Он бормотал гнусные богохульства, налегая на весла. Как-то Урта предложил мне помогать ему грести, а когда я отказался, обругал. Но мне все равно нравилось его общество. Арго плыл по озеру под ритмичный бой барабана. Вскоре озеро сузилось, нас окружили еще голые деревья, и мы вошли в устье реки. Начался наш долгий путь на юг через холодные моря мимо неприветливых берегов, а затем на Остров Мертвых, в Альбу.
Часть третья
В СТРАНЕ ПРИЗРАКОВ
Глава девятая
ПОЛЫЙ КОРАБЛЬ
Мы вскоре забыли и про ледяное безумие, и про то, что хранительница нашего корабля была куда менее счастлива плыть с нами, чем нам хотелось бы. Мы осторожно продвигались по извилистым рекам и постепенно обучались грести: приноравливались к глубине и ритму гребков и к тому, что при появлении из темноты упавшего дерева или выступающего над водой камня нужно убирать весла. Тайрон и Ясон вместе стояли на носу Арго, врожденный дар Тайрона находить путь в лабиринтах помогал нам выходить на главную протоку и не попадать в ее рукава, текущие в обратную сторону. Илькавар громко жаловался на мозоли, которые он натер на ладонях, зато у вольков с веслами проблем не было, а кельты рассказывали чудовищные истории о кораблях, на которых им приходилось грести, ходить под парусом или красть в прошлом. Ясон бдительно следил за всем происходящим, особенно за тем, как работали гребцы. Он их инструктировал и весьма бестактно критиковал. Я заметил, что это раздражало кельтского царя Урту, который недолюбливал Ясона. Я слышал, как он шепнул Кукалу, что не пристало человеку, совсем недавно восставшему из мертвых, корчить из себя капитана.
Однако Манандун мудро посоветовал ему не говорить подобных вещей, и Урта снова принялся усердно грести, налегая на весло. Он покровительствовал Ниив, которая как огня боялась Ясона. Я пришел к выводу, что его забота о ней объясняется не только его характером, но и традициями его народа.
Вскоре Арго попал в ту часть северных земель, которая скорее походила на озеро, чем на сушу, здесь мы смогли поднять парус и плыть на приличной скорости. Когда дул сильный ветер, Рубобост усаживался за рулевое весло, а когда ветер был слабым, его сменял менее мощный Тайрон.
Наконец мы добрались до холодного моря и повернули на восток.
Однажды вечером, когда мы стояли на якоре под плакучей ивой и отдыхали, ко мне подошел Илькавар и устроился рядом на жесткой скамье. Он пожелал мне доброго вечера.
– Я не хочу вмешиваться не в свое дело, – начал он, – но могу я задать один личный вопрос? Я ни в коем случае не хочу тебя оскорбить.
– Можешь задавать свой вопрос, – заверил его я. – Я не очень обидчивый.
– Видишь ли, – продолжил он, хмурясь, – я не очень опытный человек. Нельзя сказать, что я много путешествовал. По крайней мере по своей воле. Может и много, но не намеренно. Я обычно был озабочен не тем, что видел в тех путешествиях, а тем, как попасть домой, и зачастую не знал, где нахожусь. Подземный мир – жуткое место, особенно для таких, как я, которые попали туда случайно, будто провалились.
– Так в чем же вопрос? – напомнил я ему.
– Во всех моих случайных путешествиях я встречал людей. Клянусь богом, некоторые из них были очень странно одеты. А еда! Я отказывался есть глаза животных, кроме разве что глаз мелких рыбешек. Омерзительно! Но, как я уже говорил, я не приглядывался ко всем этим странным людям, потому что, несмотря на их необычность, дурацкие шляпы, кривые мечи и глаза животных на завтрак, я считал их в некотором роде подобными мне. Если ты понимаешь, что я имею в виду. – Он пристально посмотрел на меня и продолжил: – Но ты другой. Я не понимаю тебя. С тобой что-то не так. Ты не из этого мира. Ты ниоткуда. У меня бегут мурашки по телу от одного взгляда на тебя, как бывает, если вдруг увидишь паука, висящего над твоей кроватью. Надеюсь, ты не обижаешься.
– Вовсе нет.
– Видишь ли, Мерлин… Ты ведь Мерлин?
– Да.
– А Ясон зовет тебя Антиохом.
– Он знал меня под этим именем. Меня знают под разными именами.
– Так вот, я хотел сказать… на корабле ходят слухи, что ты можешь управлять самим Временем. Это правда?
– Не управлять. Просто я умею с ним обращаться.
Илькавар одобрительно засмеялся:
– Замечательно! Очень удобная вещь. Нам бы всем не мешало научиться обращаться с ним. Для большинства из нас это могло бы означать – разумно его тратить. Свеча всегда горит, но она горит ярче, когда ты молод. А вот твои свечи, похоже, горят, не сгорая.
– Они сгорают, но медленнее, чем твои.
Он снова рассмеялся, на этот раз с торжеством.
– Вот видишь. Именно это я и хотел сказать. Ты не отсюда. Ты похож на пришельца со звезд. Твою кожу согревал другой свет. Я понял это сразу, как только увидел тебя. Сколько тебе лет?
– Понятия не имею.
– Ты не обиделся?
– Я не обиделся. Я только знаю одно: когда я был ребенком, мир был спокойнее, леса обширнее, а люди были немногословны. Мир был огромен, а самыми громкими звуками в нем были шум ветра и дождя. Были барабаны и флейты, но звучали они тихо. Сейчас в каждой долине встретишь и барабаны, и рожки. Воздух сотрясается от визга волынок и сумасшедших. Я не хотел тебя обидеть.
Он передернул плечами:
– Мои трубы не визжат. А волынка всегда нужна. Но я-то точно сумасшедший. Но вернемся к тебе. Значит, ты очень стар.
– Да.
– И у тебя есть магия.
– Есть.
– Можно узнать какая? Это и был мой вопрос на самом деле. Надеюсь, он тебя не оскорбит. Что ты можешь делать?
Для человека, у которого мурашки бежали по телу при мысли обо мне, Илькавар, безусловно, был приветлив и дружелюбен – человек, умеющий ладить с другими. На вид мы были одного возраста, хотя глаза его блестели поярче, чем у меня. Похоже, он любил смеяться и проказничать, наверное, не меньше, чем играть на своем инструменте. Даже сейчас, пока я сидел, размышляя, что же ему ответить, Илькавар предложил «сложить песню обо мне в обмен на мой ответ. Добрую балладу. Очень хвалебную!».
Поскольку Ясон знал о моих способностях и Ниив о них знала, скорее всего мне придется воспользоваться ими в нашем походе. Значит, не будет никакого вреда, если я скажу ему правду. А правда состояла в том, что я использовал лишь частичку своих возможностей, – я лишь шел «по предначертанному пути».
Я поведал ему, что могу вызывать духи собак, птиц, рыб и оленей и путешествовать в их телах по их владениям. Я могу заглядывать в будущее, но это сопряжено с большими опасностями, особенно если в явившемся мне видении присутствую я сам. Я мог вселиться в покойника и посетить подземный мир, но этого следовало избегать любыми средствами. Я могу отбросить ложь, таившуюся в поступке, и открыть истину. Именно это я сделал для Ясона, чтобы он мог убедиться, что Медея обманула его чувства и заставила поверить, будто его сыновья мертвы.
Илькавар молча размышлял над услышанным, а Арго слегка покачивался на воде под ночными облаками, подсвеченными луной. Подумав, он сказал:
– А кто научил тебя этому? Где учатся магии?
– На этот вопрос я не могу ответить, – честно признался я. – Всю свою жизнь я следую предначертанным мне путем, по Тропе, которая ведет через весь наш мир по кругу. Мой путь проходит через Галлию, Грецию, восточные горы, а потом через эти земли, заснеженные зимой и кишащие комарами летом.
– Ты один такой? – быстро спросил он, с трепетом ожидая ответа.
Что за странный вопрос! Я попытался не показать, как глубоко меня ранили его слова. Потому что в своих снах я видел других: старых друзей, детей, с которыми когда-то играл у пруда под ивами, охотился на оленят в земле, которой больше нет. Но она была моей мечтой, убаюкивающей спящий мозг.
Был ли его вопрос безобидным? Я посмотрел на взъерошенного, с горящими глазами ибернийца, для которого мир был еще полон чудес, и решил, что подвоха в его вопросе нет.
– Да, – ответил я. – Конечно, не в данный момент. У меня есть товарищи. Ты, например. Я уже во второй раз гребу на этом корабле. Я очень долго живу. Давно гребу этими шершавыми веслами. Если честно, это не самое мое любимое занятие.
Он посмотрел на свои ладони, кожа блестела от постоянной работы.
– Совершенно с тобой согласен. Грести на корабле куда тяжелее, чем я думал. Неужели ты, Мерлин, силой своей магии не можешь вызвать ветер, который доставил бы нас на юг?
Я ответил, что не могу.
– Не много же ты можешь, – сказал он, ухмыльнувшись, и начал готовиться ко сну.
Сзади неожиданно раздался шепот Урты:
– Я все слышал. Наши друиды могут куда меньше.
– Да, я это видел.
Он не сразу решился спросить:
– А ты можешь входить в потусторонние миры?
Я понял, что он имеет в виду.
– Не без труда. Большинство из них для меня закрыто.
– Значит, ты не очень силен.
– На все это требуются большие усилия. А мне нравится быть молодым. Мне нравится то, что может дать человеку молодость. Поэтому я очень осторожно трачу свою силу.
Урта удивился:
– Если бы у нас всех был такой выбор. Хотя, знаешь, в наших краях, когда мы умираем, все начинается сначала. Не бойся стареть, Мерлин. – Он тихонько рассмеялся. – Послушай лучше меня.
Закончилось путешествие по озерам к югу от Похйолы, по студеному морю, на котором плавали льдины и шуга, остались позади пиратские корабли. Мы приближались к Стране Призраков.
Родную землю Урты называют по-разному, большинство названий связано с неприступным побережьем или предательскими дельтами крупных рек, что ведут вглубь острова, другие говорят о белизне прибрежных скал, источенных ветром. Торговцы звали этот северный, неуютный остров Землей Пяти Рек, хотя на самом деле рек было больше. Как-то я встретил отчаянного торговца, который проплыл вокруг острова. Его рассказ подтвердил правдивость легенды, в которой говорится, что дальний конец острова погружен в океан, а жители той его части свободно переходят из царства морского в царство лесное, словно это одно и то же царство.
Урта называл свое царство Альбой, вполне обычное для южных диалектов название: Альбос, Альбион, Гиперальбора и тому подобные. Все они означают одно – Белая Земля, хотя не всегда оно объяснялось меловыми скалами, видимыми издалека, как видны они с материка на родине Урты. Задолго до его рождения Альба была покрыта туманом в течение пятидесяти поколений: плотное сверкающее облако окутывало весь остров и превращало мореплавание в кошмар. Этот вечный туман скрывал ужасные бури, которые бушевали, не прекращаясь, в дебрях лесов и в горах. На острове всегда было сыро и устрашающе темно, но поговаривали о деревьях предков, которые возвышались над грозовыми тучами, а под ними жили целые кланы.
Однако самое прижившееся название Альбы – Страна Призраков – было дано острову в конце эпохи огромных каменных святилищ, громоздких круглых строений в лесу. В то время я был далеко, совершал свой очередной круг после того, как поучаствовал в строительстве этих святынь. Впоследствии я узнал, что в самом сердце Альбы, обширного края лесистых холмов и глубоких пересекающихся ущелий, вдруг поднялась новая земля – Страна Призраков, она примыкала к территориям кланов, таких как клан Урты, где реки подернуты туманом, а тропинки узки.
В Стране Призраков бегали, играли, скакали верхом и охотились древние призраки вместе с призраками тех, кто еще не родился, – веселыми элементалиями, которые всегда принимали форму взрослых и мечтали о приключениях и своей судьбе в отдаленном будущем. По этой причине Страну Призраков еще называли Царством Теней Героев.
Замок Урты находился в нескольких днях пути к востоку от этой Страны Призраков.
– Я видел ее с расстояния, – рассказал он мне как-то, когда мы отдыхали. – Я даже видел несколько теней героев, когда они приблизились к границе их мира с нашим. У них тоже есть свои берега рек и опушки лесов, есть долины, куда мы не ходим. Они выходят в основном по ночам. Они, как и мои утэны, преданы своему предводителю, связаны своим призрачным кодексом чести. Они собрались там из разных мест, по большей части их невозможно узнать, хотя отец моей жены, Арбам, утверждает, что видел на одном из них знаки наших предков. Мы соблюдаем неприкосновенность границы между их территорией и нашей. Если перейдешь не ту реку или пойдешь не той тропинкой, можешь сгинуть в один миг, как клуб дыма в ветреный день, даже следов не останется. Хотя если быть честным, войти в их царство почти невозможно. А вот они к нам проходят.
Урта скрестил пальцы, что означало защиту от опасности.
А сейчас Урта стоял на носу Арго, выкрикивая приветствия белым скалам Альбы, и подобные страхи его не беспокоили. Его утэны гребли изо всех сил, германцы и вольки громко пели, а критянин выглядел обеспокоенным. Урта же думал лишь о своих жене, дочери и двоих прекрасных сыновьях (возвращение домой после долгой разлуки смягчило его отношение к сыновьям, которых он раньше называл не иначе как демоны-двойняшки). С ним рядом стоял Ясон, а Рубобост держал румпель, Арго подпрыгивал на волнах, перекатывающихся по этому серому, угрюмому морю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Часть третья
В СТРАНЕ ПРИЗРАКОВ
Глава девятая
ПОЛЫЙ КОРАБЛЬ
Мы вскоре забыли и про ледяное безумие, и про то, что хранительница нашего корабля была куда менее счастлива плыть с нами, чем нам хотелось бы. Мы осторожно продвигались по извилистым рекам и постепенно обучались грести: приноравливались к глубине и ритму гребков и к тому, что при появлении из темноты упавшего дерева или выступающего над водой камня нужно убирать весла. Тайрон и Ясон вместе стояли на носу Арго, врожденный дар Тайрона находить путь в лабиринтах помогал нам выходить на главную протоку и не попадать в ее рукава, текущие в обратную сторону. Илькавар громко жаловался на мозоли, которые он натер на ладонях, зато у вольков с веслами проблем не было, а кельты рассказывали чудовищные истории о кораблях, на которых им приходилось грести, ходить под парусом или красть в прошлом. Ясон бдительно следил за всем происходящим, особенно за тем, как работали гребцы. Он их инструктировал и весьма бестактно критиковал. Я заметил, что это раздражало кельтского царя Урту, который недолюбливал Ясона. Я слышал, как он шепнул Кукалу, что не пристало человеку, совсем недавно восставшему из мертвых, корчить из себя капитана.
Однако Манандун мудро посоветовал ему не говорить подобных вещей, и Урта снова принялся усердно грести, налегая на весло. Он покровительствовал Ниив, которая как огня боялась Ясона. Я пришел к выводу, что его забота о ней объясняется не только его характером, но и традициями его народа.
Вскоре Арго попал в ту часть северных земель, которая скорее походила на озеро, чем на сушу, здесь мы смогли поднять парус и плыть на приличной скорости. Когда дул сильный ветер, Рубобост усаживался за рулевое весло, а когда ветер был слабым, его сменял менее мощный Тайрон.
Наконец мы добрались до холодного моря и повернули на восток.
Однажды вечером, когда мы стояли на якоре под плакучей ивой и отдыхали, ко мне подошел Илькавар и устроился рядом на жесткой скамье. Он пожелал мне доброго вечера.
– Я не хочу вмешиваться не в свое дело, – начал он, – но могу я задать один личный вопрос? Я ни в коем случае не хочу тебя оскорбить.
– Можешь задавать свой вопрос, – заверил его я. – Я не очень обидчивый.
– Видишь ли, – продолжил он, хмурясь, – я не очень опытный человек. Нельзя сказать, что я много путешествовал. По крайней мере по своей воле. Может и много, но не намеренно. Я обычно был озабочен не тем, что видел в тех путешествиях, а тем, как попасть домой, и зачастую не знал, где нахожусь. Подземный мир – жуткое место, особенно для таких, как я, которые попали туда случайно, будто провалились.
– Так в чем же вопрос? – напомнил я ему.
– Во всех моих случайных путешествиях я встречал людей. Клянусь богом, некоторые из них были очень странно одеты. А еда! Я отказывался есть глаза животных, кроме разве что глаз мелких рыбешек. Омерзительно! Но, как я уже говорил, я не приглядывался ко всем этим странным людям, потому что, несмотря на их необычность, дурацкие шляпы, кривые мечи и глаза животных на завтрак, я считал их в некотором роде подобными мне. Если ты понимаешь, что я имею в виду. – Он пристально посмотрел на меня и продолжил: – Но ты другой. Я не понимаю тебя. С тобой что-то не так. Ты не из этого мира. Ты ниоткуда. У меня бегут мурашки по телу от одного взгляда на тебя, как бывает, если вдруг увидишь паука, висящего над твоей кроватью. Надеюсь, ты не обижаешься.
– Вовсе нет.
– Видишь ли, Мерлин… Ты ведь Мерлин?
– Да.
– А Ясон зовет тебя Антиохом.
– Он знал меня под этим именем. Меня знают под разными именами.
– Так вот, я хотел сказать… на корабле ходят слухи, что ты можешь управлять самим Временем. Это правда?
– Не управлять. Просто я умею с ним обращаться.
Илькавар одобрительно засмеялся:
– Замечательно! Очень удобная вещь. Нам бы всем не мешало научиться обращаться с ним. Для большинства из нас это могло бы означать – разумно его тратить. Свеча всегда горит, но она горит ярче, когда ты молод. А вот твои свечи, похоже, горят, не сгорая.
– Они сгорают, но медленнее, чем твои.
Он снова рассмеялся, на этот раз с торжеством.
– Вот видишь. Именно это я и хотел сказать. Ты не отсюда. Ты похож на пришельца со звезд. Твою кожу согревал другой свет. Я понял это сразу, как только увидел тебя. Сколько тебе лет?
– Понятия не имею.
– Ты не обиделся?
– Я не обиделся. Я только знаю одно: когда я был ребенком, мир был спокойнее, леса обширнее, а люди были немногословны. Мир был огромен, а самыми громкими звуками в нем были шум ветра и дождя. Были барабаны и флейты, но звучали они тихо. Сейчас в каждой долине встретишь и барабаны, и рожки. Воздух сотрясается от визга волынок и сумасшедших. Я не хотел тебя обидеть.
Он передернул плечами:
– Мои трубы не визжат. А волынка всегда нужна. Но я-то точно сумасшедший. Но вернемся к тебе. Значит, ты очень стар.
– Да.
– И у тебя есть магия.
– Есть.
– Можно узнать какая? Это и был мой вопрос на самом деле. Надеюсь, он тебя не оскорбит. Что ты можешь делать?
Для человека, у которого мурашки бежали по телу при мысли обо мне, Илькавар, безусловно, был приветлив и дружелюбен – человек, умеющий ладить с другими. На вид мы были одного возраста, хотя глаза его блестели поярче, чем у меня. Похоже, он любил смеяться и проказничать, наверное, не меньше, чем играть на своем инструменте. Даже сейчас, пока я сидел, размышляя, что же ему ответить, Илькавар предложил «сложить песню обо мне в обмен на мой ответ. Добрую балладу. Очень хвалебную!».
Поскольку Ясон знал о моих способностях и Ниив о них знала, скорее всего мне придется воспользоваться ими в нашем походе. Значит, не будет никакого вреда, если я скажу ему правду. А правда состояла в том, что я использовал лишь частичку своих возможностей, – я лишь шел «по предначертанному пути».
Я поведал ему, что могу вызывать духи собак, птиц, рыб и оленей и путешествовать в их телах по их владениям. Я могу заглядывать в будущее, но это сопряжено с большими опасностями, особенно если в явившемся мне видении присутствую я сам. Я мог вселиться в покойника и посетить подземный мир, но этого следовало избегать любыми средствами. Я могу отбросить ложь, таившуюся в поступке, и открыть истину. Именно это я сделал для Ясона, чтобы он мог убедиться, что Медея обманула его чувства и заставила поверить, будто его сыновья мертвы.
Илькавар молча размышлял над услышанным, а Арго слегка покачивался на воде под ночными облаками, подсвеченными луной. Подумав, он сказал:
– А кто научил тебя этому? Где учатся магии?
– На этот вопрос я не могу ответить, – честно признался я. – Всю свою жизнь я следую предначертанным мне путем, по Тропе, которая ведет через весь наш мир по кругу. Мой путь проходит через Галлию, Грецию, восточные горы, а потом через эти земли, заснеженные зимой и кишащие комарами летом.
– Ты один такой? – быстро спросил он, с трепетом ожидая ответа.
Что за странный вопрос! Я попытался не показать, как глубоко меня ранили его слова. Потому что в своих снах я видел других: старых друзей, детей, с которыми когда-то играл у пруда под ивами, охотился на оленят в земле, которой больше нет. Но она была моей мечтой, убаюкивающей спящий мозг.
Был ли его вопрос безобидным? Я посмотрел на взъерошенного, с горящими глазами ибернийца, для которого мир был еще полон чудес, и решил, что подвоха в его вопросе нет.
– Да, – ответил я. – Конечно, не в данный момент. У меня есть товарищи. Ты, например. Я уже во второй раз гребу на этом корабле. Я очень долго живу. Давно гребу этими шершавыми веслами. Если честно, это не самое мое любимое занятие.
Он посмотрел на свои ладони, кожа блестела от постоянной работы.
– Совершенно с тобой согласен. Грести на корабле куда тяжелее, чем я думал. Неужели ты, Мерлин, силой своей магии не можешь вызвать ветер, который доставил бы нас на юг?
Я ответил, что не могу.
– Не много же ты можешь, – сказал он, ухмыльнувшись, и начал готовиться ко сну.
Сзади неожиданно раздался шепот Урты:
– Я все слышал. Наши друиды могут куда меньше.
– Да, я это видел.
Он не сразу решился спросить:
– А ты можешь входить в потусторонние миры?
Я понял, что он имеет в виду.
– Не без труда. Большинство из них для меня закрыто.
– Значит, ты не очень силен.
– На все это требуются большие усилия. А мне нравится быть молодым. Мне нравится то, что может дать человеку молодость. Поэтому я очень осторожно трачу свою силу.
Урта удивился:
– Если бы у нас всех был такой выбор. Хотя, знаешь, в наших краях, когда мы умираем, все начинается сначала. Не бойся стареть, Мерлин. – Он тихонько рассмеялся. – Послушай лучше меня.
Закончилось путешествие по озерам к югу от Похйолы, по студеному морю, на котором плавали льдины и шуга, остались позади пиратские корабли. Мы приближались к Стране Призраков.
Родную землю Урты называют по-разному, большинство названий связано с неприступным побережьем или предательскими дельтами крупных рек, что ведут вглубь острова, другие говорят о белизне прибрежных скал, источенных ветром. Торговцы звали этот северный, неуютный остров Землей Пяти Рек, хотя на самом деле рек было больше. Как-то я встретил отчаянного торговца, который проплыл вокруг острова. Его рассказ подтвердил правдивость легенды, в которой говорится, что дальний конец острова погружен в океан, а жители той его части свободно переходят из царства морского в царство лесное, словно это одно и то же царство.
Урта называл свое царство Альбой, вполне обычное для южных диалектов название: Альбос, Альбион, Гиперальбора и тому подобные. Все они означают одно – Белая Земля, хотя не всегда оно объяснялось меловыми скалами, видимыми издалека, как видны они с материка на родине Урты. Задолго до его рождения Альба была покрыта туманом в течение пятидесяти поколений: плотное сверкающее облако окутывало весь остров и превращало мореплавание в кошмар. Этот вечный туман скрывал ужасные бури, которые бушевали, не прекращаясь, в дебрях лесов и в горах. На острове всегда было сыро и устрашающе темно, но поговаривали о деревьях предков, которые возвышались над грозовыми тучами, а под ними жили целые кланы.
Однако самое прижившееся название Альбы – Страна Призраков – было дано острову в конце эпохи огромных каменных святилищ, громоздких круглых строений в лесу. В то время я был далеко, совершал свой очередной круг после того, как поучаствовал в строительстве этих святынь. Впоследствии я узнал, что в самом сердце Альбы, обширного края лесистых холмов и глубоких пересекающихся ущелий, вдруг поднялась новая земля – Страна Призраков, она примыкала к территориям кланов, таких как клан Урты, где реки подернуты туманом, а тропинки узки.
В Стране Призраков бегали, играли, скакали верхом и охотились древние призраки вместе с призраками тех, кто еще не родился, – веселыми элементалиями, которые всегда принимали форму взрослых и мечтали о приключениях и своей судьбе в отдаленном будущем. По этой причине Страну Призраков еще называли Царством Теней Героев.
Замок Урты находился в нескольких днях пути к востоку от этой Страны Призраков.
– Я видел ее с расстояния, – рассказал он мне как-то, когда мы отдыхали. – Я даже видел несколько теней героев, когда они приблизились к границе их мира с нашим. У них тоже есть свои берега рек и опушки лесов, есть долины, куда мы не ходим. Они выходят в основном по ночам. Они, как и мои утэны, преданы своему предводителю, связаны своим призрачным кодексом чести. Они собрались там из разных мест, по большей части их невозможно узнать, хотя отец моей жены, Арбам, утверждает, что видел на одном из них знаки наших предков. Мы соблюдаем неприкосновенность границы между их территорией и нашей. Если перейдешь не ту реку или пойдешь не той тропинкой, можешь сгинуть в один миг, как клуб дыма в ветреный день, даже следов не останется. Хотя если быть честным, войти в их царство почти невозможно. А вот они к нам проходят.
Урта скрестил пальцы, что означало защиту от опасности.
А сейчас Урта стоял на носу Арго, выкрикивая приветствия белым скалам Альбы, и подобные страхи его не беспокоили. Его утэны гребли изо всех сил, германцы и вольки громко пели, а критянин выглядел обеспокоенным. Урта же думал лишь о своих жене, дочери и двоих прекрасных сыновьях (возвращение домой после долгой разлуки смягчило его отношение к сыновьям, которых он раньше называл не иначе как демоны-двойняшки). С ним рядом стоял Ясон, а Рубобост держал румпель, Арго подпрыгивал на волнах, перекатывающихся по этому серому, угрюмому морю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49