Уже пять утра.
- Сеньора, сеньора! Вы же кого-то ищете? - Запинаясь, спросила девочка по-португальски.
Мими кивнула. Венаторы работали под прикрытием. Если кто-то интересовался, что они делают в трущобах, они изображали полицейских, разыскивающих пропавшего человека.
- Да, ищем, - ответила Мими на родном языке девочки.
- Маленькую девочку вроде меня.
- Откуда ты знаешь? - Резко спросила Мими.
Это в их историю прикрытия не входило. Согласно легенде, они искали вора, преступника, беглого заключенного, взрослого мужчину. Никто не знал, что на самом деле они ищут девочку, потому что это мешало бы им взять след. Если бы люди знали цель их поисков, это стало бы им сниться и работа венаторов сильно затруднилась бы.
- Откуда тебе известно, что мы ищем маленькую девочку?
- Потому что она мне сказала.
- Кто сказал? Что сказала? - Резким тоном спросила Мими.
Девочка покачала головой. Похоже, она внезапно чего-то испугалась.
- Ты ее сканировала? - Спросил Кингсли, склонив голову набок.
Мими кивнула. Она просканировала всех детей в первый же вечер и никаких зацепок не обнаружила. Но довела ли она дело до конца? Или действовала слишком мягко? Действие Контроля было непредсказуемо: некоторые люди плохо переносили вторжение в сознание. Если они просыпались во время сеанса, это могло повредить им и даже довести до сумасшествия. Вспомнить хотя бы, что произошло с так называемыми свидетелями, которых они допрашивали.
Венаторы действовали умело и осторожно и до сих пор не причинили вреда никому из Красной крови. Но возможно, Мими просто не захотелось рисковать, когда речь шла об этой малышке. Очевидно, она произвела беглую проверку и не стала лезть к ней в глубину подсознания.
Сэм достал из кармана фотографию Джордан, сделанную в школе. В своей клетчатой форме Джордан выглядела серьезной и обеспокоенной.
- Ты ее видела? Это она?
Малышка кивнула, крепко прижимая игрушечного щенка к груди.
- Ну и что же тебе известно? Вот уж воистину, устами младенца... - произнес Кингсли.
Мими шикнула на него. У нее заколотилось сердце. Неужели все это время ключ к разгадке был у них перед носом и сопровождал их на каждом шагу? Когда эта компания ребятни принялась ходить за ними? Пожалуй, с самого начала, с первого же вечера. Что же получается, они не ухватились за ниточку потому, что Мими оказалась слишком слабой и мягкотелой и не просканировала девчонку как следует?
- Ты уверена? Ты точно видела именно ее?
Мими хотелось встряхнуть девочку. Хотя на самом деле ей хотелось как следует встряхнуть себя. Она позволила эмоциям повлиять на работу. И с каких это пор у Азраила вообще завелись эмоции?
Малышка кивнула.
- Да, это она, София.
Она назвала Джордан настоящим именем. Мими пробрал озноб.
Тэд присел на корточки перед девочкой.
- Откуда ты ее знаешь?
- Она жила тут неподалеку, - сказала малышка. - С бабушкой. Мы все боялись старой дамы. София тоже.
- Где она сейчас?
- Не знаю. Ее забрали.
- Кто?
Девочка не ответила.
- Пропон фамилиар, - негромко, но повелительно произнесла Мими на священном наречии. «Скажи своим друзьям». Она воспользовалась принуждением. Она не хотела причинять вред девочке, но им необходимо было узнать подробности. - С тобой ничего плохого не будет. Расскажи нам все, что помнишь.
- Плохие люди. Мужчина и женщина. Они увезли ее, - бесцветным голосом произнесла девочка. - В понедельник.
Венаторы переглянулись. Именно в этот день они прибыли в Рио.
- А эта ее бабушка? Она еще здесь? - Спросила Мими.
- Нет. Она уехала через несколько дней. - Девочка посмотрела на них большими перепуганными глазами. - София сказала, что ее будут искать, хорошие люди и плохие люди. Мы поначалу не были уверены, хорошие вы или плохие. Но она сказала, что с хорошими людьми будет красивая дама, и вы мне подарили собачку, - запинаясь, сказала девочка.
- Она сказала тебе, что мы придем? - Тут же спросила Мими.
- Она попросила отдать хорошим людям, когда они придут, вот это.
Девочка вытащила из кармана конверт, потрепанный и грязный, но надписанный прекрасным каллиграфическим почерком - такой обычно можно видеть на конвертах цвета слоновой кости, с приглашениями на заключение уз.
Письмо было адресовано Араквиелю. Мими знала, что Араквиеля называют Ангелом приговора. А еще - Двуликим. Этот ангел нес в себе одновременно и свет, и тьму.
Это было имя Кингсли Мартина.
ГЛАВА 15
ШАЙЛЕР
Когда она пробила стекло, на лице Джека отразились потрясение и гордость, но Шайлер позволила себе лишь мимолетный взгляд на него. Нужно было перестать думать о Джеке и сосредоточиться на собственных действиях. Она выпрыгнула из комнаты в небо, приземлилась на решетку для вьющихся растений и оттуда соскочила на землю. Девушка помчалась к выходу сквозь праздничную толпу - размытое розовое пятно среди гостей.
Было уже за полночь, и характер празднества изменился - на всяком памятном сборище наступает момент, когда у присутствующих появляется ощущение вседозволенности. В воздухе витала необузданная энергия; болливудские звезды танцевали, извиваясь по-змеиному, а сотня барабанщиков с деревянными барабанами дхол отбивали ровный и обольстительный ритм. Шайлер не могла бы в точности сказать, в чем тут дело, но в гипнотичности этой музыки присутствовало нечто зловещее; ее притягательность была почти грозной. Чем-то это напоминало щекотку, когда она делается мучительной, а смех - нежеланным и неконтролируемым.
Шайлер промчалась сквозь строй танцоров бхангры под звон цимбал, сшибла какого-то артиста на ходулях и едва не налетела на компанию факельщиков, стоящих вдоль периметра.
Но куда бы она ни направилась, он следовал за ней по пятам, отставая лишь на один удар сердца.
«Шайлер!»
Она отчетливо слышала его голос в голове. Джек применил против нее Контроль. Это было нечестно. Если бы он позвал ее вслух, возможно, она бы его и простила, но понимание того, что он присутствует в ее сознании - что ему так же легко проделать это, как и прежде, - изрядно нервировало.
Шайлер промчалась мимо укротителей тигров и глотателей пламени, мимо компании пьяных европейских аристократов, раздувшихся от крови, - их фамильяры валялись в обмороке под стенами, выходящими на реку. Это уже не было празднеством, это превратилось в нечто иное. Нечто развратное и порочное... в оргию, в хвалебную песнь чудовищного потворства своим желаниям, пагубным и безнравственным. И Шайлер не могла избавиться от ощущения, будто что-то - или кто-то - подстрекает всех, подталкивает к краю обрыва. И она по-прежнему слышала у себя за спиной шаги Джека, легкие и стремительные.
В определенном смысле слова погоня придала ей сил. Ей приходилось пользоваться своими вампирскими способностями и напрягать мышцы, как никогда прежде, - о господи, ну Джек и быстрый!
«Но я быстрее, - подумала она. - Я могу обогнать тебя, Джек Форс. Попробуй-ка поймай меня! Ничего у тебя не получится!»
«Попробую. И получится».
Шайлер закрыла сознание для Контроля, как ее учил Лоуренс. Уж теперь-то он умолкнет!
Должно найтись какое-то местечко, где она сможет спрятаться. Она знает этот дом. Во время их визитов сюда Корделия не раз оставляла ее одну на несколько часов, и маленькая Шайлер исследовала каждый дюйм здешнего парка. Она знала каждую щелочку, каждое тайное укрытие. Она оторвется от него в жилом крыле - там множество замаскированных ниш и потайных помещений. Шайлер влетела обратно в замок через вход для слуг.
На бегу она позвала через глом: «Оливер! Оливер!»
Она попыталась засечь его сигнал.
«Оливер!»
Но люди маловосприимчивы к общению в пространстве Контроля. Оливер никогда не мог читать ее мысли, не говоря уже о том, чтобы прямо разговаривать через глом. И хотя они пытались научиться строительству ментального моста, связывающего вампира и его проводника, все их усилия оказались тщетны. Они были молоды, а такой мост строится на протяжении жизни - как тот, что существовал между Лоуренсом ван Аленом и Кристофером Андерсоном. Может, в пятьдесят они с Оливером и смогут общаться телепатически, но не сейчас.
Надо найти Оливера. Он, наверное, уже с ума сходит от тревоги. Наверное, расхаживает взад-вперед среди гостей, не обращая внимания на творящееся вокруг, и пьет коктейль за коктейлем, чтобы успокоиться. Он очень многим пожертвовал ради того, чтобы быть с ней. Конечно, ей он скажет, что это был его долг, его судьба - жить и умереть рядом с ней. Но Шайлер никак не могла отделаться от ощущения, что она - бремя для Оливера, что она слишком много на него взвалила, превратила его существование в нескончаемую погоню. Он отдал ей все - свою дружбу, деньги, жизнь, а она могла отдать в ответ лишь свое сердце. Свое непостоянное, дурацкое, виноватое, ненадежное сердце. Шайлер ненавидела себя.
Тут ее поразила ужасная мысль: а вдруг они пришли сперва за Оливером?
«Они не причинят ему вреда! Пусть только попробуют!.. Если с ним хоть что-то случилось...»
Она не хотела даже думать об этом.
Когда она мчалась через коридор, внезапно воцарилась темнота. Кто-то выключил все освещение во дворце. Шайлер казалось, что она знает, чьих это рук дело.
«Неплохо, Джек, да только я вижу в темноте, как и ты».
Шайлер отыскала дверь, ведущую на потайную лестницу. Лестница уходила вниз, в подвал, мимо кухни - в подземную темницу, реликт предыдущих столетий. Мало кто знал, что отель «Ламбер» был построен на развалинах средневекового замка и что основание замка скрывало свои тайны.
«О господи, только бы это был не скелет!» - подумала Шайлер, когда что-то подозрительно хрустнуло у нее под ногой.
Она видела очертания ступеней, крутых и осыпающихся. Вниз, вниз, ей нужно вниз... Надо выбраться отсюда.
«Оливер!»
Никакого отклика. Придется каким-то образом послать за ним позднее.
Потому что она наконец-то добралась до места. В самые глубины подземной тюрьмы, в камеру-одиночку, за решетками которой в древности перебывало невесть сколько узников.
«Он никогда не найдет меня здесь».
У Шайлер кружилась голова; ее била дрожь, и девушка никак не могла эту дрожь сдержать. Она шагнула внутрь.
И попала прямиком в руки своего бывшего возлюбленного и нынешнего преследователя.
Джека Форса.
Его хватка была подобна тискам, а голос - холоднее воздуха вокруг.
- Я же тебе говорил, Шайлер, - ты не единственная, кому известны тайны отеля «Ламбер».
ГЛАВА 16
БЛИСС
Персоны из мира моды отличаются тем, что обычно совершенно не обращают внимания на реакцию окружающих. Вот и Генри, пересказывая последние нью-йоркские сплетни, не заметил волнения Блисс. Большинство новостей были удручающими - какие журналы закрылись, какие модельеры выпали из обоймы.
- Дела идут ужасно, просто ужасно, - покачал головой Генри. - Но ты знаешь, жизнь продолжается... а наш девиз - «Никогда не сдавайся». И работа еще имеется, - произнес он, многозначительно взглянув на Блисс. - То есть я хочу сказать, я понимаю, что много у тебя прошу, и я пойму, если ты еще не готова...
Он внимательно взглянул на девушку сквозь очки. И лишь тогда Блисс осознала, что Генри ведет речь о ее возвращении к работе. Почувствовав нерешительность девушки, которую он расценил как готовность сдаться, Генри сразу же переключился на деловую волну, поставил свой бокал и достал «блэкберри».
- Ничего особо сложного, простенькая работа чтобы снова войти в ритм. Ты знаешь ежегодный благотворительный показ мод Маффи Астор Картер? Она проводит его в своем поместье в Ист-Энде.
Блисс знала этот показ мод. Ее мачеха регулярно жаловалась, что Маффи никогда не дает ей места в переднем ряду, хотя она, Боби Энн, регулярно увозит с показа полный сундук нарядов.
- Ты идеально подходишь для него. Могу я сказать Маффи, что ты согласна? - Обхаживал ее Генри.
- Даже не знаю...
Работа модели. Какой приятной она казалась теперь в своей обыденности... Каким удовольствием было бы вернуться к своей прежней жизни - просмотры, примерки, болтовня с парикмахерами, льстящие модельеры, макияж, светские вечеринки... Неужели эта жизнь все еще открыта для нее? Блисс и думать забыла о ней. Просто решила, что она, эта самая жизнь, закончилась - учитывая произошедшее. Но как там выразился Посетитель? «Чтобы никто ничего не заподозрил». В конце концов, прошел уже целый год. Никто не станет порицать ее за то, что она возвращается к работе.
А разве найти, на что бы отвлечься, - не лучший способ справиться с горем и потерей? И что отвлечет лучше, чем большое, дурацкое, легкомысленное шоу, модный показ? Как сказал Генри: посмотрите на всех этих людей, которые потеряли кучу денег других людей и обанкротились, - разве они не продолжают жить, как будто ничего не случилось? Разве они не продолжают устраивать благотворительные мероприятия и ходить за покупками в «Гермес», в то время как жертвы их финансовой неосмотрительности рыдают над своими разбитыми хрустальными мечтами?
Блисс вспомнила молодую вдову, учительницу из Дачезне, которая вернулась к работе вскоре после внезапной кончины супруга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- Сеньора, сеньора! Вы же кого-то ищете? - Запинаясь, спросила девочка по-португальски.
Мими кивнула. Венаторы работали под прикрытием. Если кто-то интересовался, что они делают в трущобах, они изображали полицейских, разыскивающих пропавшего человека.
- Да, ищем, - ответила Мими на родном языке девочки.
- Маленькую девочку вроде меня.
- Откуда ты знаешь? - Резко спросила Мими.
Это в их историю прикрытия не входило. Согласно легенде, они искали вора, преступника, беглого заключенного, взрослого мужчину. Никто не знал, что на самом деле они ищут девочку, потому что это мешало бы им взять след. Если бы люди знали цель их поисков, это стало бы им сниться и работа венаторов сильно затруднилась бы.
- Откуда тебе известно, что мы ищем маленькую девочку?
- Потому что она мне сказала.
- Кто сказал? Что сказала? - Резким тоном спросила Мими.
Девочка покачала головой. Похоже, она внезапно чего-то испугалась.
- Ты ее сканировала? - Спросил Кингсли, склонив голову набок.
Мими кивнула. Она просканировала всех детей в первый же вечер и никаких зацепок не обнаружила. Но довела ли она дело до конца? Или действовала слишком мягко? Действие Контроля было непредсказуемо: некоторые люди плохо переносили вторжение в сознание. Если они просыпались во время сеанса, это могло повредить им и даже довести до сумасшествия. Вспомнить хотя бы, что произошло с так называемыми свидетелями, которых они допрашивали.
Венаторы действовали умело и осторожно и до сих пор не причинили вреда никому из Красной крови. Но возможно, Мими просто не захотелось рисковать, когда речь шла об этой малышке. Очевидно, она произвела беглую проверку и не стала лезть к ней в глубину подсознания.
Сэм достал из кармана фотографию Джордан, сделанную в школе. В своей клетчатой форме Джордан выглядела серьезной и обеспокоенной.
- Ты ее видела? Это она?
Малышка кивнула, крепко прижимая игрушечного щенка к груди.
- Ну и что же тебе известно? Вот уж воистину, устами младенца... - произнес Кингсли.
Мими шикнула на него. У нее заколотилось сердце. Неужели все это время ключ к разгадке был у них перед носом и сопровождал их на каждом шагу? Когда эта компания ребятни принялась ходить за ними? Пожалуй, с самого начала, с первого же вечера. Что же получается, они не ухватились за ниточку потому, что Мими оказалась слишком слабой и мягкотелой и не просканировала девчонку как следует?
- Ты уверена? Ты точно видела именно ее?
Мими хотелось встряхнуть девочку. Хотя на самом деле ей хотелось как следует встряхнуть себя. Она позволила эмоциям повлиять на работу. И с каких это пор у Азраила вообще завелись эмоции?
Малышка кивнула.
- Да, это она, София.
Она назвала Джордан настоящим именем. Мими пробрал озноб.
Тэд присел на корточки перед девочкой.
- Откуда ты ее знаешь?
- Она жила тут неподалеку, - сказала малышка. - С бабушкой. Мы все боялись старой дамы. София тоже.
- Где она сейчас?
- Не знаю. Ее забрали.
- Кто?
Девочка не ответила.
- Пропон фамилиар, - негромко, но повелительно произнесла Мими на священном наречии. «Скажи своим друзьям». Она воспользовалась принуждением. Она не хотела причинять вред девочке, но им необходимо было узнать подробности. - С тобой ничего плохого не будет. Расскажи нам все, что помнишь.
- Плохие люди. Мужчина и женщина. Они увезли ее, - бесцветным голосом произнесла девочка. - В понедельник.
Венаторы переглянулись. Именно в этот день они прибыли в Рио.
- А эта ее бабушка? Она еще здесь? - Спросила Мими.
- Нет. Она уехала через несколько дней. - Девочка посмотрела на них большими перепуганными глазами. - София сказала, что ее будут искать, хорошие люди и плохие люди. Мы поначалу не были уверены, хорошие вы или плохие. Но она сказала, что с хорошими людьми будет красивая дама, и вы мне подарили собачку, - запинаясь, сказала девочка.
- Она сказала тебе, что мы придем? - Тут же спросила Мими.
- Она попросила отдать хорошим людям, когда они придут, вот это.
Девочка вытащила из кармана конверт, потрепанный и грязный, но надписанный прекрасным каллиграфическим почерком - такой обычно можно видеть на конвертах цвета слоновой кости, с приглашениями на заключение уз.
Письмо было адресовано Араквиелю. Мими знала, что Араквиеля называют Ангелом приговора. А еще - Двуликим. Этот ангел нес в себе одновременно и свет, и тьму.
Это было имя Кингсли Мартина.
ГЛАВА 15
ШАЙЛЕР
Когда она пробила стекло, на лице Джека отразились потрясение и гордость, но Шайлер позволила себе лишь мимолетный взгляд на него. Нужно было перестать думать о Джеке и сосредоточиться на собственных действиях. Она выпрыгнула из комнаты в небо, приземлилась на решетку для вьющихся растений и оттуда соскочила на землю. Девушка помчалась к выходу сквозь праздничную толпу - размытое розовое пятно среди гостей.
Было уже за полночь, и характер празднества изменился - на всяком памятном сборище наступает момент, когда у присутствующих появляется ощущение вседозволенности. В воздухе витала необузданная энергия; болливудские звезды танцевали, извиваясь по-змеиному, а сотня барабанщиков с деревянными барабанами дхол отбивали ровный и обольстительный ритм. Шайлер не могла бы в точности сказать, в чем тут дело, но в гипнотичности этой музыки присутствовало нечто зловещее; ее притягательность была почти грозной. Чем-то это напоминало щекотку, когда она делается мучительной, а смех - нежеланным и неконтролируемым.
Шайлер промчалась сквозь строй танцоров бхангры под звон цимбал, сшибла какого-то артиста на ходулях и едва не налетела на компанию факельщиков, стоящих вдоль периметра.
Но куда бы она ни направилась, он следовал за ней по пятам, отставая лишь на один удар сердца.
«Шайлер!»
Она отчетливо слышала его голос в голове. Джек применил против нее Контроль. Это было нечестно. Если бы он позвал ее вслух, возможно, она бы его и простила, но понимание того, что он присутствует в ее сознании - что ему так же легко проделать это, как и прежде, - изрядно нервировало.
Шайлер промчалась мимо укротителей тигров и глотателей пламени, мимо компании пьяных европейских аристократов, раздувшихся от крови, - их фамильяры валялись в обмороке под стенами, выходящими на реку. Это уже не было празднеством, это превратилось в нечто иное. Нечто развратное и порочное... в оргию, в хвалебную песнь чудовищного потворства своим желаниям, пагубным и безнравственным. И Шайлер не могла избавиться от ощущения, будто что-то - или кто-то - подстрекает всех, подталкивает к краю обрыва. И она по-прежнему слышала у себя за спиной шаги Джека, легкие и стремительные.
В определенном смысле слова погоня придала ей сил. Ей приходилось пользоваться своими вампирскими способностями и напрягать мышцы, как никогда прежде, - о господи, ну Джек и быстрый!
«Но я быстрее, - подумала она. - Я могу обогнать тебя, Джек Форс. Попробуй-ка поймай меня! Ничего у тебя не получится!»
«Попробую. И получится».
Шайлер закрыла сознание для Контроля, как ее учил Лоуренс. Уж теперь-то он умолкнет!
Должно найтись какое-то местечко, где она сможет спрятаться. Она знает этот дом. Во время их визитов сюда Корделия не раз оставляла ее одну на несколько часов, и маленькая Шайлер исследовала каждый дюйм здешнего парка. Она знала каждую щелочку, каждое тайное укрытие. Она оторвется от него в жилом крыле - там множество замаскированных ниш и потайных помещений. Шайлер влетела обратно в замок через вход для слуг.
На бегу она позвала через глом: «Оливер! Оливер!»
Она попыталась засечь его сигнал.
«Оливер!»
Но люди маловосприимчивы к общению в пространстве Контроля. Оливер никогда не мог читать ее мысли, не говоря уже о том, чтобы прямо разговаривать через глом. И хотя они пытались научиться строительству ментального моста, связывающего вампира и его проводника, все их усилия оказались тщетны. Они были молоды, а такой мост строится на протяжении жизни - как тот, что существовал между Лоуренсом ван Аленом и Кристофером Андерсоном. Может, в пятьдесят они с Оливером и смогут общаться телепатически, но не сейчас.
Надо найти Оливера. Он, наверное, уже с ума сходит от тревоги. Наверное, расхаживает взад-вперед среди гостей, не обращая внимания на творящееся вокруг, и пьет коктейль за коктейлем, чтобы успокоиться. Он очень многим пожертвовал ради того, чтобы быть с ней. Конечно, ей он скажет, что это был его долг, его судьба - жить и умереть рядом с ней. Но Шайлер никак не могла отделаться от ощущения, что она - бремя для Оливера, что она слишком много на него взвалила, превратила его существование в нескончаемую погоню. Он отдал ей все - свою дружбу, деньги, жизнь, а она могла отдать в ответ лишь свое сердце. Свое непостоянное, дурацкое, виноватое, ненадежное сердце. Шайлер ненавидела себя.
Тут ее поразила ужасная мысль: а вдруг они пришли сперва за Оливером?
«Они не причинят ему вреда! Пусть только попробуют!.. Если с ним хоть что-то случилось...»
Она не хотела даже думать об этом.
Когда она мчалась через коридор, внезапно воцарилась темнота. Кто-то выключил все освещение во дворце. Шайлер казалось, что она знает, чьих это рук дело.
«Неплохо, Джек, да только я вижу в темноте, как и ты».
Шайлер отыскала дверь, ведущую на потайную лестницу. Лестница уходила вниз, в подвал, мимо кухни - в подземную темницу, реликт предыдущих столетий. Мало кто знал, что отель «Ламбер» был построен на развалинах средневекового замка и что основание замка скрывало свои тайны.
«О господи, только бы это был не скелет!» - подумала Шайлер, когда что-то подозрительно хрустнуло у нее под ногой.
Она видела очертания ступеней, крутых и осыпающихся. Вниз, вниз, ей нужно вниз... Надо выбраться отсюда.
«Оливер!»
Никакого отклика. Придется каким-то образом послать за ним позднее.
Потому что она наконец-то добралась до места. В самые глубины подземной тюрьмы, в камеру-одиночку, за решетками которой в древности перебывало невесть сколько узников.
«Он никогда не найдет меня здесь».
У Шайлер кружилась голова; ее била дрожь, и девушка никак не могла эту дрожь сдержать. Она шагнула внутрь.
И попала прямиком в руки своего бывшего возлюбленного и нынешнего преследователя.
Джека Форса.
Его хватка была подобна тискам, а голос - холоднее воздуха вокруг.
- Я же тебе говорил, Шайлер, - ты не единственная, кому известны тайны отеля «Ламбер».
ГЛАВА 16
БЛИСС
Персоны из мира моды отличаются тем, что обычно совершенно не обращают внимания на реакцию окружающих. Вот и Генри, пересказывая последние нью-йоркские сплетни, не заметил волнения Блисс. Большинство новостей были удручающими - какие журналы закрылись, какие модельеры выпали из обоймы.
- Дела идут ужасно, просто ужасно, - покачал головой Генри. - Но ты знаешь, жизнь продолжается... а наш девиз - «Никогда не сдавайся». И работа еще имеется, - произнес он, многозначительно взглянув на Блисс. - То есть я хочу сказать, я понимаю, что много у тебя прошу, и я пойму, если ты еще не готова...
Он внимательно взглянул на девушку сквозь очки. И лишь тогда Блисс осознала, что Генри ведет речь о ее возвращении к работе. Почувствовав нерешительность девушки, которую он расценил как готовность сдаться, Генри сразу же переключился на деловую волну, поставил свой бокал и достал «блэкберри».
- Ничего особо сложного, простенькая работа чтобы снова войти в ритм. Ты знаешь ежегодный благотворительный показ мод Маффи Астор Картер? Она проводит его в своем поместье в Ист-Энде.
Блисс знала этот показ мод. Ее мачеха регулярно жаловалась, что Маффи никогда не дает ей места в переднем ряду, хотя она, Боби Энн, регулярно увозит с показа полный сундук нарядов.
- Ты идеально подходишь для него. Могу я сказать Маффи, что ты согласна? - Обхаживал ее Генри.
- Даже не знаю...
Работа модели. Какой приятной она казалась теперь в своей обыденности... Каким удовольствием было бы вернуться к своей прежней жизни - просмотры, примерки, болтовня с парикмахерами, льстящие модельеры, макияж, светские вечеринки... Неужели эта жизнь все еще открыта для нее? Блисс и думать забыла о ней. Просто решила, что она, эта самая жизнь, закончилась - учитывая произошедшее. Но как там выразился Посетитель? «Чтобы никто ничего не заподозрил». В конце концов, прошел уже целый год. Никто не станет порицать ее за то, что она возвращается к работе.
А разве найти, на что бы отвлечься, - не лучший способ справиться с горем и потерей? И что отвлечет лучше, чем большое, дурацкое, легкомысленное шоу, модный показ? Как сказал Генри: посмотрите на всех этих людей, которые потеряли кучу денег других людей и обанкротились, - разве они не продолжают жить, как будто ничего не случилось? Разве они не продолжают устраивать благотворительные мероприятия и ходить за покупками в «Гермес», в то время как жертвы их финансовой неосмотрительности рыдают над своими разбитыми хрустальными мечтами?
Блисс вспомнила молодую вдову, учительницу из Дачезне, которая вернулась к работе вскоре после внезапной кончины супруга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35