Подростки, узнавая Моржова, затихали. Моржов с изумлением смотрел на снаряжение этой группы - новенькое, импортное, яркое, удобное. Катамараны бананами, рюкзаки с понтами, палатки двойные и при тамбурах…
– Не разминуться нам сегодня, - сказал Моржов руководителю, который поднялся с корточек и недовольно глядел на него, сунув кулаки в карманы камуфляжных штанов. - Вы чего здесь встали?
– Ты же сам мне катамаран прострелил, - ответил дядька, не опуская настороженного взгляда. - Мне как дальше на дырявом плыть? Клеиться надо. Чем ты недоволен?
– Вон там, за подвесным мостом, - мой лагерь, - пояснил Моржов. - У меня там пионеры и женщины. Увижу рядом твоих ублюдков - застрелю.
– Стреляй, - согласился дядька. - А ты что, вожатый, что ли?
– Вроде этого, - кивнул Моржов. - А у тебя что за упиздни?
– От ментовки, - туманно ответил дядька.
– Ментовские дети?
– Не дети. Трудные подростки. Которые на учёте в детской комнате состоят. Их на лето из города вышибают, чтоб не воровали, не хулиганили. Ментура денег даёт на походы.
– А ты кто?
– Да кто?… - почему-то вдруг рассердился дядька. - Да никто! Взялся в отпуске подработать. Продержать их на реке три недели. А так при элеваторе в Ковязине инженер-электрик.
– Бли-ин!…- сказал Моржов.- А я и не понял! Думал, пахан какой… Предлагаю как педагогу с педагогом на «вы» перейти. Борис. - Он протянул дядьке руку.
– Аркадий Петрович, - усмехаясь, сказал дядька, пожимая руку.
– А это Роза, - представил Моржов. - Тоже вожатая.
– Очень приятно. - Аркадий Петрович слегка поклонился. - Я уж думал, что вы какие-то новые русские…
Думал, мои дегенераты нарвались на отморозка. Обидно, думаю, будет, если меня за дегенератов отморозок застрелит.
Моржов, а потом и сам Аркадий Петрович засмеялись.
– Пойдёмте к нам, чаю попьём, - предложил Моржов.
Аркадий Петрович оглянулся - нету ли поблизости подростков.
– Я этих козлов без присмотра не могу оставить,- сказал он.- Напортачат, сбегут в деревню… А там понятно - своруют чего-нибудь, подерутся или водяры добудут. Вечером сюда из деревни явятся такие же козлы порядок наводить… Плохо, что пришлось встать рядом с деревней. Я обычно километров на пять отплываю.
– Извините, и у самого сорвалось, - покаялся Моржов. - Я не понял сразу, что идиоты плывут. А то бы не сунулся.
– Ладно, прошу прощения, надо лагерь до ума довести. - Аркадий Петрович ещё раз протянул Моржову руку. - Приходите вечерком, Борис. Сам-то я от этих ни на шаг…
Моржов и Розка пошли дальше.
– Да-а, - вздохнул Моржов. - Хорошо живут трудные подростки… В походы их бесплатно отправляют, денег дают на жратву, на снарягу новую… Вот смотри, Розка, это тебе пример действия в логике Антикриза!
Розка не слушала Моржова, а встала на цыпочки, на ходу прильнула к Моржову и жарко, сладко шепнула ему в ухо:
– Я тебя так люблю, Моржище…
В Троельге Моржова сразу окружили упыри.
– Видали, Брилыч, кто приплыл? - гневно орали они.- Шпана всякая! Мы там многих знаем! У них там у одного вообще убийство! А видали, какие у них лодки надувные?…
– Всё видал, - подтвердил Моржов, словно заново разглядывая своих упырей - Гонцова, Ничкова, Чечкина, Гершензона…
Уличные паца, уличные паца… Это были распущенные, невоспитанные, грубые, даже глуповатые, но очень хорошие дети. Они были достойны того, чтобы им устроили этот месяц в Троельге. Но понять это можно было только в сравнении.
– Я у них спальные мешки посмотрел, - мрачно сообщил Гершензон, - так наши мешки ихним в подмышки не годятся!
– А почему нас в поход не пустили за свои же деньги, а эти идут за бесплатно? - негодовал Ничков. - Нам и в этом-то лагере ночевать нельзя, да ещё по двести рублей с каждого содрали, а им всё можно?
– Очень просто, - объяснил Моржов. - Школу бросайте, воруйте, курите и пейте, хорошо бы ещё вам пару лет в тюряге отсидеть, но это по возможности, конечно, - и тогда вас тоже бесплатно отправят в путешествие на новеньких катамаранах. Вон, к примеру, Розу Дамировну все вместе замочите и будущим летом пойдёте в поход. И прививки от энцефалита ставить не надо.
– А почему?… - потрясённо спросил Ничков. Объяснять упырям про Пиксельное Мышление было рано.
Моржов только пожал плечами.
– Эх, ребята, - сказал он. - Мне ведь надо дальше к комиссии готовиться…
В Троельгу вернулись Милена и Сонечка, которые ездили в Ковязин за разными стенгазетами, гербариями, коллекциями бабочек и девчачьими дневниками из других лагерей. Всё это Моржов и девки развесили в корпусах но стенам. Моржов подумал, надо ли убирать «План эякуляции», но никто в упор не видел нового заголовка, и Моржов этот план оставил. Щёкин и Костёрыч, тяжело вздыхая, заполняли учётные журналы и планы методических мероприятий.
Вечером после ужина Моржов всё-таки решил навестить Аркадия Петровича.
Аркадий Петрович почему-то сидел у костра один, а с десяток трудных просто валялись в траве за лагерем и болтали.
– Добрый вечер, - сказал Моржов. - Можно к огоньку?
Он уселся, закурил, покрутил головой и спросил:
– А чего ваши трудные не с вами?
– Наказаны, - буркнул Аркадий Петрович. - Боже, как они мне надоели, уроды…
– Что, тяжело с ними?
– Нет, не тяжело… - Аркадий Петрович отрицательно покачал головой. - Скучно. Мучительно скучно. Представьте, Борис, что три недели подряд вы должны… скажем, каждые пять минут с выражением читать одно и то же стихотворение. Вы его возненавидите. У этих уродов жизнь вроде бы вольная, интересная, а на самом деле - одно и то же. До бесконечности.
– Украл, выпил, в тюрьму, романтика? - процитировал Моржов.
– Нет. Просто: украл - выпил. Украл - выпил. Украл - выпил. Украл - выпил. Украл - выпил. Украл - выпил.
Моржову на миг показалось, что это говорит кукушка из часов.
– Жалеете, что связались? - подсказал Моржов.
– Жалею времени потерянного… Зато - опыт. Я вот раньше даже как-то сочувствовал этой шпане… Трудное детство, в стране неразбериха, нищета, алкоголизм, наркомания, никому они не нужны… Брехня!
– Что, нет нищеты, алкоголизма, наркомании? - искренне удивился Моржов. Ему было интересно поговорить об этом с человеком знающим, но не хотелось оппонировать. А без оппонирования Аркадий Петрович говорить бы, наверное, не стал.
– Почему же, всё есть… Но это не причина, а следствие. А причина - личный выбор. Я смотрю на этих дегенератов и вижу, что они сами выбирают такую жизнь. Как им сочувствовать после этого? Они же счастливы. Счастливее нас.
– Нас ебут, а мы крепчаем, как говорят в армии.
– Крепчают. У всех есть свои дома. У двоих из троих у них есть родители. Половина из этих пацанов - из нормальных, вовсе не нищих семей. Но пацанам просто нравится так жить. Им не помогать надо, а мешать. А я - помогаю. Потому и противно.
– А почему им нравится так жить?
– А вот это загадка… Угостите сигареткой, Боря. Все мои сигареты эти гады или расстреляли, или украли… Я думал, что им так выгоднее. Но эта мысль неправильная. Например, многим из них родители могли бы давать на карманные расходы больше денег, чем они украдут. Тем более у нас в Ковязине. Но ведь родители дадут - и потом спросят: на что потратили? А ни на что хорошее они не потратят. Поэтому воруют, грабят. Им так проще. Я понял, что люди живут не так, как выгоднее, а так, как проще.
– Откуда ж столько миллионеров? - удивился Моржов. - Неужто заработать… нет, организовать себе капитал - это проще?
– Кому-то - проще, чем жить в нищете. Мне вот проще работать, где работаю, чем воровать. Я своё детство вспоминаю… Тоже ведь шпана малолетняя была. Но тогда почти у всякой шпаны имелся наставник-урка. Пацанам было проще слушаться его, чем своим умом жить, вот и становились шпаной. А этих вот ведь не урки портят. Сами за себя решают жить так, как живут. Идиоты.
– Их жалеть - всё равно что жалеть индюка за то, что ходит, а не летает, так?
– Ну, почти так. Индюк-то и не сможет летать. А эти могут не воровать. В институт поступить не могут, да, но не воровать - могут. Мало ли у нас дураков с трёхклассным образованием живёт просто хорошо, по-человечески? Не богато, а нормально? Да, мухлюют там как-то, бывает. С работы чего уволокут. Грешны - и краденое купят по дешёвке. Но работают худо-бедно. Бомжей насмерть не запинывают ради интереса. Девчонок из своего подъезда не насилуют. Не проламывают головы старухам, чтобы пенсию забрать. Не режут таксистов, чтобы покататься…
– В топку их? - предположил Моржов. - Или перевоспитывать?
– В топку, - горько сказал Аркадий Петрович. - Хоть после этих слов про меня невесть чего и подумают… Перевоспитать их невозможно. Нечего перевоспитывать, если каждый живёт, как проще. Надо, чтобы воровать было сложнее, чем зарабатывать. Тогда проще будет жить по-человечески.
– Какие-то утопические вещи вы говорите.
– Если никто не пробовал, то не значит, что это невозможно.
– Почему не пробовали? Пробовали. Не получилось.
– Не пробовали, - повторил Аркадий Петрович. - Охрана или наказание, вот что пробовали, а других способов не пробовали. Потому что не пробовать - тоже проще.
– А какие ещё есть способы? - хмыкнул Моржов. - Ничего не иметь? Это пробовали. Тогда тебя самого воруют.
– Значит, в топку, - признал Аркадий Петрович. - Есть же предел. Вот ведь вы с пистолетом ходите…
Моржов подумал, что имеются и ещё варианты, кроме охраны, наказания и неимения. Например, изоляция - чтобы никогда ни с кем не общаться. Или лоботомия - чтобы и мысли украсть в голову не пришло.
Или же просто терпеть. Как, собственно, и происходит. Система выбирает то, что проще, если этот выбор не разрушает систему. А он не разрушает, если он - составная часть системы. М-да. Не шибко-то весело.
– А из-за чего эти сволочи у вас от костра отлучены? - спросил Моржов, меняя тему.
– Из-за вас, Борис, - сказал Аркадий Петрович и, подумав, добавил: - Отчасти, конечно… Я там троих отправил дыру от вашей пули заклеивать… Дурак. Дыру-то они заклеили, а потом клея нанюхались. Кривлялись тут, хохотали, облевали палатки и спальники… В общем, понятно. Кстати, Борис, хотел у вас спросить… А зачем вы вообще их остановили?
– А-а!… - вспомнил Моржов. - Точно! У меня же к вам дело было! В свете вышеизложенных фактов я уж не знаю, уместно ли…
И Моржов вкратце пересказал Аркадию Петровичу ситуацию с комиссией и со своей аферой.
– Вот и хотел вам предложить изобразить американцев, - закончил Моржов. - За речкой на поляне побегать с мячиком, пока комиссия будет смотреть на вас. Только материться громко нельзя. А я скажу, что вы - американцы.
Аркадий Петрович похмыкал и снова стрельнул сигарету.
– А почему бы и нет? - задумчиво произнёс он. - Я помогу вам, Борис. Можете на меня надеяться.
– Это не бесплатно, - пояснил Моржов. - Я заплачу. Могу по пятьсот на подростка и тысячу вам.
Аркадий Петрович замотал головой.
– Деньги мне, конечно, нужны, - сказал он. - За деньги я на эту муку и пошёл… Но всё равно. Этим, - Аркадий Петрович кивнул на трудных, - никаких денег платить не надо. А я не возьму. Если возьму, то буду чувствовать себя продажной девкой. Есть вещи, которые я делаю или не делаю, но ими не торгую.
Моржов ещё посидел с Аркадием Петровичем, разговаривая о жизни, подробнее обсудил схему завтрашнего представления и попрощался, оставив пачку сигарет.
Он шёл в Троельгу по тёмной дороге и думал о разговоре с Аркадием Петровичем, о самом Аркадии Петровиче. Есть ведь ещё такие мужики… Будь тогда на берегу на его месте настоящий отморозок, Аркадий Петрович рухнул бы в Талку с пулей во лбу. А сейчас - жив-здоров, вытирает жопы долбоёбам…
Бледные, как привидения, низкорослые тени заступили Моржову дорогу. Теней было, разумеется, три.
– Эй, мужик, погоди, не ссы… - хрипло сказала одна из теней.
Это был подросток лет уже четырнадцати - весь белый, дрожащий и мокрый. Моржов поначалу подумал, что он искупался, а потом догадался, что пацана просто ломает после клея.
– Ну? - спросил Моржов, останавливаясь. Ему было ничуть не страшно - только интересно, как при встрече с инопланетянами или, например, настоящими упырями.
– Ты чо там Аркаше пиздел про деньги? - Пацан ладонью вытирал с лица пот. - Слышь, давай так… Мы не трясём тебя, не думай… Ты нам щас заплати по пятьсот на каждого, а завтра мы тебе хоть в футбол, хоть во что сыграем…
– А если не заплачу? - поинтересовался Моржов.
– Не заплатишь, так мы, блядь, снимемся с утра да упиздячим. Нам хера ли тебе помогать?
– Лёху откумарило ваще не по-детски, - пояснил другой упырь. - Мы в деревню за пивом сгоняем - отольёмся перед завтрашним днём. А то, блядь, не встанем… Лёху пидарасит, как суку, сам видишь, и нас тоже… Помоги, не будь мудаком…
Моржов покашлял в кулак и с выражением сказал:
– Отъебись от меня стоебучим поебом, злоебучая мандахуёвина, охуевшая от своей заебитости!
Потом Моржов тихонько толкнул откумаренного Лёху в грудь костяшками пальцев и пошагал своей дорогой, слыша, как Лёха с матом рушится в куст.
Прямо с раннего утра Розка накормила трудных завтраком, и Аркадий Петрович увёл их за Талку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Не разминуться нам сегодня, - сказал Моржов руководителю, который поднялся с корточек и недовольно глядел на него, сунув кулаки в карманы камуфляжных штанов. - Вы чего здесь встали?
– Ты же сам мне катамаран прострелил, - ответил дядька, не опуская настороженного взгляда. - Мне как дальше на дырявом плыть? Клеиться надо. Чем ты недоволен?
– Вон там, за подвесным мостом, - мой лагерь, - пояснил Моржов. - У меня там пионеры и женщины. Увижу рядом твоих ублюдков - застрелю.
– Стреляй, - согласился дядька. - А ты что, вожатый, что ли?
– Вроде этого, - кивнул Моржов. - А у тебя что за упиздни?
– От ментовки, - туманно ответил дядька.
– Ментовские дети?
– Не дети. Трудные подростки. Которые на учёте в детской комнате состоят. Их на лето из города вышибают, чтоб не воровали, не хулиганили. Ментура денег даёт на походы.
– А ты кто?
– Да кто?… - почему-то вдруг рассердился дядька. - Да никто! Взялся в отпуске подработать. Продержать их на реке три недели. А так при элеваторе в Ковязине инженер-электрик.
– Бли-ин!…- сказал Моржов.- А я и не понял! Думал, пахан какой… Предлагаю как педагогу с педагогом на «вы» перейти. Борис. - Он протянул дядьке руку.
– Аркадий Петрович, - усмехаясь, сказал дядька, пожимая руку.
– А это Роза, - представил Моржов. - Тоже вожатая.
– Очень приятно. - Аркадий Петрович слегка поклонился. - Я уж думал, что вы какие-то новые русские…
Думал, мои дегенераты нарвались на отморозка. Обидно, думаю, будет, если меня за дегенератов отморозок застрелит.
Моржов, а потом и сам Аркадий Петрович засмеялись.
– Пойдёмте к нам, чаю попьём, - предложил Моржов.
Аркадий Петрович оглянулся - нету ли поблизости подростков.
– Я этих козлов без присмотра не могу оставить,- сказал он.- Напортачат, сбегут в деревню… А там понятно - своруют чего-нибудь, подерутся или водяры добудут. Вечером сюда из деревни явятся такие же козлы порядок наводить… Плохо, что пришлось встать рядом с деревней. Я обычно километров на пять отплываю.
– Извините, и у самого сорвалось, - покаялся Моржов. - Я не понял сразу, что идиоты плывут. А то бы не сунулся.
– Ладно, прошу прощения, надо лагерь до ума довести. - Аркадий Петрович ещё раз протянул Моржову руку. - Приходите вечерком, Борис. Сам-то я от этих ни на шаг…
Моржов и Розка пошли дальше.
– Да-а, - вздохнул Моржов. - Хорошо живут трудные подростки… В походы их бесплатно отправляют, денег дают на жратву, на снарягу новую… Вот смотри, Розка, это тебе пример действия в логике Антикриза!
Розка не слушала Моржова, а встала на цыпочки, на ходу прильнула к Моржову и жарко, сладко шепнула ему в ухо:
– Я тебя так люблю, Моржище…
В Троельге Моржова сразу окружили упыри.
– Видали, Брилыч, кто приплыл? - гневно орали они.- Шпана всякая! Мы там многих знаем! У них там у одного вообще убийство! А видали, какие у них лодки надувные?…
– Всё видал, - подтвердил Моржов, словно заново разглядывая своих упырей - Гонцова, Ничкова, Чечкина, Гершензона…
Уличные паца, уличные паца… Это были распущенные, невоспитанные, грубые, даже глуповатые, но очень хорошие дети. Они были достойны того, чтобы им устроили этот месяц в Троельге. Но понять это можно было только в сравнении.
– Я у них спальные мешки посмотрел, - мрачно сообщил Гершензон, - так наши мешки ихним в подмышки не годятся!
– А почему нас в поход не пустили за свои же деньги, а эти идут за бесплатно? - негодовал Ничков. - Нам и в этом-то лагере ночевать нельзя, да ещё по двести рублей с каждого содрали, а им всё можно?
– Очень просто, - объяснил Моржов. - Школу бросайте, воруйте, курите и пейте, хорошо бы ещё вам пару лет в тюряге отсидеть, но это по возможности, конечно, - и тогда вас тоже бесплатно отправят в путешествие на новеньких катамаранах. Вон, к примеру, Розу Дамировну все вместе замочите и будущим летом пойдёте в поход. И прививки от энцефалита ставить не надо.
– А почему?… - потрясённо спросил Ничков. Объяснять упырям про Пиксельное Мышление было рано.
Моржов только пожал плечами.
– Эх, ребята, - сказал он. - Мне ведь надо дальше к комиссии готовиться…
В Троельгу вернулись Милена и Сонечка, которые ездили в Ковязин за разными стенгазетами, гербариями, коллекциями бабочек и девчачьими дневниками из других лагерей. Всё это Моржов и девки развесили в корпусах но стенам. Моржов подумал, надо ли убирать «План эякуляции», но никто в упор не видел нового заголовка, и Моржов этот план оставил. Щёкин и Костёрыч, тяжело вздыхая, заполняли учётные журналы и планы методических мероприятий.
Вечером после ужина Моржов всё-таки решил навестить Аркадия Петровича.
Аркадий Петрович почему-то сидел у костра один, а с десяток трудных просто валялись в траве за лагерем и болтали.
– Добрый вечер, - сказал Моржов. - Можно к огоньку?
Он уселся, закурил, покрутил головой и спросил:
– А чего ваши трудные не с вами?
– Наказаны, - буркнул Аркадий Петрович. - Боже, как они мне надоели, уроды…
– Что, тяжело с ними?
– Нет, не тяжело… - Аркадий Петрович отрицательно покачал головой. - Скучно. Мучительно скучно. Представьте, Борис, что три недели подряд вы должны… скажем, каждые пять минут с выражением читать одно и то же стихотворение. Вы его возненавидите. У этих уродов жизнь вроде бы вольная, интересная, а на самом деле - одно и то же. До бесконечности.
– Украл, выпил, в тюрьму, романтика? - процитировал Моржов.
– Нет. Просто: украл - выпил. Украл - выпил. Украл - выпил. Украл - выпил. Украл - выпил. Украл - выпил.
Моржову на миг показалось, что это говорит кукушка из часов.
– Жалеете, что связались? - подсказал Моржов.
– Жалею времени потерянного… Зато - опыт. Я вот раньше даже как-то сочувствовал этой шпане… Трудное детство, в стране неразбериха, нищета, алкоголизм, наркомания, никому они не нужны… Брехня!
– Что, нет нищеты, алкоголизма, наркомании? - искренне удивился Моржов. Ему было интересно поговорить об этом с человеком знающим, но не хотелось оппонировать. А без оппонирования Аркадий Петрович говорить бы, наверное, не стал.
– Почему же, всё есть… Но это не причина, а следствие. А причина - личный выбор. Я смотрю на этих дегенератов и вижу, что они сами выбирают такую жизнь. Как им сочувствовать после этого? Они же счастливы. Счастливее нас.
– Нас ебут, а мы крепчаем, как говорят в армии.
– Крепчают. У всех есть свои дома. У двоих из троих у них есть родители. Половина из этих пацанов - из нормальных, вовсе не нищих семей. Но пацанам просто нравится так жить. Им не помогать надо, а мешать. А я - помогаю. Потому и противно.
– А почему им нравится так жить?
– А вот это загадка… Угостите сигареткой, Боря. Все мои сигареты эти гады или расстреляли, или украли… Я думал, что им так выгоднее. Но эта мысль неправильная. Например, многим из них родители могли бы давать на карманные расходы больше денег, чем они украдут. Тем более у нас в Ковязине. Но ведь родители дадут - и потом спросят: на что потратили? А ни на что хорошее они не потратят. Поэтому воруют, грабят. Им так проще. Я понял, что люди живут не так, как выгоднее, а так, как проще.
– Откуда ж столько миллионеров? - удивился Моржов. - Неужто заработать… нет, организовать себе капитал - это проще?
– Кому-то - проще, чем жить в нищете. Мне вот проще работать, где работаю, чем воровать. Я своё детство вспоминаю… Тоже ведь шпана малолетняя была. Но тогда почти у всякой шпаны имелся наставник-урка. Пацанам было проще слушаться его, чем своим умом жить, вот и становились шпаной. А этих вот ведь не урки портят. Сами за себя решают жить так, как живут. Идиоты.
– Их жалеть - всё равно что жалеть индюка за то, что ходит, а не летает, так?
– Ну, почти так. Индюк-то и не сможет летать. А эти могут не воровать. В институт поступить не могут, да, но не воровать - могут. Мало ли у нас дураков с трёхклассным образованием живёт просто хорошо, по-человечески? Не богато, а нормально? Да, мухлюют там как-то, бывает. С работы чего уволокут. Грешны - и краденое купят по дешёвке. Но работают худо-бедно. Бомжей насмерть не запинывают ради интереса. Девчонок из своего подъезда не насилуют. Не проламывают головы старухам, чтобы пенсию забрать. Не режут таксистов, чтобы покататься…
– В топку их? - предположил Моржов. - Или перевоспитывать?
– В топку, - горько сказал Аркадий Петрович. - Хоть после этих слов про меня невесть чего и подумают… Перевоспитать их невозможно. Нечего перевоспитывать, если каждый живёт, как проще. Надо, чтобы воровать было сложнее, чем зарабатывать. Тогда проще будет жить по-человечески.
– Какие-то утопические вещи вы говорите.
– Если никто не пробовал, то не значит, что это невозможно.
– Почему не пробовали? Пробовали. Не получилось.
– Не пробовали, - повторил Аркадий Петрович. - Охрана или наказание, вот что пробовали, а других способов не пробовали. Потому что не пробовать - тоже проще.
– А какие ещё есть способы? - хмыкнул Моржов. - Ничего не иметь? Это пробовали. Тогда тебя самого воруют.
– Значит, в топку, - признал Аркадий Петрович. - Есть же предел. Вот ведь вы с пистолетом ходите…
Моржов подумал, что имеются и ещё варианты, кроме охраны, наказания и неимения. Например, изоляция - чтобы никогда ни с кем не общаться. Или лоботомия - чтобы и мысли украсть в голову не пришло.
Или же просто терпеть. Как, собственно, и происходит. Система выбирает то, что проще, если этот выбор не разрушает систему. А он не разрушает, если он - составная часть системы. М-да. Не шибко-то весело.
– А из-за чего эти сволочи у вас от костра отлучены? - спросил Моржов, меняя тему.
– Из-за вас, Борис, - сказал Аркадий Петрович и, подумав, добавил: - Отчасти, конечно… Я там троих отправил дыру от вашей пули заклеивать… Дурак. Дыру-то они заклеили, а потом клея нанюхались. Кривлялись тут, хохотали, облевали палатки и спальники… В общем, понятно. Кстати, Борис, хотел у вас спросить… А зачем вы вообще их остановили?
– А-а!… - вспомнил Моржов. - Точно! У меня же к вам дело было! В свете вышеизложенных фактов я уж не знаю, уместно ли…
И Моржов вкратце пересказал Аркадию Петровичу ситуацию с комиссией и со своей аферой.
– Вот и хотел вам предложить изобразить американцев, - закончил Моржов. - За речкой на поляне побегать с мячиком, пока комиссия будет смотреть на вас. Только материться громко нельзя. А я скажу, что вы - американцы.
Аркадий Петрович похмыкал и снова стрельнул сигарету.
– А почему бы и нет? - задумчиво произнёс он. - Я помогу вам, Борис. Можете на меня надеяться.
– Это не бесплатно, - пояснил Моржов. - Я заплачу. Могу по пятьсот на подростка и тысячу вам.
Аркадий Петрович замотал головой.
– Деньги мне, конечно, нужны, - сказал он. - За деньги я на эту муку и пошёл… Но всё равно. Этим, - Аркадий Петрович кивнул на трудных, - никаких денег платить не надо. А я не возьму. Если возьму, то буду чувствовать себя продажной девкой. Есть вещи, которые я делаю или не делаю, но ими не торгую.
Моржов ещё посидел с Аркадием Петровичем, разговаривая о жизни, подробнее обсудил схему завтрашнего представления и попрощался, оставив пачку сигарет.
Он шёл в Троельгу по тёмной дороге и думал о разговоре с Аркадием Петровичем, о самом Аркадии Петровиче. Есть ведь ещё такие мужики… Будь тогда на берегу на его месте настоящий отморозок, Аркадий Петрович рухнул бы в Талку с пулей во лбу. А сейчас - жив-здоров, вытирает жопы долбоёбам…
Бледные, как привидения, низкорослые тени заступили Моржову дорогу. Теней было, разумеется, три.
– Эй, мужик, погоди, не ссы… - хрипло сказала одна из теней.
Это был подросток лет уже четырнадцати - весь белый, дрожащий и мокрый. Моржов поначалу подумал, что он искупался, а потом догадался, что пацана просто ломает после клея.
– Ну? - спросил Моржов, останавливаясь. Ему было ничуть не страшно - только интересно, как при встрече с инопланетянами или, например, настоящими упырями.
– Ты чо там Аркаше пиздел про деньги? - Пацан ладонью вытирал с лица пот. - Слышь, давай так… Мы не трясём тебя, не думай… Ты нам щас заплати по пятьсот на каждого, а завтра мы тебе хоть в футбол, хоть во что сыграем…
– А если не заплачу? - поинтересовался Моржов.
– Не заплатишь, так мы, блядь, снимемся с утра да упиздячим. Нам хера ли тебе помогать?
– Лёху откумарило ваще не по-детски, - пояснил другой упырь. - Мы в деревню за пивом сгоняем - отольёмся перед завтрашним днём. А то, блядь, не встанем… Лёху пидарасит, как суку, сам видишь, и нас тоже… Помоги, не будь мудаком…
Моржов покашлял в кулак и с выражением сказал:
– Отъебись от меня стоебучим поебом, злоебучая мандахуёвина, охуевшая от своей заебитости!
Потом Моржов тихонько толкнул откумаренного Лёху в грудь костяшками пальцев и пошагал своей дорогой, слыша, как Лёха с матом рушится в куст.
Прямо с раннего утра Розка накормила трудных завтраком, и Аркадий Петрович увёл их за Талку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70