По мостовой тащились мулы, подгоняемые гортанными криками торговцев. Гончары и ремесленники, расстелив прямо на земле куски полотна, выставляли бронзовую и глиняную посуду. Толпа служанок и рабов пронесла, носилки, на которых восседал лысый толстяк. Двухметровый негр семенил сзади, держа над головой своего господина цветной зонтик. Блистая позолоченной амуницией, гордо прогарцевал всадник с белыми перьями на шлеме. Да, много интересного можно было увидеть в этот утренний час на улицах древнего города. Но Женя ничего не замечал. Потрясенный недавней сценой, он упрямо повторял про себя: «И ты, Брут, защитник рабства? А еще республиканец!»
Так они дошли до двухэтажного дома, где Брут остановился около высокой двери, разукрашенной металлической чеканкой. Брут дважды дернул за веревку звонка. Дверь приоткрылась, высунулась курчавая голова, лукавый глаз подмигнул мальчику, и Женя оказался во внутренних покоях.
Признаться, Сидоров не ожидал, что попадет в такое роскошное помещение. Пол был вымощен цветными камнями и мраморными плитами. Резные колонны, подпиравшие потолок, соединялись легкими перегородками. У дверей стояли изящные скульптуры, а на стенах висели картины. И ни единого стула или стола, никакой мебели.
«Не дом, а музей», – подумал Женя, следуя за слугой по длинному широкому коридору.
– Спрячься в библиотеке, я дам знак, – шепнул мальчику курчавый раб и раздвинул бархатный занавес между статуями Юпитера и Аполлона.
Два мягких кресла посредине комнаты. Вдоль стен тянулись ряды ящиков. На крышке каждого ящика – римская цифра. «Какая же это библиотека? – озадаченно подумал Женя. – Складское помещение». Но, как ни были напряжены нервы мальчика, любознательность взяла верх. Он приоткрыл одну из крышек и вытащил из ящика исписанный четкими буквами пергаментный свиток. И только теперь Женя вспомнил, что у древних римлян не было книг.
Сзади его окликнули. Курчавый раб показывал пальцем на зеленую портьеру. Женя по дошел к ней и услышал рядом с собой женские голоса. На уровне глаз он обнаружил в зеленой портьере маленькую дырочку. Конечно, Женю учили, что подглядывать – неприличное занятие, но…
То, что он увидел, сначала испугало его: в окружении служанок сидела женщина в белой сорочке с гипсовой головой. Да, да, голова как будто была вылеплена из гипса – лицо покрыто трещинами, без бровей, беззубый рот. Женя отпрянул. «Ну и страшилище! – ужаснулся мальчик. – Неужели Цезарь явится к этой старухе?»
– Принеси молоко, – раздался за портьерой капризный голос молодой женщины. – Фу, оно слишком теплое! Скафион, смой с меня маску!
Послышался звук плещущейся жидкости. Еще раз заглянуть в дырочку Женя не решался.
– Где мои волосы? – продолжал тот же капризный голос. – Негодница, они слишком светлые! Я прикажу тебя высечь!
– Госпожа Сабина, – ответил тонкий голос служанки, – это самый модный цвет.
Возня за портьерой длилась примерно полчаса. Женя переминался с ноги на ногу и из редка, оглядывался – не вошел ли кто в библиотеку. Судя по всему, утренний туалет Сабины близился к концу.
– Подклей мне правую бровь! – властно распоряжалась Сабина за портьерой. – Достань из ларца зубы. Осторожней втирай румяна.
Когда Женя снова рискнул заглянуть в дырочку, он вместо старухи увидел ярко-рыжую красавицу, примерявшую золотое ожерелье. «Вот так фокус!» – удивился Женя, и в этот момент почувствовал за своей спиной чье-то дыхание. Он обернулся и остолбенел: рядом с ним стоял Цезарь, постаревший, обрюзгший. И опять Женю поразило его сходство с дядей Васей!
Глаза Цезаря метали молнии. Ни слова не говоря, он вцепился пальцами в ухо мальчика и поволок Женю за собой в противоположный угол библиотеки.
– О боги, что творится в городе! – зашептал Цезарь. – Стыд, позор, падение нравственности! Юный школьник, ритор, а уже проявляет нездоровый интерес к женщинам.
– Дядя… – залепетал Женя, чуть было, не назвав Цезаря дядей Васей. – Честное слово, я не подглядывал! Мне велели спрятаться за портьеру и ждать вас.
– Я твой дядя? – переспросил Цезарь, отпуская Женино ухо. – Хм… Как только я стал властелином Рима, у меня появилось бесчисленное количество родственников! Впрочем, лицо мне твое знакомо. Где же я тебя видел?
У Жени промелькнула шальная мысль: а вдруг это дядя Вася решил выручать племянника и переоделся Цезарем? Зачем тогда играть в прятки?
– Недавно на даче мы вместе праздновали… – намекнул мальчик.
– Пир на загородной вилле? – удивленно поднял брови Цезарь. – Увы, я давно лишен мирских радостей!.. Государственные дела, Сенат, интриги, войны… Притом на мне еще обязанности жреца. Где уж тут веселиться?
И Цезарь вздохнул.
«Нет, это настоящий Гай Юлий Цезарь! Дядя Вася не стал бы ломать комедию», – подумал мальчик и спросил с ехидством:
– Тогда зачем вы пришли к этой кукле?
– Не задавай глупых вопросов. – В глазах Цезаря блеснули озорные искры. – Подрастешь – узнаешь. И мой тебе совет на будущее: не связывайся с женщинами! Упреки, подозрения, истерики… Морока, а не жизнь. – Цезарь притворно вздохнул и деловито осведомился: – Зачем ты ждал меня, ритор?
– О великий Цезарь! – в тон ему ответил Женя. – Я хочу тебя предупредить: сегодня в Сенате соберутся заговорщики, они набросятся на тебя и заколют кинжалами. Не ходи в Сенат!
Цезарь прищурился, щелкнул пальцами.
– Так, так, еще одно предупреждение. А кто главный заговорщик?
«Брут», – чуть не сорвалось с губ мальчика, но он вовремя спохватился: не к лицу пионеру выдавать имена людей, которые ему доверились. Конечно, Женя должен помочь Цезарю, но, с другой стороны, Женя никогда не был ябедой. Мальчик опустил глаза:
– Пойми меня правильно, Цезарь. На этот вопрос я не могу ответить.
– Тогда я никаких предупреждений не принимаю, – насупился Цезарь. – Пойду в Сенат, тебе назло.
– Великий Цезарь? – взмолился мальчик. – Ну, будь умницей! Мы же не в игрушки играем. Дело государственной важности! Сегодняшний день может круто изменить Историю. Ты властитель Рима, а мне известно будущее. В наших силах ускорить путь человечества к прогрессу! – Женя осекся, поняв, что сболтнул лишнее, однако по реакции Цезаря увидел: ошибка была допущена в другом.
– «В наших силах»? – возмутился Цезарь, делая ударение на слове «наших». – Новый союз, новый «двуумвират»?! Хватит с меня прежних триумвиратов! Я, Гай Юлий Цезарь, верховный жрец, сам могу предсказывать будущее! А тут мальчишки с советами лезут… «Ускорить прогресс человечества»! Плевать мне на человечество! Существуют только римляне, остальные – рабы.
– Извини, Цезарь, – пытался успокоить его Женя, не обращая внимания на грубый тон диктатора. – Пожалуйста, оставайся у своей Сабины, а в Сенат пошли войска. Пусть всех арестуют.
– Послать войска? – Цезарь усмехнулся. – А где доказательства? В городе будут смеяться надо мной.
– Великий Цезарь, – забормотал Женя, чуть не плача. – Заклинаю всеми святыми, останься дома, не ходи в Сенат!
Лицо диктатора смягчилось, и он ласково потрепал мальчика по щеке:
– За добрый совет – спасибо, но поступить иначе не имею права. Если меня и решили убить, то заговорщики найдут другой способ. Весь вопрос в том: нужен ли я сейчас Риму? Если нет – меня ничто не спасет. Однако я не должен показывать вида, что кого-то боюсь. Лучше умереть один раз, нежели постоянно трепетать. Запомни: Цезарь всегда есть Цезарь!
И повелительным жестом Цезарь указал мальчику на дверь.
Глава VII
Детектив по-римски
Однако не так легко было уговорить Женю отказаться от намеченной цели. Первым делом, выйдя из дома Сабины, он сообщил поджидавшему его Бруту, что Цезарь намерен целый день провести у этой дамы. Брут, естественно, удивился, но Женя заверил заговорщика, что он, Юний, будет стоять на страже у дверей дома. Если Цезарь вдруг покинет убежище, то мальчик опередит диктатора и подаст в Сенате условный сигнал. Брут сказал, что Сенат соберется в курии Помпея, и поспешил к товарищам. Теперь появилась надежда, что сенаторы, узнав последнюю новость от Брута, перенесут заседание на следующий день.
Женя слонялся около дома часа полтора. Солнце припекало, хотелось пить. Цезарь все еще не выходил. И тут Женя заметил, что за ним внимательно наблюдает огромный рыжий детина в доспехах центуриона. Центурион стоял, прислонившись к стене соседнего дома, и не спускал с мальчика глаз. Когда Женя по равнялся с солдатом, тот окликнул его:
– Эй, приятель, по-моему, мы где-то встречались!
«Еще бы, – подумал Женя, – и не далее как вчера. На плече осталась царапина от твоего копья. Но по римскому летосчислению после Фарсальской битвы прошло несколько лет. Неужели Назон меня запомнил?»
– Твое лицо мне незнакомо, – небрежно бросил мальчик. – Впрочем, у меня плохая зрительная память.
– A y меня отличная подозрительная память, – усмехнулся Назон. – Догадываюсь, что ты шпион Секста Помпея. Чего торчишь около дома?
– Я не торчу, я слуга госпожи Сабины, – передернул плечами Женя и, сохраняя достоинство, вошел в дом. Действительно, у него не было другого выхода. «И вообще, хватит прятаться, – решил Женя. – Надеюсь, на этот раз мне удастся уговорить Цезаря».
Не скрываясь и не таясь, он прошел по пустому коридору и раздвинул портьеру перед покоями Сабины.
Рыжая красотка возлежала на высоком ложе, в мечтательной дремоте перебирая холеными пальцами с ярко-красными ногтями янтарные бусы.
На ней была длинная домотканая туника ослепительной белизны.
– Ах, какой прелестный ритор! – томно протянула Сабина, нимало не смутившись при внезапном появлении Жени.
– Где Цезарь? – деловито осведомился Женя.
– Фу, мальчик, твой вопрос нескромен. Цезарь? Ах да, божественный Юлий милостив ко мне. Но сегодня он очень торопился…
– Как, его нет?
– У великих людей свои слабости, – тонко улыбнулась Сабина, обнажая ровный ряд фальшивых зубов. – Цезарь покинул меня час тому назад. Он предпочитает садовую калитку.
Женя почувствовал, что краснеет. Идиот, дурак, неуч, хвастун! Ведь написано во всех учебниках истории: в римских домах всегда был запасный выход, через сад. И как Женя забыл про это? Бежать, пока не поздно. Но Сабина расценила волнение мальчика по-своему:
– О юный ритор, не хочешь ли ты немного отдохнуть?
– Это уж бросьте! – возмутился Женя. – Мама меня укладывает, дядя Вася и дядя Жора укладывают! Я не маленький и мертвый час мне ни к чему!
Сабина, ничего не понимая, вытаращила глаза. Женя махнул рукой и бросился на улицу.
На первом же перекрестке он увидел кучку испуганных горожан. Торговцы запирали лавки. Несколько легионеров с мрачными лицами протопали по мостовой и скрылись за углом.
На перекресток выехал всадник, снял шлем и охрипшим, плачущим голосом произнес:
– Граждане, идите к Сенату! Убит, Великий Цезарь! Горе нам, горе!
Когда Женя добрался до курии Помпея, там уже собралась огромная молчаливая толпа. Горожане выглядели растерянными и прибитыми. Никто не знал, что предпринять. Чуткое ухо мальчика улавливало осторожный шепот:
– Бедный Цезарь!
– Молчи, Марк, навлечешь гнев его врагов!
– Антоний и Лепид не кажут носа!
– Но и убийцы спрятались в Капитолии.
– О боги, кто правит Римом?
– Говорят, в Сенате не ждали его появления.
– Сначала подали записку, а потом набросились с кинжалами.
– Он упал к ногам Великого Помпея.
Женя поднял голову и увидел позолоченную трехметровую статую Гнея Помпея – вылитого дяди Жоры. Помпей – дядя Жора опирался на копье, а в другой руке держал нечто похожее на секундомер. Мальчику почудилось, что глаза статуи ожили, различили его в толпе, а бронзовая могучая рука щелкнула секундомером. И как ни трагична была эта минута, Жене вдруг пришло в голову, что там, на даче, дядя Жора, наверно, давно проснулся и недоумевает, куда же запропастился племянник…
* * *
С Аппиевой дороги возвращались экипажи богачей, выехавших утром на загородную прогулку: легкие колесницы, запряженные мулами, четырехколесные повозки, с которых свисали дорогие ковры. Некоторые экипажи сопровождали вооруженные негры, криками разгонявшие толпу, а иногда впереди повозки бежал скороход или большая собака.
Женя заглянул в маленькую лавку, привлеченный густым запахом горячей пищи. На столе, сложенном из кирпича, дымились четыре глиняных горшка. На скамье сидело несколько рабов в грязных хитонах – они ели бобовую похлебку и запивали красным вином. За от дельным деревянным столиком трое вольноотпущенников играли в кости. В углу, прямо на полу, мирно спал пьяный мулат. Казалось, весь кабачок насквозь провонял уксусом и чесноком. И хоть Женя изрядно проголодался, это «амбрэ» начисто отбило у него охоту к еде.
Женя кружил по узким переулкам в поисках Субуррской улицы. Прохожие попадались все реже. Черная туча нависла над Капитолийским холмом. Послышались отдаленные раскаты грома. Быстро смеркалось.
Еще после своего первого путешествия Женя понял, что время, проведенное им в Истории, не совпадает с тем реальным временем, которое отсчитывают часы на подмосковной даче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19