Со своей стороны мы никому не даем никаких
обещаний. Хотите ли вы все еще разговаривать с нами, услышав эти слова?
Тогда мы откроем вам ворота. - После небольшой паузы голос продолжал: - Я
надеюсь, ваш корабль сможет пройти через них. Восхитительный корабль. У
нас никогда не строили ничего подобного, даже наполовину.
- Мы с радостью поделимся с вами нашими знаниями и умением.
Понизив голос, Гуннар повернулся к окружавшей его группе людей.
- Что ты думаешь, друг Этан?
Чувствуя себя как всегда неудобно, когда столько глаз направлено на
него, Этан мягко ответил:
- Все указывает на то, что настоящий Молокин лежит где-то за этими
воротами. Не имеет значения, существует он или нет, важно, что мы нашли
транов, готовых выслушать нас без предубеждения. Это мы и должны
использовать и попытаемся заручиться их поддержкой.
- По крайней мере, они не сказали нам разворачивать корабль и
убираться туда, откуда мы пришли. - Септембер внимательно осматривал
стену, преграждавшую им путь, потом он добавил: - Стоит, конечно, быть
осторожными, но мы должны войти внутрь.
- Тогда все решено.
Гуннар отдал распоряжение своему помощнику, который передал его на
палубу у штурвала. Та-ходинг дал знать по цепочке, что сумеет провести
корабль через узкие ворота.
- Мы хотим войти, - прокричал Гуннар находящимся в башнях и на
стенах, - и благодарим за приветливую встречу.
Последние слова были произнесены больше с надеждой, чем с
уверенностью.
Со звуком, похожим на храп спящего великана, толстые деревянные
ворота начали перед ними раскрываться. Та-ходинг отдал нужные
распоряжения. "Сландескри" медленно продвигался вперед, стараясь как можно
меньше менять галс.
Этан был слишком занят, чтобы решить, отчего - из-за любопытства, от
страха или напряжения - на лицах воинов, стоящих на стенах, столько
неприкрытого возбуждения. Каменная стена преподнесла неожиданный сюрприз.
Она оказалась гораздо тоньше, чем он думал, и в глубину простиралась всего
на десять, кое-где на двадцать метров. Кабинки и казармы были устроены
наверху этого огромного ущелья.
Та-ходинг отдавал распоряжения, стараясь осторожно повернуть корабль
вправо и не задеть при этом кормой каменную стену. Когда ледоход начал
медленно поворачиваться, тревожный крик раздался с мачты. Потом
послышались и другие крики с носа корабля.
Этан хотел обсудить с Та-ходингом трудности, которые могут возникнуть
при проходе корабля через такой узкий канал, но услышав крики, повернул
назад. Когда он добежал до носовой части, корабль уже остановился. И Этан
понял, почему команда разволновалась.
Перед ними выросла еще одна стена, перегораживающая каньон. Она
выглядела так же неприступно, как и та, которую они уже преодолели. В ней
были двойные ворота, и ворота были плотно закрыты.
Вдруг послышался громкий треск, который заставил Этана переключить
внимание на корму. Охранники первой стены с бешеной скоростью сумели
закрыть ворота, через которые они только что пришли. Ворота были только
что смазаны маслом, - и команда "Сландескри" не слышала, как они
закрывались. Теперь охранники натягивали зелено-красные тросы через ворота
и закрепляли их на башнях. Все это таило угрозу пленения - для корабля,
находившегося между двумя стенами. У воинов светились глаза, они с
интересом ожидали, что же дальше предпримут на "Сландескри".
- Это слишком, даже для местного гостеприимства, - сказал Септембер,
внимательно глядя на взбешенного Гуннара. Свирепо обнажив свои стиснутые
зубы, он осматривал укрепленные стены и старался оценить силу противника.
- Это причиняет мне боль и разочарование, друг Гуннар. Я все больше
понимаю склад вашего мышления. Сначала Пойолавомаар, теперь здесь. Не
похоже, чтобы траны готовы были к сотрудничеству.
- К нам приближается судно! - послышался голос впередсмотрящего.
Вся команда кинулась на корму, с нетерпением глядя на пройденный от
первых ворот путь.
Очень маленький буер приближался к корме "Сландескри", появившись из
дока, расположенного где-то внутри стены. Он был похож на одинокий,
коричневый листок, оторвавшийся от дерева и скользящий под ветром по
белизне льда. Трое транов виднелись на нем: один держал руль, другой
управлял парусом, а третий стоял на носу судна и с любопытством изучал
огромный ледоход, который возвышался перед ними.
Один из моряков, который залез на мачту, чтобы все лучше рассмотреть,
проворчал:
- У них нет с собой оружия.
- И они не подняли никакого флага, - сказал Гуннар и добавил
уважительно: - Они сказали, что пропустят нас через эти ворота, а потом мы
переговорим. Так и вышло. Разговор произойдет, хотя мне не очень по душе
вести его в этих условиях. - Он обернулся к одному из своих помощников и
спросил. - Васен, какие у нас шансы разрушить ворота и прорваться сквозь
них?
Помощник ответил так, как будто он уже обдумал каждую возможную
деталь этого плана.
- Имея в виду, что эти стены очень толсты, сэр Гуннар, я бы не стал
пытаться делать это. Мы можем проломить деревянные ворота, хотя здесь не
хватает места для развития нужной скорости. Но канаты из пика пина очень
хорошо защищают ворота и накрепко привязаны к башням. Они не порвутся, и я
бы не пытался отвязать их якоря, намертво впаянные в стены. - Он подумал
немного, прежде чем продолжать дальше: - При помощи наших арбалетов и
легкого оружия друзей-людей мы, возможно, победим охрану на стенах. Но
ведь нам придется открывать ворота и разрывать канаты, а это займет
слишком много времени. - Он указал рукой на нос корабля и вторую стену,
закрывающую путь в каньон. - Я не знаю, сколько солдат может ждать нас за
этой стеной? Они могут атаковать нас с тыла и подавить количеством. - Он
сделал транский жест разочарования и невозможности что-либо предпринять.
- Будет благоразумнее сначала переговорить с ними. В конце концов, мы
всегда сможем перерезать горло посланникам, прежде чем предпринять попытку
бежать.
Гуннар ответил ему нечленораздельным рычанием. Ему не нравилось ждать
чего-то. Терпение не значилось среди достоинств этого трана. Люди уже
неоднократно упрекали его за это. Что же, он постарается быть терпеливым,
как безволосые люди, и сможет приятно и вежливо разговаривать с
посланником.
Как сказал Васен, они позже смогут перерезать ему глотку - в крайнем
случае.
Наконец кто-то сообразил кинуть за борт лестницу. Маленькое судно
привязали к борту ледохода. На носовую часть, крепко держась обеими руками
за лестницу, поднялся местный тран. Он с трудом балансировал на своих
шивах по плоскому полу.
Наконец он оперся о перила и удобно встал, бесстрашно встречая
враждебные взгляды и держась с уверенностью, какой Этан мог только
восхищаться.
Он был худ и казался из-за этого не таким высоким. Однако в нем
чувствовалось здоровье и сила. Он оглядел команду с суровой полуулыбкой и
перевел потом взгляд на людей. Снежинки, которые ветер налепил на его
брови, поблескивали на свету.
- Это правда? Вы действительно прибыли из иного, отличного от нашего
мира? - спросил тран.
- Да, это так, - ответил Этан. - Однако мы хотели бы, чтобы вы не
думали о нас как о чужестранцах. Мы бы хотели, чтобы вы считали нас своими
друзьями, хотя и понимаем, что наш внешний вид мешает этому.
- Напротив. Мы тоже этого хотим. Я - Полос Мирмиб, королевский
советник и хранитель ворот.
- Каких ворот? - спросил Гуннар, и в голосе его звучала не только
вопросительная интонация, - тех в которые нам гостеприимно предложили
пройти или тех, которые нам не открывают, коварно устроив нам ловушку?
- Ворот в Молокин, конечно, - ответил Полос, никак не прореагировав
на враждебность Гуннара и дипломатично избегая уточнения. - Эти ворота
сделаны из камней и дерева, они же ворота разума.
Враждебный голос послышался у уха Гуннара: это был Сваксус
Даль-Джаггер.
- Я слышал, что молокинцы известны как лучшие кораблестроители, а не
философы.
Мирмиб улыбнулся:
- Пышные метафоры - моя слабость. Не приписывайте эту черту всему
нашему народу. В большинстве своем они флегматичны, бесстрашны, честны и
не очень одарены воображением; они хотят не больше, чем жить, жить
спокойно и наслаждаться своей жизнью: работой, хорошей едой, домашним
очагом, любовью и дружбой со своими соседями.
В его голосе послышались суровые нотки, когда он продолжал.
- Для чужаков такая жизнь может показаться простой и неинтересной. Но
мы рады, что у нас легкий характер, - суровость опять исчезла из его
голоса, - мы также рады всяким гостям, которые приносят нам новости и
рассказы о неизвестных нам странах, в которых молокинцы никогда не бывали.
- Потому вы боитесь? - в вопросе, от которого не удержался один из
моряков, послышался явный вызов.
Мирмиб обладал таким же хорошим самоконтролем, как и чувством
дипломатии. Он не рассердился, хотя это было бы оправдано в таких
условиях.
- Мы не путешествуем, потому что из рассказов других путешественников
узнаем все, что хотим знать о далеких странах. А поскольку еще никто не
рассказывал нам о странах, которые в чем-то превосходили бы наш добрый
Молокин, мы не видим причин, по каким должны покинуть свой дом, чтобы
пуститься в странствие. Лучше оставаться дома, и пусть другие
путешествуют, преодолевая трудности.
Его взгляд остановился на Этане.
- Как у путешественников из таких далеких стран, что я даже не могу
себе представить, у вас, конечно, найдется много захватывающих историй,
чтобы рассказать нам.
Этан хотел было ответить, но Мирмиб остановил его рукой.
- Прежде, чем вы ответите, прежде, чем мы сможем поприветствовать вас
как своих дорогих гостей и друзей, та простая жизнь, которую я описал вам,
должна быть защищена от всякого вмешательства извне. Поэтому, чтобы
открыть ворота и пропустить вас в наш дом, в мой дом, я должен прежде
попросить всех оставить свое оружие здесь, сложить его передо мной. Его
соберут и положат на хранение до вашего отъезда.
Он добавил еще несколько слов, но они потонули во всеобщем
недовольном ворчании и возмущенных восклицаниях, которые породило это
предложение у моряков, стоявших вокруг.
12
Наконец вперед выступил Балавер Лонгакс. Его присутствие несколько
успокоило команду.
- Там, где я рос и воспитывался и долгое время жил, принято так: ни
один тран не войдет в незнакомое ему место, даже в дом его соседей, без
оружия, по крайней мере, без ножа при себе.
- Должно быть, вы не доверяете своим соседям, - ответил Мирмиб, но не
отменил и не изменил свой приказ. Он пожал плечами и продолжал: - Мне
горько при мысли о том, что может произойти. Вы заключены здесь между
двумя крепкими стенами, которые даже такой чудный корабль, как ваш, не
сможет сломать. В считанные секунды я, или кто-то другой, если я окажусь
неспособен это сделать, позовут огромное количество солдат, которые
захватят вас в плен. Вы попытаетесь убежать, хотя я так не думаю. В любом
случае, многие погибнут и с моей стороны, и с вашей. Я бы предпочел не
затрагивать такие неприятные вопросы. Как главный хранитель ворот, я
обещаю, что никому из вас не будет нанесен вред и вы будете встречены как
самые желанные гости и друзья.
Он повернулся к рядом стоящим морякам.
- Конечно, я понимаю, что этот обычай кажется вам странным. Но это
требование ко всем иностранцам, прибывшим в Молокин впервые, и мы
настаиваем на нем. В последующие ваши визиты от вас не будут требовать
этого. Вы незнакомы нам, и судя по этому кораблю, обладаете большой силой.
Мои люди ограничены и подозрительны. Это требование не раз спасало нас в
прошлом, когда постоянно кривящие душой и завидующие нам посетители хотели
разбойно поживиться в городе. Пожалуйста, я прошу вас, сделайте жест
доброй воли. Мы хотим вашей дружбы, но не крови.
Гуннар уже готов был ответить, когда Этан положил свою руку на плечо
рыцаря, почувствовав, как сильно напряжены мышцы под шерстью.
- Нам нужно воспользоваться случаем. Если они действительно хотят
сражения с нами, то почему послали одного безоружного представителя,
который сообщает нам об их намерениях? А этот маленький кораблик? Они
могли бы атаковать нас сразу после того, как мы прошли через первые
ворота.
- Зачем атаковать, если они могут захватить "Сландескри" и без
борьбы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
обещаний. Хотите ли вы все еще разговаривать с нами, услышав эти слова?
Тогда мы откроем вам ворота. - После небольшой паузы голос продолжал: - Я
надеюсь, ваш корабль сможет пройти через них. Восхитительный корабль. У
нас никогда не строили ничего подобного, даже наполовину.
- Мы с радостью поделимся с вами нашими знаниями и умением.
Понизив голос, Гуннар повернулся к окружавшей его группе людей.
- Что ты думаешь, друг Этан?
Чувствуя себя как всегда неудобно, когда столько глаз направлено на
него, Этан мягко ответил:
- Все указывает на то, что настоящий Молокин лежит где-то за этими
воротами. Не имеет значения, существует он или нет, важно, что мы нашли
транов, готовых выслушать нас без предубеждения. Это мы и должны
использовать и попытаемся заручиться их поддержкой.
- По крайней мере, они не сказали нам разворачивать корабль и
убираться туда, откуда мы пришли. - Септембер внимательно осматривал
стену, преграждавшую им путь, потом он добавил: - Стоит, конечно, быть
осторожными, но мы должны войти внутрь.
- Тогда все решено.
Гуннар отдал распоряжение своему помощнику, который передал его на
палубу у штурвала. Та-ходинг дал знать по цепочке, что сумеет провести
корабль через узкие ворота.
- Мы хотим войти, - прокричал Гуннар находящимся в башнях и на
стенах, - и благодарим за приветливую встречу.
Последние слова были произнесены больше с надеждой, чем с
уверенностью.
Со звуком, похожим на храп спящего великана, толстые деревянные
ворота начали перед ними раскрываться. Та-ходинг отдал нужные
распоряжения. "Сландескри" медленно продвигался вперед, стараясь как можно
меньше менять галс.
Этан был слишком занят, чтобы решить, отчего - из-за любопытства, от
страха или напряжения - на лицах воинов, стоящих на стенах, столько
неприкрытого возбуждения. Каменная стена преподнесла неожиданный сюрприз.
Она оказалась гораздо тоньше, чем он думал, и в глубину простиралась всего
на десять, кое-где на двадцать метров. Кабинки и казармы были устроены
наверху этого огромного ущелья.
Та-ходинг отдавал распоряжения, стараясь осторожно повернуть корабль
вправо и не задеть при этом кормой каменную стену. Когда ледоход начал
медленно поворачиваться, тревожный крик раздался с мачты. Потом
послышались и другие крики с носа корабля.
Этан хотел обсудить с Та-ходингом трудности, которые могут возникнуть
при проходе корабля через такой узкий канал, но услышав крики, повернул
назад. Когда он добежал до носовой части, корабль уже остановился. И Этан
понял, почему команда разволновалась.
Перед ними выросла еще одна стена, перегораживающая каньон. Она
выглядела так же неприступно, как и та, которую они уже преодолели. В ней
были двойные ворота, и ворота были плотно закрыты.
Вдруг послышался громкий треск, который заставил Этана переключить
внимание на корму. Охранники первой стены с бешеной скоростью сумели
закрыть ворота, через которые они только что пришли. Ворота были только
что смазаны маслом, - и команда "Сландескри" не слышала, как они
закрывались. Теперь охранники натягивали зелено-красные тросы через ворота
и закрепляли их на башнях. Все это таило угрозу пленения - для корабля,
находившегося между двумя стенами. У воинов светились глаза, они с
интересом ожидали, что же дальше предпримут на "Сландескри".
- Это слишком, даже для местного гостеприимства, - сказал Септембер,
внимательно глядя на взбешенного Гуннара. Свирепо обнажив свои стиснутые
зубы, он осматривал укрепленные стены и старался оценить силу противника.
- Это причиняет мне боль и разочарование, друг Гуннар. Я все больше
понимаю склад вашего мышления. Сначала Пойолавомаар, теперь здесь. Не
похоже, чтобы траны готовы были к сотрудничеству.
- К нам приближается судно! - послышался голос впередсмотрящего.
Вся команда кинулась на корму, с нетерпением глядя на пройденный от
первых ворот путь.
Очень маленький буер приближался к корме "Сландескри", появившись из
дока, расположенного где-то внутри стены. Он был похож на одинокий,
коричневый листок, оторвавшийся от дерева и скользящий под ветром по
белизне льда. Трое транов виднелись на нем: один держал руль, другой
управлял парусом, а третий стоял на носу судна и с любопытством изучал
огромный ледоход, который возвышался перед ними.
Один из моряков, который залез на мачту, чтобы все лучше рассмотреть,
проворчал:
- У них нет с собой оружия.
- И они не подняли никакого флага, - сказал Гуннар и добавил
уважительно: - Они сказали, что пропустят нас через эти ворота, а потом мы
переговорим. Так и вышло. Разговор произойдет, хотя мне не очень по душе
вести его в этих условиях. - Он обернулся к одному из своих помощников и
спросил. - Васен, какие у нас шансы разрушить ворота и прорваться сквозь
них?
Помощник ответил так, как будто он уже обдумал каждую возможную
деталь этого плана.
- Имея в виду, что эти стены очень толсты, сэр Гуннар, я бы не стал
пытаться делать это. Мы можем проломить деревянные ворота, хотя здесь не
хватает места для развития нужной скорости. Но канаты из пика пина очень
хорошо защищают ворота и накрепко привязаны к башням. Они не порвутся, и я
бы не пытался отвязать их якоря, намертво впаянные в стены. - Он подумал
немного, прежде чем продолжать дальше: - При помощи наших арбалетов и
легкого оружия друзей-людей мы, возможно, победим охрану на стенах. Но
ведь нам придется открывать ворота и разрывать канаты, а это займет
слишком много времени. - Он указал рукой на нос корабля и вторую стену,
закрывающую путь в каньон. - Я не знаю, сколько солдат может ждать нас за
этой стеной? Они могут атаковать нас с тыла и подавить количеством. - Он
сделал транский жест разочарования и невозможности что-либо предпринять.
- Будет благоразумнее сначала переговорить с ними. В конце концов, мы
всегда сможем перерезать горло посланникам, прежде чем предпринять попытку
бежать.
Гуннар ответил ему нечленораздельным рычанием. Ему не нравилось ждать
чего-то. Терпение не значилось среди достоинств этого трана. Люди уже
неоднократно упрекали его за это. Что же, он постарается быть терпеливым,
как безволосые люди, и сможет приятно и вежливо разговаривать с
посланником.
Как сказал Васен, они позже смогут перерезать ему глотку - в крайнем
случае.
Наконец кто-то сообразил кинуть за борт лестницу. Маленькое судно
привязали к борту ледохода. На носовую часть, крепко держась обеими руками
за лестницу, поднялся местный тран. Он с трудом балансировал на своих
шивах по плоскому полу.
Наконец он оперся о перила и удобно встал, бесстрашно встречая
враждебные взгляды и держась с уверенностью, какой Этан мог только
восхищаться.
Он был худ и казался из-за этого не таким высоким. Однако в нем
чувствовалось здоровье и сила. Он оглядел команду с суровой полуулыбкой и
перевел потом взгляд на людей. Снежинки, которые ветер налепил на его
брови, поблескивали на свету.
- Это правда? Вы действительно прибыли из иного, отличного от нашего
мира? - спросил тран.
- Да, это так, - ответил Этан. - Однако мы хотели бы, чтобы вы не
думали о нас как о чужестранцах. Мы бы хотели, чтобы вы считали нас своими
друзьями, хотя и понимаем, что наш внешний вид мешает этому.
- Напротив. Мы тоже этого хотим. Я - Полос Мирмиб, королевский
советник и хранитель ворот.
- Каких ворот? - спросил Гуннар, и в голосе его звучала не только
вопросительная интонация, - тех в которые нам гостеприимно предложили
пройти или тех, которые нам не открывают, коварно устроив нам ловушку?
- Ворот в Молокин, конечно, - ответил Полос, никак не прореагировав
на враждебность Гуннара и дипломатично избегая уточнения. - Эти ворота
сделаны из камней и дерева, они же ворота разума.
Враждебный голос послышался у уха Гуннара: это был Сваксус
Даль-Джаггер.
- Я слышал, что молокинцы известны как лучшие кораблестроители, а не
философы.
Мирмиб улыбнулся:
- Пышные метафоры - моя слабость. Не приписывайте эту черту всему
нашему народу. В большинстве своем они флегматичны, бесстрашны, честны и
не очень одарены воображением; они хотят не больше, чем жить, жить
спокойно и наслаждаться своей жизнью: работой, хорошей едой, домашним
очагом, любовью и дружбой со своими соседями.
В его голосе послышались суровые нотки, когда он продолжал.
- Для чужаков такая жизнь может показаться простой и неинтересной. Но
мы рады, что у нас легкий характер, - суровость опять исчезла из его
голоса, - мы также рады всяким гостям, которые приносят нам новости и
рассказы о неизвестных нам странах, в которых молокинцы никогда не бывали.
- Потому вы боитесь? - в вопросе, от которого не удержался один из
моряков, послышался явный вызов.
Мирмиб обладал таким же хорошим самоконтролем, как и чувством
дипломатии. Он не рассердился, хотя это было бы оправдано в таких
условиях.
- Мы не путешествуем, потому что из рассказов других путешественников
узнаем все, что хотим знать о далеких странах. А поскольку еще никто не
рассказывал нам о странах, которые в чем-то превосходили бы наш добрый
Молокин, мы не видим причин, по каким должны покинуть свой дом, чтобы
пуститься в странствие. Лучше оставаться дома, и пусть другие
путешествуют, преодолевая трудности.
Его взгляд остановился на Этане.
- Как у путешественников из таких далеких стран, что я даже не могу
себе представить, у вас, конечно, найдется много захватывающих историй,
чтобы рассказать нам.
Этан хотел было ответить, но Мирмиб остановил его рукой.
- Прежде, чем вы ответите, прежде, чем мы сможем поприветствовать вас
как своих дорогих гостей и друзей, та простая жизнь, которую я описал вам,
должна быть защищена от всякого вмешательства извне. Поэтому, чтобы
открыть ворота и пропустить вас в наш дом, в мой дом, я должен прежде
попросить всех оставить свое оружие здесь, сложить его передо мной. Его
соберут и положат на хранение до вашего отъезда.
Он добавил еще несколько слов, но они потонули во всеобщем
недовольном ворчании и возмущенных восклицаниях, которые породило это
предложение у моряков, стоявших вокруг.
12
Наконец вперед выступил Балавер Лонгакс. Его присутствие несколько
успокоило команду.
- Там, где я рос и воспитывался и долгое время жил, принято так: ни
один тран не войдет в незнакомое ему место, даже в дом его соседей, без
оружия, по крайней мере, без ножа при себе.
- Должно быть, вы не доверяете своим соседям, - ответил Мирмиб, но не
отменил и не изменил свой приказ. Он пожал плечами и продолжал: - Мне
горько при мысли о том, что может произойти. Вы заключены здесь между
двумя крепкими стенами, которые даже такой чудный корабль, как ваш, не
сможет сломать. В считанные секунды я, или кто-то другой, если я окажусь
неспособен это сделать, позовут огромное количество солдат, которые
захватят вас в плен. Вы попытаетесь убежать, хотя я так не думаю. В любом
случае, многие погибнут и с моей стороны, и с вашей. Я бы предпочел не
затрагивать такие неприятные вопросы. Как главный хранитель ворот, я
обещаю, что никому из вас не будет нанесен вред и вы будете встречены как
самые желанные гости и друзья.
Он повернулся к рядом стоящим морякам.
- Конечно, я понимаю, что этот обычай кажется вам странным. Но это
требование ко всем иностранцам, прибывшим в Молокин впервые, и мы
настаиваем на нем. В последующие ваши визиты от вас не будут требовать
этого. Вы незнакомы нам, и судя по этому кораблю, обладаете большой силой.
Мои люди ограничены и подозрительны. Это требование не раз спасало нас в
прошлом, когда постоянно кривящие душой и завидующие нам посетители хотели
разбойно поживиться в городе. Пожалуйста, я прошу вас, сделайте жест
доброй воли. Мы хотим вашей дружбы, но не крови.
Гуннар уже готов был ответить, когда Этан положил свою руку на плечо
рыцаря, почувствовав, как сильно напряжены мышцы под шерстью.
- Нам нужно воспользоваться случаем. Если они действительно хотят
сражения с нами, то почему послали одного безоружного представителя,
который сообщает нам об их намерениях? А этот маленький кораблик? Они
могли бы атаковать нас сразу после того, как мы прошли через первые
ворота.
- Зачем атаковать, если они могут захватить "Сландескри" и без
борьбы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51