Я их все время читаю.
- Боже мой! - покачала головой Ларви. - Сколько раз я держала их в руках и понятия не имела, что это такое.
Пол с изумлением протянул руку в сверкающее изображение и достал веер из тюльпана. Тот легко отделился, картина исчезла и голос смолк на полуслове. Пол принялся вертеть веер в руках.
- Не могу поверить, - проговорил он. - Все ученые мира ломали себе головы над ними. Почему же никто не догадался, что это такое?
Вэн пожал плечами. Он больше не сердился. Наоборот, мальчик наслаждался своим триумфом, показывая этим людям, насколько он больше них знает.
- Эти ваши ученые, наверное, тоже глупые, - сказал он. Но потом смилостивился и примирительно добавил: - А может, им попадались такие книги, которых никто не может прочесть. Разве что Древние, если это их заинтересует.
- А у тебя есть такие, Вэн? - спросила Ларви.
- Меня они никогда не интересовали, - снова начиная нервничать, ответил мальчик. - Но если вы мне не верите... - Вэн порылся в груде книг, показывая всем своим видом, что они понапрасну тратят время - все книги он давно уже проверил и нашел их неинтересными. Он достал одну книгу, поморщился и сказал: - Да. Я думаю, это тоже одна из бесполезных.
Как только Вэн сунул ее в тюльпан, появилась голограмма - яркая и ошеломляющая. Ее так же трудно было понять, как игру огней на панели корабля хичи. И даже еще труднее. Странные мерцающие линии свивались в немыслимые косицы, разделялись на разноцветные потоки и снова сплетались. Если это и была какая-нибудь инопланетная азбука, то она так же отличалась от западных алфавитов, как клинопись. А то и сильнее. Как известно, у всех земных языков есть что-то общее, и они всегда передаются письменностью на одной плоскости. Здесь же запись шла в трех измерениях. И параллельно слышался тонкий прерывистый звук, как телеметрия, который иногда по ошибке издает радио. В целом, все это крайне действовало на нервы.
- Мне кажется, вам это не нравится, - презрительно заметил Вэн.
- Выключи его, Вэн, - попросила Ларви и более энергично добавила: - Мы возьмем с собой как можно больше таких книг. Пол, сними рубашку. Нагрузи их сколько унесешь и отнеси в комнату Мертвецов. Кстати, и прихвати сломанную камеру, пусть биоанализатор проверит, можно ли сделать анализ крови хичи.
- А ты что будешь делать? - спросил Пол. Он уже снял рубашку и начал наполнять ее блестящими «книгами».
- Мы скоро, - махнула рукой Ларви. - Иди вперед, Пол. Вэн, ты можешь сказать, какие из книг тебя не интересовали?
- Конечно, могу, Ларви. Они гораздо древнее, иногда немного побиты. Их хорошо видно.
- Хорошо. Вы двое тоже снимайте верхнюю одежду и накладывайте. О скромности подумаем в другой раз, - сказала Ларви и сбросила свой комбинезон. Она осталась в лифчике и трусах и принялась завязывать узлы на рукавах и штанинах комбинезона.
Ларви решила, что сможет унести шестьдесят-семьдесят штук, а с помощью Джанин и Вэна они за раз утащат почти половину всей кучи. И этого хватит. Она приказала себе не жадничать. Книг много на Пищевой фабрике. Но, наверное, это те, что привозил Вэн.
- А на фабрике можно читать, Вэн? - спросила Ларви.
- Конечно, - ответил мальчик и резонно добавил: - Иначе зачем бы я возил туда книги? - Он раздраженно рылся в веерах, бормотал что-то под нос и бросал одну за другой «бесполезные» книги Джанин и Ларви. - Мне холодно, - вдруг пожаловался он.
- Нам всем холодно, - ответила Ларви. - А тебе не мешало бы носить бюстгальтер, Джанин, - нахмурившись, сказала она сестре.
- Я не собиралась раздеваться, - с негодованием ответила Джанин. - Вэн прав. Мне тоже холодно.
- Потерпите немного. Торопись, Вэн. И ты тоже, Джанни. Попробуем сами отбирать книги хичи.
Ее комбинезон был почти полон, и Вэн, хмурый, но величественный в набедренной повязке, принялся нагружать свой мешок. Ларви решила, что ее комбинезон выдержит еще несколько штук. У него была прочная подкладка. Хотя она уже была несказанно довольна. Пол унес не меньше тридцати-сорока вееров. Ее комбинезон вмещает не меньше семидесяти. И, во всяком случае, они всегда могут вернуться еще, если захотят.
И все же Ларви не учитывала, что они вернутся, и не собиралась оставлять что-то на потом. Она знала, что бы еще они ни сделали на Небе хичи, один бесценный факт уже установлен. Молитвенные веера - это книги! Знание этого - половина победы. Теперь ученые сумеют их прочитать. Если же не получится, на Пищевой фабрике есть аппараты для чтения. Достаточно развернуть один веер перед Верой, и она передаст изображение и звук на Землю. Может, им удастся даже размонтировать аппарат для чтения и привезти его с собой...
Теперь Ларви была уверена, что скоро они отправятся домой. Если не сумеют повернуть фабрику, бросят ее и улетят. И никто не станет их за это винить. Они и так сделали достаточно много. Если же нужно больше, пусть вслед за ними летят другие группы. А тем временем - тем временем! - они привезут с собой такие богатые дары, каких не получало человечество с самого открытия Врат! Их наградят по достоинству, она в этом не сомневалась, у нее даже было честное слово Броудхеда.
Впервые со времени старта с Луны на химических ракетах Ларви подумала о себе не как о человеке, старающемся выиграть, а как о победителе. «А как счастлив будет отец!» - предвкушая триумфальное возвращение на Землю, подумала она.
- Хватит, - сказала Ларви младшей сестре, помогая удержать мешок с веерами. - Понесли их прямо на корабль.
Джанин неуклюже прижала мешок к своей маленькой груди и свободной рукой подобрала еще несколько штук.
- Похоже, мы возвращаемся домой, - сказала она.
- Может быть, - многообещающе улыбнулась Ларви. - Конечно, мы проведем совещание и решим... Вэн? В чем дело?
Мальчик стоял у двери, зажав под мышкой полную вееров рубашку. Он выглядел ошеломленным.
- Мы слишком долго здесь пробыли, - прошептал он, выглядывая в коридор. - Там у фруктоягод Древние.
- О нет! - воскликнула Ларви. Но это оказалось правдой. Ларви осторожно выглянула в коридор - они стояли там и разглядывали камеру, прикрепленную Полом к стене. На ее глазах один из них протянул руку и без всяких усилий сорвал камеру. - Вэн? - с отчаянием спросила Ларви. - Здесь есть другой выход?
- Да, через золото, но... - Ноздри его энергично раздувались. - Я думаю, они есть и там. Я их чувствую, слышу!
И это тоже было правдой - Ларви слышала из-за угла коридора слабые щебечущие звуки.
- У нас нет выбора, - стараясь не паниковать, сказала она. - На нашем пути их только трое. Захватим хичи врасплох и прорвемся. Пошли.
По-прежнему держа в руках мешок с веерами, она подбадривала остальных. Хичи, может быть, и сильны, но Вэн говорил, что они медлительны. И если повезет...
Но им не повезло. Когда они достигли расширения коридора, Ларви увидела, что хозяев станции больше трех, гораздо больше. Они стояли у входа в коридор и смотрели на непрошеных гостей.
- Пол! - закричала Ларви в камеру. - Нас поймали! Иди в корабль, и если мы не сможем вырваться... - Больше она ничего не успела сказать, потому что ее схватили. Да, они оказались очень сильными!
Их провели через десяток уровней, держа за руки. Похитители оживленно щебетали друг с другом, не обращая никакого внимания на их попытки вырваться. Вэн молчал. Он позволил им притащить себя в большое веретенообразное помещение, где их встретили еще с десяток Древних, а за ними виднелась огромная синяя машина.
«Неужели хичи приносят жертвы своим богам? - думала Ларви. - Или производят эксперименты над пленниками? Неужели они скоро превратятся в Мертвецов, болтливых и одержимых, ожидающих очередных посетителей, вроде них самих?» Ларви все эти вопросы казались одновременно жуткими и интересными, но ответа ни на один из них у нее не было. Она даже не успела толком испугаться. Чувства ее просто не поспевали за быстро меняющейся действительностью, ведь она только что позволила себе ощутить триумф. Должно было пройти время, прежде чем она осознает поражение.
Древние щебетали друг с другом, указывали на пленников, на коридоры, на машину, похожую на танк без пушки. Все это выглядело, как в кошмарном сне, Ларви ничего не могла понять, но ситуация казалась ясной.
После нескольких минут щебетания их втолкнули в помещение, и, к своему удивлению, они нашли там знакомые предметы. Дверь за ними закрыли. Ларви торопливо порылась в куче барахла, которое когда-то принадлежало землянам: одежда, коробка шахмат, давно разложившаяся пища. В носке сапога она обнаружила толстый сверток бразильской валюты - больше четверти миллиона долларов. Они здесь были не первыми пленниками! Но в этом хламе не было ничего похожего на оружие.
Ларви повернулась к Вэну. От страха тот сильно побледнел и даже дрожал крупной дрожью.
- Что с нами будет? - спросила она.
Он потряс головой, как Древний. Это был единственный ответ, на который Вэн сейчас был способен.
- Мой отец... - начал мальчик и с трудом проглотил слюну, прежде чем продолжил свой рассказ: - Однажды Древние поймали моего отца и отпустили, но, наверное, не всегда так бывает. Отец говорил, чтобы я не позволял себя поймать.
- Ну, по крайней мере Полу удалось уйти раньше. Может... может, он приведет помощь... - Тут Ларви смолкла, даже не надеясь на ответ. Нефантастический ответ был просто невозможен из-за бездны в четыре года, которая отделяла любой болтающийся в космосе корабль от Пищевой фабрики. Если даже допустить, что помощь все-таки могла появиться, то это должно было случиться очень нескоро.
Джанин воспользовалась случаем и начала рыться в старой одежде.
- Ну, кое-что тут есть. Давай, Вэн, одевайся, - легкомысленно проговорила она. Ларви последовала ее примеру, но потом вдруг остановилась, потому что услышала странный звук. Почти смех.
- Что здесь смешного? - спросила она. Прежде чем ответить, Джанин натянула свитер.
- Я просто вспомнила о приказах, которые мы получили, - ответила она. - Добыть образцы тканей хичи, помнишь? Похоже, получится совсем наоборот: у них появятся образцы наших тканей. И не только образцы, а вся ткань.
8. Черный Питер
Когда прозвонил почтовый колокольчик корабельного компьютера, Пейтер проснулся быстро и полностью. Единственное преимущество, которое давал его возраст, - спать неглубоко и просыпаться мгновенно. Других преимуществ старость давала мало, если не сказать, что их не было вообще.
Пейтер встал, прополоскал рот, помочился, вымыл руки и взял с собой к терминалу два пищевых пакета.
- Давай почту, - сурово приказал он Вере, жуя то, что вкусом напоминало кислый рисовый хлеб, а на самом деле должно было быть сладкой булочкой.
Когда Пейтер увидел почту, и без того паршивое настроение окончательно испортилось. В основном это были те же бесконечные распоряжения, шесть писем от различных звезд для Джанин, по одному для Пола и Доремы, а для него самого только петиция, адресованная Черному Питеру и подписанная восемьюстами тридцатью школьниками Дортмунда. Они просили его вернуться и стать бургомистром города.
- Тупоголовая! - выругал он компьютер. - Зачем ты будишь меня из-за этого мусора?
Вера не ответила, потому что он не дал ей времени распознать его. Теперь она как раз перебирала свои многочисленные соединения, чтобы вспомнить его имя. А Пейтер продолжал жаловаться:
- Эта пища годится только для свиней. Немедленно займись этим!
Бедная Вера отказалась от попытки ответить на его первый вопрос и терпеливо занялась вторым.
- Система рециклирования ниже оптимальной массы, - сообщила она, - ...мистер Хертер. К тому же мои обычные процессы уже некоторое время перегружены. Изменились очень многие программы.
- Больше не меняй пищевые программы, - огрызнулся он, - или ты убьешь мня, и на этом всему придет конец.
Пейтер мрачно велел передавать приказы, продолжая дожевывать завтрак. Распоряжения перекачивались целых десять минут. «Что за нелепые мысли у них на Земле! - раздраженно подумал старик. - Если бы на борту было сто человек, может, они бы справились с сотой долей этих заданий».
Наконец Пейтер перестал читать. Приказы продолжали развертываться на экране, а он в это время тщательно вымыл свое старое розовое лицо и расчесал редкие седые волосы.
«А почему система рециклирования не функционирует нормально? - продолжал размышлять он. - Потому что дорогие дочери и их принцы убрались отсюда вместе со своими продуктами жизнедеятельности. А Вэн украл много воды из систем. Украл! Да, другого слова и не подберешь. А еще они забрали подвижный биоанализатор, так что теперь за здоровьем папочки следит только простейшая система. А что она сможет сделать при простуде или сердечном приступе? К тому же они утащили с собой все камеры, кроме одной. Вот и приходится таскать ее с собой, когда надо куда-нибудь сходить. И забрали...»
Пейтер вспомнил, что прежде всего они забрали себя, и теперь он, Черный Питер, впервые в жизни оказался по-настоящему одинок. И не только одинок, но и бессилен изменить это положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48