Даже если ее главная цель в жизни осуществилась, нет причин не найти
другую, возможно, более честолюбивую. В таком случае есть все основания
попытаться продлить жизнь, покинув Санктуарий.
Хотя...
Она тревожно оглянулась, ища колдуна, и решила, что они с ним
потерялись в толчее, но тут же с облегчением схватила его за руку.
- Поможет ли расстояние? Я хочу сказать, если рок висит надо мной,
смогу ли я избежать его?
- О, он висит не над тобой. Просто в заклятье сказано о двух смертях,
а произошла только одна. Каждый год, каждый день в городе такой величины
умирают десятки и сотни людей. Весьма вероятно, действие заклятья
ограничено местностью, во время грозы молния бьет в землю прямо под тучей,
а не на сотни лиг от нее. Вполне вероятно, что вторая смерть постигнет
кого-либо также виновного в разорении Забытой Рощи. Ведь вместе с Нижару
были воины, не так ли?
- Да, это были воины, которых я долгое время считала простыми
бандитами!.. О, в какой упадок пришла эта страна! Вы совершенно правы! Я
уеду отсюда как можно дальше, независимо от того, поможет ли мне это
перехитрить смерть!
Схватив колдуна за руку, Жарвина стиснула ее и наклонилась к нему.
- Назовите корабль, который я должна найти?

В день отплытия корабля Инасу Йорлу было небезопасно появляться на
улице, порой происходящие в нем перемены превращали его в такое, что
никто, даже самые терпимые не могли признать его за человеческое существо.
Поэтому колдун был вынужден наблюдать за отплытием с помощью магического
зеркала, полный решимости убедиться в том, что его замысел удался.
Все прошло как нельзя лучше. Инас Йорл следил за кораблем с Жарвиной,
стоявшей на носу, до тех пор, пока он не скрылся в морской дымке, а затем
откинулся в то, что в настоящий момент не могло называться креслом в том
смысле, в каком его понимает большинство людей.
- И поскольку рядом больше не будет тебя, чтобы притягивать заклятье,
- пробормотал он вслух, - возможно, удача, повернется так, что второй
смертный приговор падет на безумно усталого - жертву сотни безумных
заклятий - несчастного, жалкого Инаса Йорла.
И все же какая-то надежда светилась, подобно красным впадинам, что
были у колдуна вместо глаз, пониманием того, что, по крайней мере, один
человек на свете думает о нем лучше, чем он думает о себе сам. Наконец
хрипло рассмеявшись, он закрыл магическое зеркало и покорно стал
дожидаться очередного неотвратимого превращения, лишь отчасти утешаясь
тем, что до сих пор ни разу не принимал одного и того же облика дважды.

Лин ЭББИ
ЛИК ХАОСА


Карты были разложены рубашками вверх широким полукругом на покрытом
черным бархатом столе, который Иллира использовала для гадания. Закрыв
глаза, девушка наугад ткнула указательным пальцем в одну, перевернула ее.
Л_и_к _Х_а_о_с_а_ - отражение в разбитом зеркале мужчины и женщины. Сейчас
Иллира гадала на себя - попытка преодолеть атмосферу тягостного ожидания,
нависшую над убогим сооружением из тряпья и дерева, которую девушка и
Даброу, базарный кузнец, именовали домом.
Гадание лишь усилило озабоченность.
Подойдя к другому столику, Иллира наложила себе на Баки толстый слой
краски для век. Никто не придет слушать предсказание своей судьбы к
молодой хорошенькой девушке - С'данзо, и ни один незнакомец не войдет в
эту хибару по какой-нибудь другой причине. Краска и традиционный
мешкообразный наряд С'данзо в тусклом полумраке комнаты скрывали возраст
Лопушки, по если вдруг какой-нибудь любвеобильный воин или купец
приближались слишком близко, в нескольких футах за занавеской всегда был
Даброу. Один лишь вид мускулистого покрытого потом гиганта с тяжелым
молотом в руках быстро клал конец любому недоразумению.
- Конфеты! Сладости! Как всегда, лучшие на базаре. Как всегда, лучшие
во всем Санктуарии!
Голос Хакона, торговца сладостями, донесся из-за завещанного тряпкой
дверного проема. Иллира быстро завершила туалет. Темная масса волнистых
волос была скреплена заколкой и покрыта пурпурным шелковым платком, броско
контрастирующим с юбками, шалью и блузкой, надетыми на девушке. Засунув
руки глубоко под юбки, Иллира достала кошелек и вынула из него медную
монетку.
Было еще слишком рано, чтобы она осмелилась выйти из дома. Всем на
базаре было известно, что она еще почти девочка, а в этот ранний час
горожан здесь пока не было.
- Хакон! Сюда! - позвала Иллира из-под навеса, где Даброу хранил свой
инструмент. - Две... нет, три пожалуйста.
Торговец положил три тягучие карамельки в протянутую раковину и с
улыбкой взял монетку. Через час за подобную покупку Хакон попросит еще
пять таких же монет, но для своих на базаре всегда выбирали лучшее и
делали скидку.
Иллира съела одну конфетку, а две других предложила Даброу. Ей
хотелось поцеловать его, но кузнец чурался прилюдного проявления чувств,
предпочитая уединение для того, что происходит между мужчиной и женщиной.
Улыбнувшись, он молча принял конфеты. Гигант говорил редко, слова давались
ему с трудом. Он чинил изделия из металла для всего базара, попутно
совершенствуя многие вещи. Кузнец взял Иллиру под свое покровительство,
когда та была еще ребенком-сиротой, слоняющимся между торговыми рядами,
так как ее собственный народ отвернулся от нее из-за непоправимого
преступления - кровосмешения. Теперь ясноглазая, бойкая на язычок, Иллира
говорила за Даброу, когда тому требовалось что-то сказать, а он, в свою
очередь, продолжал заботиться о ней.
Покончив с конфетами, Даброу вернулся к горну и достал оттуда
раскаленный бочарный обруч. С интересом Иллира смотрела, как он выполнял
заказ Джофана-виноторговца, положив обруч на наковальню, чтобы опять
превратить его в правильный круг. Молот опустился вниз, но вместо чистого
звонкого звука удара металла о металл раздался гулкий стук. Плечо
наковальни упало на землю.
Даже Хакон в немом изумлении раскрыл глаза. Наковальня Даброу была на
базаре с... со времени деда Даброу - это уж точно, а может и дольше, этого
никто не мог вспомнить. Лицо кузнеца потемнело до цвета остывшего железа.
Иллира взяла Даброу за руки.
- Мы починим ее. Сегодня же днем мы отнесем ее в оружейную
мастерскую. Я одолжу у Лунного Цветка тележку и ослика...
- Нет! - одним измученным словом взорвался кузнец, стряхивая с себя
руки девушки, и уставился на обломки наковальни, с помощью которой он
добывал хлеб насущный.
- Сломавшуюся вот так наковальню починить нельзя, - тихо пояснил
Хакон. - Шов обязательно получится непрочным.
- Тогда мы достанем новую, - ответила Иллира, видя перед собой
осунувшееся лицо Даброу и вспоминая, что ни у кого на базаре нет
наковальни на продажу.
- В Санктуарии не появилось ни одной новой наковальни с тех пор, как
Рэнке перекрыла морскую торговлю с Илсигом. Потребуется четыре верблюда и
целый год для того, чтобы доставить сюда отлитую в горах наковальню - при
условии наличия золота.
Одна слезинка прочертила дорожку по макияжу девушки. По меркам базара
Иллира и Даброу были неплохо обеспечены. У них хватало медяков на конфеты
Хакона и свежую рыбу трижды в день, но золота было слишком мало, чтобы
можно было рассчитывать убедить караванщиков доставить наковальню из
далекого Рэнке.
- Мы должны добыть наковальню! - воскликнула девушка, обращаясь к
невнемлющим богам, так как Даброу и Хакону не нужно было объяснять это.
Закидав землей огонь, Даброу пошел прочь из маленькой кузницы.
- Посмотри за ним, Хакон, - ради меня. Я никогда раньше не видела его
таким.
- Я посмотрю за ним, но когда вечером он вернется домой, это уже
будет твоя забота.
Первые покупатели уже появились на окраине базара, Иллире пришла пора
прятаться в своей комнате. Никогда еще за пять лет занятия ремеслом
С'данзо на базаре у нее не было и дня, когда бы в потоке клиентов не
чувствовалось присутствие Даброу. Он контролировал то, как они входили и
выходили. Без него Иллира не будет знать, кто ждет ее, и как отказать
клиенту, у которого есть вопросы, но нет денег. Полная невеселых мыслей,
девушка ждала в душной темной лачуге.
Лунный Цветок. Надо будет пойти к Лунному Цветку, не ради сломанной
тележки старухи, а посоветоваться. Старуха никогда не издевалась над
Иллирой, как это делали другие С'данзо. Но Лунный Цветок не разбирается в
том, как починить наковальню, да и что сможете она добавить к знамению,
так ясно переданному картами? К тому же, с утра к Лунному Цветку приходят
самые богатые клиенты, чтобы уловить ее лучшие "флюиды". Старухе не
понравится то, что бедная родственница отнимает у ее клиентов драгоценное
время.
И клиентов еще нет. Возможно, погода испортилась. А может увидев
пустую кузницу, они решили, что внутреннее помещение тоже пусто. Иллира не
смела выглянуть наружу, чтобы узнать все самой.
Она тасовала и сдавала гадальные карты, немного успокаиваясь от вида
их потертых рубашек. Взяв нижнюю карту, Иллира открыла ее, положив на
черный бархат.
- ПЯТЕРКА КОРАБЛЕЙ, - прошептала она.
На карте были изображены пять стилизованных кораблей, с каждого из
которых была опущена в воду сеть. В карте был заключен ответ на ее вопрос.
Дар Иллиры должен помочь ей найти его - если она сможет привести в порядок
мысли в голове.
- Иллира-ясновидящая?
Задумчивые размышления Иллиры были прерваны появлением первой
клиентки еще до того, как девушка смогла сосредоточиться на карте. У этой
женщины возникли сложности с ее многочисленными любовниками, но
предсказание судьбы было в неподходящий момент сорвано появлением нового
клиента. Прочтение его судьбы было прервано приходом коптильщика рыбы,
ищущего Даброу. День обещал быть таким, каким предвещал его Лик Хаоса.
А те немногие гадания, которым ничего не помешало, отразили скорее
собственное отчаяние Иллиры, а не сомнения ее клиентов. Даброу не
возвращался, и девушка вздрагивала при каждом звуке за пологом лачуги.
Клиенты чувствовали смятение Гадалки и оставались недовольными ее
действиями. Некоторые отказывались платить. Зрелая, более опытная С'данзо
знала бы, как справиться с этими трудностями, но измученная Иллира могла
лишь бежать от них. Она повесила через вход истертую веревку, чтобы
отвратить всякого, жаждущего услышать ее совет.
- Госпожа Иллира?
С улицы донесся незнакомый женский голос, не смущенные веревкой.
- Сегодня я никого не принимаю. Приходите завтра.
- Я не могу ждать до завтра.
"Все они так говорят", подумала Иллира. Каждый уверен, что именно он
является самым важным моим посетителем, а его вопрос - наиболее сложным.
Но все они похожи друг на друга. Пусть эта женщина придет в другой раз.
Было слышно, как незнакомка колебалась, стоя за веревкой. Иллира
слышала шелест ткани - похоже, шелковой - женщина наконец пошла прочь.
Звук заставил С'данзо встрепенуться. Шелковые юбки означают богатство.
Словно молния пронеслась мысль - нельзя допустить, чтобы эта клиентка
обратилась в другое место.
- Если вы не можете ждать, я приму вас сейчас, - крикнула она.
- Правда?
Отвязав веревку, Иллира подняла полог, приглашая женщину войти. Та
была закутана в простую бесформенную шаль, лицо было скрыто под вуалью.
Незнакомка, несомненно, была не из тех, кто часто обращается к базарной
С'данзо.
Усадив клиентку за покрытый бархатом стол, Иллира привязала веревку
на место.
Состоятельная женщина, желающая остаться неузнанной. И пусть шаль
простая, но она все равно слишком хороша для бедной женщины, за которую
пытается выдать себя незнакомка. Под шалью на ней шелка, и пахнет она
розами, хотя и постаралась приглушить этот запах. Вне всякого сомнения, в
кошельке у нее золото, а не серебро и медь.
- Вероятно, вам будет уютнее, если вы снимете шаль. Здесь довольно
тепло, - сказала Иллира, изучив женщину.
- Я бы предпочла не делать этого.
"Тяжелый случай", подумала Иллира.
Появившаяся из-под шали рука женщины бросила на бархат три старинные
золотые монеты царства Илсиг. Рука была белой, холеной и молодой. Теперь,
когда Рэнканская Империя захватила Санктуарий, монеты Илсига встречались
редко. Женщина с ее проблемами явилась желанным отвлечением от собственных
мыслей Иллиры.
- Итак, как вас зовут?
- Я бы предпочла не говорить этого.
- Для того, чтобы помочь вам, я должна иметь о вас определенные
сведения, - сказала Иллира, сгребая монеты в изношенный кусок шелка,
стараясь при этом не дотрагиваться до золота пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37