- Можно?
- Помните, дух прореагирует только один раз, второй вопрос его спугнет и ответ будет безнадежно испорчен.
- Да.
- О революциях, столыпинской реформе, государственной думе и прочих ерундистиках ни - слова. Дух этого не переносит.
- Да. Да.
- И засекайте момент истины... Смотрите, первые признаки утомления... Спрашивайте же! Скорей!
- Я хочу... Хочу...
- Смелее, здесь полный интим и конфиденциальность.
- Я хочу знать, не изменяет ли мне мой Козлик?
- Ждите ответа.
- "М"! Вы видели, он дернулся над "М".
- Внимательней.
- "Л"!
- Осталась последняя буква.
- Он не хочет больше показывать, не хочет!
- Терпение.
- "О"! Наконец-то. "О"!
- Надеюсь, речь духа вам понятна?
- Не очень.
- Он доверил мне огласить сие таинство.
- "М" - наверное," милый"...
- Я сказал. Внимайте!
- Да. Да.
- "Мойте рыло одеколоном". Царь всея Руси Иоанн Васильевич Грозный, собственной персоной.
- Но простите, молодой человек, разве в те времена знали одеколон?
- Чем же, по вашему, царь освежался после бритья?
- Но по-моему, у него как известно с картины Репина была борода.
- Я же не утверждал, что Иоанн Васильевич брил именно себя. Схватит, сердешный, топорик поострей и по щечкам, по щечкам, то псковским, то новгородским, то татарским... А после тщательного бритья, как водится, чарку одеколона, без закуси, в дружной компании опричников.
- Значит, Козлик изменяет?
- Увы, член лгать не приучен.
- Ну, я ему, побрею кое-что!..
Потрескивают свечи.
Остап утирает вафельным полотенцем трудовой предательский пот, орошающий лик пророка.
Я впускаю следующего.
Мелкий служащий, среднеоплачиваемой категории. Нервно подергивает узкие негусарские усики.
- Почему мне надоела сестра жены?
Член не скупясь выдает характеристику свояченице.
"Р", "Н", "В".
Остап вдохновенно:
- М-да, м-да, весьма тревожный смысл.
- Не жалейте подлеца.
- Очень тревожный смысл.
- Не томите, умоляю... Приму истину, как бы горька она не была.
- Разбилась...
- О, боже!
- Разбилась ночная ваза!
- Вдребезги?
- На мелкие осколки.
- Фаянсовая?
- Не хрустальная же.
- С синими цветочками и трещинкой на крышке?
- И с цветочками, и с трещинкой.
- Это ступенька на лестнице виновата, я предупреждал неоднократно, это ступенька.
- Да, процедура выноса закончилась печально.
- Но я же хотел попростецки, так сказать, по родственному...
Остап меняет фиолетовую безрукавку на желтую.
Остап торопливо выпивает стакан крепкого чаю с лимоном (три ложки сахара и ломтик в палец толщиной).
Остап поправляет царский член - бечевка издает струнный звук.
Толстая хохотушка, едва сдерживая распирающий ее смех, все никак не может обратиться к вращающемуся в экстазе духу с судьбоносным вопросом.
Мы терпеливы.
- Ой, батюшки, прямо и не знаю - к кому прислониться на закате днев, к повару из хвранцузского ресторану али к щвейцару, с золотыми галунами?
Заканчивает вопрос прысканьем в ладошки.
Невозмутимый член выдает разборчивой невестушке.
"К", "Л", "С".
- Касторка - лучшее слабительное, - выпаливает Остап без раздумий.
- Ой, - заходится в смехе толстуха, - Ой... Ой...
Я протягиваю стакан с холодной водой (относительно) приготовленный для истерик и трансов.
Она фыркает, разбрызгивает воду.
Я начинаю подпирать ее к выходу.
- Швейцар-то мне милее краснорожего! - кричит она на прощание. - Милее!
Удовлетворенную сменяет смущающийся интеллигент.
- С точки зрения формальной логики, прослеживается дичайшая закономерность... Утром, извините, расцветаю по всем физиологическим и гигиеническим канонам, а вот с вечера, извините, вяленький и нет средства для приведения в состояние, извините, коитуса... Вот в чем вопрос?
Интеллигент долго, пристально, с завистью созерцает членовращение и уже в затухающей фазе едва наскребает три буквы - и все, как специально "П".
- П-п-е-е-е-гас, - произносит Остап напевно. - Пырнул поэ-э-э-та!
- Извините, вы сказали - пырнул?
- Пырнул! - голос Остап обрел нужную степень наглости и твердости, которых интеллигенты не переваривают.
- Пегас?
- Самый настоящий. С крыльями и хвостом.
- Извините, а чем пырнул?
- Разумеется, копытом.
- Но насколько я в курсе, копытом ля-га-ют-ся!
- Лошади, кобылы, мерины, стригунки, мустанги, одры, кони и пони, как установлено науками, производят болевое, защитное, агрессивное действие вышеназванным роговым наростом, а вот Пегас, источивший до остроты средневекового кинжала вдохновенные конечности о поэтический гранит неприступного Парнаса, - совсем другая масть.
- Убедили, убедили...
- Судя по вашей обиде за трудягу-Пегаса, вам неоднократно приходилось его седлать?
- Вот именно... Вы открыли мне глаза... Как же я упустил первопричину ежевечернего фиаско... Она же лежит на поверхности... Слепец! Именно ПЕГАС ПЫРНУЛ ПОЭТА!
- Стихотворством балуетесь?
- Регулярно.
- Лирикой?
- Да нет, все больше опусы гражданского звучания.
- Понятно... Пегасом можешь ты не быть, а жеребцом всегда обязан!
- Какое микроскопическое попадание... Я бы дня через три снова бы заглянул, извините, для углубления вопроса, не возражаете?
- В порядке очереди!
Ледяной тон Остапа добил сдавшегося интеллигента.
- Как неуемному наезднику своенравного Пегаса...
Остап оборвал распускающуюся жалким цветком фразу.
- Тройной тариф.
- Я вам оду посвящу.
- Согласен только на поэму амфибрахием.
- Так когда пожаловать?
- В ближайшую субботу даем внеплановые сеансы для особо жаждущих повторного приобщения...
Убираю со свечей нагар.
Разглаживаю скатерть, скомканную обидчивым интеллигентом.
Нет, подумать только, какая отзывчивая благородная натура, за Пегаса обиделся.
Вплывает, робко смежив веки, трепеща густыми ресницами, затаенно дыша, вздымая крепко оформленную тугую девичью грудь, покусывая кружевной платочек.
И бьет вопросом наповал.
И меня, и Остапа, и раскручивающийся член.
- Какого цвета будут глаза у человека, который лишит меня девственности?
Вопрос - всем вопросам вопрос.
А буквы: "С", "В", "О".
- Сердце - важный орган! - выносит вердикт Остап и многозначительно касается указательным пальцем кивающего по инерции члена.
- Неужели это правда, что у человека, взявшего мою чистоту, будет сердце?
- Непременно, без оного затруднительно - и не только с невинностью.
- Сердце мужественное, огромное, романтичное?
- Ну, если у вас хватит характера посетить анатомический театр, куда ваш суженый угодит после первой брачной ночи...
- Характера хватит...
Еще парочка подобных девственниц - и можно закрывать лавочку.
То ли дело дитятя блатного мира.
Смирен яко овца.
Лепень клетчатый. Золотая фикса. Полный воровской прикид.
Только бы член не свистнул, уходя.
Без приглашения и разрешения извлекает из золотого портсигара папиросу с золотым ободком.
Я придвигаю клиенту пепельницу, выполненную в виде наяды, раздвинувшей широко чресла.
Одобрительно цыкает.
Щелкает, конечно же, золотой зажигалкой.
- И на ком это я, Сеня Режик, поймал триппер, чтоб ей, падле, сгореть от перепою?
Остап одаривает шикующего венерического неудачника.
- Привидение явилось голое!
- Век воли не видать - Верка, раздолбайка! Не успеешь клеши скинуть, а она, стервоза уже в чем мама родила, стоить раком...
- Излюбленная поза заразных привидений.
- Уханькаю!..
И пока Сеня Режик выстраивал из русских кирпичей многоярусный готический собор, я незаметно, бочком-бочком втискиваюсь между ним и нашим уважаемым членом.
В общем, от сеанса к сеансу мы убеждались в плодотворности неординарного подхода к спиритизму.
После успешного дебюта, вызвавшего в городе небывалый ажиотаж, Остап прочно осел в фаллическом флигеле, вырвавшись наконец из душных тисков зубного ля фам терибля.
Для укрепления своей репутации, как мистика и провидца, Бендер начал вести сугубо затворнический образ жизни - и так втянулся в него, что перестал практически выходить даже на крыльцо.
- Я, Коля Остен-Бакен, не вынесу очередного финта судьбы... Не хочу ничего, кроме этого отлаженного спиритического быта... Здесь уютно и безопасно... А то где-нибудь на свежем воздухе, на лоне природы или в вонючем проулке всадят по невежеству, глупости и алчности в тебя финский нож по рукоятку... Не желаю быть духом, желаю быть их властелином... В отшельничестве, чередуемом высоковдохновенными сеансами высокосортного спиритизма, есть своя непередоваемая прелесть...
Остап не бросал слов на ветер.
И неизвестно, как бы долго продолжалось его пребывание в шкуре мистика-одиночки, (а он вжился в образ, как улитка в раковину) если бы не грянула - война.
ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ, КРОВАВАЯ, МИРОВАЯ!
Глава 11
ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВО
"В общем, взвейтесь, соколы,
орлами, полно горе горевать."
О.Б.
Спиритизм, оккультизм, мистицизм, идиотизм, дарвинизм, хамизм, марксизм, онанизм, индивидуализм, оппупизм, бюрократизм, фрейдизм, иудаизм, символизм, клизмизм, терроризм, реализм, взяткизм с первого дня вступления Российской Могучей Славной Непобедимой Империи в войну напрочь сменил всенародный, горячий, искренний, доморощенный, исконно русский, православный патриотизм.
Кипучая натура Остапа Бендера, возбужденная мировым катаклизмом, не могла оставаться в стороне от общего подъема.
Умело подделав хронологию в нужном документе, он поступил на ускоренные акушерско-гинекологические курсы, дабы, как он выразился после утомительной родовой практики, снабжать будущие священные, кровопролитные, затяжные войны отменным пушечным мясом и санитарным обеспечением.
Получив соответствующую квалификацию и приняв самостоятельно два десятка орущих, мокрых, не поддающихся на уговоры и увещания младенцев, Остап оставил сие хлопотное занятие и открыл подпольную консультацию по АБОРТАМ И ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВУ.
От залетевших дам всех сословий и сумневающихся новобранцев не было отбоя.
Что касаемо меня, то, находясь в абитуриентском звании, я лелеял мечту: наперекор сокрушительным поражениям и победным реляциям, уехать по осени в столичный университет.
Факультет пока не выбрал, так как сам я хотел одно, маман - другое, а родитель - третье.
Пока я терзался в жребии и предвкушал блистательную карьеру на ниве тихого, незаметного, но плодотворного служения Родине, во славу себя и науки, Остап неутомимо консультировал.
Флигель залили карболкой и разделили простыней на две приемные: по женской части впускались культурно, через дверь, а по мужской, симулянтской, - через окно, для конспирации и увеселения соседок.
Остап гляделся весьма амбициозно и профессионально в белом халате, с нагло торчащим из кармана стетоскопом. Картину дополняли аптекарские очки и акушерский новенький саквояж, который Бендер не выпускал из рук, то и дело широко раскрывая и демонстрируя хромированный инструмент.
Чтобы скоротать время до отъзда, я совершенно бескорыстно ассистировал медицинскому светиле.
Я исполнял роль самоходного экспоната.
Для слабого пола - жертву аборта, со всеми вытекающими наглядными последствиями. Старательно изображал косолапость первой степени, криворукость и головодергание, особенно напирая на вываливание языка, пускание обильной слюны, невразумительного мычания и спорадического неконтролируемого извержения мочи. Для последнего (ошарашивающего) симптома я заранее запасался грелкой с чаем, которую приспосабливал в понятном месте и с помощью хитроумного резинополого механизма регулярно делал внушительные лужи.
Для сильного пола - изворотливого счастливчика и ловчилу, не боящегося загреметь в армейский рай. При этом я ничего не менял из репертуара жертвы аборта.
Остапа буквально рвали на части, и он умудрялся вести прием на обеих половинах одновременно, стремительно перемещаясь туда-сюда, гремя саквояжем и шелестя халатом.
Это напоминало игру в лаун-теннис.
Подача - слева, подача - справа!
Аут!
- И марганцовкой пробовали.
- От окопа могу рекомендовать выпадение кишки. Прямой, толстой, тонкой, слепой.
- И мылом.
- Каждый день натощак, не жуя, глотайте по десять пар сырых шнурков желтого цвета, предварительно для избежания внутрижелудочных травм удалив клещами металлические наконечнички.
- И мешок с сахаром подымали.
- Вареные нельзя. Запивать исключительно дистиллированной водой.
- И со второго этажа прыгали.
- Нет, меньше не рекомендуется. Десять пар - оптимальная доза... Противно? А когда осколок вопьется со свистом в брюшную полость и испортит бесповоротно пищеварение?
- И щипцами для завивки волос ковыряли.
- Тогда тренируйте кашель... Ну, разве это кашель... От настоящего кашля, не липового, у медкомиссии должны лопаться барабанные перепонки, как от артобстрела, а если при этом еще умело харкать всамделишной кровью.
- И трое суток лежали в горячей ванне с пудовой гирей на животе.
- Кровью харкать нежелательно?.. Тогда устроим незаживающую язву до окончания военных действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16