Но все равно поставь на предохранитель. Так надо делать всегда, когда не стреляешь.
Энди передвинул рычажок вверх, так что он прикрыл красную точку на боковой поверхности пистолета.
— Хорошо, — заметила Джоуди. — Теперь моя очередь. — Она вынула из кармана шортов запасную обойму. — Дай-ка.
— Можно сейчас снова я? Если разрешишь, потом будешь стрелять два раза подряд.
Джоуди задумалась. Потом вспомнила выражение его лица после первого удачного попадания.
— Ладно. Ты выстреливаешь две обоймы, затем я две. Так и будем. Так, давай пистолет. Покажу, как перезаряжать.
Энди протянул пистолет.
— Ага, прекрасно, — фыркнула Джоуди, — хотел выстрелить мне в живот?
— Извини, — поморщился от замечания Энди.
— Вот от такой тупости и гибнут люди. — Джоуди заметила, что отец за ними наблюдает. — Правильно, па?
— Верно. Рад, что ты обращаешь на это внимание. — И он переключил внимание на Шарон.
Шарон стояла чуть поодаль от машины, но достаточно близко, чтобы дотянуться до коробки с боеприпасами, стоящей на багажнике. Она вынимала оттуда длинные заостренные патроны и вжимала их большим пальцем в бананообразную обойму, сверкавшую хромом на солнце.
— Ух ты ж, — пробормотала Джоуди. — Ты только посмотри.
Энди послушался.
— Мать честная.
Джоуди взяла у него из руки пистолет. Следя за тем, чтобы он ни на кого не был направлен, она нажала кнопку фиксатора обоймы. Изящная черная обойма выскользнула из рукоятки на ладонь. — Наши лишь чуточку меньше, чем ее.
— Ты шутишь.
— Еще немного, и папа переведет меня на тридцать восьмой. Он считает, что мне нужно больше останавливающей силы. Сколько я ни пыталась его переубедить, но...
— Зачем же его отговаривать? Разве плохо иметь пистолет более крупного калибра?
— Да, но мне нравится этот, и я не хочу его менять. — Вставив полную обойму в пистолет, Джоуди защелкнула ее толчком ладони. — Смотри на меня, а не на нее. Потому что следующий раз я заставлю это делать тебя.
— Я и смотрю.
— О'кей. Ты должен убедиться, что обойма полностью вошла и зафиксировалась на месте. Затем ты толкаешь эту штучку-дрючку, и ползунок выталкивает и досылает в патронник верхний патрон. Смотри. — Она показала. — Теперь он заряжен и готов к стрельбе.
— Только на предохранителе, — добавил Энди, принимая пистолет у нее из рук.
— Правильно. Начинаешь усваивать.
Джоуди заметила, что отец стоял теперь ближе к Шарон. Они тихо о чем-то переговаривались, тогда как Шарон продолжала набивать обойму.
— Можно выходить на огневую позицию? — спросила она у отца.
— Валяйте, — ответил тот.
— Моей банки нет, — пожаловался Энди.
— Выбери другую, — посоветовала Джоуди. — Любую из четырех ближних.
— Стоять надо как-то по-особенному?
— Как тебе удобно. Лично я предпочитаю позу ткачихи.
— Что?
— Ничего. Расставь ноги и слегка согни в коленях, так чтобы стойка была твердой и устойчивой. Затем вытягивай руку и стреляй. Если хочешь по-настоящему хорошо прицелиться, можно использовать левую руку в качестве своеобразной подставки для правой, в которой держишь пистолет.
— Вот так?
— Ну да.
— Пли! — И он нажал на курок. Одна из банок подскочила вверх и отлетела назад. — Ура!
— Замечательно!
— Жаль, что не могу сделать так, чтобы она действительно улетела.
— Главное — попасть, а не то, как далеко отлетает.
— Да, но из этой пукалки даже не убьешь.
— Убить из нее можно с таким же успехом, как и из пушки Шарон.
— Да, да, конечно. Ежедневно и дважды в воскресенье. — Он снова выстрелил, но на этот раз промазал.
— Я не шучу. Я где-то читала, что профессиональные убийцы используют пистолеты двадцать второго калибра. Например, ими пользуются секретные израильские спецслужбы, которые ведут борьбу с террористами. На близком расстоянии двадцать второй не хуже других. К тому же это достаточно тихое оружие и, если поставить глушитель, почти беззвучное.
Энди выстрелил еще раз и попал в банку так, что она перевернулась, но не подскочила. Затем посмотрел на Джоуди.
— У тебя есть глушитель к нему?
— Их нельзя ставить. Запрещены законом.
— По телевизору их всегда показывают.
— Да, и по телевизору всегда ставят глушители на револьверы. Телевизионщики ни черта не смыслят в огнестрельном оружии. Вечно все путают. После сегодняшнего дня ты будешь замечать всю нелепицу, что бы ни смотрел.
— Правда?
— Конечно. Скоро сам убедишься. Ага.
Энди выстрелил и промахнулся.
— Это из-за тебя.
— Шарон сейчас будет стрелять.
Энди повернул голову в ее сторону.
— Необязательно останавливаться, — напомнила ему Джоуди. — Я все еще жду своей очереди, если ты не забыл.
— Не хочу пропустить, как будет стрелять Шарон.
Шарон посмотрела на них.
— Стреляй. Я подожду, пока ты отстреляешься.
Энди разрядил пистолет четырьмя быстрыми нажатиями на курок. От первого выстрела банка волчком отлетела назад. Следующие три были мимо, но все легли всего в нескольких дюймах от цели.
— Черт! — ругнулся он.
— Совсем неплохо, — возразила Джоуди. — Если бы вместо банки из-под пепси был преступник, все пули попали бы ему в грудь.
— Правда? — расцвел он. — Ура! Да, ты права.
— У всех в ушах затычки? — крикнула Шарон. — О'кей. Видите вон там торчащую сухую корягу? Там, перед бугром.
Джоуди отыскала ее глазами. Не очень крупная цель и на приличном расстоянии от самых дальних банок, установленных Шарон. Как ей показалось, высотой она была не более фута и ненамного толще ее руки. Похоже, это был пенек небольшого усохшего деревца.
— Ты видишь? — спросил у нее Энди.
— Да, а ты?
— Кажется, да.
— Хорошо, — произнесла Шарон. — Поехали. Ух, разнесу!
Отступив на несколько шагов в сторону, отец скомандовал:
— Пли!
Грохот выстрелов сотряс воздух.
Казалось, она стреляет так быстро, что даже не отпускает курок.
Под шквалом пуль коричневый пенек вздрагивал, и от него во все стороны разлетались щепки. Каждая пуля откалывала кусок от пенька, затем неслась дальше, взрывала пригорок и выбрасывала в воздух облачко пыли.
Отец смотрел не на цель. Он не сводил глаз с Шарон.
Джоуди взглянула на Энди: тот тоже смотрел на Шарон.
Зрелище было потрясающее: бейсболка повернута козырьком назад, винтовка вздрагивает при каждом выстреле и выбрасывает латунные блестки всякий раз, когда из дула вырывается огонь и белый дым. Шарон всем телом гасит отдачу, которая сотрясает ее резкими жесткими толчками, отчего вибрируют бедра, хотя Джоуди знала, что ноги у Шарон стоят так же крепко, как стволы дерева.
У нее действительно потрясный вид, подумала Джоуди. Не удивительно, что ребята пялятся на нее, как пара недоумков. Наверное, хотели бы находиться по другую сторону, чтобы видеть, что творится с ее грудями.
Стрельба прекратилась. Наступившая тишина показалась мертвой. Опустив винтовку, Шарон, прищурившись, стала всматриваться в даль.
— Мы будем называть тебя Рэмбо, — восхищенно произнес отец.
— Кажется, я прилично его изрешетила.
— Да от него и следа не осталось! — воскликнул Энди. Голос у него был возбужденный. — Можно мне попробовать?
— Может, позднее, — осадила его Шарон. — Сейчас тебе надо потренироваться с пистолетом.
— Шаг за шагом, — добавил отец.
— Но мне хочется что-нибудь разнести.
— Мы сотворили чудовище, — покачала головой Джоуди.
Глава 39
Выйдя из таксофона на заправочной станции «Арко» на окраине Блайза, Джек сел за руль и надел ремень безопасности.
— Ничего, — проронил он, взглянув на Шарон.
— Совсем ничего?
— Ты дозвонился к Нику? — донесся сзади голос Джоуди.
— Да. Застал его дома. Передавал тебе привет.
— Неужели никаких зацепок? — недоумевала Шарон.
— Проверяют компоненты зажигательной бомбы, оставленной снайпером в доме Цоллеров. Но, кажется, это тупик. Майонезная банка, наполненная газом, с одним из тех таймеров, которые можно купить для включения освещения на время отсутствия. Самые обычные предметы. Шанс зацепиться и определить место покупки практически равен нулю. Нашли несколько отпечатков обуви. Снайпер вступил в кровь и разнес ее по дому. Его рост примерно шесть футов и два дюйма.
— Шесть и два и еще лысый, — отозвалась Джоуди.
— Да-да, — подтвердил Энди, — они все были лысые.
Отец кивнул головой.
— Если снайпер один из тех, кто был в вашем доме...
— Но ведь он должен быть одним из них, разве не так? — не сдавалась Джоуди. — Иначе зачем он пытался меня убить?
— Он почти наверняка один из них, — согласилась Шарон.
— Но стопроцентной гарантии быть не может, — возразил отец.
— И нет уверенности, что он везде ходит лысым, — добавила Шарон.
— Да-да, — поддержал ее Энди. — Может, весь день он ходит в парике и снимает его только тогда, когда с другими такими же бандитами идет резать людей.
— Как бы там ни было, — продолжал отец, — но обувь, по крайней мере, позволяет довольно точно определить его рост. Но на нем были прогулочная разновидность кроссовок «найкс», которые можно купить в любом магазинчике в округе, так что вычислить по ним парня практически невозможно.
— Если мы все же доберемся до него и обнаружим эти кроссовки... — подняла брови Шарон.
— Да, если мы его найдем, то он будет наш. — Отец завел машину, но перед тем как включать передачу, взглянул через плечо на Энди, а затем на Джоуди.
— Не проглядите какой-нибудь приличный мотель, — сказал он. Затем стал выруливать с заправочной станции.
Свернув направо на дорогу, он скользнул взглядом по Шарон.
— Обнаружены еще некоторые физиологические жидкости, понимаешь?
— О? — Удивление сменилось на отвращение. — Понимаю.
— Даже на основании одного этого мы наверняка добьемся осуждения, но...
— Нет ни малейшего представления о том, кто он такой?
— Ни единого.
— А свидетели?
— Никто ничего не видел. На момент покушения большинство соседей были на пикнике во дворе одного из домов в этом квартале. Представь себе — жертвы тоже были приглашены.
— Ты шутишь? — не поверила Шарон.
— За несколько дней до вечеринки они отослали открытку с вежливым отказом, сославшись на ранее полученное приглашение в другое место. Но, насколько известно, подобного приглашения не существовало. У тех, кто устраивал эту вечеринку, есть немецкая овчарка, которая имеет привычку на всех прыгать и всех облизывать, а соседям хорошо известно, что та женщина — которую убили — терпеть не могла собак. Вечеринка началась в три дня, так что если бы они пошли...
— О, вот беда, — произнес Энди.
— Их не было бы дома, когда появился снайпер.
— Женщина была беременна, — заметила Шарон. — И ее нельзя винить в том, что она не пожелала стать игрушкой для чьей-то невоспитанной собаки.
— Это просто ирония судьбы.
— Да, — согласилась Шарон. — Старушка ирония, сила, правящая миром.
— Что?
— Ирония. Сила...
— Мне ненавистна сама мысль об этом.
— Мне тоже, но я никак не могу от нее отделаться.
— О чем они разговаривают? — прошептал Энди.
— Об иронии. Ну, будто Бог все время пакостничает.
— Если все, кроме собаконенавистников, были на этой злополучной вечеринке, — продолжала Шарон, — как случилось, что ублюдок не проник в один из пустых домов?
— Может, он не знал, кто дома, а кого нет, — предположил отец. — Все надо было сделать очень быстро — во всяком случае, это касается выбора дома. Когда же он проник в дом, в его распоряжении было много времени. Есть основания считать, что он был... с этой женщиной... по крайней мере пару часов после того, как он влез в дом.
— И все это время она была жива? — ужаснулась Шарон.
— Может, не все.
— Полагаю, никто не слышал ее криков по той же причине, что никто не видел и не слышал...
— Он заткнул ей кое-чем рот.
Что-то было в тоне отца, с которым он это произнес. И что-то было во взгляде, которым Шарон на него посмотрела.
— Что это было? — оживился Энди. — Что он использовал для кляпа?
Отец покачал головой, а Шарон повернула назад голову.
— Это не имеет значения, — сурово промолвила она.
— Так-так, должно быть, что-то очень мерзкое.
— Смени тему, — приказала ему Джоуди.
— А ты знаешь?
— Не знаю и знать не хочу.
— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — предложил отец.
Энди скривился и опустился назад на сиденье.
— Ты не спрашивал у Ника ничего о... о том, узнали ли что-нибудь о тех, кто был в доме Энди в ночь на субботу?
— В этом смысле ты и Энди пока что наши лучшие источники. Ничего нового не обнаружено. Практически у нас нет ничего, с чего бы можно было начать.
— И что мы теперь будем делать? — спросила Джоуди. — Всю жизнь ездить по мотелям?
— Это не будет продолжаться вечно, — возразил отец. — Скоро должно появиться что-нибудь, что сдвинет дело с мертвой точки.
— А мне начинает нравиться! — воскликнул Энди.
— А что, если этого не случится? — не унималась Джоуди. — Сдвиг. А что, если никогда не вычислят виновных?
— Давай вернемся к заботам сегодняшнего дня, хорошо?
— Кстати, о самом актуальном, — вступила в разговор Шарон, бросив на Джека то ли раздраженный, то ли разочарованный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55