А вскоре уже и бегал по этому пляжу, щурясь от танцующих на воде солнечных зайчиков. Старый Джеймс, как выяснилось, от беспокойства не спал всю ночь и теперь, переволновавшись, прикорнул прямо в кресле. Дядя Патон тоже прилег отдохнуть перед ночной поездкой обратно, а Перл, хлопотавшая в кухне, отправила мальчишек на пляж:
– Идите-ка проветритесь, а я пока приготовлю нормальный обед вместо бутербродов. Бледные вы оба как не знаю что! Одно слово, горожане.
Мальчики ничуть не возражали и остаток дня провели на пляже – бросали камушки в воду, прыгали по валунам, лазили по скалам и обследовали пещеры, которые так хорошо знал Генри.
День как-то быстро кончился, с моря потянуло вечерней прохладой, надвинулись сумерки, и вот дядя Патон уже позвал Чарли с Генри обедать.
Перл накрыла в столовой, окно которой выходило на море. Только луна, ее отражение в море да расставленные на столе свечки и освещали комнату: старый мистер Юбим всегда выкручивал лампочки перед приездом сына. Чарли поглощал восхитительный обед и невольно вспомнил о кухарке. Каково-то ей там, в темном подвале академии, так далеко от света и моря?
– Жаль, что кухарке не найти себе похожего жилья, – сказал он.
– Не расстраивайся, ей и в академии хорошо, – утешила его Перл. – Дара… ах, ты не знал, что мою сестру зовут Дара?.. Она довольна, что присматривает за детьми. Дара частенько мне звонит, и мы часами беседуем, и она рассказывает мне обо всем, что происходит с детьми Алого короля. Иной раз мне даже кажется, что я многое теряю.
– Теперь у вас есть Генри, – напомнил Чарли.
– О да, теперь у нас есть Генри, – подтвердила Перл. – И сдается мне, его одного будет более чем достаточно.
Все дружно рассмеялись, а потом дядя поднялся и сказал:
– Нам пора домой, Чарли, а то тебя завтра в школу не добудишься.
– Ох уж эта школа, – вздохнул Чарли, которому страстно хотелось погостить в домике у моря подольше.
Братья Юбимы – один такой старый, а другой совсем юный – долго махали им на прощание с крыльца домика. Чарли поудобнее устроился рядом с дядей, и автомобиль, синий, как полночное небо, тронулся с места.
– Генри теперь заживется хорошо, правда? – спросил Чарли.
– Хорошо?! – Дядя прибавил скорость. – Ему заживется просто роскошно! Молодец, племянничек!
Глава 21
ДЯДЮШКА ПАТОН ДАЕТ ВЕЧЕРИНКУ
Каждый год накануне дня рождения дяди Патона бабушка Бон и три ее сестрицы отправлялись «отдохнуть», как они это называли. Все они терпеть не могли тратиться на подарки и вообще принимать участие в «бессмысленном веселье», согласно коронному выражению бабушки Бон, которое она не уставала повторять из года в год.
На сей раз дядин день рождения пришелся на первый день каникул, и Мейзи решила, что, прежде чем отпускать Патона с Чарли на побережье, следует в кои-то веки закатить вечеринку.
– Мы раньше никогда не устраивали праздников, – сказала она. – Но теперь у Чарли уйма новых друзей, а у них всех такие интересные родители, что мы просто обязаны познакомиться с ними поближе.
Мейзи написала приглашения красивым почерком, и, что удивительно, все обещали прийти, даже занятой судья – отец Лизандра.
Праздник до последнего держали в строжайшем секрете от бабушки Бон, на случай если она захочет воспрепятствовать. Мейзи проявила выдающиеся конспиративные способности: шампанское было спрятано в кладовой, под мешками с мукой, а пирог – в коробке с надписью «Цветная капуста», каковую бабушка Бон терпеть не могла, так что наверняка не стала бы совать в коробку нос.
Утром накануне праздника Чарли снес вниз по лестнице чемодан бабушки Бон, шествовавшей за ним. Он вышел в прихожую, и за спиной у него раздалось сначала «бах», а потом «дзынь»: это бабушка вновь хлопнула своей дверью так, что нанесла урон обстановке. Чарли поставил чемодан и обернулся.
– Ах, какая жалость, – иронически сказала старуха. – Опять эта несчастная фотография упала, а Патон только-только вставил в рамку новое стекло.
Фотография Генри с Джеймсом, Дафной и родителями валялась на полу, а стекло и вправду разбилось на тысячу кусочков. Неужели бабушка нарочно ее разбила? Иначе почему она так противно усмехается?
– Что ж, поделом ему, –процедила старуха, ткнув рамку носком ботинка.
Чарли счел за лучшее промолчать, хотя внутри у него все пело. Ха, знали бы вы правду, дорогая бабуля Бон!
Как только старуха вышла за порог, все в доме номер девять вздохнули с облегчением.
– За работу! – боевито вскричала Мейзи, повязывая передник. – Превратим этот дряхлый дом во дворец!
К семи часам вечера дом сверкал, а дядя, Чарли, его мама и Мейзи ждали гостей. Мейзи предусмотрительно выключила электричество и зажгла множество свечей, отчего в доме стало необыкновенно уютно.
Первыми прибыл Танкред с родителями, причем при их появлении пламя свечек испуганно задрожало, а кое-где даже погасло.
– Простите великодушно! – прогремел мистер Торссон. – Мы постараемся не бушевать.
Но Мейзи пришла в восторг и заявила:
– Какая прелесть! Если что, вы будете нашим вентилятором!
Затем явился Бенджамин и его родители-детективы, а через минуту – Фиделио с мамой и неизменно напевающим папой, а потом почти сразу – Габриэль с родителями. Как выяснилось, мистер Муар писал приключенческие романы, так что, едва его представили родителям Бенджи, он вытащил блокнот, увел их в уголок и принялся выспрашивать профессиональные тонкости.
Следующими прибыли Комшарры, Огнецы и Оливия с родителями, причем все одновременно, так что воцарилась неразбериха. Папа Оливии оказался знаменитым кинорежиссером, и неординарная внешность мистера Комшарра произвела на него такое впечатление, что он тут же поинтересовался, не хочет ли мышелов сниматься в кино.
– Я как раз провожу пробы для «Ветра в ивах», – пояснил он.
– Я подумаю над вашим предложением, – пообещал мистер Комшарр, одергивая мохнатый жилет и топорща усы.
К восьми вечера праздник был в разгаре. Чарли уже думал, что гости в полном сборе, но дядя глянул на часы и таинственно пообещал, что скоро придет еще кое-кто. И не обманул: через несколько минут раздался звонок в дверь, Чарли побежал открывать и с удивлением увидел на крыльце кухарку, то есть Дару.
– Перл мне позвонила и все рассказала, – сразу же сообщила она. – Наконец-то Генри пристроен, теперь у него все будет хорошо.
– И у миссис Блур тоже, – добавил мальчик.
Они отправились на кухню и обнаружили там Габриэля, разливавшего напитки.
– Хотелось бы мне знать, – прихлебывая вино и одобрительно оглядываясь, сказала кухарка Дара, – где Дороти раздобыла Времяворот?
– Это я ей дал, – вступил в разговор Габриэль.
– Ты? – поразился Чарли.
– Так-так, а у тебя он откуда взялся? – спросила кухарка.
– А мне его дал мистер Пилигрим, – объяснил Габриэль, расставляя бокалы на подносе. – Мне кажется, он знал, что я захочу отдать его миссис Блур. Она ведь так много времени проводила в западной башне, так внимательно слушала его игру, вот он и решил ей помочь.
– Понятно, – кивнула кухарка. – Загадочный он человек, этот мистер Пилигрим.
– А как вы думаете, где сейчас миссис Блур?
– Полагаю, Дороти отправилась в Париж – это была ее давняя мечта, – обзавелась маленькой уютной квартиркой и наверняка скоро начнет давать уроки скрипки. Быть может, она станет играть в оркестре, кто знает? Главное, что руки у нее теперь будут целы и она сможет вновь взяться за скрипку. И еще… еще она будет в безопасности. – Кухарка благодарно улыбнулась Габриэлю. – Спасибо тебе.
Бух! Бух! Бух!
Внезапно раздался громкий, требовательный стук в дверь: на крыльце дома номер девять стоял кто-то, кто даже не пожелал воспользоваться звонком.
– Кому это так неймется? – насторожился дядя Патон и пошел в прихожую, а Чарли побежал за ним.
На пороге стояла бабушка Бон с тремя своими сестрицами.
– Что происходит? – грозно вопросила она.
– У нас вечеринка, – хладнокровно объяснил дядя. – А позвольте узнать, вы что здесь забыли?
– Ключи, – отрубила старуха. – Патон, как ты посмел устраивать вечеринки в моем доме?! Немедленно прекратить эту оргию!
– Моментально! – поддержала сестру Лукреция таким же тоном, каким в школе выкликала «отбой!».
– Всех вон! – присоединилась Юстасия.
– Ты не имеешь никакого права закатывать праздник без нашего на то официального дозволения, – прошипела Венеция.
Дядя Патон выслушал сестриц, а затем сказал:
– Замолчите! Прекратите пороть чушь! Хочу устраивать вечеринку – и устраиваю. У меня сегодня день рождения, и, если вы забыли, дом наполовину принадлежит мне.
В прихожую вышел мистер Торссон и громогласно спросил:
– Что-нибудь не так, Патон?
– Ничего страшного, – спокойно отозвался дядя. – Я сам справлюсь.
Но мистер Торссон не стал проверять это на практике: он смерил незваных посетительниц оценивающим взглядом, надул щеки и дунул на сестриц так, что все четверо легче пушинок вылетели за дверь и покатились по улице.
Чарли в ошеломлении смотрел, как бабушка и тетки, кряхтя, поднимались на ноги, отряхивались, приглаживали волосы и грозили кулаками дяде и мистеру Торссону. Последний угрожающе хохотнул, и в ту же секунду небо над Филберт-стрит расколол удар грома, по улице пронесся резкий порыв ветра – и сестрицы Юбим с визгом обратились в бегство, бранясь на ходу, как базарные торговки.
– Нам придется за это поплатиться, – вздохнул дядя Патон.
– По крайней мере, не сегодня, – подбодрил его Чарли.
Когда бабушку Бон и трех теток, по выражению дяди, «как ветром сдуло, причем буквально», Оливия Кару сел на радостях предложила устроить танцы.
– Танцы, танцы! – горячо поддержал ее Фиделио.
Вдвоем они проворно отодвинули стол и скатали ковер, а Эмма тем временем включила магнитофон, и вскоре все трое уже отплясывали посреди столовой.
Остальные, особенно мальчики, поначалу стеснялись, но после того, как Мейзи вытащила танцевать судью, веселье охватило всю компанию. Столовая, та самая холодная и темная столовая, видевшая только унылые парадные обеды для теток, совершенно преобразилась: в ней звучала музыка, мигали веселые огоньки свечей, качались фигуры танцоров. Даже дядя Патон отважился пригласить мисс Инглдью, а, поскольку столовая была полна народу, танцевать им приходилось в довольно стесненных условиях, но, как заметил Чарли, мисс Инглдью не возражала.
А вот мамы что-то нигде было не видать, и Чарли отправился на поиски. Она сидела в кухне при одинокой догорающей свече и как зачарованная смотрела в окно, за которым у снежинок происходил свой бал. Но Чарли знал, что мама глядит сквозь снегопад на что-то другое, невидимое.
– Папа обязательно вернется, – тихонько сказал Чарли.
Мама обернулась, и, к его удивлению, на лице у нее играла улыбка.
– Знаешь, Чарли, я начинаю тебе верить, – так же тихо ответила мама. – После этой невероятной истории с Генри я готова поверить во что угодно.
КОНЕЦ

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32