Она не сводила настороженного взгляда с лестницы, но, к счастью, лестница была безлюдна. Благополучно достигнув двери в сад, девочка отодвинула засов и нырнула в ночь.
Луна сияла так ярко, что каждое дерево, каждая травинка казались выточенными из серебра. Оливию, окунувшуюся в лунный свет, пронзил внезапный восторг; поддавшись необоримому порыву, она раскинула полы плаща и понеслась по хрустящей траве огромными прыжками, воображая себя птицей.
Но темные стены руин заставили ее замедлить ликующий бег. Начиналось самое сложное и страшное. Воображаемые фиолетовые крылья вновь стали плащом, в который Оливия закуталась как можно плотнее, прежде чем войти под арку.
Едва девочка ступила во внутренний двор, ей показалось, что она очутилась в каком-то удивительном сне. Посреди мощеного двора сидел кот с ярко-медной шерстью и весь светился, от кончика огненного хвоста до кончика розового носа. Кот поприветствовал пришелицу сдержанным «мяу», и Оливия вспомнила, что уже видела его на Рождестве у мисс Инглдью. Огромный светящийся кот и в книжной лавке выглядел фантастически, а теперь, в темноте, и подавно производил впечатление чего-то волшебного.
– Ты ведь Феникс, верно? – переведя дух, спросила Оливия.
Кот утвердительно мурлыкнул, встал, потянулся и побежал к одному из пяти входов внутрь руин. Школьный садовник еще накануне заколотил все пять толстыми досками, но кот просочился в щель, оставшуюся в самом низу.
«Если уж кот размером почти с леопарда туда пролез, так и я пролезу!» – решила Оливия и, опустившись на колени, протиснулась под досками, по-кошачьи прогнувшись спиной. Оказавшись внутри коридора, она встала, отряхнулась и поспешила за котом, полыхавшим в темноте, как факел.
Коридор, точнее, туннель, резко шел под уклон, со стен сочилась темная вода, а пол под ногами был скользкий. Оливия не сводила глаз с кота и старалась не отставать: Феникс целенаправленно вел ее куда-то, и оставалось только довериться ему.
Попетляв по руинам, кот и девочка выбрались за крепостную стену, на откос, поросший деревьями. Не давая Оливии отдышаться и оглядеться, кот помчался по склону на прогалину. Там, посреди прогалины, сидя на черном горбатом валуне, уже ждали оранжевый и желтый коты, и глаза их в лунном свете горели зеленым золотом.
Скользя и хватаясь за деревья, Оливия спустилась по откосу и подбежала к валуну. Кошачья троица сверкала так, словно кто-то развел прямо на камне костер. Оливия опустила глаза и увидела, что носки ее черных туфель в сиянии Огнецов стали золотыми, а через мгновение заметила, что между краем валуна и землей чернеет щель. Значит, валун закрывает какую-то яму! А вдруг это и есть подземелье? Оливия бухнулась на колени и, почти прижимаясь губами к траве, позвала:
– Генри! Генри! Ты тут?
Ей ответил слабый дрожащий голос:
– Привет. Вроде я, хотя уже не уверен.
– Зато я уверена! – облегченно выдохнула Оливия. – Генри, ты нашелся! Они тебя голодом морили, да? Ах я, балда, не дотумкала принести тебе поесть!
– Зелда с Манфредом запихивали мне сюда ломти хлеба и бутылки с водой.
В темноте ямы что-то зашебаршилось, и на Оливию глянули два измученных глаза.
– Оливия, как я рад тебя видеть! – прошелестел Генри.
– Я тоже рада тебя видеть, только не рада, что ты сидишь в этой яме. Как они тебя подловили?
– Меня заманил альбинос.
– А, Билли Гриф! – Оливия уничижительно фыркнула. – Вот уж не думала, что он до этого докатится.
– А потом Манфред притащил меня сюда, и с ним была девочка по имени, кажется, Зелда. Они заклеили мне рот пластырем. Я потом его оторвал, но больно было – жуть!
Оливия сочувственно охнула.
– Знаешь, я видел своего кузена, Зики, – продолжал Генри. – Он такой старый стал, страшный, и все еще меня ненавидит, представляешь? Он-то и велел Манфреду меня сюда запихнуть. А эта Зелда только глянула на валун, и тот отодвинулся! А потом она его так же и задвинула, и мне никак не выбраться. Уж я пытался-пытался, все без толку, валун ни на волос не стронешь.
– Я попробую, – вызвалась Оливия.
Она налегла на валун всем весом, но Генри был прав. Еще несколько минут у нее ушло на бесплодные попытки спихнуть камень, она толкала его и так и сяк, и в конце концов Оливия даже лягнула валун с досады, но только ногу ушибла.
– Извини, не получилось, придется попробовать как-нибудь иначе, – огорченно пропыхтела она, колупая ногтем край ямы. – Подкоп тут тоже не сделаешь, яма-то камнем выложена. Я передам Чарли, где ты, и мы что-нибудь придумаем, честное слово.
– В воскресенье они собираются меня куда-то перевести, – в отчаянии предупредил Генри, – а куда, не знаю. Наверно, я больше ни с кем из вас не увижусь…
– В субботу мы тебя вытащим! – твердо пообещала Оливия. – Дядя Патон поможет. Продержишься до субботы? Ты там мерзнешь?
– Сначала мерз, а потом коты пришли и меня согрели. С ними гораздо легче, они теплые и светятся. И к тому же меня еще утешает дерево.
– Какое дерево?
– Оно растет где-то совсем рядом. Когда мне совсем плохо, то доносится шелест листьев – почти как песенка, от этого на душе спокойнее.
Девочка заинтересованно огляделась. Все деревья, окружавшие поляну, были по-зимнему голыми. Но озиралась она не зря, потому что издалека заметила две фигуры в клетчатых халатах, спускавшиеся с откоса. Коты грозно заурчали и огненными молниями метнулись под ноги Бет и Зелде. Те споткнулись и, бранясь, покатились по земле, но проскочить мимо них к туннелю Оливия не успела. Зелда вскочила и вцепилась ей в руку, так что пришлось со всей силы двинуть ее кулаком в живот. Однако это не помогло и хватку противник не ослабил.
– Помогите! – позвала Оливия, хотя вокруг не было ни души, кроме котов, которые наскакивали на яростно отбивавшуюся Бет и вовсю действовали когтями и зубами. Но мускулистая Бет скинула их и тоже набросилась на Оливию.
– Попалась! – торжествующе крикнула она.
– Доигралась, Карусел, – злорадно объявила Зелда. – Сейчас вот привяжем тебя к дереву, а потом из лесу выйдет страшный хищный зверь, и к утру от тебя косточек и тех не останется.
– Вы за это поплатитесь! – заверещала Оливия. – Моя мама от вас косточек не оставит, вот что!
– Твоя мама узнает обо всем слишком поздно, – заверила ее Бет. – Нечего совать нос на улицу по ночам.
Повизгивая от смеха, Зелда вытащила из кармана халата моток веревки и уже принялась скручивать Оливии руки за спиной, когда луну внезапно закрыло огромное черное облако. Но луной оно не ограничилось, а почему-то стало стремительно снижаться прямо на поляну, и Оливия поняла, что это никакое не облако, а громадная птица.
От распростертых крыльев по поляне пролетел мощный порыв ветра. Зелда с Бет замерли в ужасе, как суслики, потом хором ойкнули и, дергая ногами, взвились в воздух: птица подхватила их когтями за шиворот.
Оливия стряхнула с рук веревку и потрясенно прислонилась к дереву. Птица, победоносно клекоча, величественно поднималась ввысь, а вместе c ней возносились в небо и Бет с Зелдой, причем первая была в обмороке и болталась, как тряпичная кукла, а вторая пыталась брыкаться и кричать, но слышно с такой высоты ничего не было.
Переведя дыхание, Оливия поспешно двинулась к туннелю; коты, обогнав ее, пустились вперед, озаряя сырую темноту ярким теплым светом. Но, проводив ее до заколоченного выхода во дворик, они остановились, приготовившись возвращаться к Генри.
– Спасибо! – с чувством сказала им Оливия и помчалась через сад к академии, не осмеливаясь оглянуться. Дверь в холл стояла нараспашку, вокруг не было ни души. Добравшись до спальни, Оливия вздрогнула: кто-то, стараясь не хлопнуть, закрыл окно.
– Кто тут? – спросила Оливия у темного силуэта.
– Я, – отозвалась Доркас Мор. – Решила притворить окно, а то холодина страшная. Ты куда ходила?
Доркас числилась в одаренных, но Оливии ни разу не случалось видеть, в чем проявляется ее талант.
– Куда-куда, в туалет.
– А Эмму не видела? Ее тоже нет.
– Эмму? Ну… да. Она там же, – поспешно соврала Оливия.
– Тогда спокойной ночи. – Задернув шторы, Доркас юркнула под одеяло.
Оливия последовала ее примеру, но некоторое время ворочалась с боку на бок, пытаясь согреться, успокоиться и ломая голову над загадкой распахнутого окна. Кто его открыл – Эмма? И куда она исчезла? Говорят, она умеет летать. Неужели Эмма и была той птицей на поляне? Но тогда ей будет не попасть обратно! Дождавшись, пока Доркас сладко засопела во сне, Оливия на цыпочках сбегала в коридор и открыла там окно.
– Удачи, Эмма! – шепотом сказала она в морозную лунную ночь.
Наутро глаза у Оливии отчаянно слипались, да и у Эммы вид тоже был утомленный. В столовую девочки спустились вместе, одинаково бледные, и у самых дверей нагнали Чарли с Фиделио.
– Вы что, всю ночь провели на ногах? – участливо поинтересовался Чарли.
– Ага, и не только на ногах! – Оливия подмигнула Эмме. – Потом расскажем.
Свое слово она сдержала и на первой же перемене вместе с Эммой присоединилась к Чарли с Фиделио, сидевшим на поленнице неподалеку от руин.
– Ну, рассказывайте скорее! – поторопил сгоравший от нетерпения Чарли.
Оливия, не скупясь на подробности и размахивая руками в особо драматических местах, изложила ночное приключение.
Чарли с уважением посмотрел на Эмму:
– Что, тольрух ожил?
– Конечно, – приосанилась та. К ним подбежал Габриэль.
– Слышали новость? – ликующе спросил он, плюхаясь рядом. – Зелду с Бет нашли нынче утром аж на Вершинах, в одних пижамах! Обе в шоке и понятия не имеют, как там очутились.
– Зато мы имеем, – гордо сказала Оливия.
Выслушав историю про тольруха, Габриэль недоверчиво воззрился на худенькую Эмму.
– Из тебя получается такая здоровенная птица? А хомячков твой тольрух, часом, не ест? – подозрительно спросил он.
Эмма помотала головой, и все слушатели ночной эпопеи покатились со смеху. Но когда хохот стих, Чарли вспомнил о Генри, и по спине у него пробежал холодок.
– Жду не дождусь выходных, – вздохнул он. – А сегодня ночью мне потребуется помощь.
– Ты что, все-таки собираешься… – обмер Фиделио.
– Да, – решительно сказал Чарли. – Я собираюсь в гости к Скорпио.
Глава 16
ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА
В гости к чародею Чарли решил отправиться из мастерской живописцев: ведь там картина будет выглядеть просто как одно из пособий, а если его там кто и застанет, всегда можно сказать, что он зашел по просьбе Эммы – посмотреть на ее работы.
Покончив с уроками, Чарли заторопился в спальню.
– Куда это ты так спешишь, Бон? – спросил знакомый ледяной голос.
Чарли обернулся – точно, Манфред.
– Никуда, – самым будничным тоном ответил он.
– У меня к тебе разговор, – остановил его Манфред.
– Что, прямо сейчас?
– Да, это срочно. – Манфред шагнул вплотную к Чарли и уставился ему в глаза. Чарли знал, к чему тот ведет, и проворно отвел взгляд.
– Чего потупился? В глаза смотри! – потребовал Манфред.
– Не хочу и не буду, – отрезал Чарли. – И вообще, я тоже кое-что умею – забыл?
– Хм… – Манфред озадаченно погладил себя по подбородку, на котором пробивалось несколько волосков.
– Какая у тебя шикарная борода намечается, – делано удивился Чарли.
Манфред насупился, не в силах решить, что это – грубая лесть или просто грубость.
– Ладно, свободен, – сказал он наконец. – Но смотри, не суйся, куда не след.
– Конечно-конечно, – заверил его Чарли и улепетнул.
И зачем, спрашивается, Манфред его останавливал? Задержать, что ли, хотел?
Первое, что увидел Чарли с порога спальни, – Билли Гриф, который копошился у его тумбочки, да еще с портретом Скорпио в руках.
– Совсем обнаглел? – свирепо спросил Чарли.
– Я искал одну свою вещь, запропастилась куда-то, – самым невинным тоном оправдывался Билли. – Думал, а вдруг она случайно попала к тебе в тумбочку. А это само оттуда выпало, я ни при чем.
– Ага, как же, само! Случайно! Картина не могла выпасть, она лежала в глубине ящика! Опять шпионишь?
– Ну почему ты меня все время подозреваешь в каких-то гадостях? – с упреком спросил Билли. – Я правду говорю.
– А ну отдай картинку, – надвинулся на альбиноса Чарли.
– Да пожалуйста, забирай, больно она мне нужна! – Билли послушно протянул ему портрет чародея. – Ух ты, смотри, какой тут кинжал нарисован! – Он потыкал пальцем в мастерское изображение заваленного разными вещицами стола. – Глянь, как блестит! Острый, небось, как бритва. Таким кого хочешь зарезать можно.
– Да уж наверно, – процедил Чарли, отбирая картинку. – Смотри, еще раз увижу, что роешься в моих вещах…
– Больше не буду, – криво улыбнулся Билли, втянув голову в плечи. – Я же говорю, я нечаянно.
Чарли прихватил картинку и вышел. В коридоре он выждал, убедился, что Билли за ним не шпионит, и помчался в мастерскую.
К его удивлению, друзья уже ждали и были в полном сборе: явился даже Лизандр.
– Габриэль мне рассказал про твою затею, – объяснил он. – Давай на страже постою, а то вдруг посторонние сунутся, когда ты… когда ты будешь там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Луна сияла так ярко, что каждое дерево, каждая травинка казались выточенными из серебра. Оливию, окунувшуюся в лунный свет, пронзил внезапный восторг; поддавшись необоримому порыву, она раскинула полы плаща и понеслась по хрустящей траве огромными прыжками, воображая себя птицей.
Но темные стены руин заставили ее замедлить ликующий бег. Начиналось самое сложное и страшное. Воображаемые фиолетовые крылья вновь стали плащом, в который Оливия закуталась как можно плотнее, прежде чем войти под арку.
Едва девочка ступила во внутренний двор, ей показалось, что она очутилась в каком-то удивительном сне. Посреди мощеного двора сидел кот с ярко-медной шерстью и весь светился, от кончика огненного хвоста до кончика розового носа. Кот поприветствовал пришелицу сдержанным «мяу», и Оливия вспомнила, что уже видела его на Рождестве у мисс Инглдью. Огромный светящийся кот и в книжной лавке выглядел фантастически, а теперь, в темноте, и подавно производил впечатление чего-то волшебного.
– Ты ведь Феникс, верно? – переведя дух, спросила Оливия.
Кот утвердительно мурлыкнул, встал, потянулся и побежал к одному из пяти входов внутрь руин. Школьный садовник еще накануне заколотил все пять толстыми досками, но кот просочился в щель, оставшуюся в самом низу.
«Если уж кот размером почти с леопарда туда пролез, так и я пролезу!» – решила Оливия и, опустившись на колени, протиснулась под досками, по-кошачьи прогнувшись спиной. Оказавшись внутри коридора, она встала, отряхнулась и поспешила за котом, полыхавшим в темноте, как факел.
Коридор, точнее, туннель, резко шел под уклон, со стен сочилась темная вода, а пол под ногами был скользкий. Оливия не сводила глаз с кота и старалась не отставать: Феникс целенаправленно вел ее куда-то, и оставалось только довериться ему.
Попетляв по руинам, кот и девочка выбрались за крепостную стену, на откос, поросший деревьями. Не давая Оливии отдышаться и оглядеться, кот помчался по склону на прогалину. Там, посреди прогалины, сидя на черном горбатом валуне, уже ждали оранжевый и желтый коты, и глаза их в лунном свете горели зеленым золотом.
Скользя и хватаясь за деревья, Оливия спустилась по откосу и подбежала к валуну. Кошачья троица сверкала так, словно кто-то развел прямо на камне костер. Оливия опустила глаза и увидела, что носки ее черных туфель в сиянии Огнецов стали золотыми, а через мгновение заметила, что между краем валуна и землей чернеет щель. Значит, валун закрывает какую-то яму! А вдруг это и есть подземелье? Оливия бухнулась на колени и, почти прижимаясь губами к траве, позвала:
– Генри! Генри! Ты тут?
Ей ответил слабый дрожащий голос:
– Привет. Вроде я, хотя уже не уверен.
– Зато я уверена! – облегченно выдохнула Оливия. – Генри, ты нашелся! Они тебя голодом морили, да? Ах я, балда, не дотумкала принести тебе поесть!
– Зелда с Манфредом запихивали мне сюда ломти хлеба и бутылки с водой.
В темноте ямы что-то зашебаршилось, и на Оливию глянули два измученных глаза.
– Оливия, как я рад тебя видеть! – прошелестел Генри.
– Я тоже рада тебя видеть, только не рада, что ты сидишь в этой яме. Как они тебя подловили?
– Меня заманил альбинос.
– А, Билли Гриф! – Оливия уничижительно фыркнула. – Вот уж не думала, что он до этого докатится.
– А потом Манфред притащил меня сюда, и с ним была девочка по имени, кажется, Зелда. Они заклеили мне рот пластырем. Я потом его оторвал, но больно было – жуть!
Оливия сочувственно охнула.
– Знаешь, я видел своего кузена, Зики, – продолжал Генри. – Он такой старый стал, страшный, и все еще меня ненавидит, представляешь? Он-то и велел Манфреду меня сюда запихнуть. А эта Зелда только глянула на валун, и тот отодвинулся! А потом она его так же и задвинула, и мне никак не выбраться. Уж я пытался-пытался, все без толку, валун ни на волос не стронешь.
– Я попробую, – вызвалась Оливия.
Она налегла на валун всем весом, но Генри был прав. Еще несколько минут у нее ушло на бесплодные попытки спихнуть камень, она толкала его и так и сяк, и в конце концов Оливия даже лягнула валун с досады, но только ногу ушибла.
– Извини, не получилось, придется попробовать как-нибудь иначе, – огорченно пропыхтела она, колупая ногтем край ямы. – Подкоп тут тоже не сделаешь, яма-то камнем выложена. Я передам Чарли, где ты, и мы что-нибудь придумаем, честное слово.
– В воскресенье они собираются меня куда-то перевести, – в отчаянии предупредил Генри, – а куда, не знаю. Наверно, я больше ни с кем из вас не увижусь…
– В субботу мы тебя вытащим! – твердо пообещала Оливия. – Дядя Патон поможет. Продержишься до субботы? Ты там мерзнешь?
– Сначала мерз, а потом коты пришли и меня согрели. С ними гораздо легче, они теплые и светятся. И к тому же меня еще утешает дерево.
– Какое дерево?
– Оно растет где-то совсем рядом. Когда мне совсем плохо, то доносится шелест листьев – почти как песенка, от этого на душе спокойнее.
Девочка заинтересованно огляделась. Все деревья, окружавшие поляну, были по-зимнему голыми. Но озиралась она не зря, потому что издалека заметила две фигуры в клетчатых халатах, спускавшиеся с откоса. Коты грозно заурчали и огненными молниями метнулись под ноги Бет и Зелде. Те споткнулись и, бранясь, покатились по земле, но проскочить мимо них к туннелю Оливия не успела. Зелда вскочила и вцепилась ей в руку, так что пришлось со всей силы двинуть ее кулаком в живот. Однако это не помогло и хватку противник не ослабил.
– Помогите! – позвала Оливия, хотя вокруг не было ни души, кроме котов, которые наскакивали на яростно отбивавшуюся Бет и вовсю действовали когтями и зубами. Но мускулистая Бет скинула их и тоже набросилась на Оливию.
– Попалась! – торжествующе крикнула она.
– Доигралась, Карусел, – злорадно объявила Зелда. – Сейчас вот привяжем тебя к дереву, а потом из лесу выйдет страшный хищный зверь, и к утру от тебя косточек и тех не останется.
– Вы за это поплатитесь! – заверещала Оливия. – Моя мама от вас косточек не оставит, вот что!
– Твоя мама узнает обо всем слишком поздно, – заверила ее Бет. – Нечего совать нос на улицу по ночам.
Повизгивая от смеха, Зелда вытащила из кармана халата моток веревки и уже принялась скручивать Оливии руки за спиной, когда луну внезапно закрыло огромное черное облако. Но луной оно не ограничилось, а почему-то стало стремительно снижаться прямо на поляну, и Оливия поняла, что это никакое не облако, а громадная птица.
От распростертых крыльев по поляне пролетел мощный порыв ветра. Зелда с Бет замерли в ужасе, как суслики, потом хором ойкнули и, дергая ногами, взвились в воздух: птица подхватила их когтями за шиворот.
Оливия стряхнула с рук веревку и потрясенно прислонилась к дереву. Птица, победоносно клекоча, величественно поднималась ввысь, а вместе c ней возносились в небо и Бет с Зелдой, причем первая была в обмороке и болталась, как тряпичная кукла, а вторая пыталась брыкаться и кричать, но слышно с такой высоты ничего не было.
Переведя дыхание, Оливия поспешно двинулась к туннелю; коты, обогнав ее, пустились вперед, озаряя сырую темноту ярким теплым светом. Но, проводив ее до заколоченного выхода во дворик, они остановились, приготовившись возвращаться к Генри.
– Спасибо! – с чувством сказала им Оливия и помчалась через сад к академии, не осмеливаясь оглянуться. Дверь в холл стояла нараспашку, вокруг не было ни души. Добравшись до спальни, Оливия вздрогнула: кто-то, стараясь не хлопнуть, закрыл окно.
– Кто тут? – спросила Оливия у темного силуэта.
– Я, – отозвалась Доркас Мор. – Решила притворить окно, а то холодина страшная. Ты куда ходила?
Доркас числилась в одаренных, но Оливии ни разу не случалось видеть, в чем проявляется ее талант.
– Куда-куда, в туалет.
– А Эмму не видела? Ее тоже нет.
– Эмму? Ну… да. Она там же, – поспешно соврала Оливия.
– Тогда спокойной ночи. – Задернув шторы, Доркас юркнула под одеяло.
Оливия последовала ее примеру, но некоторое время ворочалась с боку на бок, пытаясь согреться, успокоиться и ломая голову над загадкой распахнутого окна. Кто его открыл – Эмма? И куда она исчезла? Говорят, она умеет летать. Неужели Эмма и была той птицей на поляне? Но тогда ей будет не попасть обратно! Дождавшись, пока Доркас сладко засопела во сне, Оливия на цыпочках сбегала в коридор и открыла там окно.
– Удачи, Эмма! – шепотом сказала она в морозную лунную ночь.
Наутро глаза у Оливии отчаянно слипались, да и у Эммы вид тоже был утомленный. В столовую девочки спустились вместе, одинаково бледные, и у самых дверей нагнали Чарли с Фиделио.
– Вы что, всю ночь провели на ногах? – участливо поинтересовался Чарли.
– Ага, и не только на ногах! – Оливия подмигнула Эмме. – Потом расскажем.
Свое слово она сдержала и на первой же перемене вместе с Эммой присоединилась к Чарли с Фиделио, сидевшим на поленнице неподалеку от руин.
– Ну, рассказывайте скорее! – поторопил сгоравший от нетерпения Чарли.
Оливия, не скупясь на подробности и размахивая руками в особо драматических местах, изложила ночное приключение.
Чарли с уважением посмотрел на Эмму:
– Что, тольрух ожил?
– Конечно, – приосанилась та. К ним подбежал Габриэль.
– Слышали новость? – ликующе спросил он, плюхаясь рядом. – Зелду с Бет нашли нынче утром аж на Вершинах, в одних пижамах! Обе в шоке и понятия не имеют, как там очутились.
– Зато мы имеем, – гордо сказала Оливия.
Выслушав историю про тольруха, Габриэль недоверчиво воззрился на худенькую Эмму.
– Из тебя получается такая здоровенная птица? А хомячков твой тольрух, часом, не ест? – подозрительно спросил он.
Эмма помотала головой, и все слушатели ночной эпопеи покатились со смеху. Но когда хохот стих, Чарли вспомнил о Генри, и по спине у него пробежал холодок.
– Жду не дождусь выходных, – вздохнул он. – А сегодня ночью мне потребуется помощь.
– Ты что, все-таки собираешься… – обмер Фиделио.
– Да, – решительно сказал Чарли. – Я собираюсь в гости к Скорпио.
Глава 16
ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА
В гости к чародею Чарли решил отправиться из мастерской живописцев: ведь там картина будет выглядеть просто как одно из пособий, а если его там кто и застанет, всегда можно сказать, что он зашел по просьбе Эммы – посмотреть на ее работы.
Покончив с уроками, Чарли заторопился в спальню.
– Куда это ты так спешишь, Бон? – спросил знакомый ледяной голос.
Чарли обернулся – точно, Манфред.
– Никуда, – самым будничным тоном ответил он.
– У меня к тебе разговор, – остановил его Манфред.
– Что, прямо сейчас?
– Да, это срочно. – Манфред шагнул вплотную к Чарли и уставился ему в глаза. Чарли знал, к чему тот ведет, и проворно отвел взгляд.
– Чего потупился? В глаза смотри! – потребовал Манфред.
– Не хочу и не буду, – отрезал Чарли. – И вообще, я тоже кое-что умею – забыл?
– Хм… – Манфред озадаченно погладил себя по подбородку, на котором пробивалось несколько волосков.
– Какая у тебя шикарная борода намечается, – делано удивился Чарли.
Манфред насупился, не в силах решить, что это – грубая лесть или просто грубость.
– Ладно, свободен, – сказал он наконец. – Но смотри, не суйся, куда не след.
– Конечно-конечно, – заверил его Чарли и улепетнул.
И зачем, спрашивается, Манфред его останавливал? Задержать, что ли, хотел?
Первое, что увидел Чарли с порога спальни, – Билли Гриф, который копошился у его тумбочки, да еще с портретом Скорпио в руках.
– Совсем обнаглел? – свирепо спросил Чарли.
– Я искал одну свою вещь, запропастилась куда-то, – самым невинным тоном оправдывался Билли. – Думал, а вдруг она случайно попала к тебе в тумбочку. А это само оттуда выпало, я ни при чем.
– Ага, как же, само! Случайно! Картина не могла выпасть, она лежала в глубине ящика! Опять шпионишь?
– Ну почему ты меня все время подозреваешь в каких-то гадостях? – с упреком спросил Билли. – Я правду говорю.
– А ну отдай картинку, – надвинулся на альбиноса Чарли.
– Да пожалуйста, забирай, больно она мне нужна! – Билли послушно протянул ему портрет чародея. – Ух ты, смотри, какой тут кинжал нарисован! – Он потыкал пальцем в мастерское изображение заваленного разными вещицами стола. – Глянь, как блестит! Острый, небось, как бритва. Таким кого хочешь зарезать можно.
– Да уж наверно, – процедил Чарли, отбирая картинку. – Смотри, еще раз увижу, что роешься в моих вещах…
– Больше не буду, – криво улыбнулся Билли, втянув голову в плечи. – Я же говорю, я нечаянно.
Чарли прихватил картинку и вышел. В коридоре он выждал, убедился, что Билли за ним не шпионит, и помчался в мастерскую.
К его удивлению, друзья уже ждали и были в полном сборе: явился даже Лизандр.
– Габриэль мне рассказал про твою затею, – объяснил он. – Давай на страже постою, а то вдруг посторонние сунутся, когда ты… когда ты будешь там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32