И все это... бесстрастно... но... восхитительно.
- От Существа, которое держало меня, от его огней исходила жизненная
сила, поток нечеловеческой энергии, в котором я купалась. Как будто эта
энергия... заново собирала меня, приближала к первоисточнику жизни,
сливала меня с ним.
- Я чувствовала, как меня касаются легкие щупальца, ласкают меня... и
тут послышались выстрелы. Пробуждение было... ужасным, я с трудом
возвращалась. Увидела Мартина... он лежал, пораженный. И разорвала чары,
отбросила их.
- И, о Уолтер, Дик... как это было больно... как больно! В то
мгновение я будто отказалась от мира, в котором нет беспорядка, нет
печали, сомнений, от ритмичного, гармоничного мира света и музыки, ушла в
мир, подобный... черной грязной кухне.
- И это ощущение во мне, - голос ее стал высоким, в нем слышались
истерические нотки. - Оно во мне, оно шепчет, шепчет... пытается оторвать
меня от вас, от Мартина, от всего человеческого; призывает сдаться,
отказаться от своей человечности.
- Его печать! - всхлипнула она. - Чужое сознание, запечатанное во
мне, оно пытается подчинить во мне человека, подавить мою волю... и если
сдамся, оно даст мне свободу, невероятную свободу... но я тогда перестану
быть человеком и стану... чудовищем.
И она закрыла лицо дрожащими руками.
- Если бы я смогла уснуть, - причитала она. - Но я боюсь спать. Мне
кажется, я никогда больше не смогу спать. Ведь если усну, то не знаю, кем
проснусь.
Я поймал взгляд Дрейка; он кивнул. Тогда я порылся в медицинской
сумке и достал нужный раствор.
Налил немного в чашку и поднес к ее губам. Как ребенок, не
раздумывая, она послушалась и выпила.
- Но я не сдамся. - Взгляд ее был трагичным. - Никогда! Я могу
победить! Вы ведь верите мне?
- Победить? - Дрейк опустился рядом с ней, прижал ее к себе. - Вы
храбрая девушка! Я знаю, конечно, вы победите. И помните: девять десятых
того, что вы нам рассказали, просто результат переутомления и напряженных
нервов. Вы победите... мы все победим. Не сомневайтесь.
- Я не сомневаюсь, - ответила она. - Я это знаю... но будет трудно...
но я буду... буду...

15. ДОМ НОРАЛЫ
Она закрыла глаза, тело ее расслабилось, средство подействовало
быстро. Мы положили ее рядом с Вентнором на груду шелков, укрыли их
складкой, потом молча взглянули друг на друга, и я подумал, такое ли у
меня мрачное и изможденное лицо, как у него.
- Похоже, нам стоит посовещаться, - сказал он наконец коротко. -
Надеюсь, вы не хотите спать.
- Нет, - так же коротко ответил я; такая манера спрашивать не
успокаивала нервы. - И даже если бы хотел, вряд ли взвалил бы на вас все
проблемы и отправился спать.
- Ради Бога, не разыгрывайте примадонну! - выпалил он. - Я не хотел
вас обидеть.
- Простите, Дик. Мы оба немного нервничаем. - Он кивнул, сжал мою
руку.
- Было бы не так плохо, если бы все четверо были бы в нормальном
состоянии. Но Вентнор отключился, и один Бог знает насколько. А Руфь... у
нее все наши неприятности и еще вдобавок свои. Мне кажется... - он
помолчал в нерешительности... - мне кажется, что она не преувеличивала в
своем рассказе. Может, наоборот, преуменьшила.
- Мне тоже, - мрачно согласился я. - И для меня это самое
отвратительное в нашей ситуации - и причина не совсем в Руфи, - добавил я.
- Отвратительно! - повторил он. - Немыслимо, все это немыслимо. И тем
не менее оно существует! И Вентнор - как он пришел в себя, что он говорил.
Как будто заблудившаяся душа обрела голос.
- Был ли это бред, Гудвин? Или - если можно так выразиться - он
вступил в контакт с этими существами, узнал их цель? Правда ли в его
словах?
- Спросите себя сами, - ответил я. - Да вы знаете, что это правда.
Разве вам и до его слов не приходили в голову такие мысли? Мне приходили.
Его слова - лишь интерпретация, синтез фактов. Мне не хватало смелости
сделать это самому.
- Мне тоже, - кивнул он. - Но он пошел дальше. А что он имел в виду,
говоря о Хранителе конусов и о том, что эти существа подчиняются тому же
закону, что и мы? И почему велел нам возвращаться в город? Откуда он мог
знать?
- В этом-то как раз ничего необъяснимого нет, - ответил я. -
Сверхъестественная способность к восприятию благодаря тому, что отрезаны
остальные, естественные каналы. В этом нет ничего необычного. В самой
привычной форме мы находим это в чувствительности слепых. И вы, наверно,
видели эксперименты с гипнозом, когда достигается тот же результат.
- Действуя вполне объяснимым способом, мозг приобретает возможность
реагировать на то, что в нормальном состоянии не замечается; способен
проникнуть восприятием в сферы более широкие, чем в нормальном состоянии.
Есть такие болезни, при которых человек глохнет, но зато может
воспринимать колебания, намного выше и ниже обычного уровня человеческого
восприятия.
- Знаю, - сказал он. - Меня не нужно убеждать. Но мы все это
воспринимаем теоретически - а когда сталкиваемся сами на практике,
начинаем сомневаться.
- Многие ли христиане, по-вашему, не сомневаются, что Спаситель
воскрес их мертвых, но если бы увидели это сегодня, стали бы настаивать на
медицинском осмотре, помещении в клинку? Я не богохульствую, просто
констатирую факты.
Неожиданно он встал и подошел к занавесу, через который исчезла
Норала.
- Дик! - воскликнул я, торопливо идя за ним. - Куда вы? Что
собираетесь делать?
- Иду за Норалой, - ответил он. - Хочу поговорить с ней и
разобраться.
- Дрейк! - в ужасе воскликнул я, - не повторяйте ошибки Вентнора. Так
мы ничего не добьемся. Не нужно, прошу вас, не нужно.
- Вы ошибаетесь, - упрямо ответил он. - Я до нее доберусь. Ей
придется говорить.
Он протянул руку к занавесу. Но не успел его коснуться, как он
раскрылся. Показался черный евнух. Он стоял неподвижно, разглядывая нас;
на его черном лице горело пламя ненависти. Я протиснулся между Дрейком и
им.
- Где твоя хозяйка, Юрук? - спросил я.
- Богиня ушла, - мрачно ответил он.
- Ушла? - Я не мог ему поверить: Норала мимо нас не проходила. -
Куда?
- Кто может спрашивать у богини? Она приходит и уходит, когда ей
вздумается.
Я перевел все это Дику.
- Он должен мне показать, - сказал Дик. - Не бойтесь, Гудвин, я не
стану распускать язык. Но мне нужно с ней поговорить. Правда, нужно.

Что ж, подумал я, в его действиях много разумного. Совершенно
очевидное решение - если, конечно, мы не признаем Норалу чем-то
сверхъестественным; а я не мог признать этого. Она распоряжается
неведомыми силами, она в контакте с металлическими существами, на ней
печать их разума, описанная Руфью, - все это да. Но она по-прежнему
женщина, я был в этом уверен. И, конечно, Дрейк не повторит ошибки
Вентнора.
- Юрук, - сказал я, - мы думаем, ты лжешь. Мы хотим поговорить с
твоей хозяйкой. Отведи нас к ней.
- Я уже сказал вам, что она ушла отсюда, - ответил он. - Если вы мне
не верите, мне все равно. Я не могу отвести вас к ней, потому что не знаю,
где она. Вы хотите, чтобы я провел вас по ее дому?
- Да.
- Богиня приказала мне подчиняться вам. - Он сардонически поклонился.
- Идите за мной.
Поиски наши были коротки. Мы вошли в то, что за неимением лучшего
описания я назову центральным залом. Он круглый и весь покрыт грудами
толстых небольших ковров; их цвета смягчились от времени.
Стены из того же подобия лунного камня, что и то помещение, в которое
мы вошли через внешнюю дверь. Они поднимались вверх, к куполу, хрустальным
цилиндрическим конусом. В стенах четыре двери, такие же, как та, через
которую мы вошли. Мы по очереди заглянули в каждую дверь.
Все помещения оказались равными по размеру и форме, они расходились
радиально от центрального зала. В каждом внешняя стена купола образовывала
стену и потолок. Боковые стены - полупрозрачные перегородки; в каждой
комнате стена, примыкающая к центральному залу, - дугообразная.
Первое помещение оказались абсолютно пустым. Во втором мы увидели с
полдесятка наборов лат, множество коротких обоюдоострых мечей и длинных
копий. Третье, я решил, логово Юрука; внутри медная жаровня, стойка с
копьями и огромный лук; рядом прислонен полный стрел колчан. В четвертой
комнате много больших и маленьких сундуков, деревянных и бронзовых; все
прочно закрыты.
Пятая, несомненно, служила спальней Норалы. На полу толстый слой
древних ковров. Рядом в домашнем беспорядке много пар сандалий. На одном
сундуке груда гребней, поясов и лент, украшенных драгоценными камнями,
алыми, синими, желтыми.
На все это мы едва взглянули. Искали Норалу. И не нашли ни следа. Она
ушла, как и уверял нас евнух; невидимо мелькнула мимо Руфи, может быть,
когда та не отрывала взгляда от брата; а может, в доме есть еще один
тайный выход.
Юрук опустил занавесы и вернулся в первую комнату, мы за ним. Двое
остававшиеся в ней не пошевелились. Мы подтащили седельные мешки и уселись
на них.
Черный евнух присел в десяти шагах, лицом к нам; подбородок он
опустил на колени, глядя на нас немигающими, лишенными всякого выражения
глазами. Потом его удивительно длинные руки медленно двинулись,
неторопливо, размеренно он описывал ими круги и дуги, касаясь пола
когтями. Казалось, эти руки наделены собственной волей, независимы от
остального тела.
Теперь я видел только его кисти, ритмично двигающиеся взад и вперед,
так медленно, так усыпляюще - взад и вперед... - с этих черных рук стекал
сон, они гипнотизировали...
Гипнотизировали! Я сбросил сонливость. Быстро взглянул на Дика, у
того голова повисла, кивала, кивала ритмично, в такт движению черных рук.
Я вскочил на ноги, дрожа от незнакомого чувства гнева, сунул пистолет
прямо в сморщенное лицо.
- Будь проклят! - крикнул я. - Прекрати! Прекрати и повернись к нам
спиной.
Мышцы руки сжались, когти напряглись, готовые схватить меня; глаза
затянулись пленкой ненависти.
Он не мог знать, что эта за трубка, которой я ему угрожаю, но ощутил
угрозу. Обхватив руками колени, повернулся ко мне спиной.
- В чем дело? - сонно спросил Дрейк.
- Он пытался загипнотизировать нас, - коротко ответил я. - И это ему
почти удалось.
- Да. - Дрейк совершенно пришел в себя. - Я смотрел на его руки, и
мне все больше хотелось спать... мне кажется, лучше связать Юрука. - Он
встал.
- Нет, - удержал его я. - Пока мы настороже, он нам не опасен. Не
хочу применять насилие. Подождите, может, это понадобится позже.
- Хорошо, - мрачно кивнул он. - Но говорю вам, доктор, когда наступит
время, я буду действовать решительно. В этом пауке что-то такое, отчего
мне хочется раздавить его... медленно.
- У меня нет угрызений совести - когда это полезно, - так же мрачно
ответил я.
Мы снова опустились на седельные мешки; Дрейк достал черную трубку,
печально посмотрел на нее, потом вопросительно на меня.
- Все мое было на убежавшем пони, - ответил я на его немой вопрос.
- И мое на моем пони, - вздохнул он. - И во время бега в развалинах я
потерял свой кисет.
Он снова вздохнул и сжал трубку зубами.
- Конечно, - наконец сказал он, - если Вентнор прав... в этом своем
бестелесном анализе... есть от чего прийти в ужас.
- От этого и еще от многого другого, - согласился я.
- Он сказал "металл", - размышлял Дрейк. - Металлические существа с
кристаллическим мозгом и с молниями вместо крови. Вы принимаете это?
- Насколько я мог заметить, да, - ответил я. - Металлические, но
подвижные. Неорганические, но со свойствами, которые мы до сих пор считали
возможными только у органического вещества. Кристаллические, конечно, по
строению и очень сложные. Магнитно-электрические силы составляют часть их
жизни, как энергия мозга и нервных тканей - часть жизни человека.
Одушевленные, подвижные, разумные комбинации металла с электрической
энергией.
Дрейк сказал:
- Мы видели, как шар превратился в диск, а две пирамиды в звезды.
Значит, их верхняя... оболочка способна изменяться. Думая об этом, я все
время вспоминаю броненосца.
- Возможно... - у меня появилась новая мысль... - возможно, под этой
металлической оболочкой есть органическое тело, что-то мягкое, животное...
как в панцире черепахи, в перламутровой раковине устрицы или
ракообразного..
- Нет, - прервал он, - если там есть тело, оно должно находиться
между внешней оболочкой и центром. Потому что в центре что-то
кристаллическое, очень твердое, непроницаемое...
- Гудвин, Вентнор попал в цель. Я видел, как ударила пуля. Но не
отскочила, просто упала вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35