Тогда его величество открывал глаза и начинал радостно хохотать. Этот дурацкий розыгрыш никогда не надоедал королю.
Диана, сидя на розовой скамейке, беззаботно болтала ногами, опущенными в воду. За спиной ее, на невысоких перилах купальни устроилась обезьянка, что-то тихо бормотавшая на своем обезьяньем языке. С одной стороны от девочки примостился принц, с другой -- толстая Брунгильда. Лютику очень хотелось прочесть Диане новые стихи, но он стеснялся толстухи и думал, как бы от нее отвязаться. Министерше же мешал принц, ведь он мог вызваться поплыть за лилией сам.
-- Где ваш супруг, сударыня? -- робко хитрил Лютик. -- Обычно вы неразлучны.
-- Государственные дела, милый принц! -- басила подученная мужем Брунгильда. -- Ни минуты отдыха! Заботы, тревоги. Бедняжке некогда даже научиться плавать. Но что это я все о нем, да о нем. Я слышала, ваше высочество, что вы подарили миру новую гениальную поэму?
-- Да! -- оживился принц. -- Она называется "Тоска пингвина с перебитым крылом по белой цапле, парящей в недосягаемой вышине". Правда, красиво?
-- Волшебно! Прочтите же поскорее ее нам!
-- Она очень длинная, -- смутился Лютик. -- Я наизусть не помню. А рукопись у меня в кабинете, во дворце.
-- Так пошлите за ней пажа! -- говорила Брунгильда, четко следуя плану коварного министра. -- Боже! Какое счастье упиваться вашими бессмертными строками!
-- Он не найдет. Я ее так запрятал... В общем, я сбегаю сам! Это быстро. Вы подождете меня, Диана?..
-- Ах, моя птичка, как я вам завидую, -- продолжала заговорщица, когда принц умчался. -- Юноша так влюблен! Молодость, молодость... Очаровательная пора. Смотрите! Какая дивная лилия цветет вон там, за купальней! Она бы так украсила вашу головку к появлению его высочества. Наверное, трудно ее достать?
-- Пустяки! -- весело ответила девочка. -- Сейчас увидите, как это просто. Подержите обезьянку, как бы она не нырнула за мной!
Диана забралась на перила и прыгнула. Тоненькая ее фигурка вошла в воду почти без брызг. С полминуты поверхность реки оставалась пустынной, и вот белокурая голова девочки вынырнула почти у самого цветка. Лилия качнулась, исчезла под водой и показалась снова, уже в тонкой руке, покрытой белым мокрым рукавом. И вдруг и голова, и рука, держащая цветок, скрылись из виду стремительно и бесшумно. Были и пропали.
Брунгильда воровато оглянулась по сторонам. Никто не смотрел туда, где исчезла Диана. Придворные в очередной раз откачивали своего веселого короля.
-- Лиза, Лиза! -- тормошила сестру Аленка. -- Ты что, не видишь? Мы уже пришли.
Лиза потрясла головой, с трудом возвращаясь мыслями в Драконью пещеру. Королевскую купальню, лилию на воде и белокурые волосы Дианы она, казалось, видела перед собой, и видение медленно расплывалось, уступая место тому, что было на самом деле. Аленка уже лезла цепкими пальчиками сестре в ухо, вытаскивая розовую горошину.
-- Что тебе папа говорит, Лизочкина? -- противным наставительным тоном поучала она. -- Все в свое время.
-- Ну, Ленка! -- завопила Лиза, отбирая свою горошину. -- Пусти! Тебе что, неинтересно было?
-- Очень интересно, -- с достоинством ответила сестренка. -- Как будто пластинку слушаешь про аленький цветочек. Но если меня мама обедать зовет или гулять пора, или мультики по телевизору, я же пластинку выключаю.
Можно было спорить и дальше, но крошечное озеро с голубоватой водой, словно подсвеченной изнутри, лежало перед ними. Алена с интересом оглядела свой указательный палец на левой руке, на котором был заусенец и кожа вокруг чуть воспалилась, и окунула его в озеро.
-- Холодная! -- вскрикнула она, тут же выдернув палец. -- Ой, Лиза, смотри! Где заусенец-то?
Заусенца не было. Воспаления тоже. Палец как палец, с розовой кожей, с крохотным белым пятнышком на ногте.
Пока Лиза думала, что бы ей вылечить, Аленка, ворча по поводу холодной воды, уже опустила склянку в озеро.
-- Давай, Лизочкина,-- подгоняла она все тем же тоном. -- Вечно ты копаешься. Нас же ждут.
-- Аленка, а драконов ты видела? -- Лиза набирала воду.-- Я что-то ничего не заметила, пока мы шли.
-- Что-то серое виднелось по бокам. Неинтересное. Как горы, только все с зубчиками, с зубчиками. Зачем все сюда ездили? У нас в городе в зоопарке гораздо интересней. Помнишь, какой белый медведь смешной? Ему рыбу дают, а он с ней играет.
-- Помню, -- вздохнула Лиза. -- Ну, ладно. Вперед, то есть назад.
Она уже доставала розовую горошинку и поплотнее, чтоб не пропустить ни слова, вставляла в ухо. Сестренка сделала то же, и обе девочки пустились в обратный путь так уверенно, словно от мостика через речку по привычным тропинкам к бабушке с дедушкой на дачу.
Зычный голос, раздавшийся внезапно с берега, заглушил тонкий и визгливый хохот короля. Смысл слов, разносившихся над купальней, был так ужасен, что придворные застыли в оцепенении.
-- Власть в стране принадлежит восставшему народу! Король и придворные арестованы! Дворец захвачен! Выходите на берег спокойно, по одному!
Слуг с одеждой на площадке уже не было. Вместо них под липами полукругом стояли рослые, как один, бородатые мужчины в грубых полукафтанах простолюдинов.
Наступившую тишину вновь разорвал смех короля:
-- Ох, не могу! -- задыхался он. -- Ох, насмешил! Это все шуточки первого министра, господа! Он, по секрету, обещал мне сегодня веселую потеху. Ха-ха-ха! Народ будет править страной? О-хо-хо! Ну, придумал! Ну, молодец! Ха-ха-ха! Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь!
С этими словами его величество первым ступил на мостки и направился к берегу, подняв руки вверх и хихикая. Вслед за ним, облегченно улыбаясь, зашлепали мокрыми ногами придворные. Брунгильда и обезьянка, легко прыгавшая за ней, замыкали шествие.
Отряд, ожидавший на берегу, действовал быстро и слаженно. Всем спускавшимся -- королю, царедворцам, фрейлинам мгновенно связывали руки за спиной тонкими кожаными ремнями и под охраной отводили в сторону. Ремни резали запястья, горячий песок обжигал босые ступни, недоуменный, возмущенный шепот слышался то там, то тут в толпе королевских приближенных.
И тут из липовой аллеи, держа в руке пачку разлохмаченных листков бумаги, с криком, хромая, выбежал на берег принц Лютик.
-- Спасайтесь, -- разнеслось вокруг. -- Какие-то страшные люди во дворце! Всех связывают, бросают в подвалы! За мной гнались, я прыгнул из окна! Где Диана? Где мой отец?!
Он внезапно замолк, поняв вдруг, что обстановка и здесь непростая.
Двое бородатых мужчин выросли уже за его спиной, но тут обезьянка, куда-то исчезавшая в суматохе, появилась вновь. Она прыгнула с дерева на плечо предводителя восставших и что-то быстро зашептала ему на ухо.
-- Не трогайте мальчика! -- велел тот. -- И развяжите женщин, они свободны! А остальных -- пока в тюрьму. Потом решим, что с ними делать.
Женщины разбежались, кто куда. Только толстая Брунгильда спряталась за дерево и, не понимая ничего, следила за происходящим.
-- Диана! Диана! Где ты?! -- метался по опустевшему берегу принц. --Куда все делись?! Где она?! Где?!.
Ветер, неожиданно поднявшийся над заливом, погнал к берегу длинные волны. Одна из них, возвращаясь назад, неохотно оставила на песке тело, облепленное, как саваном, белой рубашкой до пят. Лица не было видно -- его закрывали мокрые густые пряди длинных волос.
Лютик с истошным воплем кинулся к телу, упал рядом с ним на колени и трясущимися пальцами отвел волосы с мертвого лица. Остановившимися навсегда глазами прямо на потрясенного принца смотрел первый министр короля. Мокрый белокурый парик медленно сползал с его коротко остриженной головы. Брунгильда, сидевшая за деревом, вскрикнула диким басом и упала замертво.
Шатаясь, Лютик поднялся на ноги. Вот, сейчас, казалось ему, он сойдет с ума. И в этот миг из зарослей камыша высунулись две головы -- черная и светлая, и звонкий голос Дианы разнесся над берегом.
-- Пиччи! -- кричала девочка. -- Мы здесь в воде почти ничего не слышим! Уже можно выходить?!
-- Понимаете, ребята,-- рассказывал Пиччи Диане, Гокко и Лютику, --народ страны уже подготовил восстание. Его надо было только чуть-чуть поторопить. Это-то я и сделал. Бродячих актеров, которых нанял премьер-министр, мы остановили по дороге к берегу и отправили обратно. Слуг, ожидавших с одеждой своих господ у купальни, бесшумно захватили восставшие, когда Диана ныряла, а король делал вид, что тонет.
А с лилией все было просто. Диана нырнула с купальни и под водой поплыла в камыши. Вместо нее, под водой же, из камышей подплыл к лилии и вынырнул Гокко в парике и такой же рубашке. Он сорвал цветок, и тут его схватил за ногу и утащил под воду первый министр. Вместо слабой девочки перед ним неожиданно оказался закаленный сильный мальчуган.
-- Победить должен был тот, кто дольше сможет не дышать под водой, --спокойно объяснил Гокко. -- Я смог дольше.
Диана украдкой бросила на него восхищенный взгляд.
-- Все правильно, -- согласилась обезьянка. -- Да и сердце у злодея не выдержало. Что ж, поделом ему.
-- А что будет с королем, моим отцом? -- тихо спросил Лютик. -- Неужели его казнят?
-- Он не отец тебе, -- ответил Пиччи. -- Ты был еще совсем маленьким, когда от тяжелой болезни скончалась королева, твоя мать. Король так любил жену, что не мог без нее жить. Он принял яд у гроба супруги и тоже расстался с жизнью. Злодей-министр узнал об этом первым, и в голове его мгновенно родился преступный план. У короля был двойник, пустой и ничтожный человек, похожий на государя, как брат-близнец. Двойники есть у многих властителей. Они подменяют тех, когда есть опасность покушения. Не очень красиво со стороны королей, прямо скажу... Так вот, никто никогда не узнал о смерти твоего отца, милый мой принц. Короля похоронили, как двойника, двойник стал королем и вместе со своим первым министром сохранял страшную тайну. Он даже немного повредился в уме, оттого и смеется все время.
-- Как же ты узнал об этом? -- спросила Диана обезьянку.
-- Я умею читать чужие мысли. Когда где-то должно совершиться зло, меня тянет туда, как магнитом. Не очень-то приятное чувство, особенно когда тянет в разные стороны. Но стараюсь, как могу, успевать везде... А участь лжекороля уже решена. Его пожизненно запрут в лабиринте смеха. Мне кажется, это слишком жестоко, но так решил народ...
-- Диана, -- прошептал принц. -- Ты сказала, вы покидаете нашу страну. Как я смогу жить без тебя? Мне остается лишь яд, как и моему несчастному отцу.
Девочка ласково посмотрела в растерянные глаза Лютика, погладила несчастного по голове, взяла в свои ладони его пухлую теплую кисть с пальцами в чернильных пятнах.
Глаза принца медленно закрылись, несколько минут он сидел неподвижно, а Диана баюкала его руку в своих.
Вот ресницы мальчика распахнулись снова, он взглянул на Диану, и отчаяния уже не было в этом взгляде, лишь глубокая грусть.
-- Ваше высочество! -- вмешался Пиччи. -- Я должен сообщить вам, что принцесса Филифлюк будет здесь с минуты на минуту!
-- Зачем принцесса мне чужая... -- прошептал неуверенно Лютик:
Зачем принцесса мне чужая?
Ее совсем не уважаю.
Я не хочу судьбы другой,
Чем быть с Дианой дорогой!
-- Я забыл сказать, -- продолжал Пиччи, -- что в королевстве Филифлюк тоже произошла революция. Принцесса, как и вы, осталась без работы. Попробуйте ее утешить, поговорите хоть пять минут. Если вам она не понравится, я, Пиччи-Нюш, при всех готов съесть свой хвост!
Дверь скромной комнаты в домике дворцового садовника, куда переселили безработного принца, медленно приоткрылась.
Незнакомая девочка стояла на пороге. Тяжелое роскошное бархатное платье на ней было порвано у локтя, подол в пыли. Рыженькая, полная, с лицом, шеей и руками, обсыпанными веснушками, с большим пухлым ртом, она, конечно, не была красавицей. Но от всего ее облика веяло теплотой и каким-то беззащитным обаянием.
Неожиданная гостья шмыгнула вздернутым носиком:
-- Народ прогнал из замка сироту,
Я там стихи писала в тишине.
Лишь указали мне дорогу ту,
Где я смогу найти свою мечту
-- Ту душу, что близка одна лишь мне.
-- Что слышу я! -- воскликнул Лютик. -- Вы пишете стихи?!
-- Люблю их больше, чем французские духи! -- мгновенно отозвалась принцесса:
Еще вчера льстецов придворных рой
Мои поэмы слушал не дыша,
Сегодня ж платье у меня с дырой,
Мечты разбиты и пуста душа...
И она зарыдала...
Глаза у принца сияли. Он сам не заметил, как стоял уже на коленях подле несчастной принцессы Филифлюк, держа ее за руки. Даже неотмытые следы чернил на их ладонях были одинакового цвета.
-- Всего лишь пять минут назад
Хотел принять я страшный яд... -- взволнованно говорил Лютик.
-- По-моему, здесь все в порядке, -- шепнул Пиччи-Нюш Диане и Гокко. --Уйдем поскорей, не будем им мешать. Простите, ребята, ничего, что я говорю прозой?..
На другой день принц и принцесса провожали Диану, Гокко и Пиччи. Прощание оказалось долгим и трогательным. Наконец, огромная золотистая птица оторвалась от земли и взмыла в небо, унося на себе названых брата и сестренку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27