Коробка передач откликнулась, как положено.
Когда они поползли вперед и покатили мимо крошечной семейной группы, молодая женщина вскинула обе руки и с размаху бросила спеленатого ребенка прямо в лобовое стекло. Карденас с криком резко открыл дверцу на своей стороне и выбросился из машины. Хаяки сделал то же самое, совершив жесткую посадку в усеянной гравием грязи. Заметив отсутствие водителя, машина сразу же выключила двигатель и начала становиться на дополнительный тормоз. Сделать это она не успела.
Ударившись в лобовое стекло, узел отскочил от изолирующего прозрачного материала, прежде чем приземлиться на капоте. Не содержащий ничего органического, он разразился сильнейшим электрическим разрядом. Во влажном воздухе резко запахло озоном, когда из капота, кузова и шасси «4X4» во все стороны посыпались искры. Спроектированный для мгновенного поражения электрошоком всех, кто находился в машине, узел в итоге изжарил лишь ее электрическую систему.
Откатываясь прочь, инспектор вскинул оружие и повел им кругом, когда что-то горячее и очень быстрое пропахало в земле борозду как раз там, где он лежал всего миг назад. Швырнувшая сверток молодая женщина отбросила дождевик и как раз занималась наведением многоствольного барстера на Хаяки, когда второй выстрел Карденаса прорвал ей насквозь правое плечо. С исказившимся лицом она выронила барстер и схватилась за предплечье. На другой стороне дороги Хаяки скатился в кювет и теперь непрерывно стрелял.
Под прикрытием огня, который вел старший член липового фермерского квартета, двое мужчин помоложе подхватили свою раненную сообщницу и полууволокли-полуунесли ее вперед по дороге. Один из выстрелов сержанта угодил отступающему главарю по ребрам и освободил его от грудной полости. Когда он рухнул ничком в грязь, трое его отступающих коллег прибавили ходу. И меньше, чем через минуту исчезли за ближним поворотом дороги.
Двое федералов осторожно приблизились к неподвижному телу человека, просившего подвезти его с семьей. На землю начал опускаться густой туман. Никаких признаков его спутников не наблюдалось. Кровь и дождевая вода перемешались и собрались в лужи, которые скоро впитаются в пористую тропическую почву.
Хаяки убрал оружие в кобуру, оглядываясь на пройденный машиной путь.
— Думаю, остальные не вернуться. Что это было такое?
Опустившись на колени рядом с убитым, Карденас задрал ему рукав, выставив напоказ татуировку, изобилующую свернувшимися змеями, перьями и письменами майя.
— Сенсемайя. Банда, действующая в основном в ЦАФ, но известная своими рекогносцировками на севере вплоть до Четырех Углов.
Сержант провел массивной ладонью по обрастающей волосами голове и шее.
— Я о них читал. Как ты узнал, Анхель?
— Что они сенсемайя? — Он выпрямился, стряхивая приставшую к брюкам грязь. — Я и не знал, вплоть до этой минуты. Но точно знал, что они отнюдь не простые фермеры и что им нужна не просто попутка. — Хаяки понимающе кивнул. Уж он-то лучше, чем кто-либо другой, знал способности своего напарника.
— Позы у них были совсем не те, — пояснил Карденас, глядя на труп. — Не смиренные, а одеревенелые. Не усталые от долгой ходьбы, а напружиненные. Да и женщина держала «младенца» не так, как надо. А те двое агро с ней выглядели не исполнившимися надежды, а напряженными и настороженными. — Нагнувшись, он подобрал упавшую трость и повертел ее в руках, с интересом изучая устройство.
— У этого дедули были самые лучшие зубы и самые гладкие руки, какие я когда-либо видел у фермера. Что же до его трости, то это прекрасный образчик маскировки, хотя исполнение не совсем идеальное.
Повернувшись, он направил верхний сегмент трости на джунгли и провел пальцем по углублению сбоку. Последовала вспышка и переломанное посередине ствола дерево приличных размеров с шумом опрокинулось на окружающий лес. Хаяки с уважением поглядел на оружие.
— Что думаешь, Анхель? Матарос, посланные Моком перехватить нас? А может, ребята работающие с инзини или какой-то другой командой?
Карденас сомневался.
— Может, эти ребята и не фермеры, но выглядели они как местные. Да и вели себя тоже. Если верить тому, что я прочел, прежде чем ехать сюда, округа эта по прежнему очень дикая. Здесь в горах прячутся всякие бандитос и скавы, которые нападают из засады на неосторожных путешественников. — Он показал на машину, из которой продолжал валить дым. Огонь встроенная в машину система пожаротушения уже погасила. — Вероятно, приняли нас за туристов или, может, за едущих в Сьюдад исследователей. Легкая добыча, малая вероятность сопротивления, не говоря уж о серьезном отпоре и уйма кредита и ценного снаряжения. — Он с сожалением покачал головой. — Не было даже времени показать им идент. Правда, они и тогда не обязательно бы передумали.
Они обсуждали скрытые свойства трости, осторожно приближаясь к своему «4X4». Его внутренние системы наконец погасили пожар. Вместо полыхающего пламени из-под капота машины, как и из приборной доски подымался черный дым. Брошенный женщиной, а теперь расплавившийся и неподвижный узел лежал на капоте. Полностью разрядившийся, он стал совершенно безвредным.
Им не требовалось открывать капот, чтобы догадаться, с чем столкнутся, заглянув под него. И все-таки его они подняли. Открывшиеся их взглядам опаленные провода, превратившиеся в шлак чипы и тлеющие компоненты подтвердили то, о чем их и так уже уведомил подымающийся дым: эта машина никогда больше не поедет на собственной тяге. Дав крышке капота с грохотом рухнуть на сломанные опоры, они перешли к обследованию салона. Из закопченного центрального багажника и все еще горячего бардачка были извлечены лежавшие среди прочего новообразованного мусора два комка закопченного и опаленного снаряжения: полицейские спиннеры. Когда Карденас дал бесполезным ныне комьям упасть на влажную землю, Хаяки оперся массивной ручищей о композитный корпус разрушенной машины и мрачно поглядел на окружающую зелень.
— И что теперь?
С трудом протащившись по грязи к заднему бамперу «4X4», Карденас откинул задний борт.
— Раз не можем связаться, так придется прогуляться. Мы намного ближе ко входу в Резерву и Сьюдад-Симиано, чем к Прогрессо. Кроме того, я не для того проделал весь этот путь, чтобы возвращаться.
— Я тоже проделал весь этот путь не для того, чтобы извазюкаться в грязище и промокнуть до самой своей новой кожи. Но, по крайней мере, здесь не холодно. — Нагнувшись рядом с другом, Хаяки принялся собирать те скромные припасы, которые уцелели при недолгом, но интенсивном внутреннем возгорании машины. Их багаж, содержащий большую часть одежды, оборудование и запасные спиннеры, стоял целым и невредимым в комнате, которую они сняли в Посада-Прогрессо.
Карденас скорчил гримасу, созерцая затянутое тучами небо.
— Подожди до полуночи. На такой высоте даже в джунглях делается холодно.
— Спасибо за уведомление, — язвительно отозвался Хаяки. — Честно говоря, я был бы счастливее, прозябая в неведении.
10
Им удалось одолеть меньше пары киломов, когда снова полил дождь. Запихав целиком в рот плитку из злаков и фруктов, которая составляла половину уцелевшего пайка, Хаяки мрачно передвигал ноги, скрестив голые руки на груди. В одном из карманов у него болталась фляжка с водой. Собираясь прибыть в Резерву уже к вечеру, они не особо запаслись провизией.
По крайней мере, им не приходилось беспокоиться об экономии воды. Хотя прохладный дождь заметно добавлял дискомфорта, для утоления жажды его хватало. Собирать воду было не во что, кроме сведенных чашей ладоней, если, конечно, не считать промокшей насквозь одежды. Как и почти все прочее, водоотталкивающие плащи погибли при пожаре, поглотившем «4X4».
Вот таким удручающим манером они и тащились по грязи, промокшие и несчастные, дожидаясь попутки, которая так и не возникла.
— Этим путем едет не слишком много туристов. — Карденас попытался опознать ярко-красную птичку, клюющую какой-то фрукт на нижних ветках ближайшего дерева. — Ла-Амистад — это не Монтеверде или Корковадо.
— И не Ногалес. — Выбранные Хаяки ботинки были хороши для прогулок и пока оставались сухими. Он оглянулся на пройденный ими путь. — Ведь здесь же наверняка должен регулярно ездить грузовик с припасами или патрульная машина лесников?
— Уверен, что они и ездят. — Инспектор осторожно перепрыгнул через глубокую наполненную водой рытвину. — С ними те фелеоны постарались бы не встречаться. Полагаю, мы не похожи на лесничих. — Он оглянулся на напарника. — Ладно. Нет худа без добра. Возможно, в следующий раз те, что уцелели дважды подумают, прежде чем напасть на первый же проезжающий «4X4».
— Жаль, что не подумали в этот раз. — Рослый сержант поморщился. — Мне нужен бифштекс.
— Представь себе, что ты городской патрульный полицейский двадцатого века. — Карденас нагнулся и, подобрав деревяшку длиной с руку, бросил ее другу. — Вот тебе дубинка.
Хаяки отбил ветку в сторону; только кора да капли полетели.
— Я предпочел бы бифштекс. На паре свежих тортилий. — Он взглянул на низко нависшее небо. — Темнеет.
Карденас, прищурясь, посмотрел на небо.
— Возможно дождь уйдет вместе с солнцем.
— Ты действительно так думаешь? — В голосе сержанта звучало столько надежды, что у Карденаса не хватило духу ответить отрицательно.
Удивительное дело, когда свет в мире растаял, дождь действительно стих. Он не совсем прекратился, а преобразился из ливня в липкий, всепроникающий туман. В то же время, температура с наступлением ночи поднялась. Итогом оказалось увеличение надоедливой влажности, сведшее на нет любые блага, которыми они могли насладиться от прекращения дождя.
Оставшегося света хватило, чтобы заметить, как дорога впереди расходилась в трех направлениях. На трехсторонней развилке был установлен первоклассный недавно отштампованный погодостойкий дорожный знак. Только теперь он был сбит набекрень, делая любые напечатанные на нем указания столь же бесполезными, как титьки у борова. Усталые и обескураженные, оба спутника принялись подыскивать место для лагеря.
— Нельзя идти дальше в темноте, — указал без надобности Хаяки. Последняя пара часов пути по раскисшей дороге убедила его, что грязь у них под ногами насыщена собственной жизнью и умышленно ползет вверх по его ногам. — Жаль, что я не курю.
— Это почему? — Карденас высматривал дерево с достаточно густой листвой для защиты от непогоды.
— Потому что тогда у меня была бы зажигалка, и мы смогли бы развести костер.
— Не будь слишком суров к себе. Оглянись вокруг. — Инспектор показал на переувлажненный тропический лес. — Где тут найдешь чего-нибудь, способное загореться?
Рослый сержант обвел взглядом быстро темнеющие окрестности.
— Это не мой стиль, Анхель. Я привык гоняться за нинами и сумкодранами по закоулкам Агуа-При и Сонойты. А выживание в дебрях стоит в самом низу моего резюме.
— И моего тоже, — признался Карденас, принимаясь собирать опавшие листья для сооружения лежанки. — Возможно, как ты сказал, кто-то да проедет по этой дороге. Если же нет, завтра пойдем дальше.
Вытащив из кармана вторую и последнюю фруктово-злаковую плитку, Хаяки помахал ею перед другом и скорчил гримасу.
— По крайней мере, не приходится беспокоиться о завтраке. Он уже готов. Хотя я и предпочел бы на завтрак пару бурритос с сыром, чорисо со сметаной и, может быть, бок…
— Заткнись, — оборвал его Карденас. — Для остального мне и интуитом быть не надо.
Дождь, по счастью, не возобновился, когда они уселись рядом под массивным стволом большой кекропии, чтобы дожидаться утра. Усталость компенсировала отсутствие постели, и спали они, несмотря на промокшую одежду, на удивление хорошо.
И им не потребовалось беспокоиться о том, как бы не заспаться.
Карденаса разбудило ощущение, похожее на бегущие по телу мурашки. Подобное он прежде испытал дважды, лет двадцать назад, когда занимался наблюдением за мотелем-ловушкой в худшей части Тусона. Нынешние мурашки были покрупнее, но ощущение было тем же самым.
Вскочив на ноги и не обращая внимания на одеревенелость суставов, он принялся хлопать себя по всему телу. Те, что разбудили его, отбивались, кусаясь и жаля. К счастью, под одежду пролезли немногие. Наибольшему нападению подверглись лицо и кисти рук, вот на них-то он и сосредоточился в первую очередь.
Хаяки сонно моргнул, а затем вытаращился на пострадавшего друга.
— Ты под какую мелодию танцуешь, Анхель? Поделись, а то мне тоже не помешает… — Внезапное понимание заставило и его резко вскочить.
И вот они уже вместе запрыгали, молотя по вторгшимся в одежду муравьям. Карденас знал решительно все о злоупотребляющих стимстиками, о кранч-мастерах, о жизни на, над и под Полосой. Но проживание на огромных просторах пустыни Сонора не подготовило его иметь дело с тропиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Когда они поползли вперед и покатили мимо крошечной семейной группы, молодая женщина вскинула обе руки и с размаху бросила спеленатого ребенка прямо в лобовое стекло. Карденас с криком резко открыл дверцу на своей стороне и выбросился из машины. Хаяки сделал то же самое, совершив жесткую посадку в усеянной гравием грязи. Заметив отсутствие водителя, машина сразу же выключила двигатель и начала становиться на дополнительный тормоз. Сделать это она не успела.
Ударившись в лобовое стекло, узел отскочил от изолирующего прозрачного материала, прежде чем приземлиться на капоте. Не содержащий ничего органического, он разразился сильнейшим электрическим разрядом. Во влажном воздухе резко запахло озоном, когда из капота, кузова и шасси «4X4» во все стороны посыпались искры. Спроектированный для мгновенного поражения электрошоком всех, кто находился в машине, узел в итоге изжарил лишь ее электрическую систему.
Откатываясь прочь, инспектор вскинул оружие и повел им кругом, когда что-то горячее и очень быстрое пропахало в земле борозду как раз там, где он лежал всего миг назад. Швырнувшая сверток молодая женщина отбросила дождевик и как раз занималась наведением многоствольного барстера на Хаяки, когда второй выстрел Карденаса прорвал ей насквозь правое плечо. С исказившимся лицом она выронила барстер и схватилась за предплечье. На другой стороне дороги Хаяки скатился в кювет и теперь непрерывно стрелял.
Под прикрытием огня, который вел старший член липового фермерского квартета, двое мужчин помоложе подхватили свою раненную сообщницу и полууволокли-полуунесли ее вперед по дороге. Один из выстрелов сержанта угодил отступающему главарю по ребрам и освободил его от грудной полости. Когда он рухнул ничком в грязь, трое его отступающих коллег прибавили ходу. И меньше, чем через минуту исчезли за ближним поворотом дороги.
Двое федералов осторожно приблизились к неподвижному телу человека, просившего подвезти его с семьей. На землю начал опускаться густой туман. Никаких признаков его спутников не наблюдалось. Кровь и дождевая вода перемешались и собрались в лужи, которые скоро впитаются в пористую тропическую почву.
Хаяки убрал оружие в кобуру, оглядываясь на пройденный машиной путь.
— Думаю, остальные не вернуться. Что это было такое?
Опустившись на колени рядом с убитым, Карденас задрал ему рукав, выставив напоказ татуировку, изобилующую свернувшимися змеями, перьями и письменами майя.
— Сенсемайя. Банда, действующая в основном в ЦАФ, но известная своими рекогносцировками на севере вплоть до Четырех Углов.
Сержант провел массивной ладонью по обрастающей волосами голове и шее.
— Я о них читал. Как ты узнал, Анхель?
— Что они сенсемайя? — Он выпрямился, стряхивая приставшую к брюкам грязь. — Я и не знал, вплоть до этой минуты. Но точно знал, что они отнюдь не простые фермеры и что им нужна не просто попутка. — Хаяки понимающе кивнул. Уж он-то лучше, чем кто-либо другой, знал способности своего напарника.
— Позы у них были совсем не те, — пояснил Карденас, глядя на труп. — Не смиренные, а одеревенелые. Не усталые от долгой ходьбы, а напружиненные. Да и женщина держала «младенца» не так, как надо. А те двое агро с ней выглядели не исполнившимися надежды, а напряженными и настороженными. — Нагнувшись, он подобрал упавшую трость и повертел ее в руках, с интересом изучая устройство.
— У этого дедули были самые лучшие зубы и самые гладкие руки, какие я когда-либо видел у фермера. Что же до его трости, то это прекрасный образчик маскировки, хотя исполнение не совсем идеальное.
Повернувшись, он направил верхний сегмент трости на джунгли и провел пальцем по углублению сбоку. Последовала вспышка и переломанное посередине ствола дерево приличных размеров с шумом опрокинулось на окружающий лес. Хаяки с уважением поглядел на оружие.
— Что думаешь, Анхель? Матарос, посланные Моком перехватить нас? А может, ребята работающие с инзини или какой-то другой командой?
Карденас сомневался.
— Может, эти ребята и не фермеры, но выглядели они как местные. Да и вели себя тоже. Если верить тому, что я прочел, прежде чем ехать сюда, округа эта по прежнему очень дикая. Здесь в горах прячутся всякие бандитос и скавы, которые нападают из засады на неосторожных путешественников. — Он показал на машину, из которой продолжал валить дым. Огонь встроенная в машину система пожаротушения уже погасила. — Вероятно, приняли нас за туристов или, может, за едущих в Сьюдад исследователей. Легкая добыча, малая вероятность сопротивления, не говоря уж о серьезном отпоре и уйма кредита и ценного снаряжения. — Он с сожалением покачал головой. — Не было даже времени показать им идент. Правда, они и тогда не обязательно бы передумали.
Они обсуждали скрытые свойства трости, осторожно приближаясь к своему «4X4». Его внутренние системы наконец погасили пожар. Вместо полыхающего пламени из-под капота машины, как и из приборной доски подымался черный дым. Брошенный женщиной, а теперь расплавившийся и неподвижный узел лежал на капоте. Полностью разрядившийся, он стал совершенно безвредным.
Им не требовалось открывать капот, чтобы догадаться, с чем столкнутся, заглянув под него. И все-таки его они подняли. Открывшиеся их взглядам опаленные провода, превратившиеся в шлак чипы и тлеющие компоненты подтвердили то, о чем их и так уже уведомил подымающийся дым: эта машина никогда больше не поедет на собственной тяге. Дав крышке капота с грохотом рухнуть на сломанные опоры, они перешли к обследованию салона. Из закопченного центрального багажника и все еще горячего бардачка были извлечены лежавшие среди прочего новообразованного мусора два комка закопченного и опаленного снаряжения: полицейские спиннеры. Когда Карденас дал бесполезным ныне комьям упасть на влажную землю, Хаяки оперся массивной ручищей о композитный корпус разрушенной машины и мрачно поглядел на окружающую зелень.
— И что теперь?
С трудом протащившись по грязи к заднему бамперу «4X4», Карденас откинул задний борт.
— Раз не можем связаться, так придется прогуляться. Мы намного ближе ко входу в Резерву и Сьюдад-Симиано, чем к Прогрессо. Кроме того, я не для того проделал весь этот путь, чтобы возвращаться.
— Я тоже проделал весь этот путь не для того, чтобы извазюкаться в грязище и промокнуть до самой своей новой кожи. Но, по крайней мере, здесь не холодно. — Нагнувшись рядом с другом, Хаяки принялся собирать те скромные припасы, которые уцелели при недолгом, но интенсивном внутреннем возгорании машины. Их багаж, содержащий большую часть одежды, оборудование и запасные спиннеры, стоял целым и невредимым в комнате, которую они сняли в Посада-Прогрессо.
Карденас скорчил гримасу, созерцая затянутое тучами небо.
— Подожди до полуночи. На такой высоте даже в джунглях делается холодно.
— Спасибо за уведомление, — язвительно отозвался Хаяки. — Честно говоря, я был бы счастливее, прозябая в неведении.
10
Им удалось одолеть меньше пары киломов, когда снова полил дождь. Запихав целиком в рот плитку из злаков и фруктов, которая составляла половину уцелевшего пайка, Хаяки мрачно передвигал ноги, скрестив голые руки на груди. В одном из карманов у него болталась фляжка с водой. Собираясь прибыть в Резерву уже к вечеру, они не особо запаслись провизией.
По крайней мере, им не приходилось беспокоиться об экономии воды. Хотя прохладный дождь заметно добавлял дискомфорта, для утоления жажды его хватало. Собирать воду было не во что, кроме сведенных чашей ладоней, если, конечно, не считать промокшей насквозь одежды. Как и почти все прочее, водоотталкивающие плащи погибли при пожаре, поглотившем «4X4».
Вот таким удручающим манером они и тащились по грязи, промокшие и несчастные, дожидаясь попутки, которая так и не возникла.
— Этим путем едет не слишком много туристов. — Карденас попытался опознать ярко-красную птичку, клюющую какой-то фрукт на нижних ветках ближайшего дерева. — Ла-Амистад — это не Монтеверде или Корковадо.
— И не Ногалес. — Выбранные Хаяки ботинки были хороши для прогулок и пока оставались сухими. Он оглянулся на пройденный ими путь. — Ведь здесь же наверняка должен регулярно ездить грузовик с припасами или патрульная машина лесников?
— Уверен, что они и ездят. — Инспектор осторожно перепрыгнул через глубокую наполненную водой рытвину. — С ними те фелеоны постарались бы не встречаться. Полагаю, мы не похожи на лесничих. — Он оглянулся на напарника. — Ладно. Нет худа без добра. Возможно, в следующий раз те, что уцелели дважды подумают, прежде чем напасть на первый же проезжающий «4X4».
— Жаль, что не подумали в этот раз. — Рослый сержант поморщился. — Мне нужен бифштекс.
— Представь себе, что ты городской патрульный полицейский двадцатого века. — Карденас нагнулся и, подобрав деревяшку длиной с руку, бросил ее другу. — Вот тебе дубинка.
Хаяки отбил ветку в сторону; только кора да капли полетели.
— Я предпочел бы бифштекс. На паре свежих тортилий. — Он взглянул на низко нависшее небо. — Темнеет.
Карденас, прищурясь, посмотрел на небо.
— Возможно дождь уйдет вместе с солнцем.
— Ты действительно так думаешь? — В голосе сержанта звучало столько надежды, что у Карденаса не хватило духу ответить отрицательно.
Удивительное дело, когда свет в мире растаял, дождь действительно стих. Он не совсем прекратился, а преобразился из ливня в липкий, всепроникающий туман. В то же время, температура с наступлением ночи поднялась. Итогом оказалось увеличение надоедливой влажности, сведшее на нет любые блага, которыми они могли насладиться от прекращения дождя.
Оставшегося света хватило, чтобы заметить, как дорога впереди расходилась в трех направлениях. На трехсторонней развилке был установлен первоклассный недавно отштампованный погодостойкий дорожный знак. Только теперь он был сбит набекрень, делая любые напечатанные на нем указания столь же бесполезными, как титьки у борова. Усталые и обескураженные, оба спутника принялись подыскивать место для лагеря.
— Нельзя идти дальше в темноте, — указал без надобности Хаяки. Последняя пара часов пути по раскисшей дороге убедила его, что грязь у них под ногами насыщена собственной жизнью и умышленно ползет вверх по его ногам. — Жаль, что я не курю.
— Это почему? — Карденас высматривал дерево с достаточно густой листвой для защиты от непогоды.
— Потому что тогда у меня была бы зажигалка, и мы смогли бы развести костер.
— Не будь слишком суров к себе. Оглянись вокруг. — Инспектор показал на переувлажненный тропический лес. — Где тут найдешь чего-нибудь, способное загореться?
Рослый сержант обвел взглядом быстро темнеющие окрестности.
— Это не мой стиль, Анхель. Я привык гоняться за нинами и сумкодранами по закоулкам Агуа-При и Сонойты. А выживание в дебрях стоит в самом низу моего резюме.
— И моего тоже, — признался Карденас, принимаясь собирать опавшие листья для сооружения лежанки. — Возможно, как ты сказал, кто-то да проедет по этой дороге. Если же нет, завтра пойдем дальше.
Вытащив из кармана вторую и последнюю фруктово-злаковую плитку, Хаяки помахал ею перед другом и скорчил гримасу.
— По крайней мере, не приходится беспокоиться о завтраке. Он уже готов. Хотя я и предпочел бы на завтрак пару бурритос с сыром, чорисо со сметаной и, может быть, бок…
— Заткнись, — оборвал его Карденас. — Для остального мне и интуитом быть не надо.
Дождь, по счастью, не возобновился, когда они уселись рядом под массивным стволом большой кекропии, чтобы дожидаться утра. Усталость компенсировала отсутствие постели, и спали они, несмотря на промокшую одежду, на удивление хорошо.
И им не потребовалось беспокоиться о том, как бы не заспаться.
Карденаса разбудило ощущение, похожее на бегущие по телу мурашки. Подобное он прежде испытал дважды, лет двадцать назад, когда занимался наблюдением за мотелем-ловушкой в худшей части Тусона. Нынешние мурашки были покрупнее, но ощущение было тем же самым.
Вскочив на ноги и не обращая внимания на одеревенелость суставов, он принялся хлопать себя по всему телу. Те, что разбудили его, отбивались, кусаясь и жаля. К счастью, под одежду пролезли немногие. Наибольшему нападению подверглись лицо и кисти рук, вот на них-то он и сосредоточился в первую очередь.
Хаяки сонно моргнул, а затем вытаращился на пострадавшего друга.
— Ты под какую мелодию танцуешь, Анхель? Поделись, а то мне тоже не помешает… — Внезапное понимание заставило и его резко вскочить.
И вот они уже вместе запрыгали, молотя по вторгшимся в одежду муравьям. Карденас знал решительно все о злоупотребляющих стимстиками, о кранч-мастерах, о жизни на, над и под Полосой. Но проживание на огромных просторах пустыни Сонора не подготовило его иметь дело с тропиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43