— Через несколько часов или около того они принесут еду второй раз, — сказал Квазин. — Я не очень уверен во времени, поскольку потерял о нем всякое представление.
— Не проверить ли сейчас, сможет ли кто-нибудь из нас пробраться в шахту, — предложил Хэдон. — Если тебя, Квазин, использовать в качестве основания, я встану тебе на плечи как второй ярус человеческой башни. Затем Кебивейбес, следующий по росту, сможет вскарабкаться наверх.
— Но если мне и удастся это, — сказал бард, — как я заберусь вверх по шахте? И как насчет решетки?
— Я подниму и подброшу тебя, чтобы ты смог упереться ногами в стены шахты, — проговорил Хэдон. — Надо, чтобы ты выяснил, что там выше. Возможно, охранники лгали, когда говорили Квазину, что там решетка.
— Но я могу упасть!
— Тогда помрешь вскорости через денек-другой. И будь благодарен, поскольку избежишь пыток.
— Я бард. Моя персона неприкосновенна.
— Может, именно поэтому ты в тюрьме?
Кебивейбес простонал:
— Очень хорошо. Но я боюсь, что песни великого артиста погибнут, не успев родиться, в стенах этой мрачной камеры.
— Это в компетенции наводящей ужас Сисискен, — подхватил возвышенный тон Хэдон. — Она хозяйка подземного мира и, наверняка, не довольна Минрутом и почитателями Ресу.
Квазин уперся руками о колени, встав под отверстием. Хэдон отошел обратно к двери для разбега. Используя спину Паги, который опустился на четвереньки, в качестве трамплина, он запрыгнул на плечи гиганта. Квазин ухватил его за лодыжки. Какое-то время Хэдон покачивался, потом восстановил равновесие.
— Не так крепко, Квазин, — попросил он. — Ты переломаешь мне ноги.
Пага и Хинокли подняли Кебивейбеса так высоко, как только смогли. Он ухватился за талию Хэдона и принялся взбираться по нему. Дважды Хэдон едва не упал вместе с ним, но умудрялся сохранить равновесие до тех пор, пока Кебивейбес ногами не обхватил его спину. Здесь бард застрял, не способный продвинуться хотя бы чуть-чуть выше.
— Ты свалишься, Хэдон, и я с тобой.
Раздался зычный голос Квазина:
— Поднимайся, бард, или я размозжу твою башку о стену.
Кебивейбес застонал и стал мало-помалу продвигаться вверх. Судорожным усилием он толкнулся вверх, дрыгая ногами. Хэдон повалился вперед, и оба с воплями, с тяжелым стуком свалились на каменный пол.
Хэдон вскочил на ноги, сердито выговаривая:
— Я просил тебя не делать резких движений! Тебе больно?
— Я думал, что сломал руку. Но, кажется, лишь ободрал кожу. Но очень, очень сильно.
Квазин зарычал и, подцепив Пагу за пояс, швырнул его прямо вверх, в шахту. Пага завопил, но обратно не упал. Хэдон, смотря вверх, едва различал его. Спиной человечек уперся в одну стену, ногами — в другую.
— В маленьком росте есть свои плюсы, — улыбнулся Квазин. — Хотя, наверное, я мог бы так же далеко подбросить и тебя, Хэдон. Он загоготал:
— Конечно же, не поймай тебя, твоя голова раскололась бы.
— Пага, ты справишься? — спросил Хэдон.
— С большой потерей кожи. Камень твердый.
Они ждали, казалось, целую вечность. Затем послышался голос Паги, который, видимо, ругался на языке своего племени.
Через мгновение он уже находился у отверстия шахты. Квазин что-то сказал, и Пага упал на руки гиганта.
— Ого, волосатый младенец, ты весь в крови, будто новорожденный! Ты и в самом деле вышел из каменного чрева?
— Не более каменного, чем у женщины, родившей меня, — проговорил Пага. — Опусти меня мягко, слон.
— Может быть, ты желаешь пососать? — смеясь, спросил Квазин и силой придвинул голову человечка к своему соску. Пага укусил его, Квазин судорожно завопил, а Пага упал.
— Вы хотите, чтобы сбежались стражники? — рассердился Хэдон. — Тебе больно, Пага?
— Не так, как этому слону, — ответил Пага.
— Если бы мы не нуждались в тебе, я бы размазал твои мозги о стену! — ревел Квазин.
— Твоя вина, гигант, — сказал Пага. — Ты должен принести мне извинения.
— Я ни перед кем не извиняюсь!
— Успокойтесь, если хотите остаться в живых, — просил Хэдон. — Пага, что ты там обнаружил?
— Охранники не лгали. Примерно в десяти футах в верху шахты есть бронзовая решетка из четырех брусков, спаянных между собой в местах пересечения. Толщина перекладин примерно полдюйма. Концы вставлены в отверстия, выдолбленные в камне. Мне удалось согнуть перекладины, но вытащить их из отверстий я не смог.
— Ты, Квазин, слишком огромен, чтобы вскарабкаться вверх по шахте, даже при условии, что нам удастся засунуть тебя туда. Как ты думаешь, ты сможешь затолкнуть меня внутрь шахты?
— У тебя, Хэдон, слишком длинные ноги, — сказал Пага. — Тебе придется согнуться, словно ребенку во чреве матери.
— Моя мама говорила, что я тяжело ей достался, — пошутил Хэдон. — Так или иначе, но я попытаюсь. Квазин, ты должен подбросить меня достаточно сильно, чтобы влетел в шахту. Встань внизу, поймаешь меня, если я свалюсь.
— Конечно же, постараюсь!
— Надеюсь, — сказал Хэдон. — Никому, кроме тебя, я бы и не разрешил такое.
Хэдон объяснил гиганту, как ему следует поступить. Квазин пригнулся, подставил свои ручища ладонями вверх под Хэдона, который стоял лицом к нему. Затем он приподнял Хэдона, который сам сохранял равновесие, пока его руки не стали на один уровень с коленями. Затем Квазин пригнулся немного и со словами: “Пошел, кузен!”, выпрямился, крякнув от усилия. Хэдон вылетел под углом, немного отклонявшимся от перпендикуляра, подтянув ноги. Он походил на снаряд, выпущенный из катапульты. Плечом Хэдон задел стену, откинулся назад, но теперь ноги, прижатые к грудной клетки, немного выпрямились. И он застрял в шахте ягодицами, свисавшими из нее.
— Посмотрите, я же говорил! — кричал Квазин.
— Успокойся, чудовище, или вся наша работа пойдет насмарку, — вопил Пага.
Подъем был очень болезненный и проходил медленно. Нужно было упираться спиной в стену, а ногами проталкиваться на несколько дюймов вверх. Вскоре он ободрал спину. К тому же, стены в некоторых местах были скользкими из-за крови Паги. Хэдон сжал зубы и, проклиная все на свете и отдуваясь, добрался до решетки. Она была такой, как описал ее Пага. Он пригнул голову, чтобы посмотреть вниз шахты и увидел Квазина, смотревшегося чуть более светлым пятном в темноте камеры.
— Я собираюсь повиснуть на середине решетки, — крикнул он вниз. — Может, мне удастся ослабить ее своим весом. Потом я вновь упрусь и попытаюсь освободить один ее конец.
— Если ты не сумеешь, я поймаю тебя, — заверил Квазин.
Хэдон ухватился за решетку в ее центре и отпустил ноги. Перекладины погнулись; внезапно со скрежетом они оторвались. Хэдон вскрикнул от неожиданности, но тут же сжал зубы. Тем не менее, он подтянул ноги и вновь вытолкнул их обратно. Он скользил дальше и за несколько футов над отверстием шахты остановился. Казалось, его спину покрывают тысячи муравьев.
Он попросил Квазина отойти и с трудом отодвинул решетку, которую держал перпендикулярно, в сторону от себя. Хэдон отпустил ее, она со звоном упала, мгновение спустя он сам свалился на руки Квазина.
— Дело нешуточное. Опусти меня.
— Я принял двойню, — гудел Квазин. — Один с очень коротенькими ножками и волосатый; у другого ноги очень длинные, вдобавок еще и подарок из бронзы. Вы оба и впрямь ужасны.
— Спрячь решетку под одеялами, — велел Хэдон.
— Нет, погоди минутку. Квазин подобрал решетку и принялся ее сгибать. Спустя несколько минут в руках он держал прут, которым со свистом размахивал над головой. — Вот оружие для тебя, Хэдон, хоть и неважное. Я буду пользоваться болтами на концах моих цепей как косой.
— Необходимо узнать, что же на другом конце шахты, — сказал Хэдон. — Пага поднимется вновь, поскольку он самый маленький. Но подождем, пока не принесут еду. А то еще заметят, что не хватает одного заключенного.
Хинокли промыл спину Хэдона водой из сосуда. Когда послышались шаги приближающихся стражников, он и Пага сели спинами к стене. Квазин вновь вставил болты в отверстия и оперся на них. Он пожаловался стражникам, что они принесли маленькие порции. Офицер усмехнулся:
— Слабые заключенные — хорошие заключенные.
Хэдон отметил, что на этот раз прибыло всего лишь десять копьеносцев. Хотя и этого “всего лишь” более, чем достаточно.
Еды было недостаточно, чтобы удовлетворить Квазина, а для других ее хватило с избытком. Пища была плохого качества и состояла из холодного супа из окры, черствого просяного хлеба, кусочков жесткой говядины. Но все ели со смаком, а Хинокли отдал Квазину свой кусок мяса.
— Мы должны поддерживать твою силу, — сказал он.
— Я бы желал, чтобы и другие были такими же заботливыми, как ты , — проворчал Квазин. — Мой желудок так же стремится к позвоночнику, как леопард за антилопой.
— Обождем часок, — сказал Хэдон. — Затем Пага поднимется, если пожелает.
— Я не совсем уверен в том, что моя кожа выдержит еще одну попытку.
— На этот раз поднимусь я, — предложил Хинокли. — Хоть я и тощий старик тридцати шести лет, но вынослив. Но давайте посмотрим, нельзя ли сделать пончо из одеяла. Оно должно предохранить кожу.
Концом бронзовой перекладины решетки Хинокли вырвал отверстие в одеяле и просунул в него голову.
— Последняя новинка моды беглецов, — сообщил он.
Квазину вновь пришлось потрудиться и забросить Хинокли в отверстие. В ожидании его возвращения они то садились, то вышагивали взад-вперед в сумерках камеры. Несколько раз Хэдон всматривался вверх, в отверстие, но смог разглядеть лишь едва различимый исходящий издалека свет. Немного погодя он лег на одеяло, но уснуть не смог. Он как раз собирался подняться, как услышал доносившийся из шахты приглушенный голос Хинокли.
— Я вернулся. Лови меня, Квазин.
Хэдон прыжком поднялся на ноги, и, когда Квазин поставил Хинокли на ноги, спросил:
— Что тебе удалось выяснить?
— Примерно еще в десяти футах выше того места, где была решетка, в горизонтальном направлении отходят две шахты. Отходят одна от другой под прямым углом. Обе шахты достаточно большого размера, так что даже Квазин сможет пройти по ним в полный рост. Я стал спускаться вниз по одной из них и дошел еще до одной вертикальной шахты. По этой шахте, по-моему, осуществляется доступ воздуха в коридор, куда выходит наша камера. В ней установлена решетка, но она располагается всего лишь несколькими дюймами ниже входа в шахту. Наверное, ты сможешь оторвать ее, Хэдон. Я перепрыгнул через нее и продолжил свой путь. Дошел до еще одной шахты, которая под прямым углом отходила от шахты, в которой я находился. Немного вниз и миновал еще одну шахту. Та шахта, по-видимому, ведет в камеру, расположенную против нашей. Я продолжал идти вниз и прошел мимо того места, где стена, похоже, заканчивалась. Наткнулся на еще одну вертикальную шахту и заглянул в еще одну камеру. Она освещалась ярче, чем наша, из чего я сделал вывод, что она расположена ближе к факелам. Я наблюдал и прислушивался некоторое время, но если камера и была населена, люди в ней пребывали в молчании.
Очевидно, эта камера расположена в коридоре, который не связан с коридором, куда выходит наша камера. Я продолжал двигаться на ощупь в потемках, и, конечно же, не смог бы увидеть эти шахты, если бы снизу не проникал свет. Затем я дошел до конца. Там, однако, была еще одна вертикальная шахта. Прислушавшись, я услышал доносящееся снизу издалека журчание воды.
Я думаю, что эта шахта ведет к подземному источнику воды, — продолжал Хинокли. — Тебе известно, не так ли, что имеется подземный водный туннель, связывающий крепость с обоими заливами? Если крепость окажется в осаде, ее защитники не будут страдать от отсутствия воды. Конечно, туннель, скорее всего, охраняется, особенно теперь, когда Минрут опасается нападения со стороны почитателей Кхо. Считается, что секрет существования туннеля мало кому известен, но тот, кто рылся в архивах Великой Башни, как это делал я, осведомлен о нем.
— Была ли лестница в водном туннеле? — спросил Хэдон.
— Я пытался ее нащупать, но если она и имеется, то начинается ниже того места, куда может дотянуться моя рука. Затем я пошел обратно, возвращаясь тем же маршрутом туда, где я свернул в горизонтальную шахту. Боясь заблудиться, я тщательно запоминал, где поворачивал влево, где вправо. Я проследовал вниз шахты и оказался в той же шахте, которая упиралась в водный туннель. Дважды мои ноги касались отверстия, ведущие в шахты, и мне приходилось перепрыгивать через них. По мере продвижения от одной к другой свет, исходящий из них, становился сильнее, из чего я сделал вывод, что вплотную приближаюсь к концу коридора, который располагается за нашей камерой. Более того, две камеры были заняты, а я заметил еще раньше, когда мы проходили по нашему коридору, что в двух расположенных ближе всего к низу лестницы камерах имеются узники.
Но шахта, внутри которой находился я, должна проходить за лестницей. Она шла прямо, примерно на полмили. От нее под прямыми углами отходила дюжина горизонтальных шахт, каждая из которых пересекалась с вертикальной шахтой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37