно, у тебя планы смелые, - весело засмеявшись, сказал
Ленуар.
- Но я на верном пути. Весь мир будет у меня - вот! - Гарин сжал в
кулак маленькую руку. - Вехи на моем пути - это гениальный Манцев Нико-
лай Христофорович, затем Роллинг, вернее - его миллиарды, и в-третьих, -
мой гиперболоид...
- Так что же Манцев?
- Тогда же, в пятнадцатом году, я мобилизовал все свои деньжонки,
больше нахальством, чем подкупом, освободил Манцева от воинской повин-
ности и послал его с небольшой экспедицией на Камчатку, в чертову
глушь... До семнадцатого года он мне еще писал: работа его была тяжелая,
труднейшая, условия собачьи... С восемнадцатого года - сам понимаешь -
след его потерялся... От его изысканий зависит все...
- Что он там ищет?
- Он ничего не ищет... Манцев должен только подтвердить мои теорети-
ческие предположения. Побережье Тихого океана - азиатское и американское
- Представляет края древнего материка, опустившегося на дно океана. Та-
кая гигантская тяжесть должна была сказаться на распределении глубоких
горных пород, находящихся в расплавленном состоянии. Цепи действующих
вулканов Южной Америки - в Андах и Кордильерах, вулканы Японии и, - на-
конец, Камчатки подтверждают то, что расплавленные породы Оливинового
пояса - золото, ртуть, оливин и прочее - по краям Тихого океана гораздо
ближе к поверхности земли, чем в других местах земного шара... [2] По-
нятно тебе?
- Не понимаю, тебе-то зачем этот Оливиновый пояс?
- Чтобы владеть миром, дорогой мой... Ну, выпьем. За успех...
В черной шелковой кофточке, какие носят мидинетки в короткой юбке,
напудренная, с подведенными ресницами, Зоя Монроз соскочила с автобуса у
ворот Сен-Дени, перебежала шумную улицу и вошла в огромное, выходящее на
две улицы кафе "Глобус" - приют всевозможных певцов и певичек с Монмарт-
ра, актеров и актрисок средней руки, воров, проституток и анархически
настроенных молодых людей из тех, что с десятью су бегают по бульварам,
облизывая пересохшие от лихорадки губы, вожделея женщин, ботинки, шелко-
вое белье и все на свете...
Зоя Монроз отыскала свободный столик. Закурила папироску, положила
ногу на ногу. Сейчас же близко прошел человек с венерическими коленками,
- пробормотал сиповато: "Почему такая сердитая, крошка?" Она отверну-
лась. Другой, за столиком, прищурясь, показал язык. Еще один разлетелся,
будто по ошибке: "Ки-ки, наконец-то..." Зоя коротко послала его к черту.
Видимо, на нее здесь сильно клевали, хотя она и постаралась принять
вид уличной девчонки. В кафе "Глобус" был нюх на женщин. Она приказала
гарсону подать литр красного и села перед налитым стаканом, подперев ще-
ки. "Нехорошо, малютка, ты начинаешь спиваться", - сказал старичок ак-
тер, проходя мимо, потрепав ее по спине.
Она выкурила уже три папиросы Наконец, не спеша, подошел тот, кого
она ждала, - угрюмый, плотный человек, с узким, заросшим лбом и холодны-
ми глазами. Усы его были приподняты, цветной воротник врезывался в
сильную шею. Он был отлично одет - без лишнего шика. Сел. Коротко поздо-
ровался с Зоей. Поглядел вокруг, и кое-кто опустил глаза. Это был Гастон
Утиный Нос, в прошлом - вор, затем бандит из шайки знаменитого Боно. На
войне он выслужился до унтер-офицера и после демобилизации перешел на
спокойную работу кота крупного масштаба.
Сейчас он состоял при небезызвестной Сюзанне Бурж. Но она отцветала.
Она опускалась на ту ступень, которую Зоя Монроз давно уже перешагнула.
Гастон Утиный Нос говорил:
- У Сюзанны хороший материал, но никогда использовать его она не смо-
жет. Сюзанна не чувствует современности. Экое диво - кружевные панталоны
и утренняя ванна из молока. Старо, - для провинциальных пожарных. Нет,
клянусь горчичным газом, который выжег мне спину у дома паромщика на
Изере, - современная проститутка, если хочет быть шикарной, должна пос-
тавить в спальне радиоаппарат, учиться боксу, стать колючей, как военная
проволока, тренированной, как восемнадцатилетний мальчишка, уметь ходить
на руках и прыгать с двадцати метров в воду. Она должна посещать собра-
ния фашистов, разговаривать об отравляющих газах и менять любовников
каждую неделю, чтобы не приучить их к свинству. А моя, изволите ли ви-
деть, лежит в молочной ванне, как норвежская семга, и мечтает о сельско-
хозяйственной ферме в четыре гектара. Пошлая дура, - у нее за плечами
публичный дом.
К Зое Монроз он относился с величайшим уважением. Встречаясь в ночных
ресторанах, почтительно предлагал ей протанцевать и целовал руку, что
делал единственной женщине в Париже. Зоя едва кланялась небезызвестной
Сюзанне Бурж, но с Гастоном поддерживала дружбу, и он время от времени
выполнял наиболее щекотливые из ее поручений.
Сегодня она спешно вызвала Гастона в кафе "Глобус" и появилась в
обольстительном виде уличной мидинетки. Гастон только стиснул челюсти,
но вел себя так, как было нужно.
Потягивая кислое вино, жмурясь от дыма трубки, он хмуро слушал, что
ему говорила Зоя. Окончив, она хрустнула пальцами. Он сказал:
- Но это - опасно.
- Гастон, если это удастся, вы навсегда обеспеченный человек.
- Ни за какие деньги, сударыня, ни за мокрое, ни за сухое дело я те-
перь не возьмусь: не те времена. Сегодня апаши предпочитают служить в
полиции, а профессиональные воры - издавать газеты и заниматься полити-
кой. Убивают и грабят только новички, провинциалы да мальчишки, получив-
шие венерическую болезнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42