Они находились в малоосвещенной камере диаметром, как минимум, в километр. По ее полу были расставлены точные копии того цилиндра, что взял его в плен. В изумлении МакИнтайр рассматривал их из своей кабины, жалея, что среди оборудования «Гончей» отсутствует личное оружие. После неудачи с ракетами не было смысла надеяться, что поможет пистолет, однако возможность его опробовать была бы успокаивающей.
МакИнтайр облизнул губы. Размеры этой конструкции исключали возможность того, что ее неизвестные создатели открыли Солнечную систему недавно, но как они ухитрились выстроить все это незаметно?
Неожиданно ожило радио.
– Добрый день, коммандер МакИнтайр, – вежливо произнес низкий мелодичный голос, – прошу извинить за несколько необычный способ, посредством которого вы сюда попали, но у меня не было выбора. У вас, я боюсь, тоже.
– К-кто вы? – хрипловато спросил Колин и продолжил уже более чистым голосом: – И что вам нужно от меня?
– Я боюсь, что ответить на эти вопросы будет не так-то просто, – невозмутимо отвечал голос, – но вы можете называть меня Дахак.
Глава 3
МакИнтайр глубоко вздохнул. По крайней мере, эти кто-бы-они-ни-были наконец заговорили с ним. Причем на английском. Некоторое облегчение повлекло за собой всплеск праведного негодования:
– Ваши извинения могли бы иметь большую цену, побеспокойся вы о том, чтобы элементарно связаться со мной, прежде чем так бесцеремонно захватывать в плен, – холодно сказал он.
– Я понимаю, – ответил голос, – но это было невозможно.
– Вот как? Позже вы разрешили эту проблему достаточно легко.
МакИнтайру наконец удалось подобрать нужный, максимально неприязненный тон, который, честно говоря, в его состоянии давался с трудом.
– Ваши устройства связи весьма примитивны, – голос почти извинялся, – мой тендер не оснащен совместимым оборудованием.
– Вы неплохо справляетесь. Почему бы вам самому было не связаться?
– Это было невозможно. Маскировочное поле тендера окружило его и ваш корабль зоной, непроницаемой для радиосвязи. Я имел возможность взаимодействовать с тендером, используя собственные средства связи, но у него на борту не было ничего, что могло бы ретранслировать вам мои слова. Еще раз приношу извинения за причиненные неудобства.
МакИнтайра разозлило это спокойствие. «Причиненные неудобства»! Так он называет то, что ему, Колину МакИнтайру, пришлось пережить! Злость помогла ему остановить начинающуюся истерику. Трясущимися пальцами он провел по светлым рыжеватым волосам, чувствуя себя совершенно разбитым.
– Хорошо… Дахак. Итак, я у вас в руках, что вы намерены со мной делать?
– Был бы очень вам признателен, если бы вы покинули свой корабль и проследовали на командную палубу.
– Что, просто так?
– Прошу прощения?
– Вы предлагаете мне выйти из корабля и просто сдаться?
– Извините, коммандер. Я довольно долго не имел контактов с людьми, поэтому могу быть несколько нетактичным. Вы не пленник. Хотя, с другой стороны, все-таки – да. Вообще мне следовало бы встречать вас как почетного гостя, но должен честно признаться, что я в данный момент не могу позволить вам удалится. Однако, клянусь честью Флота, вам здесь не причинят вреда.
Этот пафос добавил происходящему абсурда, но внезапно МакИнтайр почувствовал, что, к собственному неудовольствию, начинает верить этому Дахаку. Он спокойно мог бы солгать и назваться послом инопланетной цивилизации к человечеству, но он же этого не сделал. Решительное «не могу позволить вам», конечно, неприятно шокировало, но открытость, с которой Дахак сделал это заявление, гарантировала честность, разве не так? Или он просто хотел, чтобы это было так? Но даже если Дахак был прирожденным лжецом, выбор все равно не богатый.
Запасы еды и прочего можно было растянуть недели на три, соответственно, можно запереться на «Гончей», по крайней мере на это время. Если Дахак позволит. Но что дальше? Побег объективно невозможен, так что вопрос заключался в том, как скоро он выйдет, а не в том, стоит ему это делать или нет.
Кроме того, ему упорно не хотелось показывать насколько он испуган.
– Хорошо, – ответил он, – я выхожу.
– Благодарю вас, коммандер. Условия за бортом вполне пригодны для жизни, хотя, если захотите, можете надеть скафандр.
– Спасибо . – МакИнтайр произнес это с сарказмом, понимая, что, опять-таки, ему рано или поздно придется положится на атмосферу, которую предложит Дахак. Колин вздохнул: – Итак, я готов.
– Отлично. Ваш транспорт подан. Посмотрите налево, он там.
МакИнтайр вытянул шею и увидел, как напоминающий формой пулю аппарат размером с небольшой автомобиль плавно, но стремительно приблизился и завис где-то в футе над поверхностью. Он остановился у левого борта, точно напротив выходного люка. Из открытой двери полился приятный свет, озаривший тусклую металлическую пещеру.
– Вижу, – сказал Колин, радуясь, что тон его голоса постепенно возвращается к своему обычному состоянию.
– Великолепно. Не будете ли вы столь добры воспользоваться им?
– Да, сейчас, – ответил он, отстегивая ремни безопасности.
МакИнтайр встал и обнаружил еще одну странность. Он довольно много времени провел на Луне, особенно в те три года, когда проходил подготовку к «Прометею», и привык к тому, что гравитация там значительно меньше, чем на Земле, поэтому, встав, он с трудом удержался на ногах.
У него округлились глаза. Его вес соответствовал обычному, земному. Он не был уверен, но, похоже, этот Дахак мог регулировать гравитацию по своему усмотрению.
С другой стороны, почему нет? По крайней мере, одно было очевидно – эти… назовем их условно людьми… шагнули в технологии далеко за пределы двадцать первого века, в котором жил он.
Несмотря на заверения Дахака, МакИнтайр напрягся, открывая люк, но вскоре убедился, что атмосфера, в которую он попал по выходе, не грозит летальным исходом. Во всяком случае, аромат был гораздо приятнее, чем на борту «Гончей», воздух был бодрящий и немного прохладный, в нем ощущался даже запах хвои. Поглубже вдохнув, Колин почувствовал себя лучше. Трудно бояться инопланетян, которые дышат таким воздухом, хотя, конечно, нельзя исключать возможности того, что они сделали это специально для него.
До поверхности было четыре с половиной метра, и, слезая по аварийному трапу, МакИнтайр пожалел о том, что его хозяева не оставили гравитацию прежней. Он подошел к терпеливо ожидавшему его аппарату.
Тот казался довольно безопасным. Пара кресел, выглядевших достаточно удобными, явно были рассчитаны на человека или кого-то, очень близкого ему по размерам и сложению, однако панели управления нигде не было видно. Однако еще более странным было другое – верхняя половина корпуса при взгляде изнутри оказалась прозрачной, а снаружи была того же бронзового цвета, что и пол под ногами.
Колин пожал плечами и взошел на борт, обратив внимание, что аппарат, повисший в воздухе, даже не покачнулся под его тяжестью. МакИнтайр занял правое кресло, и заставил себя не дернуться, когда поверхность кресла поползла под ним. Мгновением позже сиденье под ним приобрело контуры его тела. Люк закрылся.
– Вы готовы, коммандер?
Голос Дахака исходил неизвестно откуда, и МакИнтайр кивнул.
– Поехали, – сказал он, и летательный аппарат тронулся.
По крайней мере, на этот раз можно было почувствовать движение. Колина вжало в спинку кресла ускорением как минимум в два g . Неудивительно, что эта штука имеет форму пули! Маленький флаер летел прямо на металлическую стену, и МакИнтайр невольно вздрогнул. Но люк в стене открылся за секунду до того, когда должно было произойти столкновение, и они влетели в довольно тускло освещенное помещение, где не было ничего, кроме трех машин, таких же, как и та, на которой летел он.
Поразмыслив, Колин хотел было продолжить разговор с Дахаком, но решил не делать этого, ибо все его усилия сейчас были направлены лишь на то, чтобы успокоить нервы и «доказать» свое хладнокровие. Он, черт возьми, не станет болтать, пытаясь спрятать от самого себя свой испуг! Поэтому Колин сидел молча, разглядывая стены и пытаясь хотя бы приблизительно оценить скорость полета.
Ему не удавалось сделать этого. Стены не были одинаковы на всем их протяжении, но из-за скорости, с которой они неслись, их рельеф казался однородным, и через некоторое время ощущение ускорения перешло в знакомое ему состояние невесомости. МакИнтайр почувствовал, как изумление вытесняет из его сознания остатки страха. По сравнению с грандиозностью этой базы все творения человеческих рук казались ему ничтожно маленькими. О Господи, да как же какой-то горстке инопланетян удалось реализовать столь масштабный проект так, что никто ничего не заметил?!
Скорость увеличилась, последовал новый рывок, а затем аппарат по инерции занесло в сторону, потому что он пролетел через изогнутый свод и оказался в другом туннеле. Казалось, этот полет будет длиться вечно, как и тот, что привел сюда его «Гончую». Аппарат двигался по самому центру туннеля. Колин напряженно ждал, когда же они доберутся до цели, но прошло очень много времени, прежде чем бешеная скорость начала постепенно уменьшаться.
Первым сигналом того, что цель близка, послужили новые манипуляции флаера. Вся кабина начала плавно поворачиваться вокруг оси, разворачивая своего пассажира спиной по направлению движения, а затем последовало резкое торможение и Колина вновь вдавило в кресло. Торможение продолжалось и продолжалось, наконец неразличимые доселе детали стен выступили ясно. Теперь Колин мог подробнее их рассмотреть, равно как и содержимое других туннелей. Образно выражаясь, флаер перешел с галопа на шаг. Свернув в один из боковых туннелей, он подлетел к выступающей платформе и застыл. Люк беззвучно отворился.
– Не желаете покинуть корабль, коммандер? – произнес мелодичный голос Дахака, на что МакИнтайр пожал плечами и ступил на поверхность, покрытую ковром с грубым ворсом.
Дверь флаера закрылась за ним, и аппарат тихо заскользил обратно.
– Следуйте за проводником, коммандер.
МакИнтайр беспомощно осмотрелся и увидел светящийся шар, повисший в воздухе. Тот два раза покачнулся, будто привлекая к себе внимание, затем плавно влетел в коридор.
Десять минут они двигались мимо многочисленных дверей со странными табличками на них, с красивыми и абсолютно непонятными письменами. В лицо Колину дул свежий и прохладный ветер, откуда-то слышались негромкие звуки, столь мягкие и незаметные, что прошло несколько минут, прежде чем он уловил их, и это не были, как можно было бы ожидать, звуки машин и механизмов. Наоборот, он услышал нежные, тихие переливы, похожие на звуки леса: шелест листвы, пение птиц. Звуковой фон заставлял забыть, что ты находишься в искусственно созданной среде.
Коридор внезапно уперся в огромный портал, изготовленный все из того же сплава, похожего на бронзу. Он был украшен изображением странного трехголового чудовища. Оно выгибалось и расправляло крылья так, что казалось, вот-вот взлетит ввысь. Три его головы смотрели в разные стороны, будто ждали опасности отовсюду, а лапы, похожие на кошачьи, с длинными когтями, чудовище подняло вверх и раскинуло в стороны, будто одновременно держало и защищало изображенную над ним звезду.
МакИнтайр сразу узнал зверя, хотя это гигантское изображение дракона не относилось ни к западной, ни к восточной традиции. Остановившись, Колин в задумчивости потер подбородок, пытаясь понять, откуда взялось существо из земной мифологии на инопланетной базе, запрятанной в Луне. Но вскоре это удивление сменилось изумлением, переходящим в благоговейный трепет. Глаза дракона, выглядевшие необычайно живыми, казалось, оценивающе смотрят на него со спокойным, бесстрастным, благородным величием, которое может перейти в ужасную ярость, соверши он, Колин МакИнтайр, какую-нибудь ошибку.
Неизвестно, сколько он так простоял, не спуская глаз с дракона, который тоже, в свою очередь, пристально его рассматривал, но в конце концов светящийся проводник нетерпеливо задергался и подлетел к люку. МакИнтайр стряхнул с себя оцепенение и последовал за ним, пытаясь удержать на лице улыбку, надо признать довольно жалкую. Бронзовые ворота открылись сразу же, как только он к ним приблизился. Створки были не менее пятнадцати сантиметров в толщину, и врата оказались первыми в целом ряду порталов, которые составляли целую защитную систему. Колин чувствовал себя ничтожно маленьким и хрупким, следуя за шаром по проходам. Двери бесшумно открывались и закрывались, и он пытался подавить растущее ощущение ловушки. Но вот перед ним открылась последняя дверь, он остановился, и все чувства, только что переполнявшие его, разом улетучились.
Сферическое помещение, открывшееся его взору, было больше, чем ангары под горой Шайенн, больше, чем центр управления полетами в Шеппарде, и абсолютное совершенство его формы, безукоризненные линии стен колоссальной высоты с беспощадной ясностью высветили его собственную ничтожность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46