– Цыпленочек мой, я тебя буду всю жизнь на руках носить! – сказала девица грубоватым голосом и подняла его над собой с необыкновенной легкостью…
Кукушкин потряс головой. Вот так, в одиночку, и сходят с ума, подумал он. Осмотревшись вокруг, глянул сперва на руки, затем потрогал плечо, которое до этого было немного онемевшим, и, удивляясь своим причудливым видениям, пошел на кухню поставить чайник. Но его остановил телефон.
– Алло, кто это меня не хочет оставить в покое? – спросил он раздраженным голосом.
– Это я, Глеб Арнольдович, – ответил виноватым голосом его учитель и вздохнул. – Здравствуй, мой жизнелюбец!
– Глеб Арнольдыч, как хорошо, что вы позвонили! – обрадовался Кукушкин. – Если б вы знали, как вы мне сейчас нужны! Вы даже не представляете, в каком я тупике. По-моему, у меня уже крыша поехала…
– Мне тоже с тобой нужно встретиться.
– Так я мигом сейчас к вам приеду!
– В этом нет необходимости. Я нахожусь рядом, возле твоего дома.
– Это же великолепно! – на глазах Кукушкина выступили слезы радости. – Мой дорогой и мудрый учитель, я вас прошу, я вас умоляю…
– Спасибо, я буду у тебя минуты через две.
Вася несколько секунд смотрел на трубку, затем бросил ее в кувшин с водой, стоящий на тумбочке, и возбужденно забегал по комнате. Кукушкин даже не догадывался, какой ошеломляющий сюрприз его ждал: Гринко пришел со своим братом Хитроумовым.
– Василий Васильевич, не спешите вызывать врача, – первым весело заговорил Всеволод Львович. – Сначала нужно застраховать свою жизнь. Чем иметь дело с современной медициной, лучше не терять связей с главным городским кладбищем, и тогда никакие болезни не страшны. – Хитроумов не стал ждать, пока Вася придет в себя, бросил на диван принесенные с собой дипломат и какие-то свернутые афиши и, пожимая обе его руки как бы находившиеся в состоянии невесомости, дружески потряс их: – Здравствуйте! Ха-ха, понимаю вас, понимаю. Один мой бывший знакомый директор кладбища Фердинанд Калистратович, которого вы, кстати, очень хорошо знали, говорил так: необязательно быть летчиком, чтобы оказаться на седьмом небе. Василий Васильевич, фу, очнитесь! Спуститесь к себе домой! – он помахал рукой перед глазами Кукушкина и подул в его сторону.
Вася судорожно проглотил воздух и, стараясь быстрее опомниться, спросил, лишь бы спросить:
– А что он вам еще говорил?
– Что? Ах, да. Он мне еще говорил, что лучше жить в своем пускай и одноэтажном доме, чем быть где-то там, на небесах. Вы знаете, как ни странно, но я с ним был согласен. Действительно, лучше ездить в своем автомобиле, чем летать душою в облаках. Представляете, Василий Васильевич, оказывается, в каждом из нас миллионы, нет; миллиарды этих самых… извилин. Вот бы за каждую – хотя бы по рублю! Смешно? На первый взгляд, конечно, смешно. Но на самом деле ничего смешного нет. Понимаете, смысл заключается в том, чтобы хоть приблизительно знать, на какую извилину нужно нажать. Уверяю вас, любой отдаст вам свою последнюю рубаху за то, что вы ему облегчите страдания. А больных и страдающих в мире сейчас ой сколько! Даже трудно представить. Человек – это страшное существо. К сожалению, он отказался от пещеры и сырого мяса и стремится к комфорту и цивилизации. А это значит, что он лезет в природу, и природа, естественно, за это жестоко, ух как жестоко наказывает и будет наказывать человека…
Гринко прохаживался в углу комнаты, постукивал по полу своей тросточкой и молчал. Относительно успокоившись, Вася пытался понять цель его визита. Настраиваться на его мысли не посмел, но, судя по его серьезному лицу, решил, что он пришел с важным разговором. Болтовня Хитроумова казалась Васе сумасшедшим бредом. Однако…
– Василий Васильевич, я первый заместитель и оценил ваш талант, – сказал Всеволод Львович деловым тоном и начал разворачивать на диване плакаты. – Правда, мне это дорого обошлось. Ну что ж, умные люди тоже иногда ошибаются…
– Это не мой талант, это талант вашего брата… – Вася посмотрел на своего учителя.
– Ну, не будем сейчас уточнять, кто, кому и чем обязан, – прервал его бывший магнат. – Я тоже обязан матери своим появлением на этой грешной земле, но… Одно дело – сделать открытие, а другое – внедрить его в жизнь. Уверяю вас, в большинстве случаев это сделать гораздо труднее. Но вам повезло. Однажды, вися головой вниз, я вдруг понял, как реализовать ваш талант. Вот посмотрите! – он с улыбкой показал на разложенные плакаты.
На всех афишах красовались большие цветные портреты Кукушкина. Вася смотрел на свои таинственные и загадочные лица и поражался. На всех плакатах большими буквами была напечатана его фамилия. Он еще не знал, что все это означало, но с каждой секундой начинал чувствовать приближение какого-то совершенно нового этапа в своей жизни.
– Ну как? – самодовольно спросил Хитроумов. – Теперь вы понимаете, что для вас значит Всеволод Львович?! Через неделю весь город узнает о вашем уникальном таланте. Телевидение, пресса, известность, популярность – слава! Только за один ваш автограф дураки будут платить бешеные деньги. Каждый будет считать за честь пригласить вас в свой дом, а самые смазливые дурочки будут писать вам записочки: «Хочу от вас иметь ребенка». Одно ваше прикосновение будет излечивать многие болезни. Вы станете кумиром, слышите? Звездой!..
– Вы уверены, что все это мне нужно? – переспросил Вася, обернувшись к учителю.
– Ну не такой же вы дурак, чтобы от всего этого отказаться! – Хитроумов самодовольно начал потирать ладони. – На ваши уникальные сеансы уже проданы все билеты. Весь город только о вас и говорит, слышите! На ваши непревзойденные представления уже приглашены все почетные люди. Да-да, они скоро будут здороваться с вами за руку и даже учтиво раскланиваться.
– Так-таки и будут… – покачал головой Вася, который никак не мог привести в порядок свои мысли.
– Дорогой мой, положитесь во всем на меня, – Всеволод Львович дружески похлопал Кукушкина по плечу. – Через несколько месяцев вы откроете персональный расчетный счет в сберегательном банке, ездить будете только на шикарной машине и у вас будет собственный телохранитель. Это вам говорит не кто-нибудь, а Хитроумов. Слышите, ваш персональный импресарио!
Вася снова посмотрел на Гринко, но учитель упорно молчал. Наконец они встретились взглядами, и Вася понял, что решение ему необходимо принять самому. Быстро подойдя к учителю, он обнял его. Гринко мысленно пожелал ему счастья и успехов.
Не дожидаясь согласия Кукушкина, Хитроумов достал из дипломата два экземпляра договора и начал заполнять их на подоконнике, так как в комнате не было стола.
Глава 3
В большом зрительном зале было столпотворение. Такого ажиотажа в городе никто не припоминал. Многие спрашивали лишний билетик. Они были готовы переплатить за него любую сумму. Вокруг Дворца культуры творилось что-то невообразимое.
Замдиректора Дворца Митрофан Митрофанович Криворуков всегда знал, чего он хочет, а чего нельзя хотеть. Всю свою сознательную жизнь ему приходилось быть только замом. Впрочем, на большее он и не претендовал, прекрасно отдавая себе отчет в том, что от таких замов, как он, всегда зависит погода в любом коллективе. В сорок лет купил себе автомобиль, благодаря которому ему удавалось опережать время. А в пятьдесят Криворукой практически не зависел от обстоятельств, напротив, обстоятельства, как правило, зависели от него.
С Хитроумовым он был знаком давно, но только когда Всеволод Львович предложил ему уникального гастролера, они сразу нашли общий язык, а их деловые отношения переросли во «взаимовыгодную дружбу». При Дворце существовал «Кооператив по культурному обслуживанию населения», что было весьма кстати.
На следующий же день закипела организационная работа. Пока составляли программу выступления для Кукушкина, друзья в типографии напечатали несколько видов афиш. Официальные расходы взял на себя кооператив, неофициальные – Хитроумов, наверняка зная, что это окупится в ближайшее время. На четвертый день город уже знал о существовании уникального человека Василия Кукушкина, а на пятый ожили до этого молчаливые телефонные аппараты во всем Дворце. Коллективные заявки на посещение представления посыпались градом, возле кассы образовались неуменьшающиеся очереди. В течение трех дней были проданы билеты на двадцать концертов вместо запланированных десяти. В эти дни Митрофан Митрофанович и Всеволод Львович работали не покладая рук. Вот что значит заинтересованность в полном хозрасчете! Помимо материального удовлетворения, они получали и «моральную» выгоду: стали «благодетелями» для многих важных просителей и приобрели новые «нужные» телефоны. Не обошлось, конечно, и без недоброжелателей, так как билетов не всем хватило.
Хитроумов понимал, что рисковал. Но желание заставить работать Кукушкина на себя было его главным стремлением. Этим он хотел бы компенсировать свой моральный и материальный ущерб. «Я заставлю тебя плясать под мою дудку! – наедине с собой (при Кукушкине он уже научился прятать свои мысли) часто думал Хитроумов. – Я докажу и тебе, брат Глеб, что жизнь без меня просто невозможна!»
Всеволод Львович был настолько уверен, что все будет именно по его сценарию, что даже не счел нужным сначала переговорить с Кукушкиным. Уверен был и в том, что Глеб не станет ему мешать, так как его намерения на первый взгляд казались вполне благородными. Ну а в тщеславии Кукушкина он ни на йоту не сомневался. Но все же, на всякий случай, решил нагрянуть к нему не с пустыми руками, а с красочными афишами.
И действительно, окрыленный перспективой популярности и известности, Вася почти не сопротивлялся. Тем более что Глеб Арнольдович, которому он доверял и которого очень уважал, даже виду не подал, что он против затеи Хитроумова. И тогда Кукушкин решил начать новую жизнь. Коварных происков бывшего магната он не боялся, так как был уверен, что легко разоблачит и обезвредит Хитроумова.
И вот Вася Кукушкин стоит в гримерной перед большим зеркалом и смотрит на себя. Черный костюм, белая рубашка, черная бабочка – ну чем не маг! Внешне он абсолютно спокоен и даже самоуверен, хотя волнений предостаточно. Еще бы, сегодня – дебют, премьера! Первая встреча со зрителем! Что она ему принесет?
Возле него суетится Всеволод Львович в шикарном праздничном костюме и подбадривает:
– Красавец-мужчина! Неотразим! Как я вам завидую, Василий Васильевич, сегодня вы открываете новую страницу в своей большой биографии!
Вася в ответ улыбнулся. Он уже почти забыл, что совсем недавно они были непримиримыми врагами.
– Всеволод Львович, я вас сделаю своим ассистентом, хотите? – предложил ему снисходительно.
– Согласно договору, который вы подписали собственноручно и в присутствии своего уважаемого учителя, дорогой мой Василий Васильевич, вы меня сделали своим импресарио и директором нашего предприятия. Этого с меня вполне достаточно. А пока что к барьеру, Василий Васильевич! – скомандовал Хитроумов и протянул Кукушкину руку.
– Да, мой директор, к барьеру! – Вася хлопнул в ответ по ладони Хитроумова и, секунду постояв, решительно направился на сцену.
Зал встретил его громкими аплодисментами. Понаслаждавшись несколько минут бурей оваций, он небрежно махнул рукой – и зрители мгновенно притихли. Полторы тысячи человек разных профессий и разных возрастов ждали чуда…
– Здравствуйте, потребители! – начал Кукушкин свое выступление с некоторой фамильярностью. – Я знаю, все пришли сюда увидеть чудо. Хочу сразу подчеркнуть: тот, кто верит в чудеса, сегодня их увидит, а кто не верит, не взыщите – он останется у разбитого корыта. Я не боюсь циников и скептиков. Предупреждаю, вы можете думать обо мне все, что вам заблагорассудится, но от этого мои возможности не станут ниже. Напротив, все мои доброжелатели получат превосходство над недоброжелателями…
Из середины зала послышался свист молодого человека, которому не понравилась самоуверенность выступающего. Кукушкин сразу нашел взглядом недовольного зрителя и настроился на его мысли.
– Молодой человек, – обратился он к нему, – Коля Барабанов, кажется, так вас зовут, сдайте билет и получите свои деньги обратно. Вы можете подойти к моему импресарио, он стоит здесь рядом, за кулисами, и провести взаиморасчет.
Хитроумов был ошарашен: Кукушкин начал выступление совсем не по составленной им программе. Импресарио в ужасе подумывал о провале.
– Всеволод Львович, пожалуйста, верните Барабанову стоимость билета, – Вася впервые подошел к микрофону, который стоял перед ним на подставке.
После нескольких секунд замешательства Всеволод Львович показал ему в ответ кукиш, выглянул из-за кулис в зал и помахал кулаком.
Зал взорвался смехом, а скомпрометированный зритель от стыда спрятался за спину вперед сидящего.
– Ну хорошо, будем считать, что на этом инцидент исчерпан, – улыбнулся Кукушкин и продолжил выступление:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40