Все они с увлечением слушали рассказ курильщика: оказывается, Икалф разговаривал вовсе не сам с собой.
— Иногда его зовут Требрех, — тихо рассказывала девушка, когда они пошли дальше, — а иногда Семай — в зависимости от того, что он рассказывает. Он говорит, будто знает все старые истории, печальные и счастливые, и все древние загадки и песни, но иногда, мне кажется, он сочиняет их прямо на ходу.
Всюду, куда смотрел Том, кипела какая-то деятельность, хотя часто, невзирая на обострившееся восприятие, ему приходилось вглядываться очень внимательно, чтобы определить что происходит. Феи с тонкими крыльями, иногда вдвое большими, чем их тела, скользили между деревьев и в подлеске, но особенно им нравилось порхать вокруг самых ярких цветов, поддразнивая друг друга, перекрикиваясь или распевая песни. Они летали рука об руку, группами по трое, по восемь или дюжинами, наслаждаясь прекрасным летним днем. Другие, никого не стыдясь, все вместе занимались любовью, их крошечные тела светились от переполнявшей их энергии, искры слетали с кончиков крыльев фантастическими фейерверками, когда они достигали оргазма, издавая звонкие восторженные крики, яркие и мелодичные. Молодой человек повернулся к Дженнет, подарившей ему сияющую улыбку.
— Разве это не чудесно? — спросила она.
Ничего не оставалось, как только усиленно закивать в ответ.
Чуть подальше лысый гном расположился в центре стоячего мелкого пруда, его печальные глаза следили за феями, над поверхностью виднелись только голова и плечи, одинокая капля росы свисала с длинного острого носа. Когда Том проходил мимо обвитого плющом дерева, зеленое лицо улыбнулось ему, причем только легкое движение и растянувшийся рот открыли присутствие здесь эльфа. Существо с вытянутым рыльцем вместо носа и высоко торчащими ушами, чья голова, шея и спина ощетинились, напоминая ежа, поспешно пересекло тропинку. Розовые феи с изящными нагими телами играли на ковре из колокольчиков, в то время как серебряные и фиолетовые благодушно наблюдали за ними, болтая и перекликаясь высокими, но красивыми голосами.
Многие приветствовали Дженнет взмахами рук или паутинных крыльев. На широкой золотистой полянке, до которой они наконец добрались, фей, эльфов и гномов было еще больше. Дженнет, здороваясь с каждым, сообщала Тому их имена: Срехто, Сигам, Ханой, Обидиах, Титус, Риал, Илик, Тоби, Стар, Инирхс, Нум, Филиберт, Ниамод, Руфус; список казался бесконечным. Наконец молодой человек замотал головой, признавая свое поражение.
— Только не проси меня повторять их, — он поднял руки.
Смеясь, она показывала Тому на разных обитателей магического мира — вот гоблин, сильфида, домовой, гном-"красный колпачок" и боггарт-привидение, — пока он не запротестовал вновь. Голова кружилась от всего увиденного, картина буквально ослепляла живостью зрелища.
— Их формы в основном зависят от тебя, — заметила Дженнет, подтверждая то, что сказал ему Ригвит предыдущей ночью. — Твои собственные глаза и ум переводят их энергию в приемлемые для тебя формы.
— Но некоторые из них просто ужасны.
— Внешний облик связан с природой их истинной сути, и твое сознание говорит тебе об этом. Кроме того, на тебя немного влияют человеческие рисунки, которые ты видел раньше. К счастью, не многие из неприятных существ появляются при солнечном свете — ночь их друг, и чем темнее, тем лучше. Некоторые принимают свой собственный вариант человеческой формы, но из-за слабости и злобы становятся уродами, извращенной пародией на земные создания.
Том содрогнулся, когда заметил существо, скрывавшееся в тени деревьев. Оно было либо слишком глупым, чтобы спрятаться как следует, либо хотело напугать их своим видом. Его темно-серая спина угрожающе горбилась, руки — и ноги, предположил Том, поскольку их не было видно, — казались тонкими как; спички. Оно таращилось на них злобными желтыми глазами, а свиной пятачок на месте носа слабо подрагивал.
— Гладбек — один из тех, кому не следовало бы показываться при дневном свете, — указала девушка на существо, мгновенно уменьшившееся почти вдвое. — Вот почему он держится в тени. Он — злое создание, любит пугать младенцев, когда их родители спят. — Ну, пошел вон, Гладбек! Возвращайся в свою нору и не вылезай до захода солнца!
Отвратительное темное существо моментально исчезло, как будто испугавшись Дженнет и ее окрика.
— Они обычно трусливы, — на минуту ее губы сжались в тонкую линию. — И послушай, Том: не верь тем, кто говорит, что фей могут увидеть только люди с добрым сердцем, потому что это чепуха; как я уже тебе говорила, ты видишь нас глазами и умом — сердце только и делает, что гонит кровь по твоему телу.
Киндред улыбнулся: что бы сказали на это поэты и некоторые сочинители сказок...
Они с Дженнет уходили, держась за руки, подобно юным любовникам, все глубже и глубже в такой незнакомый ему теперь лес, но время от времени у него возникало мимолетное ощущение, словно когда-то давно, ребенком, он уже бродил по этим местам и видел то, что показывает ему сейчас девушка.
Два эльфа, похожие на Ригвита, только у одного была развевающаяся белая борода, доходившая до толстого живота, а у другого — длинные белые усы, сидели у пня, используя кольца и радиальные линии на его плоской поверхности как своеобразную шахматную доску, а раскрашенные шляпки желудей — как шашки. Эльфы сосредоточенно хмурились, и когда один сделал ход, другой весело захлопал в ладоши, радуясь интересному повороту в игре.
— Гоф и Раепс, — тихо прошептала Дженнет. — Всегда играют в одну и ту же игру.
— Кто обычно выигрывает? — тоже шепотом спросил он.
— Пока никто.
— Что?
Девушка прижала пален к губам, — его восклицание прозвучало слишком громко.
— Они играют всего три года. Еще никто не выиграл. Но нам повезло: как раз сейчас Гоф сделал ход.
Том вытянул шею, разглядывая двух поглощенных игрой эльфов, когда они с Дженнет на цыпочках прошли мимо, затем снова в изумлении повернулся к девушке.
— Предыдущая игра длилась двадцать лет, — серьезным тоном сообщила ему спутница.
* * *
Они шли вместе, фея и человек, по их лицам скользили солнечные лучи и тени, вокруг них кипела нескончаемая деловитая суета Мужчина был вне себя от изумления, но уже постепенно начинал принимать все происходящее, а прекрасная маленькая нимфа наслаждалась ролью учительницы. Но среди множества вещей одна особенно озадачивала Тома.
— Почему я не видел никого подобного тебе, Дженнет? — наконец спросил он. — Я имею в виду, твоего размера, других, похожих на тебя. Тебя можно принять почти за человека.
Девушка быстро взглянула на него.
— Еще увидишь, Том, — с улыбкой пообещала она, — в свое время ты все увидишь.
21
Прелюдия к совращению
Нелл увидела, что дверь Малого Брейкена широко распахнута, еще пока она сражалась с черным велосипедом на ухабистой колее, что вела от главной дороги через лес. Плетеная корзина была тяжело нагружена растениями из ее сада, выкопанными таким образом, что и луковицы, покрытые землей, и корни остались неповрежденными. Женщина вцепилась в руль, пытаясь контролировать движение велосипеда, и тихо чертыхалась. Заднее колесо снова было накачано (впрочем, с шиной на самом деле ничего не случилось), но подобные машины всегда капризничают на неровной дороге и небольшой скорости.
Не было ничего необычного в том, что дверь деревенского дома распахнута настежь, особенно в такой прекрасный день. Том Киндред, вероятно, проветривал дом, устраивал сквозняк, а если он и вышел ненадолго — его джип припаркован здесь же, так что он не мог отправиться далеко, — ну, что ж, она подождет. Сегодня Нелл могла ждать сколько угодно и намеревалась использовать ожидание с толком. Да и далеко ли он уйдет с больной ногой? Конечно, мужчина выглядел гораздо лучше, чем она ожидала, несмотря на болезнь. Но скоро ему будет хуже. О да, совсем плохо.
Женщина резко соскочила с велосипеда еще во время движения; колеса коротко взвизгнули, когда он остановился рядом с джипом. Затем Нелл прислонила велосипед к стене коттеджа, как раз под старым колокольчиком; подол ее бордовой хлопчатобумажной юбки свободно колыхался, чуть прикрывая колени, а ремешки сандалий обвивались вокруг икр. Короткие рукава белой блузки сползли вниз, открывая смуглые, как у цыганок, плечи.
Вынув из корзины цветы, с луковиц которых осыпалась кусками подсохшая почва, и достав из-под них маленькую красную сумочку, она громко позвала:
— Том? Ты здесь, Том?
Нелл без оглядки устремилась в открытую дверь коттеджа, еще раз позвав, на случай если хозяин наверху:
— Том? Это Нелл. Я пришла навестить тебя. — Последнее предложение звучало намеренно кокетливо. Да, ей нравился собственный деревенский облик — цветы и блузка с открытыми плечами.
— Том! — В этот раз голос прозвучал громче и с некоторым разочарованием. — Черт, — тихо сказала она, оглядывая кухню. Никаких признаков съеденного завтрака, никаких грязных тарелок на столе или в раковине. То ли он убрал за собой, то ли пошел прогуляться до еды.
Положив на стол свежевыкопанные цветы и сумочку, Нелл коснулась пластмассового чайника. Ни искорки тепла. Итак, он ушел на прогулку до завтрака, значит, должен скоро вернуться. И это прекрасно. Она подождет.
* * *
Нелл поднялась в спальню и теперь обследовала комод и высокий шкаф в поисках какой-нибудь личной вещи Тома, которая помогла бы ей творить заклинания. Конечно, лучше всего сперма — трудно найти что-то более личное, но ее первая попытка провалилась. Сегодня ей должно повезти больше: если все пойдет по плану, она унесет его семя в собственном теле и можно будет собрать остатки спермы в уединении ее собственной ванной. А еще лучше — она бы нашла предлог, это нетрудно после занятий любовью — воспользоваться его ванной прямо здесь, в коттедже. Тогда не возникнет необходимость закупоривать самое себя до возвращения домой, а в сумочке у нее на всякий случай припасен маленький пластиковый пузырек.
Она быстро задвинула ящик комода, услышав звук мотора, и побежала вниз. Поспешно спускаясь по лестнице, выглянула из окна на лестничной площадке и успела мельком увидеть машину жуткого зеленого цвета, остановившуюся рядом с джипом.
Нелл спустилась по ступенькам и подошла к открытой парадной двери как раз в тот момент, когда женщина со светло-каштановыми волосами, стянутыми на затылке в короткий «конский хвост», вылезла из зеленого «фольксвагена». У нее были тяжелые груди, желтая футболка заправлена в серые спортивные брюки, на ногах — белые кроссовки. Неожиданная посетительница выволокла с заднего сидения машины большую матерчатую сумку. Обернувшись к коттеджу, она заметила на крыльце Нелл и остановилась.
— О, привет, — сказала женщина, вежливо улыбнувшись. За круглыми очками в тонкой оправе ее карие глаза — такие же светлые, с темно-рыжими крапинками, как и ее волосы, насколько заметила Нелл, — казались дружелюбными. — Я врач мистера Киндреда, Кэти Бадд. Он должен ждать меня.
Нелл улыбнулась в ответ, но ее улыбка выглядела более оживленной. С ее помощью женщина попыталась скрыть раздражение, так как планировала остаться с Томом наедине.
Симпатичная, отметила она, пока Кэти шла к ней по вымощенной плитками дорожке. Немножко полновата, но фигура хорошая. И под футболкой явно ничего не надето. Для удобства Тома?
— Боюсь, что сейчас Тома здесь нет, — любезно заговорила Нелл, когда врач подошла поближе, продолжая внимательно изучать гостью: ей около тридцати, в хорошей форме, очень привлекательная, даже в этих простых очках. Дерзкий маленький нос, чуть-чуть тяжеловатая линия подбородка. Сильная женщина с соответствующими желаниями — сейчас она выглядела разочарованной.
— Но Том — прошу прощения, мистер Киндред — знал, что я приеду в это время. Мы договаривались.
— Возможно, он забыл, — с улыбкой ответила Нелл, облокотившись о дверной косяк. — Однако, я думаю, скоро подойдет, раз он знал, что вы приедете.
— Надеюсь. Ему на самом деле необходимы эти упражнения.
— Уверена, что необходимы. Кстати, меня зовут Нелл. Я часто заглядываю к Тому, просто чтобы узнать, как у него дела. Иногда приношу ему продукты, иногда еще за чем-нибудь...
— Вы не знаете, когда он ушел? — Кэти взглянула на часы, отметив, что она сама немного опоздала и сейчас уже на десять минут позже назначенного времени.
— Почему бы вам не подождать в доме? Его машина здесь, так что, наверное, он вышел просто прогуляться.
Без колебаний гостья двинулась к входу, и Нелл посторонилась, давая ей пройти, а затем закрыла переднюю дверь, не отводя глаз от Кэти, которая пересекла комнату и остановилась у кухонного стола.
— Какие чудесные цветы, — сказала она, поставив на пол сумку, и потрогала пальцем яркие, в крапинку, лепестки. Это ведь орхидеи, да? — Она взглянула на Нелл, та кивнула.
— Они называются «ранние пурпурные», — пояснила их хозяйка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Иногда его зовут Требрех, — тихо рассказывала девушка, когда они пошли дальше, — а иногда Семай — в зависимости от того, что он рассказывает. Он говорит, будто знает все старые истории, печальные и счастливые, и все древние загадки и песни, но иногда, мне кажется, он сочиняет их прямо на ходу.
Всюду, куда смотрел Том, кипела какая-то деятельность, хотя часто, невзирая на обострившееся восприятие, ему приходилось вглядываться очень внимательно, чтобы определить что происходит. Феи с тонкими крыльями, иногда вдвое большими, чем их тела, скользили между деревьев и в подлеске, но особенно им нравилось порхать вокруг самых ярких цветов, поддразнивая друг друга, перекрикиваясь или распевая песни. Они летали рука об руку, группами по трое, по восемь или дюжинами, наслаждаясь прекрасным летним днем. Другие, никого не стыдясь, все вместе занимались любовью, их крошечные тела светились от переполнявшей их энергии, искры слетали с кончиков крыльев фантастическими фейерверками, когда они достигали оргазма, издавая звонкие восторженные крики, яркие и мелодичные. Молодой человек повернулся к Дженнет, подарившей ему сияющую улыбку.
— Разве это не чудесно? — спросила она.
Ничего не оставалось, как только усиленно закивать в ответ.
Чуть подальше лысый гном расположился в центре стоячего мелкого пруда, его печальные глаза следили за феями, над поверхностью виднелись только голова и плечи, одинокая капля росы свисала с длинного острого носа. Когда Том проходил мимо обвитого плющом дерева, зеленое лицо улыбнулось ему, причем только легкое движение и растянувшийся рот открыли присутствие здесь эльфа. Существо с вытянутым рыльцем вместо носа и высоко торчащими ушами, чья голова, шея и спина ощетинились, напоминая ежа, поспешно пересекло тропинку. Розовые феи с изящными нагими телами играли на ковре из колокольчиков, в то время как серебряные и фиолетовые благодушно наблюдали за ними, болтая и перекликаясь высокими, но красивыми голосами.
Многие приветствовали Дженнет взмахами рук или паутинных крыльев. На широкой золотистой полянке, до которой они наконец добрались, фей, эльфов и гномов было еще больше. Дженнет, здороваясь с каждым, сообщала Тому их имена: Срехто, Сигам, Ханой, Обидиах, Титус, Риал, Илик, Тоби, Стар, Инирхс, Нум, Филиберт, Ниамод, Руфус; список казался бесконечным. Наконец молодой человек замотал головой, признавая свое поражение.
— Только не проси меня повторять их, — он поднял руки.
Смеясь, она показывала Тому на разных обитателей магического мира — вот гоблин, сильфида, домовой, гном-"красный колпачок" и боггарт-привидение, — пока он не запротестовал вновь. Голова кружилась от всего увиденного, картина буквально ослепляла живостью зрелища.
— Их формы в основном зависят от тебя, — заметила Дженнет, подтверждая то, что сказал ему Ригвит предыдущей ночью. — Твои собственные глаза и ум переводят их энергию в приемлемые для тебя формы.
— Но некоторые из них просто ужасны.
— Внешний облик связан с природой их истинной сути, и твое сознание говорит тебе об этом. Кроме того, на тебя немного влияют человеческие рисунки, которые ты видел раньше. К счастью, не многие из неприятных существ появляются при солнечном свете — ночь их друг, и чем темнее, тем лучше. Некоторые принимают свой собственный вариант человеческой формы, но из-за слабости и злобы становятся уродами, извращенной пародией на земные создания.
Том содрогнулся, когда заметил существо, скрывавшееся в тени деревьев. Оно было либо слишком глупым, чтобы спрятаться как следует, либо хотело напугать их своим видом. Его темно-серая спина угрожающе горбилась, руки — и ноги, предположил Том, поскольку их не было видно, — казались тонкими как; спички. Оно таращилось на них злобными желтыми глазами, а свиной пятачок на месте носа слабо подрагивал.
— Гладбек — один из тех, кому не следовало бы показываться при дневном свете, — указала девушка на существо, мгновенно уменьшившееся почти вдвое. — Вот почему он держится в тени. Он — злое создание, любит пугать младенцев, когда их родители спят. — Ну, пошел вон, Гладбек! Возвращайся в свою нору и не вылезай до захода солнца!
Отвратительное темное существо моментально исчезло, как будто испугавшись Дженнет и ее окрика.
— Они обычно трусливы, — на минуту ее губы сжались в тонкую линию. — И послушай, Том: не верь тем, кто говорит, что фей могут увидеть только люди с добрым сердцем, потому что это чепуха; как я уже тебе говорила, ты видишь нас глазами и умом — сердце только и делает, что гонит кровь по твоему телу.
Киндред улыбнулся: что бы сказали на это поэты и некоторые сочинители сказок...
Они с Дженнет уходили, держась за руки, подобно юным любовникам, все глубже и глубже в такой незнакомый ему теперь лес, но время от времени у него возникало мимолетное ощущение, словно когда-то давно, ребенком, он уже бродил по этим местам и видел то, что показывает ему сейчас девушка.
Два эльфа, похожие на Ригвита, только у одного была развевающаяся белая борода, доходившая до толстого живота, а у другого — длинные белые усы, сидели у пня, используя кольца и радиальные линии на его плоской поверхности как своеобразную шахматную доску, а раскрашенные шляпки желудей — как шашки. Эльфы сосредоточенно хмурились, и когда один сделал ход, другой весело захлопал в ладоши, радуясь интересному повороту в игре.
— Гоф и Раепс, — тихо прошептала Дженнет. — Всегда играют в одну и ту же игру.
— Кто обычно выигрывает? — тоже шепотом спросил он.
— Пока никто.
— Что?
Девушка прижала пален к губам, — его восклицание прозвучало слишком громко.
— Они играют всего три года. Еще никто не выиграл. Но нам повезло: как раз сейчас Гоф сделал ход.
Том вытянул шею, разглядывая двух поглощенных игрой эльфов, когда они с Дженнет на цыпочках прошли мимо, затем снова в изумлении повернулся к девушке.
— Предыдущая игра длилась двадцать лет, — серьезным тоном сообщила ему спутница.
* * *
Они шли вместе, фея и человек, по их лицам скользили солнечные лучи и тени, вокруг них кипела нескончаемая деловитая суета Мужчина был вне себя от изумления, но уже постепенно начинал принимать все происходящее, а прекрасная маленькая нимфа наслаждалась ролью учительницы. Но среди множества вещей одна особенно озадачивала Тома.
— Почему я не видел никого подобного тебе, Дженнет? — наконец спросил он. — Я имею в виду, твоего размера, других, похожих на тебя. Тебя можно принять почти за человека.
Девушка быстро взглянула на него.
— Еще увидишь, Том, — с улыбкой пообещала она, — в свое время ты все увидишь.
21
Прелюдия к совращению
Нелл увидела, что дверь Малого Брейкена широко распахнута, еще пока она сражалась с черным велосипедом на ухабистой колее, что вела от главной дороги через лес. Плетеная корзина была тяжело нагружена растениями из ее сада, выкопанными таким образом, что и луковицы, покрытые землей, и корни остались неповрежденными. Женщина вцепилась в руль, пытаясь контролировать движение велосипеда, и тихо чертыхалась. Заднее колесо снова было накачано (впрочем, с шиной на самом деле ничего не случилось), но подобные машины всегда капризничают на неровной дороге и небольшой скорости.
Не было ничего необычного в том, что дверь деревенского дома распахнута настежь, особенно в такой прекрасный день. Том Киндред, вероятно, проветривал дом, устраивал сквозняк, а если он и вышел ненадолго — его джип припаркован здесь же, так что он не мог отправиться далеко, — ну, что ж, она подождет. Сегодня Нелл могла ждать сколько угодно и намеревалась использовать ожидание с толком. Да и далеко ли он уйдет с больной ногой? Конечно, мужчина выглядел гораздо лучше, чем она ожидала, несмотря на болезнь. Но скоро ему будет хуже. О да, совсем плохо.
Женщина резко соскочила с велосипеда еще во время движения; колеса коротко взвизгнули, когда он остановился рядом с джипом. Затем Нелл прислонила велосипед к стене коттеджа, как раз под старым колокольчиком; подол ее бордовой хлопчатобумажной юбки свободно колыхался, чуть прикрывая колени, а ремешки сандалий обвивались вокруг икр. Короткие рукава белой блузки сползли вниз, открывая смуглые, как у цыганок, плечи.
Вынув из корзины цветы, с луковиц которых осыпалась кусками подсохшая почва, и достав из-под них маленькую красную сумочку, она громко позвала:
— Том? Ты здесь, Том?
Нелл без оглядки устремилась в открытую дверь коттеджа, еще раз позвав, на случай если хозяин наверху:
— Том? Это Нелл. Я пришла навестить тебя. — Последнее предложение звучало намеренно кокетливо. Да, ей нравился собственный деревенский облик — цветы и блузка с открытыми плечами.
— Том! — В этот раз голос прозвучал громче и с некоторым разочарованием. — Черт, — тихо сказала она, оглядывая кухню. Никаких признаков съеденного завтрака, никаких грязных тарелок на столе или в раковине. То ли он убрал за собой, то ли пошел прогуляться до еды.
Положив на стол свежевыкопанные цветы и сумочку, Нелл коснулась пластмассового чайника. Ни искорки тепла. Итак, он ушел на прогулку до завтрака, значит, должен скоро вернуться. И это прекрасно. Она подождет.
* * *
Нелл поднялась в спальню и теперь обследовала комод и высокий шкаф в поисках какой-нибудь личной вещи Тома, которая помогла бы ей творить заклинания. Конечно, лучше всего сперма — трудно найти что-то более личное, но ее первая попытка провалилась. Сегодня ей должно повезти больше: если все пойдет по плану, она унесет его семя в собственном теле и можно будет собрать остатки спермы в уединении ее собственной ванной. А еще лучше — она бы нашла предлог, это нетрудно после занятий любовью — воспользоваться его ванной прямо здесь, в коттедже. Тогда не возникнет необходимость закупоривать самое себя до возвращения домой, а в сумочке у нее на всякий случай припасен маленький пластиковый пузырек.
Она быстро задвинула ящик комода, услышав звук мотора, и побежала вниз. Поспешно спускаясь по лестнице, выглянула из окна на лестничной площадке и успела мельком увидеть машину жуткого зеленого цвета, остановившуюся рядом с джипом.
Нелл спустилась по ступенькам и подошла к открытой парадной двери как раз в тот момент, когда женщина со светло-каштановыми волосами, стянутыми на затылке в короткий «конский хвост», вылезла из зеленого «фольксвагена». У нее были тяжелые груди, желтая футболка заправлена в серые спортивные брюки, на ногах — белые кроссовки. Неожиданная посетительница выволокла с заднего сидения машины большую матерчатую сумку. Обернувшись к коттеджу, она заметила на крыльце Нелл и остановилась.
— О, привет, — сказала женщина, вежливо улыбнувшись. За круглыми очками в тонкой оправе ее карие глаза — такие же светлые, с темно-рыжими крапинками, как и ее волосы, насколько заметила Нелл, — казались дружелюбными. — Я врач мистера Киндреда, Кэти Бадд. Он должен ждать меня.
Нелл улыбнулась в ответ, но ее улыбка выглядела более оживленной. С ее помощью женщина попыталась скрыть раздражение, так как планировала остаться с Томом наедине.
Симпатичная, отметила она, пока Кэти шла к ней по вымощенной плитками дорожке. Немножко полновата, но фигура хорошая. И под футболкой явно ничего не надето. Для удобства Тома?
— Боюсь, что сейчас Тома здесь нет, — любезно заговорила Нелл, когда врач подошла поближе, продолжая внимательно изучать гостью: ей около тридцати, в хорошей форме, очень привлекательная, даже в этих простых очках. Дерзкий маленький нос, чуть-чуть тяжеловатая линия подбородка. Сильная женщина с соответствующими желаниями — сейчас она выглядела разочарованной.
— Но Том — прошу прощения, мистер Киндред — знал, что я приеду в это время. Мы договаривались.
— Возможно, он забыл, — с улыбкой ответила Нелл, облокотившись о дверной косяк. — Однако, я думаю, скоро подойдет, раз он знал, что вы приедете.
— Надеюсь. Ему на самом деле необходимы эти упражнения.
— Уверена, что необходимы. Кстати, меня зовут Нелл. Я часто заглядываю к Тому, просто чтобы узнать, как у него дела. Иногда приношу ему продукты, иногда еще за чем-нибудь...
— Вы не знаете, когда он ушел? — Кэти взглянула на часы, отметив, что она сама немного опоздала и сейчас уже на десять минут позже назначенного времени.
— Почему бы вам не подождать в доме? Его машина здесь, так что, наверное, он вышел просто прогуляться.
Без колебаний гостья двинулась к входу, и Нелл посторонилась, давая ей пройти, а затем закрыла переднюю дверь, не отводя глаз от Кэти, которая пересекла комнату и остановилась у кухонного стола.
— Какие чудесные цветы, — сказала она, поставив на пол сумку, и потрогала пальцем яркие, в крапинку, лепестки. Это ведь орхидеи, да? — Она взглянула на Нелл, та кивнула.
— Они называются «ранние пурпурные», — пояснила их хозяйка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53