— Помянул черта к ночи... — Моррис сделал неопределенный жест. — За ужином... Одним словом, речь зашла о том, что здешние моды слишком дороги даже на взгляд жителей Метрополии, и я сказал, что, судя по всему, формула ТОВАР — ДЕНЬГИ — ТОВАР на Химере обходится без среднего элемента, раз уж при острой нехватке в бюджете денег на планете вдосталь товаров. Точнее, я сказал не «товаров», а «товара»... Я собирался пошутить в том смысле, что единственным товаром Химеры, который стоит всех остальных, является обаяние ее обитательниц...
— Весьма оригинальная мысль... И что за этим последовало? — несколько живее поинтересовался Кай.
— Тут Мариам и подавилась этой проклятой маслиной... Нет, точнее, она спросила меня, как-то очень уж серьезно... А я брякнул что-то в том духе, что для Налогового Управления секретом не являются даже самые деликатные виды товара... Я еще успел сказать «такие, как...», и тут бедняга и...
— Ну и как, чем же сестра объяснила э-э... охватившее ее чрезвычайное волнение?
— Ничего она не объяснила... Битых полчаса мы выбивали из нее проклятый плод, пока Джейн не приложилась ей по спине что есть силы — это в зале пятизвездочного ресторана-то, — она, кажется, была сильно раздосадована этим проколом... И вашим отсутствием за ужином, кстати. А потом Мариам сказалась больной. И весь вечер порушился... Я, признаться, не увидел тогда в происшедшем ничего, кроме забавной стороны дела... А теперь вы со своим «флоригеном» навели меня на мысль... Что милые дамы как-то не так поняли мою реплику...
— Здесь вообще трудно правильно понимать друг друга... — пробормотал Кай, впадая в задумчивость. — Кстати, я вот уже почти сутки не могу решиться задать вам этот вопрос... Вы тогда выбрались из Лабиринта... благополучно?
Де Жиль молчал, отвернувшись в сторону.
— Вам это... тоже дорого обошлось? — чуть жестоко, но довольно настойчиво продолжил подобие допроса Кай.
— Этот наш благодетель... Барух, кажется... — Моррис поднялся с дивана и вытянул из бара бутыль чего-то весьма изысканного. Посмотрел на свет и вернул на место. — Он не зря просил простить его, когда мы выйдем на свет Божий. Когда и если... Кстати, откуда он знает нас, Санди? Это что — ваша агентура?
— Нет. — Кай слегка нахмурился. — Агентура, но не моя. Но вы не ответили на мой вопрос...
— Я же не спрашиваю вас, господин Следова... Тьфу, я же не спрашиваю вас о том, каким грехом молодости пугнули вас там — на обратном пути... Что касается меня, это, как ни странно, не связано с женщинами... Просто... Просто не так уж легко войти в права наследования дома Де Жилей и не чувствовать себя всю жизнь дерьмом, Санди.
— Но все же вы решили... — Кай замялся. — Вы решили остаться при своем, Моррис?
— Противоположный вариант тоже был далеко не пирожным, господин Второй Аудитор, — поморщился тот. — Или вы бы предпочли видеть меня в роли малоизвестного непризнанного гения от живописи без копейки в кармане, а деньги Де Жилей — собственностью секты мошенников Дага Мезонье?
О секте Мезонье — ныне покойного — Кай кое-что знал не понаслышке и, вздохнув, решил не углубляться в тему.
— И потом, — явно выйдя из равновесия, продолжил Моррис, — что в конце-то концов изменилось бы, если бы в этом... наваждении я и впрямь поступил иначе, чем поступил на самом деле? Ведь не изменил бы я того, что было?
— Да, — с отсутствующим видом согласился Кай. — Даже боги бессильны сделать бывшее небывшим.
* * *
Леди Сью поморщилась, прочитав листок рапорта.
— Мне кажется, что сестры, назначенные в сопровождение милым гостям, не сумели как следует развить мою идею использования Лабиринта для того, чтобы притормозить инициативу Федеральных Ревизоров. Постарайтесь активизировать Джейн. Мне представляется, что она стала слишком уж интеллигентной в своих методах...
Сестра-секретарша склонилась, записывая ценные указания Великой Матери.
— Теперь я готова выслушать вашу новость, леди — Халимат, — повернула Леди Сью великолепной формы голову в сторону старой боевой подруги.
— Есть некая конфиденциальная информация из «Помпеи», от нашего лучшего друга, господина Плотникова...
— Надеюсь, не очередное требование снизить налог на спиртное? — осведомилась Великая Мать.
— Ну, эти требования давно перестали быть конфиденциальной информацией... — Ее собеседница вскинула плечи. — Речь о другом... Нам снова следует ожидать высоких гостей... Слишком, пожалуй, высоких...
— О Боже... Однако к этому все шло... Великий Тоод Деррил собственной персоной, надо полагать?
— Как не поразиться вашей проницательности, Яеди... Именно он. Со всеми чадами и домочадцами...
Наступила наполненная возвышенной тишиной пауза. Леди Сью мыслила.
— Внесите этот вопрос в повестку вечернего заседания...
Она сделала соответствующий знак сестре-секретарше и принялась массировать уставшие веки. Потом отрешенно добавила:
— Джейн все еще в приемной? Пусть ее примет Халимат.
* * *
Замысел Аймана-Торговца, под каковой кличкой Мустафа Халиль значился в файлах отдела Промышленной Информации «Дженерал Тренде», был гениально прост. Зародился он более трех недель назад, когда при очередной проверке тайника с Универсальным блоком у него возникли кое-какие подозрения. Подозрения эти укрепились, когда Центр подтвердил наличие в поступающих от Торговца сообщениях «примеси». Долго раздумывать над автором этой проделки не приходилось: если кто из здешних и мог мудрить с его тайником и блоком, так это лишь бесхитростный мошенник Циммерман. Территория Помпейской Колонии надежно охранялась от происков Контрразведки Матернальной Республики и личных агентур всех трех Леди благодаря суровому норову бессменного атамана Колонии Сержа Плотникова и его присных. Сами же они интриг не плели по причине полупохмельного состояния и твердой уверенности, что воду в Зоне мутят только два вольнонаемных басурмана: подпольный ростовщик Борька Циммерман — шельма большая, но в делах необходимая, и «челнок» Айман Ибрахим — говорят, что «голубой», но с огромными связями человек. Если и интересуется мальчиками — так только залетными, вроде «кидалы» — Альхена, что крутятся в обеих столицах, прикрыв морду чадрой, и обслуживают приезжих с «особыми запросами». Оба — у всех на виду, и оба есть то, что они и есть. Не более.
Правда, Айман Ибрахим был еще и Мустафой Халилем — выпускником Исламского Университета, майором Контрразведки Метрополии в отставке, работающим сейчас на вышеупомянутую «Дженерал Тренде» — и да продлит Аллах ее дни. Образцовым семьянином и болезненно чистоплотным просвещенным мусульманином. Еще куда ни шло — четыре года изображать из себя грязного проходимца — и, собственно говоря, быть им все эти четыре года подряд, — но постоянно корчить из себя вдобавок к этому еще и педераста, бывало, порой выше его сил. Хотя и полезно бывало тоже. Иначе трудно было бы объяснить посторонним многое в поведении Аймана Ибрахима — ну, например, постоянные контакты со связником Альхеном и другой шушерой, крутящейся в основательно набитых заезжими авантюристами столицах. Такие столицы, как Дизерта, не могут жить, не притягивая к себе всяческую мразь со всей Федерации и не порождая ее, коли не случится таковой вовремя поблизости. А среди кого еще прикажете вербовать «шестерок» вот в таком вот чокнувшемся мире, как Химера-П?
Но вот Барух Циммерман, чью душу Айман до поры считал столь же невинной, как душа дитяти, что лезет пальцем в без надзору оставленную банку с вареньем, такой «шестеркой», как выяснилось, не был. Гадом, по сути дела, оказался Борька-ростовщик и должен быть за это наказан. Забарахливший блок был той самой каплей, которая переполнила чашу терпения Торговца. Четыре года угробил Айман на попытки раскрыть тайну существования — и не просто существования, но и совершенно загадочной неприкосновенности этих подземных мужских колоний и их роли во всем том, что происходит на этой дурацкой планете и окрест. И все эти четыре года Барух чудовищно путался у него под ногами.
Начал он с того, что охотно пошел на вербовку — в тот период пройдоха казался весьма подходящей кандидатурой на роль информатора — и в качестве такового долго морочил голову целому сектору разведки Комплекса. Барух вообще легко шел на вербовку — дело не особенно доходное, но и не пыльное. Об этом знали все, кроме особо секретных резидентов, разумеется. Потом, искренне помогая Торговцу поддерживать репутацию коммерсанта, Циммерман попил из «Дженерал Тренде» немало кровушки и чуть не довел здешний ее филиал до долговой ямы. Потом... Всего не перечислить.
Теперь Аллах назначил время расплаты. Раз господин Циммерман — кому же еще — проявил интерес к его маленькому кейсу, он его и получит. С помощью пройдохи Альхена. Ну не совсем его, а в точности такой же... Только не с аппаратурой связи, а, скажем, с героином. Здесь, на Химере, Барух его вскрыть не сможет и, конечно, захочет переправить «наверх», своим хозяевам. Ну что ж: и в этом Айман готов подсобить — отправить осточертевшего ростовщика под хорошим наблюдением и при надежном попутчике с «грузом» на Цирцею. Там Барух сдаст микрочип с информацией людям «Дженерал Тренде» и проследует дальше — прямо в лапы таможенников. Вместе с двумя килограммами наркоты, которые обеспечат незадачливому курьеру практически бессрочный отдых на Фронтире или в другом федеральном исправительном учреждении. Для этого нужно будет только организовать анонимный звонок по «номеру, гарантирующему конфиденциальность» и — для особо бестолковых чинов полиции — радиомаячок в «чемоданчике». Так что Барух вынужден будет прийти к выводу, что ворованное добро на пользу не идет...
Настоящий же «засвеченный» чемоданчик тихо-мирно уйдет с «кидалой» Альхеном куда положено — пусть эксперты Компании разберутся со своей забарахлившей электроникой и пришлют исправный комплект.
Вернувшись с конфиданса на заброшенном складе, Айман долго отмывался под комбинированным душем, приоделся чуть лучше обычного и направился через все спецпоселение на свой ежевечерний чай к доктору Глебову. Доктор был порядочным чудаком, любил пользоваться в своей практике народными средствами всех времен и народов и выслушивать всяческие хрипы и бурчания в утробе пациентов, прижимая к их чреву или спине свое основательных размеров ухо — мягкое и волосатое. Это не мешало ему пользоваться непререкаемым авторитетом в спецпоселении и далеко за его пределами. Вершиной его профессионального признания была история с излечением одним из древнейших народных способов (испугом) запора у самой Старухи — Леди Сью. История, разумеется, огласке не подлежала, но ходила в народе из уст в уста. Казавшаяся всем несколько странной близость слегка фанатичного и весьма корыстного поклонника ислама и атеиста-бессребреника проистекала из тщательно скрываемого от мира родства их душ и взаимной теплой заботы о состоянии предстательной железы Торговца, которая была для доктора любимым коньком и неиссякаемой темой для застольных бесед — а тут, согласитесь, требовался сведущий собеседник. Для Аймана же сей придаток был предметом легкого, но постоянного беспокойства, которое его как раз в такого собеседника и превращало.
* * *
После окончания деловой части встречи и омовения рук оба приятеля двинулись к чайному столу. Чай для Аймана был, по уже сложившейся традиции, представлен приготовленной по старому, как мир, рецепту чашечкой крепкого кофе, с которой он рядом с доком и устроился перед экраном — наступил час, когда местные студии гнали в эфир новости с комментариями. Программу новостей в семье дока Глебова почитали словно вид божественного откровения. Тут уж ничего не оставалось, кроме как проявить дружелюбное терпение.
Ничего, что касалось бы его лично, Айман от телевизора не ждал. Однако — дождался.
— Сегодня, во время проведения тщательно подготовленной силами планетарной полиции и таможенной службы Трассы операции, — торжествующе сверкнув глазами, сообщила спортивного вида дикторша после чего-то нудного и не запомнившегося Айману, — на орбитальном причале «Биг Мак» были произведены задержание и арест ряда лиц, намеревавшихся серьезнейшим образом нарушить планетарное и федеральное законодательство, касающееся циркуляции наркотических средств и нелицензированных биологически активных соединений. Надо ли останавливаться на том, что все задержанные принадлежат к тому самому полу, что за долгие годы своего господства на нашей планете привел экономику, культуру и идеологию Химеры в то состояние...
— Опять мужиков с наркотой захомутали, — комментировал новость Глебов самый младший. — Бабы-то ее килограммами таскают...
После чего ему было велено не болтать глупостей.
— Наиболее впечатляет, — продолжала тем временем злорадно вещать дикторша, — груз, который пытался провезти некий гражданин Океании Густавссон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43