ВЛАДИК: Зачем через забор... Ну, пойдём на крыльцо, покажу, ес-
ли не боишся.
И он двинулся к крыльцу, волоча за собой шланг. Генка тоже по-
шел.
ВЛАДИК: Подожди. Шланг присоедини к трубе, пожалуйста.
Генка послушно надел задний конец шланга на трубу водопровода.
Владик поднялся на крыльцо, прислонил к стене змей. Взял "водянной
автомат" на изготовку. Нажал рычаг. Сверкающая струя поднялась над
кустами.
ВЛАДИК: Действует! А теперь попробуй неслышно пройти к калитке.
Хоть каким путём. Ну давай, давай.
Генка, нерешительно улыбнувшись и пожав плечами, сделал нес-
колько шагов к калитке. Тугая струя отбросила его назад.
ВЛАДИК (весело): Ты что как стадо бизонов? Ты разведчик, а я
часовой. Неслышно пробирайся.
Генка понял, что дело не простое. Ему стало слегка досадно, что
попался, и интересно: неужели не сможет пробратся?
Он, пригнувшись, индейским шагом двинулся вдоль забора. Но Вла-
дик безошибочно вёл за ним ствол. Струя опять ударила в Генку, а по-
том перед ним, в забор.
ВЛАДИК: Назад, путь отрезан.
Генка прыгнул в сторону и припал к земле не дыша.
Владик ждал. Генка тоже ждал. Владик вдруг засмеялся и угостил
Генку ещё одним точным "выстрелом".
ВЛАДИК: Чего ты сидишь на одном месте? Ты пробирайся!
ГЕНКА: Ну тебя! Сдаюсь!
ВЛАДИК: А может, ещё?
ГЕНКА: Куда ещё-то? И так насквозь мокрый. Как домой пойду?
ВЛАДИК: Высохнешь! Полезли на крышу, там разденешся и всё высу-
шишь.
И он первым легко забрался на крышу дома по приставной лестни-
це.
Генка расстелил на ребристом шифере брюки и рубашку и сел у
печной трубы, обхватив колени.
Владик встал у самого края, покачиваясь и запрокинув лицо.
ВЛАДИК (тихо и немного смущенно): А небо сейчас синее, да?
ГЕНКА: Да...
ВЛАДИК: А облака жёлтые от солнца... Я чувствую. Потому что ве-
тер такой, солнечный... Да?
ГЕНКА: Да... (и, что бы переменить тяжёлый для него разговор,
говорит сердито): Отойди от края, а то как брякнешся... Мало тебе
одного шрама?
ВЛАДИК (рассеяно): У меня не один... А правда, что на высоте
лучше, чем внизу?
Он легко взбежал на гребень крыши и остановился, взявшись за
тонкий железный шест с жестянным флажком.
Генка лишь сейчас обратил вниманее на этот высокий флюгер. Он
встал, подошел к Владику. Слегка покачал шест.
ГЕНКА: А это для чего? Зачем твоей тётке ветер узнавать?
ВЛАДИК: Это не тётке. Это я сделал вместе с папой... Тётка нао-
борот, ругалась, что крышу продырявили.
ГЕНКА: А... если тебе, то зачем высоко? До флажка ведь не дотя-
нешся.
ВЛАДИК: Мне и не надо дотягиватся, я и так...
Он вдруг замолчал, повернул на секунду к Генке, на котором не-
было теперь ни напускной беззаботности, ни веселья. Он что-то хотел
сказать и не решался.
ВЛАДИК: Я когда маленький был... ну, лет семь... папа хоел,
чтобы я на баяне учился играть. А я не стал. Обидно как-то. Если че-
ловек ничего не видит, все почему-то думают, что ему надо музыкой
заниматся... А у меня, может, и способностей нет. И я не хочу...
я... знаешь, чего хочу?
ГЕНКА (негромко и встревожено): Чего?
ВЛАДИК (после некоторого молчания): Пойдём, покажу...
И он направился к входу на чердак. Генка за ним.
Чердачный полумрак был прорезан солнечными лучами. Они падали
на медь и никель приборов: на чердачных балках висели старый баро-
метр-анероид и будильник. Шест, проходивший сквозь крышу, нижним
концом был закреплён в подставке с подшипником и мог вращатся вокруг
оси. К нему в полуметре от пола была прикреплена длинная стрелка.
Она ходила над круглой шкалой с розой ветров.
Циферблаты приборов были без стёкол, а цифры и деления - выпук-
лые, вырезанные из картона.
Это был обжитой, оборудованный чердак. Его внутренность напоми-
нала не то метеостанцию, не то каюту...
Генка понял, что для Владика всё это очень важно. Он уважал чу-
жие тайны и знал, что их нельзя задевать ни любопытством, ни самой
лёгкой шуткой.
ГЕНКА: Здорово устроенно. Будто на корабле.
Владик чуть улыбнулся. Подошёл к будильнику, легко коснулся
пальцами циферблата и стрелок.
ВЛАДИК: Девять минут одинадцатого... Он знаешь какой точный! За
десять дней всего на полминуты отстаёт.
ГЕНКА: Флюгер здорово устроен. Не надо на крышу лазить, чтобы
ветер узнать... Только, Владька... Стержень ведь железный и стрелка
тоже...
ВЛАДИК: Конечно. Никакой ураган не обломит.
ГЕНКА: Но тогда надо хоть заземление сделать. А то как притянет
молнию...
ВЛАДИК (с преувеличенной беззаботностью): Да ерунда. Ничего не
притянет. Это только так говорят... А барометр видел?
ГЕНКА: Видел... У Шурки Черемховского такой есть. Мы по нему
всегда погоду узнаём.
ВЛАДИК: Я тоже. Только он врёт часто. Да я могу и без баромет-
ра. Думаешь, не могу? Мне бы только ещё термометр придумать со
стрелкой, чтобы на ощупь температуру узнавать. От неё погода очень
зависит.
ГЕНКА: Я Шурку попрошу. Он в технике разбирается, придумает.
ВЛАДИК: Тогда всё будет в порядке... Пойдем, у меня там компас.
Тоже сам сделал.
В бачке для проявления фотоплёнки плавала на пробковом кружке
длинная сапожная игла.
ВЛАДИК: Я её намагнитил. Такой компас очень точным считается.
Только его надо подальше от железа держать, а то получится, как в
"Пятнадцатилетнем капитане". Помнишь, там пират Негоро под компас
железный брус сунул?
ГЕНКА: Топор.
ВЛАДИК: Это в кино топор. А в книге брус...
ГЕНКА: А ты разве...
И опять прикусил язык. Но Владик понял. Улыбнулся немного
грустно.
ВЛАДИК: Мне папа читал... Сам я ребко читаю.
ГЕНКА: Есть такие... специальные книги, да?
ВЛАДИК (недовольно): Есть. Я их не люблю, я обыкновенные буквы
люблю... Меня учительница Нина Сергеевна учила писать по линейкам.
Это ещё в Воронеже. Нарочно ко мне домой приходила, занималась. Хо-
рошая.
Владик забрался верхом на чердачную балку, сел, подперев ладо-
нями щёки. Заговорил, словно советуясь о чём то важном.
ВЛАДИК: Конечно, почерк у меня как курица лапой. Но ведь не
обязательно, чтобы красиво, верно? Главное, чтобы понятно. Чтобы
после дежурства все могли эти записи разобрать.
ГЕНКА: Какие записи?
ВЛАДИК: Ну, направление и сила ветра, температура, давление.
Всё, что полагается... Правда, есть ещё разные внешние признаки.
Например, цвет неба, форма облаков. Облака - это ведь важно: перис-
тые, кучевые, слоистые... Да я почти всегда чувствую, какие они. А
если нет, то ведь скажут, если надо, верно? Не один же я там буду.
Генка напряжённо моргал и морщил лоб, стараясь уловить мысль
Владика.
ГЕНКА: Где?
ВЛАДИК (словно преодолевая внутреннее сопротивление: ведь он
идёт на полную откровенность, доверяется до конца): Ну, где... На
станциях. На зимовках. Где метеорологи работают. Ты же знаешь...
Генка наконец догадался. Глянул на Владика, на приборы. На
светлый прямоугольник чердачного окна, где виднелись солнечные обла-
ка... На стрелку, дрожащую над розой ветров.
Владик тоже сидел, повернув лицо к окну, и облака отражались в
его глазах.
Генка подошёл, положил подбородок на чердачную балку. Снизу
вверх внимательно посмотрел. Значит, в этом слабосильном на вид
мальчишкеживёт такая крепкая мечта? Это ведь не на велосипеде гонять
в слепую и не из шланга пулять по звуку. Это в сто раз труднее. Это
- по-настоящему.
ГЕНКА: Это интересная работа, только трудная. Опасная даже.
ВЛАДИК: Ну и пусть трудная... А почему опасная? Не очень. Не
опаснее других.
ГЕНКА: Илькин отец был метеорологом. Он погиб в экспедиции два
года назад. Обвал был...
ВЛАДИК: Чей отец?
ГЕНКА: Ильки... Ну, есть тут один малёк. Во второй класс пере-
шел. Везде самый первый поспевает со всякими новостями новостями,
прыгучий такой... Сегодня со мной просился к тебе.
ВЛАДИК (сильно оживившись): Ну и что?
ГЕНКА: Я сказал, что пускай подождёт.
ВЛАДИК: Почему?
ГЕНКА: А чего ему здесь? Он же маленький.
ВЛАДИК: Что же, что маленький? Маленькие тоже люди.
ГЕНКА: Разве я спорю? Конечно, люди... Я же просто не знал: мо-
жет ты не захочешь, чтобы он приходил.
ВЛАДИК: Пусть приходит, веселей будет! Да второй класс - это и
не маленький.
ГЕНКА: Ладно, я скажу ему.
ВЛАДИК: Не забудь... Ну, пойдём на крышу... (он стал пробиратся
к выходу, Генка за ним. Владик на ходу вернулся к прерваному разго-
вору): Этому Ильке сколько лет? Наверно, восемь? По-моему, даже если
три года - и то уже не маленький. Я всё-всё помню, когда мне три го-
да было... И всё было всерьёз. Один раз даже влюбился.
Он рассмеялся, думая, что Генка развеселится от этого призна-
ния. Но Генка был серьёзен. Владька разговаривал с ним, как с дру-
гом, даже про мечту свою расказал. Генке хотелось быть перед Влади-
ком таким же ясным и откровенным.
Они выбрались на крышу к железному стержню флюгера. Генка одной
рукой взялся за металический прут, другую осторожно положил Владику
на плечо - на хрупкое плечо с белым рубчиком от нитки.
ГЕНКА: Я тоже помню, когда три года. Или четыре... Только я не
влюблялся, я драчливый был... (он вдруг посерьёзнел и нахмурился): А
один раз к нам в окно молния влетела - тоже помню...
ВЛАДИК (очень оживлённо, без испуга, а скорей обрадованно):
Молния?!
ГЕНКА (зябко шевельнув плечами): Ага, шаровая. Такой сиреневый
шар, не яркий... Завертелся и как даст! Пол загорелся... С тех пор,
если гроза, я... ну, в общем, как-то тоскливо делается...
ВЛАДИК (просто и с сочувствием): Страшно?
ГЕНКА: Ну... конечно, не весело.
ВЛАДИК (помогая Генке избавится от неловкоси): Грозы легко
предсказывать. Я их даже без приборов заранее чую... А куда молния
ударит, никто не знает...
ГЕНКА: А у тебя на крыше железный прут торчит!
ВЛАДИК (поспешно): Да какой это прут! Чепуха!... (Он помолчал и
повернул к Генке напряжённое лицо): Гена... Ты не говори про это ни-
кому, ладно?
ГЕНКА: Про флюгер?
ВЛАДИК: Да нет. Про то, что я сазал. Про метеорологов... Я тебе
это первому...
ГЕНКА: Конечно!.. А ты тоже не говори, что я расказывал. Ну,
про молнию... А то подумают, что трус.
ВЛАДИК: Никому. (он сказал это, но мысли его по-прежнему были о
своей мечте): Гена... А вот ты как думаешь? Получится это у меня,
если на станции... Или на зимовке? Если я изо всех сил?
В его голосе вдруг прозвучало такое беспокойство, что у генки
холодок пробежал по спине.
ГЕНКА: Получится. У тебя всё получится.
В небе стояли пёстрые "конверты". Жарило солнце. Генка натянул
просохшую одежду и сел рядом с Владиком у чердачного окна. Владик
поднял лицо.
ВЛАДИК: Сейчас сколько змеев в небе?
ГЕНКА: Три... Пять, шесть... Шесть. Вон Яшкин "Шмель" опять вы-
карабкался.
ВЛАДИК: А трещотки у трёх, да? Я слышу.
ГЕНКА: Я не знаю. Не разберу.
ВЛАДИК (упрямо и весело): А я слышу. У трёх... А в переулке
футбол гоняют, по мячу бъют.
ГЕНКА: Это, наверно, Ковалёвы. Голубятники.
ВЛАДИК: А кто-то на пианино играет, на другой улице... А вон
папа идёт! (он вскочил).
ГЕНКА: Где?
ВЛАДИК: Не знаю. Далеко ещё. (Помолчал). А сейчас уже близко...
Вот он!
Звякнула калитка, вошёл Иван Сергеевич. Сразу же увидел на кры-
ше ребят, остановился, поднял голову.
ВЛАДИК: Папа!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: А, верхолазы! Здравсвуйте.
ГЕНКА: Здрасте...
ВЛАДИК: А ты почему так рано с работы?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Прогнали. Велели отдыхать два дня.
ВЛАДИК: Ну и правильно... (особым голосом): Папа...
Иван Сергеевич торопливо подошел.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ну?
ВЛАДИК: Ты готов?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Давай!
ВЛАДИК: Держи!
И он ласточкой сиганул с крыши в руки отцу.
Генка тихо охнул и качнулся вперёд. Но Иван Сергеевич уже осто-
рожно ставил Владика на землю.
Генка вспомнил своего отца. Как он уехал. Какая-то смесь обиды
и зависти качнула его вперёд. Не думая, Генка шагнул к краю и тоже
прыгнул.
Ноги скользнули по доскам тротуара. Он упал, ударившись локтем,
но тут же сел, пряча за улыбкой боль. Иван Сергеевич поспешно наг-
нулся за ним.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Жив?
ГЕНКА: Жив...
ИВАН СЕГЕЕВИЧ: Ну надо же догадатся! Тут ведь дело не простое.
У нас с Владиком всё рассчитано, а ты сразу - бултых!
ВЛАДИК: Папа, это Гена!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Да я уже понял.
ГЕНКА (с какой-то отчаянной решительностью, хотя чувствует, что
говорит не то): А вы вовсе и не похожи на инженера. Я думал, что вы
не такой.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (с улыбкой): Да уж какой есть.
ГЕНКА (пряча влажные глаза): У меня отец тоже инженер. Тоже не
похож... Наверно, все настоящие инженеры не похожи на инженеров.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: А это мысль... Ну, вставай (поднял Генку). Сей-
час сварим суп, поджарим картошку, будем обедать.
ГЕНКА: Спасибо, я пойду. Мне ещё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17