Мы всего лишь заботимся о собственной безопасности. Жители Теплоземелья становятся все сильнее. Однажды ненависть перевесит их летаргию, и всей своей мощью они навалятся на Броненосный народ, чтобы истребить его. Разве нет у нас права на самозащиту?
Боже, подумал Джон-Том: вот тебе и исторический подход к оправданию агрессии. Он вдруг почувствовал себя дома.
– Не пытайся задурить мне голову. Когда страна объявляет, что хочет получить безопасную границу с другой, это всегда означает требование территориальных уступок. Приграничные территории поглощаются, и новая граница передвигается все дальше… снова и снова. Этот процесс не имеет конца. Безопасности таким путем не достигнуть, но жадность утолить можно.
Голова насекомого обратилась к блондину:
– Чаропевец он или нет, но пользы от него ждать не приходится. Скорее он даже опасен и не может быть полезным для нас. – Джон-Том похолодел и замер.
– Нет, он только так говорит, думает-то он иначе. – Главарь с улыбкой повернулся к молодому человеку. – Будь добр, скажи Ханниузу, что ты примкнешь к нам.
– Я не вижу между вами ничего общего.
– Броненосный народ понимает, что среди всех жителей Теплоземелья лишь мы, люди, одобряем их планы. Мы одни охотно выйдем на бой, а после победы будем править в Теплых землях. Это наше право, и Броненосный народ готов признать его. Мы им поможем, а они тогда позволят нам править. Так они намереваются добиться искомой безопасности.
– И ты в это поверил? Вы здесь тупы или совершенно аморальны? У вас нет никакого естественного права властвовать над кем бы то ни было. В этом мире вся генетика была другой.
Один из стражей встревожился.
– Будьте осторожны, он произнес волшебные слова.
Неярко блеснули в свете плошек мечи и копья. Обращенные к Джон-Тому искрящимся смертоносным лесом, они вдруг окружили его.
– Следи за своим ртом, чужестранец! Не пытайся нас заколдовать!
– Видишь эффект? – обратился главарь к Ханниузу. – Представляешь, каким могучим союзником он может оказаться?
– Друг мой, возможно, это просто ключевые слова. – Насекомое подняло конечность, огладило усики. – Он явно настроен против нас.
Коренастый предводитель подошел к Джон-Тому, тот напрягся, но главарь лишь положил руки ему на плечи.
– Слушай меня, чаропевец. У тебя рост и повадки богатыря, ты еще и чародей. Среди нас ты будешь главным, ты будешь править этими землями. Здешний климат не подходит Броненосному народу. Но им нужна наша помощь – сейчас и когда окончится война.
– Это они сейчас так говорят. – Джон-Том поглядел на невозмутимое насекомое. – Победители способны акклиматизироваться на удивление быстро.
– Последи-ка за собой, чаропевец. Обдумай мои слова без обид. Рассуди сам – с твоим ростом и способностями ты будешь править многими землями – не одним графством. Будешь распоряжаться в дюжине городов – таких, как Поластринду. Все, что захочешь, будет твое: драгоценности, роскошь, любые рабы и рабыни для развлечения. А ты ведь еще молод. Что предлагает тебе взамен твой наставник Клотагорб? Возможность погибнуть? Io что плохого в том, что люди станут править животными? Ты говоришь, что не согласен с моральной стороной нашего дела, но разве ты не видишь, что именно сулит оно тебе самому? Думай, чаропевец, думай… На этот раз Броненосный народ победит, кто бы ни противостоял им. Умереть-то мучеником за всех остальных несложно… Только ведь умрешь-то ты сам. Или ты только об этом и мечтал – с честью погибнуть в юные годы? – Он взмахнул рукой. – Это глупо.
– Сомневаюсь я в том, что вам суждена победа, – негромко проговорил Джон-Том. – Несмотря на… – он вовремя осадил себя и не сказал «тайную магию». – На поддержку всех предателей, которых вы способны завербовать. Не думаю, что их найдется достаточно много.
– Значит, ты ни при каких условиях не согласен присоединиться к нам? Думай, крепче думай! Этот мир может оказаться в твоем распоряжении.
– А на хрен он мне, что мне делать с ним, я не… – Джон-Том вдруг умолк.
И в самом деле, чем это он обязан миру, куда его увлекли путем насильственным, не спрашивая желания, и, быть может, навсегда? Ну а если ему все-таки удастся вернуться в собственное время и место, кем он станет тогда? После пустых долгих лет кончит свою жизнь пузатым адвокатом? Или угрюмым, вечно пьяным музыкантом, играющим в барах и на всяких вечеринках?
А здесь ему суждено место повыше мэра, но пониже бога. Ведь все они, невзирая на легкий налет цивилизации, просто животные-переростки. Мадж, Каз, Пог и все прочие. Он вспомнил, как Флор временами поглядывала на Каза. Неужели справедливо, что он должен соперничать за избранницу своего сердца с каким-то там переросшим все нормальные размеры зайцем? Или такая перспектива более привлекательна, чем сотрудничество с этими людьми?
Почему бы тогда и впрямь не примкнуть к ним… Почему бы не поискать перемен?
– Это очень хорошо, человек, – скрипел Ханниуз. – Ты думаешь. Мы можем убить тебя или возвести на трон. По-моему, и выбирать не из чего. В день нашей атаки восстанут люди во всех Теплых землях. Они выступят за наше дело. А вместе мы заставим этих мохнатых мягких вонючих тварей вернуться в ту грязь, откуда они родом… ааххчрриик.
– Я не уверен, – начал Джон-Том.
Тут за дверью послышались вопли и крики, и все глаза устремились к ней. И вдруг проем оказался заполненным окровавленными телами и сталью. Талея носилась вокруг дерущейся толпы, каждым уколом меча нанося раны созданиям более сильным и крепким, чем она сама. Точными движениями орудовал рапирой Каз, проявляя при этом свирепость, которую Джон-Том не мог даже заподозрить. Мохнатым белым демоном прыгал кролик в свете плошек. Мадж крутился в самой гуще, энергия и быстрота компенсировали свойственные ему ошибочные решения.
Тусклый свет поблескивал на мелькающих клинках. Сражающиеся орали, ругались. Временами на пол падало очередное тело. Ослепив на время Джон-Тома, в лицо ему брызнула кровь. Над толпой башней возвышалась Флорес Кинтера, десница ее разила кистенем, она тыкала зазубренным лезвием во всякого, кто пытался подобраться к ней ближе.
Над схваткой, под самым потолком, метался Пог, время от времени нырявший пониже, чтобы ударить врагов ножом.
Теперь становилось понятно, как его нашли. Там, на улице, когда Джон-Тома отбили у приятелей, Пог предусмотрительно последовал за юношей и похитителями, а потом вернулся, чтобы привести всех на выручку.
Перед глазами Джон-Тома возникла шипастая булава, ее держал человек, обильно залитый кровью из раны на шее… Глаза его горели безумным огнем.
– Умри же тогда, чужестранец.
Закрыв глаза, Джон-Том приготовился встретить смерть… и принял удар, пришедшийся, однако, в правое плечо, а не в лоб. Открыв глаза, он обнаружил, что грозивший булавой рухнул у ног его и, умирая, растянулся на полу.
Над трупом стояла Талея… В каждой руке по ножу, одежда забрызгана кровью. Она глядела назад. В дальнем углу комнаты оказалась еще одна дверь, и уцелевшие похитители отступали через запасной выход. Ханниуза нигде не было видно.
Рыжая девица тяжело дышала, грудь ее вздымалась под блузой. Она озиралась, поводя одичалыми глазами. Когда взгляд ее обратился к скособочившемуся Джон-Тому, в них проступила озабоченность. Моргая, он держался за плечо.
– Все в порядке. Но успели вовремя. Спасибо. – Он поглядел вокруг. – Пог? Это тебя я должен благодарить?
– Факт. Иногда быть трусом полезнее. Когда я увидел, чдо основная-до свалка крутится вокруг дебя, до сразу понял, чдо они за добой увязались. И я назначил себя в резерв, чдобы помочь дебе или привести помощь.
– Ах ты, вероломный ханжа, – завопил с другого конца комнаты Мадж. – Клянусь, ты и не выбирался из своего резерва!
Последние похитители Джон-Тома уже пали или бежали, и выдр направился к столу, вытирая кровь, сочащуюся из пореза на груди.
– Погубил мне лучший жилет, надо же! В целых тридцать медяков обошелся… В Линчбени. – Ухмыльнувшись Джон-Тому, он прибавил: – Ничего, кореш, не расстраивайся, главное, что с тобой нормалек.
– Не загибай, твой жилет куда в лучшем виде, чем мое плечо. – Джон-Том сел с помощью Талеи. Она без церемоний ощупала рану, и молодой человек взвыл.
– Не веди себя как щенок. Кости целы, но, ручаюсь, такой синячище не пройдет и за несколько недель.
Обтерев нож о брюки, она показала на железную решетку над головой Джон-Тома. Он подошел – с того места, где он сидел, решетки не было видно.
– Можно заползти. Мы послушали, как ты разговаривал с этой шайкой, прежде чем стали их разгонять. – Она с интересом поглядела на молодого человека. – И о чем же вы говорили?
– Да ни о чем. – Джон-Том отвернулся. – Они хотели, чтобы я примкнул к ним.
– Ха! В чем это?
– Так, бандитские делишки, – не без легкого стыда пробормотал он.
– И что же это они предлагали?
Джон-Том гневно поглядел на Талею.
– Не о чем было и думать! – Он надеялся, что изображает негодование достаточно убедительно. – За кого ты меня принимаешь?
Она молча поглядела на него, потом ответила:
– За растерянного, упрямого, наивного, одаренного и, я надеюсь, разумного человека.
С этими словами она оставила юношу, чтобы помочь Флор, проверявшей, не осталось ли раненых у задней двери.
За спиной Джон-Тома Каз освобождал его руки от пут.
– Неловко вышло, друг мой.
– Врешь, длинные уши, чего там неловко – кроваво! – Теперь, после победы, Мадж вернулся к прежнему тону. – Тока я оказался в этой комнате, глянь, а он уж булавой замахивается, ну, думаю, на секунду, да опоздали. Хорошо еще, что рыжая руками крутит не хуже, чем попой. – И он быстренько огляделся, чтобы проверить, не слышала ли его Талея.
– Мадж, со мной все в порядке. – Веревки ослабли. Кровь возвращалась в кисти. Потирая их, юноша поднялся, возвышаясь над спасителями.
Мадж, Каз, Пог. Какие они «животные»? – подумал Джон-Том. Человеческого в них куда больше, чем в этих так называемых людях, которые его пленили. Мысль о том, что он мог их предать ради Броненосного народа, теперь причиняла ему почти физическую боль, и все мысли о власти и могуществе сами собой исчезли из головы. Не то чтобы он понял, что не в состоянии был их добиться, и не потому, что они были морально неприемлемы, – просто Джон-Том всегда умел поступать по справедливости.
«Какой из меня адвокат, – подумал он, – все дела проиграю. Но если я не могу противиться искушению власти и могущества… Черт, но ведь это всего лишь по-человечески.
Придется постараться, – сказал он себе, – быть может, я сумею избавиться от этих мыслей».
– У них тут был лазутчик от насекомых, – проговорил Джон-Том. – Они пытаются найти союзников среди местных жителей. Придется известить власти.
– Ей-ей, придется, приятель, – проговорил недоумевающий Мадж. – Подумать только, неужели эти пакостные жуки шныряют повсюду?
– Но как он сумел сюда проникнуть? – удивился Каз.
– Выглядел-то он человеком. Как и все остальные, – заметил Джон-Том. – Клотагорб знает, наверное, как это делается.
Из потайной двери появились Талея и Флор. Ни того, о ком говорил Джон-Том, ни этой сволочи…
Они с опаской двинулись к главной двери. Джон-Том собрал пожитки. Здорово это было – вновь ощутить руками гладкую поверхность дуары, почувствовать тяжесть посоха. Спутники для защиты кольцом окружили его. Мадж выглянул на лестницу, она была пуста.
Потом они припустили по коридору к улице. Джон-Том и Флор перепрыгивали через две ступеньки. Мадж и Талея первыми выскочили в ночной туман, она поглядела налево, он направо.
– Никого, – позвала Талея. И все вышли на мостовую.
Друзья направились обратно. Отыскивая глазами в окнах натянутые луки, они торопливо шли меж темных строений. Пог облетал переулки, разыскивая засады. Однако никто не препятствовал им.
Джон-Том споткнулся, плечо обожгло болью. Талея была рядом – несмотря на его неоднократные заверения, что все в порядке.
– Вот это банда, – проговорила она, внимательно вглядываясь в темноту. – А ты хорошо подумал, может, лучше примкнуть к ним? С помощью Броненосного народа они преуспеют.
– Зачем так глупить? – обрезал он. – Терпеть не могу насекомых.
– Тебе они ничего не сделали и твоему народу тоже. Мог бы помочь им, а не нам.
Сколько же она слышала из-за своей решетки, подумал Джон-Том. А потом понял, что девушка нервничает, а не сердится. Непривычная ранимость странной теплотой согревала его душу.
– Они мне несимпатичны, – спокойно ответил он. – радости Ханниуза не для меня. Кроме того, ты мне нравишься. И Каз, и Мадж, и все остальные.
– Только-то?
– Только, Талея.
Казалось, она хотела что-то добавить, но вместо этого прибавила шагу.
– Лучше пойдем побыстрее. – Девушка заспешила вперед, и даже длинноногому чаропевцу пришлось поторопиться, чтобы угнаться за ней.
На них вдруг спикировал взволнованный Пог.
– Джон-Том, Джон-Том! Впереди неладно!
– Что? Что там творится, Пог?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44