Там нас никто не смог бы найти. – Она отправилась вперед – выискивать в загоне упряжных животных и повозку.
– Лучше бы мне проиграть. – Юноша и Мадж торопились за девушкой. – Уж тогда ты порадовалась бы, не так ли?
– Все лучше, чем удирать отсюда, – отрезала Талея. – Куда теперь деваться? Уж если тебя выставили из Усадьбы, больше спрятаться негде, а нам еще скрываться и скрываться. Горожане и полиция еще не забудут нас… если только, конечно, успели запомнить. А, черт бы побрал всех! – Перепрыгнув через забор, она пнула в брюхо ни в чем не повинную верховую ящерицу. Зашипев, та убралась с дороги.
– Жаль, тебя не было со мной, Мадж. Сыграл бы последний круг вместо меня.
– Эй, приятель, так дело не делается. Я слыхал – сел играть, значит, играй. Жаль только, что из-за своих дурацких обычаев мы оскорбили столь очаровательную даму. Отказал ей ты. И я не смог бы заменить тебя, если б даже захотел.
Джон-Том угрюмо поглядел на землю.
– Просто трудно себе представить, чтобы она так охотно торговала собой… Елки зеленые! Парень, да ты в бабах ни грамма не смыслишь. Она же делала это из любви… ради своего дружка – лиса. И отказав ей, ты оскорбил обоих. Ты что, о выходках их, бабских, ничего не знаешь?
– Смешно. Конечно… – Юноша отвернулся. – Нет, Мадж, я не слишком много о них знаю. Просто приходилось все внимание уделять умственной работе. Вот поэтому я и хотел сделаться музыкантом. У музыкантов проблем с женщинами не бывает.
– Невежество, приятель, любому не в радость. На себя самого посмотреть приятно становится, если знаешь все что, да почему, да как что делается. – Выдр кивнул в сторону Талеи. – Вот погляди-ка на эту милашку. Тока не говори, что она тебе не нравится.
– Врать не буду, ты прав.
– Ну и что же? Прожили вместе целых несколько дней, а ты еще к ней и не приступил… Тока лежал рядом. Меня она знает и к себе не подпустит, но ты-то – другое дело.
– Смеешься. – Юноша поглядел в сторону рыжей гривки, снующей среди стада животных. – Да если я только прикоснусь к ней, она меня сразу выпотрошит.
– Не будь, приятель, самоуверенным. Тока что ж сам говорил, что не смыслишь в этом.
– А ты, значит, знаток по этой части, так я понимаю?
– Опыт – вещь наживная, тока у тебя времени мало, чтоб его здесь приобрести. Подумай-ка об этом.
– Подумаю, Мадж. А что, она говорит, нам действительно некуда деваться? Мы и вправду в таком отчаянном положении?
– Трудно сказать, приятель. Все зависит от того, что вчера узнала полиция о событиях в Линчбени. Но лучше убраться подальше – на какое-то время.
– Я-то знаю, куда мне хотелось бы. – Юноша с тоской поглядел вверх, хотя уже успел понять, что мир его лежит дальше звезд, скрывающихся в дневном небе.
Что-то больно кольнуло его в щеку. Джон-Том повернулся и с негодованием поглядел на Маджа.
– Лапой не дотянулся, – жестко проговорил выдр. – Вот что, кореш, слушай сюда. Я ж тебе все сказал уже, опять приходится повторять. Хватит здесь нюни разводить насчет себя самого. Ты здесь. Туда, где ты должен быть, нам тебя не вернуть. Клотагорб не может… Или не хочет… Но не вернуть. Ну и живи себе, и чем скорее ты умудришься примириться с этой мыслью – тем лучше. Или ты решил, что я еще годков шестьдесят буду с тобой нянчиться?
Ошеломленный Джон-Том не ответил. Шестьдесят лет… Странно: ему даже в голову не приходило, что пробыть здесь придется годы, может быть, и десятилетия. Пока казалось, что завтра, самое позднее послезавтра он сможет отправиться восвояси.
Но момент, когда Клотагорба осеняет дар мага, непредсказуем – так утверждал Мадж. Значит, домой можно и не попасть. А что, если волшебник завтра умрет? Там, в Линчбени, ночью, возле дома доктора Нилантоса, Джон-Тому казалось, что он уже успел приспособиться. Возможно, Мадж прав, и пора считать новое место обитания постоянным.
Что, если все это экзамен? Можешь не волноваться, если провалишься. Радуйся, коль получил пятьдесят баллов, и блаженствуй, если удалось заслужить сотню. Так придется подойти и к жизни. Пока – прямо сейчас – он на нуле. И чем скорее сумеет привыкнуть, тем спокойнее будет, если Клотагорбу так и не удастся отослать его обратно. Назад, домой, – к ленивым разглагольствованиям в аудиториях, к банальным речам бестолковых приятелей, к повседневной рутине… которых так не хватало именно теперь в силу их недоступности.
Нуль, объявил он себе. Запомни это.
– Проклятая падаль, ах вы, сукины дети! Бочки с дерьмом!
Ругань донеслась с противоположного конца загона. Джон-Том и Мадж поспешили на голос, продираясь через скученное стадо. Но Талее ничто не угрожало. Она с усталым видом сидела на гладком камне, а вокруг крутились ездовые животные различного обличья и размера.
– Вонючие грязные ублюдки! – грохотала она. Джон-Том открыл было рот, чтобы что-то сказать, но почувствовал прикосновение к руке. Приложив палец к усам, Мадж покачивал головой.
Они подождали, пока пожар угас сам собой. Наконец Талея подняла глаза и увидела их обоих. Встав, она махнула рукой в сторону загона.
– Телегу сперли. Я все обошла – нет ее. И животных тоже. А вы знаете, чего мне стоило украсть эту повозку?
– Должно быть, Моссуловы дружки постарались, быстренько вылезли и угнали, чтобы уменьшить потери. Или нас наказали за нанесенное волчице оскорбление, – задумчиво проговорил Мадж, поглаживая усы.
– Вот я сейчас им всем потроха поджарю! – Талея хотела вернуться к Усадьбе, но Мадж обхватил ее. Она сопротивлялась, пыталась вырваться, однако он был и быстрее, и тяжелее ее. Наконец она застыла на месте, поджаривая выдра яростным взором.
– Ну, будь умницей, милашка. Мы только что выбрались оттуда. Даже резать никого не пришлось. Из твоего гнева лишний клинок не сделаешь. Ну, хорошо: мы сумели спокойно выйти, а как знать, кто виноват? Моссул это или не Моссул… поди угадай.
Яростный взгляд смягчился:
– Ты прав, выдр. Прав, как всегда. – Она опустилась на поросшую мхом землю и привалилась спиной к забору. – Вот тебе и воровская честь.
– Извини. – Джон-Том опустился возле Талеи. – Вина моя. И если так можно загладить ее, я охотно заплачу тебе за повозку. – Он многозначительно тряхнул капюшоном.
– Не смеши. Повозку я украла. Нечего отдавать долг, которого нет.
Они обдумали ситуацию.
– Что, если купить экипаж?
Мадж выразил сомнение.
– Воры оценят его дороже денег. Купить можно в городе, но тока не здесь.
– Тогда почему не украсть в свой черед?
– Неплохая идея, парень. Вижу – начинаешь приспосабливаться. Есть тока одно «но». – И выдр поглядел направо.
Сперва Джон-Том ничего не заметил. Потом оказалось, что возле входа в Усадьбу стоит небольшая группа. Над ними вился табачный дымок, иногда кто-нибудь поглядывал в сторону загона.
– Но они же не знают, какие у нас животные и телега, – возразил Джон-Том. – Если действовать с уверенным видом, они не смогут ничего заподозрить.
Мадж слегка улыбнулся.
– Но, с другой стороны, и мы можем взять повозку, которую они знают. А тогда по первому же зову наружу вылетят все обитатели Усадьбы – и все против нас.
– А, чума на них! – буркнула Талея, вскакивая на ноги. – Значит, идем пешком к твоему волшебнику. Он нас пустит к себе на несколько дней. А что… Может, у него будет еще безопаснее, чем в Усадьбе? А мы теперь можем даже заплатить ему. – Девица указала на выигрыш Джон-Тома.
– Помедли-ка, любка. – На лице Маджа появилось беспокойство. – Если мы так быстро вернемся, мне придется признать, что с его воспитанием дело идет не гладко.
– Не гладко! – Джон-Том расхохотался. – Ты уже умудрился вовлечь меня в кабацкую драку, а ты, – он поглядел на Талею, – вынудила к разбойному нападению и грабежу… двум к тому же. Наверное, еще следует учесть и кражу телеги.
– Учитывай что хочешь, Джон-Том. – Она махнула на запад. – В город нам соваться незачем, в Усадьбу тоже. А брести лесом на край света – в Опушки или Тимов Хохот – у меня нет желания, да и тамошние легавые наверняка пересвистываются с линчбенийскими.
– Пусть будет так. – Мадж сложил лапы на груди. – Тока к Клотагорбу я не пойду. По мне, старый хрен слишком уж взбалмошен.
– Ну, как хочешь. – Девица поглядела на Джон-Тома. – Наверно, ты знаешь дорогу. Или тоже Клотагорба боишься?
– Нет, – отвечал юноша. – Едва ли он мстителен, а больше нам действительно некуда деться. Талея махнула рукой.
– Ступай первым, Джон-Том.
Он повернулся и направился к выходу из загона – на юг, в надежде, что ночная езда не запутала его. Мадж медлил, пока они почти не исчезли из виду, а потом, отправив подальше с помощью трех-четырех слов безразличных ящериц, бросился вдогонку за людьми…
Глава 9
Усадьба Жулья лежала к юго-востоку от Линчбени-града. Дороги они пересекали осторожно – по словам Талеи, на них всегда можно нарваться на полицейский патруль, разыскивающий бандитов. Приходилось охотиться или добывать другую пищу.
Через три дня усердной ходьбы они подошли к местам, где лес был уже знаком Маджу. Они стояли возле узкой и грязной дороги, когда Джон-Том заметил большой мешок между двумя булыжниками. В лучах солнца блеснул металл.
– Ну и глаза у тебя, Джон-Том, – восхитилась Талея, и, как три шакала на полуобглоданный труп зебры, они набросились на мешок.
В нем оказалось полно всякого добра. Стеклянные бусины, полудрагоценные камни, должно быть, гранаты или турмалины… Свитки. Обыскивая мешок, Талея с негодованием отбросила их за ненадобностью. Глубже оказались еще свитки, одежда, какие-то музыкальные инструменты. Джон-Том подобрал волынку с торчащим из нее набором дудок, на пробу подул в них.
– Дьявольщина. – Талея привалилась спиной к скале. Подняла опустевший мешок и перебросила его через плечо. – Двойная дьявольщина. Вроде бы повезло, а поглядели – тьфу!
Мадж разглядывал камешки.
– Ну, за них-то пару-тройку золотых у барыги получить можно.
– Восхитительно, – саркастически проговорила Талея. – Сейчас подойдет барыга, и мы ему все сплавим… Только свистни. – Тут выдр испустил долгий переливчатый свист, которого не повторить человеку, и пожал плечами.
– Заранее-то не скажешь, что у тебя выйдет, лучше попробовать. – И Мадж принялся набивать камешками висевший на поясе кошелек. Заметив взгляд Талеи, он надулся. – Если не доверяешь мне, тогда давай делить.
– Да нет, хорошей драки это не стоит. – Она потерла левую голень. – Нога болит.
Положив на землю волынку, Джон-Том взял самый большой из трех инструментов. У него было шесть струн, перегибающихся над похожим на сердечко резонатором, в коробке которого было проделано три треугольных отверстия. Вверху расположены были колки для настройки. Возле широкого основания сердечка располагалось еще шесть металлических струн поменьше. Итого струн было двенадцать.
Джон-Том в задумчивости созерцал инструмент. Посмотрим… Меньшие струны – у них и звук будет нежнее. Большой секстет, наверно, в аккорде. За исключением дополнительных маленьких струн, инструмент напоминал пластмассовую гитару, проведшую определенное время в печи.
Талея подобрала одну из флейт. Попыталась высвистать мелодию, но, ограничившись лишь несколькими нотами, отбросила в сторону. Вторая пришлась ей более по вкусу. Опробовав, девушка заткнула флейту за пояс и направилась к лесу. Мадж сразу последовал за нею, но погруженный в изучение странной гитары Джон-Том замешкался.
Она остановилась и, повернувшись к Джон-Тому, подождала, пока тот их нагонит.
– Ну что там опять, журавлиные ноги?
Юноша улыбнулся, словно бы не расслышав, и вновь обратился к инструменту. Тонкие нотки затрепетали в воздухе, сорвавшись с малых струн.
– Это дуара. Только не рассказывай мне, что умеешь играть на ней.
– Талея, парень воще-то говорил, что он у себя был навроде музыканта. – К интересу, проявленному Джон-Томом, Мадж отнесся с явной надеждой. – Вот и тогда, помнишь? Ты как раз уверял меня, что с аккомпанементом у тебя лучше получится.
– Я знаю. Помню. – Джон-Том перебрал пальцами верхние струны. Звук оказался мягче привычного. Как у лиры… почти родной. Он вновь провел по нижним струнам, отозвавшимся тонкими голосами в лад глубоким звукам верхнего набора.
Гнутый гриф, отходящий от резонатора, трудно было держать в руках. Вообще, весь инструмент явно был рассчитан на более широкую грудь. Впрочем, помог короткий ремень, протянувшийся от верха грифа до резонатора. Привычным движением повесив инструмент на шею, Джон-Том обнаружил, что, склонившись вперед, достает до обоих наборов струн. Он перебирал струны обеими руками, подбирая аккорды на верхних и отзываясь нижними.
Талея, вздохнув, отвернулась и направилась дальше, Мадж следовал за нею, замыкал шествие Джон-Том. Сердце его ныло куда сильнее истоптанных ног, но музыка помогала. Он постепенно сообразил, как лучше двигать рукой – учитывая кривизну грифа, – и скоро уже мог подобрать знакомые аккорды, даже кусочки мелодий. Как всегда, успокоительные звуки заставили его почувствовать себя лучше… Дух его возвысился, как и уровень адреналина в крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44