Он закрыл глаза и притворился, будто не замечает Перовых тычков.
— Что ты там нашел? — осведомился Пер опасно громким и раздраженным голосом.
— Доказательства, — ответил Бран, и этим предпочел бы ограничиться, но Пер так щипал, толкал и угрожал, что в конце концов вытянул из него всю историю. Когда Бран умолк, Пер негромко фыркнул и надолго задумался.
— Говорящая голова… — наконец прошептал он. — Стеклянный шар, от которого тебе стало нехорошо. По-моему, иногда ты способен испугаться собственной тени.
— Миркъяртан не тень, — горячо отрезал Бран. — Ты ведь сам его видел, глаз у тебя нет, что ли? Он гонится за нами и Ингвольд, и намерения у него явно не самые дружеские. Глупый случай сделал так, что мы стали причиной побега Ингвольд с этим драконьим сердцем, и вдобавок он счел нас соглядатаями. Я считаю, надо отыскать Ингвольд и спросить у нее, как нам спастись от преследования. Если мы при этом сможем хоть как-то ей помочь — тем лучше.
Пер нетерпеливо пошевелил своими больными ногами.
— Жалко, нет здесь моего отца, мы могли бы с ним посоветоваться. Он собрал бы целое войско из соседей и родичей, и поглядели бы мы тогда, привяжется к нам этот Миркъяртан или нет.
— Торстен слишком далеко, чтобы быть нам полезным, — отвечал Бран.
— Я думаю, — с задумчивым и важным видом проговорил Пер, — если Миркъяртан так опасен, он в два счета справится с любым противником-скиплингом, а обычное оружие вряд ли устоит против колдовства. Бран, ты должен рассказать мне все, что знаешь сам о магии, гномах, альвах и всем таком прочем. Слышали бы меня отец и наставники, их бы, верно, хватил удар… Ты расскажешь мне все это, пока мы будем ехать к Храпповой переправе… а может быть, и дальше в глубь суши, пока не отыщем Ингвольд. Если мне когда-нибудь и суждено стать вождем удела, не желаю я бояться нападения из невидимого мира. А Ингвольд лучше бы поскорей избавить нас от Миркъяртана.
— Так ты поедешь со мной искать Ингвольд? Мне не придется ехать одному? Но… что же скажет Торстен?
Пер помолчал.
— Что ж, он решит, что мы передумали ехать на тинг, или же отправились куда-то еще. В конце концов, я уже взрослый и достиг тех лет, когда могу делать почти все, что захочется. Надеюсь, мы успеем вернуться домой прежде, чем Торстен приедет с тинга.
Утром оказалось, что Миркъяртан исчез, оставив серебряную монету в уплату за ночлег и еду. Ежась от страха, Бран оглядел то место, где спал чародей, и пришел в замешательство, обнаружив, что соломенное ложе едва примято, а сено в яслях коня почти не тронуто, как будто и конь, и всадник совсем недолго гостили в конюшне.
Пер и Бран выехали рано поутру, и направились к Храпповой переправе, решив на подступах к ней вначале внимательно осмотреться на случай, если Торстен все еще там. Пер вначале ворчал из-за медлительности Факси, но прикусил язык, когда тот рысью обогнал притомившегося Асгрима и спокойно трусил себе вперед, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть.
К полудню путники прибыли в дом Храппа и там узнали, что Торстен уехал всего пару часов назад. Погода явно портилась, так что Пер и Бран дали убедить себя остаться здесь ночевать. Пер посредством каких-то обменов и уловок прибавил к их припасам кое-что из еды и одежды, а Бран терся среди слуг, подбивая их на разговоры. Скоро он узнал, что какая-то девушка была здесь утром и выпросила еды, а затем переправилась через реку. Бран глядел на быструю ледяную воду и гадал, как хрупкая Ингвольд сумела одолеть стремнину, и течение не снесло ее на черные камни, торчавшие из воды чуть ниже брода.
Ночь на Храпповой переправе выдалась ветренная, а скотина вырвалась из стойл и, точно взбесясь, разбежалась по округе. Утром Храпп обнаружил, что несколько овец и коров упали со скал и переломали себе ноги, а иные и шеи свернули. В молочной скисли все сливки и испортился сыр.
Бран содрогался, чувствуя себя виновным в гибели животных, но рад был и тому, что Факси не лежал у подножья скалы со сломанной шеей. Он и хотел бы сказать Храппу и его домочадцам, что все беды кончатся, едва он и Пер уедут отсюда, да не смел раскрыть рта. Он и так опасался помимо воли выболтать все о ведьмовстве и Миркъяртане.
Когда они трогались в путь — не слишком рано, после того, как помогли собрать разбежавшийся скот — их остановил человек, вызвавшийся передать им известие.
— Это ваш друг, во всяком случае, он так сказал, — говорил гонец, угрюмо горбясь в своей грубой куртке из овечьей шерсти. — Старик с длиннющей бородой и в таком старомодном плаще с капюшоном. Он велел передать вам, что знает, мол, о вашем местонахождении, но присоединится к вам позже, на броде Вапна или в Хафторовом подворье. Что-то вы кружным путем едете на тинг.
— Мы такого человека и не знаем, — отвечал Пер, бросив озадаченный взгляд на Брана. — Он, должно быть, ошибся. — Тем не менее, прежде чем уехать, он дал посланцу монету за труды.
— Брод Вапна, Хафторово подворье, — задумчиво повторил Бран.
— Самые удаленные от побережья места, какие вообще известны, но кроме названий, я о них ничего не знаю. Если Ингвольд хочет вернуться в мир альвов, она, пожалуй, пойдет в глубь суши?
— Боюсь, что да, — вздохнул Пер. — Если и есть конец у известного нам мира, то это, вне сомнения, Хафторово подворье.
Миновав Храппову переправу, они скакали почти без передышки, лишь единожды остановившись у развилки дороги, которая вела к месту тинга. Потом путники свернули со знакомого тракта и направились на восток, и чем дальше углублялись они в почти неизведанные внутренние земли, тем чаще их легкомысленную болтовню прерывало долгое молчание. На Скарпсее дорог было немного, а подворья редки и неблизки — а порой и печально недолговечны — так что карты здесь вряд ли могли помочь.
Путники знали, что дорога, которой они едут на восток, вполне вероятно, приведет их в окрестности брода Вапна. За этим бродом было Хафторово подворье, единственное известное поселение, благодаря которому местные жители не замерзали насмерть зимой или просто не падали духом, терпя поражение в извечной битве с твердой и не слишком плодородной почвой. За Хафторовым подворьем высились валы застывших лавовых потоков, гряды дымящихся гор и ледников, которые отмечали конец владений скиплингов и начала тайн, сокрытых туманом.
Дорога закончилась как раз к закату, выведя путников к небольшой, сложенной из торфа усадьбе, которая прилепилась ко склону зеленого холма, а перед ней высились большие бочки с сеном. Бран подумал, что не видел прежде дома, так похожего на его собственный, и с удовольствием оглядывался по сторонам. Их сердечно приветствовали, как принято встречать путешественников в краях, где они редки. Хозяин усадьбы, Брейскалди, тотчас послал одного из сыновей в соседний дом, по ту сторону холма, где жил его брат Грим, — и новости, и праздники у них были общие. Скоро началось веселье с задушевными разговорами,
Поскольку Грим, Брейскалди и их жены были из того же удела, что и путники. Естественно, у них оказалось множество общих знакомых.За беседой едва заметили, что снаружи ветер усиливается, однако Пер предложил выйти и покрепче запереть скот. Едва только мужчины вернулись в жарко натопленную и ярко освещенную залу, как в дверь громко постучали. Бран еще не совсем пришел в себя после прогулки в темноте, когда приходилось то и дело поглядывать на небо в ожидании Призрачных Всадников, и поэтому вскочил, едва подавив вскрик. Пер побледнел, и глаза его пристыли к двери, которую двинулся открывать не подозревавший ничего худого Брейскалди.
Порыв ветра взметнул знакомую длинную седую бороду и полы старомодного плаща, и незваный гость, войдя в комнату, со стуком опустил на пол посох.
Глава 4
— Ну и погодка нынче ночью! — громогласно объявил вошедший. Тотчас полдюжины детишек с громкими радостными воплями набросились на старика, повисли у него на шее и начали бесцеремонно рыться у него в карманах.
Бран шумно вздохнул и сжал колени, чтобы не было заметно, как они дрожат. Почтенный дедушка с его длинным посохом и старомодным блекло-зеленым плащом так никогда и не узнал, какого страху нагнал он на гостей.
Старик освободил плащ от вездесущих детишек и повесил его просушиться у очага. Затем он окинул загадочным взглядом внуков и проговорил:
— Вот чем хотите поклянусь, когда я подошел уже к самому дому, то увидел, как над крышей летали Призрачные Всадники. Но взрослым я, конечно, об этом не скажу, а то еще перепугаются.
Бран и Пер обменялись обеспокоенными взглядами. Дети принялись докучать деду, требуя какой-нибудь душераздирающей истории, и он принялся с нарочитой медлительностью раскуривать трубку, а его невестка добродушно укорила:
— Скажет тоже, Призрачные Всадники! Вы, отец, слишком уж одиноко живете в своем доме на холме.
— А вот как раз сегодня у меня был гость! — объявил старик, весело блестя глазами. — Юная дама зашла в мой дом и спросила дорогу до Гнупова ущелья. Ее платье и старый выцветший плащ мало чем отличались от лохмотьев, а башмаки были совсем разбиты, но я-то сразу почуял, что при всем своем неприглядном виде сама она не из простых. Я подумал — уж не с той ли она стороны, где живут гномы и альвы.
— Ох, дедушка! — смущенно пробормотали старшие сыновья Брейскалди, поглядывая на Пера с его оружием и самоуверенным видом, не говоря уже о собственном рабе, дородном и мягкосердечном Бране — оба гостя, хоть и были немногим старше их, ехали с побережья по важным мужским делам. Юным отпрыскам Брейскалди вовсе не хотелось прослыть неучеными деревенщинами.
— Эх вы, молодые скептики, — укорил их дед. — Я-то всю жизнь верил в волшебство, и до сих пор ничто меня не переубедило. А в ваших селениях нынче не модно верить в волшебство, не так ли, мой юный и отважный друг?
— Да, немодно, — подтвердил Пер.
Но Бран тотчас подхватил:
— А мы оба верим и в чары, и в тех, кто их творит, и хотели бы услышать побольше о твоей гостье. Как она выглядела? Сказала ли она, куда направится после Гнупова ущелья?
— Была она худенькая, со светлыми волосами, увязанными под платок, — отвечал старик, задумчиво затянувшись из трубки.
— И она ничего не сказала о том, куда держит путь, упомянула лишь, что хочет навестить свою тетку, живущую близ Хафторова подворья.
— Именно туда мы и направляемся, — пробормотал Пер. — Может, нам удастся там ее повстречать.
Когда Пер сказал, что они едут к Хафторову подворью, старик поглядел на него с каким-то непонятным выражением.
— А вы бывали там прежде? — осведомился он. — Место это… как бы лучше сказать… странное.
— Опасное? — быстро спросил Бран.
— Да не то чтобы… хотя, пожалуй, там может быть и опасно. Я-то слишком стар, чтобы пускаться в такое путешествие.
— Там, наверно, какое-нибудь колдовство! — вставил один из внуков, и все семейство изумленно поглядело на двоих путников.
Брейскалди беспокойно шевельнулся.
— Да уж, если этот ветер продержится подольше, без колдовства нам урожая не собрать.
Разговор перешел на овец, картофель и суровую погоду, которая на Скарпсее не в диковинку.
Бран не слышал ни слова из этой беседы. Ингвольд была в доме старика, где-то поблизости, на холме!.. Он придвинулся ближе к дедушке и, когда разговор на время затих, спросил:
— А что, Гнупово ущелье — это кратчайший путь к
Хафторову подворью? Мы-то собирались ехать через брод Вапна, но если есть дорога покороче, мы бы не прочь о ней разузнать.
Трубка старика погасла, но он не заметил этого.
— Этой тропой в последние годы никто не пользовался.
Немногие даже знают о ней. Называется место Гнуповым ущельем, потому что в незапамятные времена жил там вот такой, как я, старый пень. Был он сущий отшельник, как, впрочем, и я сам, хотя и не такой счастливый. — Старик обвел взглядом круг зачарованных лиц. — Поезжайте по едва заметной дорожке, что ведет к моему дому, только не до самого дома. Там, где я обычно поднимаюсь по склону холма, старая тропа огибает подножье холма и ведет в ущелье. Чем дальше в горы, тем уже дорога, но она непременно выведет вас к самому Хафторову подворью.
Дети снова начали упрашивать дедушку рассказать сказку о Призрачных Всадниках, и он охотно принялся за жуткое повествование. Бран ушел оттуда ко взрослым, которые все толковали об урожае и торговле, и сам делал вид, что слушает их, пока, задремав, едва не свалился с кресла. Это был знак, что детям пора укладываться спать, а Грим и его семейство должны возвращаться домой. Дедушка упрямо стоял на том, чтобы ночевать у поденщика, в закопченной хижине, которая напоминала ему свою собственную и не так скрипела и стонала ночью, как дом Брейскалди. Бран и Пер скоро остались одни внизу, у очага, и в его красноватых отсветах улеглись спать, прислушиваясь к реву ветра и поскрипыванию балок.
Пер, хмурясь, изучал небольшую и не слишком точную карту.
— Гнупово ущелье здесь вовсе не обозначено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Что ты там нашел? — осведомился Пер опасно громким и раздраженным голосом.
— Доказательства, — ответил Бран, и этим предпочел бы ограничиться, но Пер так щипал, толкал и угрожал, что в конце концов вытянул из него всю историю. Когда Бран умолк, Пер негромко фыркнул и надолго задумался.
— Говорящая голова… — наконец прошептал он. — Стеклянный шар, от которого тебе стало нехорошо. По-моему, иногда ты способен испугаться собственной тени.
— Миркъяртан не тень, — горячо отрезал Бран. — Ты ведь сам его видел, глаз у тебя нет, что ли? Он гонится за нами и Ингвольд, и намерения у него явно не самые дружеские. Глупый случай сделал так, что мы стали причиной побега Ингвольд с этим драконьим сердцем, и вдобавок он счел нас соглядатаями. Я считаю, надо отыскать Ингвольд и спросить у нее, как нам спастись от преследования. Если мы при этом сможем хоть как-то ей помочь — тем лучше.
Пер нетерпеливо пошевелил своими больными ногами.
— Жалко, нет здесь моего отца, мы могли бы с ним посоветоваться. Он собрал бы целое войско из соседей и родичей, и поглядели бы мы тогда, привяжется к нам этот Миркъяртан или нет.
— Торстен слишком далеко, чтобы быть нам полезным, — отвечал Бран.
— Я думаю, — с задумчивым и важным видом проговорил Пер, — если Миркъяртан так опасен, он в два счета справится с любым противником-скиплингом, а обычное оружие вряд ли устоит против колдовства. Бран, ты должен рассказать мне все, что знаешь сам о магии, гномах, альвах и всем таком прочем. Слышали бы меня отец и наставники, их бы, верно, хватил удар… Ты расскажешь мне все это, пока мы будем ехать к Храпповой переправе… а может быть, и дальше в глубь суши, пока не отыщем Ингвольд. Если мне когда-нибудь и суждено стать вождем удела, не желаю я бояться нападения из невидимого мира. А Ингвольд лучше бы поскорей избавить нас от Миркъяртана.
— Так ты поедешь со мной искать Ингвольд? Мне не придется ехать одному? Но… что же скажет Торстен?
Пер помолчал.
— Что ж, он решит, что мы передумали ехать на тинг, или же отправились куда-то еще. В конце концов, я уже взрослый и достиг тех лет, когда могу делать почти все, что захочется. Надеюсь, мы успеем вернуться домой прежде, чем Торстен приедет с тинга.
Утром оказалось, что Миркъяртан исчез, оставив серебряную монету в уплату за ночлег и еду. Ежась от страха, Бран оглядел то место, где спал чародей, и пришел в замешательство, обнаружив, что соломенное ложе едва примято, а сено в яслях коня почти не тронуто, как будто и конь, и всадник совсем недолго гостили в конюшне.
Пер и Бран выехали рано поутру, и направились к Храпповой переправе, решив на подступах к ней вначале внимательно осмотреться на случай, если Торстен все еще там. Пер вначале ворчал из-за медлительности Факси, но прикусил язык, когда тот рысью обогнал притомившегося Асгрима и спокойно трусил себе вперед, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть.
К полудню путники прибыли в дом Храппа и там узнали, что Торстен уехал всего пару часов назад. Погода явно портилась, так что Пер и Бран дали убедить себя остаться здесь ночевать. Пер посредством каких-то обменов и уловок прибавил к их припасам кое-что из еды и одежды, а Бран терся среди слуг, подбивая их на разговоры. Скоро он узнал, что какая-то девушка была здесь утром и выпросила еды, а затем переправилась через реку. Бран глядел на быструю ледяную воду и гадал, как хрупкая Ингвольд сумела одолеть стремнину, и течение не снесло ее на черные камни, торчавшие из воды чуть ниже брода.
Ночь на Храпповой переправе выдалась ветренная, а скотина вырвалась из стойл и, точно взбесясь, разбежалась по округе. Утром Храпп обнаружил, что несколько овец и коров упали со скал и переломали себе ноги, а иные и шеи свернули. В молочной скисли все сливки и испортился сыр.
Бран содрогался, чувствуя себя виновным в гибели животных, но рад был и тому, что Факси не лежал у подножья скалы со сломанной шеей. Он и хотел бы сказать Храппу и его домочадцам, что все беды кончатся, едва он и Пер уедут отсюда, да не смел раскрыть рта. Он и так опасался помимо воли выболтать все о ведьмовстве и Миркъяртане.
Когда они трогались в путь — не слишком рано, после того, как помогли собрать разбежавшийся скот — их остановил человек, вызвавшийся передать им известие.
— Это ваш друг, во всяком случае, он так сказал, — говорил гонец, угрюмо горбясь в своей грубой куртке из овечьей шерсти. — Старик с длиннющей бородой и в таком старомодном плаще с капюшоном. Он велел передать вам, что знает, мол, о вашем местонахождении, но присоединится к вам позже, на броде Вапна или в Хафторовом подворье. Что-то вы кружным путем едете на тинг.
— Мы такого человека и не знаем, — отвечал Пер, бросив озадаченный взгляд на Брана. — Он, должно быть, ошибся. — Тем не менее, прежде чем уехать, он дал посланцу монету за труды.
— Брод Вапна, Хафторово подворье, — задумчиво повторил Бран.
— Самые удаленные от побережья места, какие вообще известны, но кроме названий, я о них ничего не знаю. Если Ингвольд хочет вернуться в мир альвов, она, пожалуй, пойдет в глубь суши?
— Боюсь, что да, — вздохнул Пер. — Если и есть конец у известного нам мира, то это, вне сомнения, Хафторово подворье.
Миновав Храппову переправу, они скакали почти без передышки, лишь единожды остановившись у развилки дороги, которая вела к месту тинга. Потом путники свернули со знакомого тракта и направились на восток, и чем дальше углублялись они в почти неизведанные внутренние земли, тем чаще их легкомысленную болтовню прерывало долгое молчание. На Скарпсее дорог было немного, а подворья редки и неблизки — а порой и печально недолговечны — так что карты здесь вряд ли могли помочь.
Путники знали, что дорога, которой они едут на восток, вполне вероятно, приведет их в окрестности брода Вапна. За этим бродом было Хафторово подворье, единственное известное поселение, благодаря которому местные жители не замерзали насмерть зимой или просто не падали духом, терпя поражение в извечной битве с твердой и не слишком плодородной почвой. За Хафторовым подворьем высились валы застывших лавовых потоков, гряды дымящихся гор и ледников, которые отмечали конец владений скиплингов и начала тайн, сокрытых туманом.
Дорога закончилась как раз к закату, выведя путников к небольшой, сложенной из торфа усадьбе, которая прилепилась ко склону зеленого холма, а перед ней высились большие бочки с сеном. Бран подумал, что не видел прежде дома, так похожего на его собственный, и с удовольствием оглядывался по сторонам. Их сердечно приветствовали, как принято встречать путешественников в краях, где они редки. Хозяин усадьбы, Брейскалди, тотчас послал одного из сыновей в соседний дом, по ту сторону холма, где жил его брат Грим, — и новости, и праздники у них были общие. Скоро началось веселье с задушевными разговорами,
Поскольку Грим, Брейскалди и их жены были из того же удела, что и путники. Естественно, у них оказалось множество общих знакомых.За беседой едва заметили, что снаружи ветер усиливается, однако Пер предложил выйти и покрепче запереть скот. Едва только мужчины вернулись в жарко натопленную и ярко освещенную залу, как в дверь громко постучали. Бран еще не совсем пришел в себя после прогулки в темноте, когда приходилось то и дело поглядывать на небо в ожидании Призрачных Всадников, и поэтому вскочил, едва подавив вскрик. Пер побледнел, и глаза его пристыли к двери, которую двинулся открывать не подозревавший ничего худого Брейскалди.
Порыв ветра взметнул знакомую длинную седую бороду и полы старомодного плаща, и незваный гость, войдя в комнату, со стуком опустил на пол посох.
Глава 4
— Ну и погодка нынче ночью! — громогласно объявил вошедший. Тотчас полдюжины детишек с громкими радостными воплями набросились на старика, повисли у него на шее и начали бесцеремонно рыться у него в карманах.
Бран шумно вздохнул и сжал колени, чтобы не было заметно, как они дрожат. Почтенный дедушка с его длинным посохом и старомодным блекло-зеленым плащом так никогда и не узнал, какого страху нагнал он на гостей.
Старик освободил плащ от вездесущих детишек и повесил его просушиться у очага. Затем он окинул загадочным взглядом внуков и проговорил:
— Вот чем хотите поклянусь, когда я подошел уже к самому дому, то увидел, как над крышей летали Призрачные Всадники. Но взрослым я, конечно, об этом не скажу, а то еще перепугаются.
Бран и Пер обменялись обеспокоенными взглядами. Дети принялись докучать деду, требуя какой-нибудь душераздирающей истории, и он принялся с нарочитой медлительностью раскуривать трубку, а его невестка добродушно укорила:
— Скажет тоже, Призрачные Всадники! Вы, отец, слишком уж одиноко живете в своем доме на холме.
— А вот как раз сегодня у меня был гость! — объявил старик, весело блестя глазами. — Юная дама зашла в мой дом и спросила дорогу до Гнупова ущелья. Ее платье и старый выцветший плащ мало чем отличались от лохмотьев, а башмаки были совсем разбиты, но я-то сразу почуял, что при всем своем неприглядном виде сама она не из простых. Я подумал — уж не с той ли она стороны, где живут гномы и альвы.
— Ох, дедушка! — смущенно пробормотали старшие сыновья Брейскалди, поглядывая на Пера с его оружием и самоуверенным видом, не говоря уже о собственном рабе, дородном и мягкосердечном Бране — оба гостя, хоть и были немногим старше их, ехали с побережья по важным мужским делам. Юным отпрыскам Брейскалди вовсе не хотелось прослыть неучеными деревенщинами.
— Эх вы, молодые скептики, — укорил их дед. — Я-то всю жизнь верил в волшебство, и до сих пор ничто меня не переубедило. А в ваших селениях нынче не модно верить в волшебство, не так ли, мой юный и отважный друг?
— Да, немодно, — подтвердил Пер.
Но Бран тотчас подхватил:
— А мы оба верим и в чары, и в тех, кто их творит, и хотели бы услышать побольше о твоей гостье. Как она выглядела? Сказала ли она, куда направится после Гнупова ущелья?
— Была она худенькая, со светлыми волосами, увязанными под платок, — отвечал старик, задумчиво затянувшись из трубки.
— И она ничего не сказала о том, куда держит путь, упомянула лишь, что хочет навестить свою тетку, живущую близ Хафторова подворья.
— Именно туда мы и направляемся, — пробормотал Пер. — Может, нам удастся там ее повстречать.
Когда Пер сказал, что они едут к Хафторову подворью, старик поглядел на него с каким-то непонятным выражением.
— А вы бывали там прежде? — осведомился он. — Место это… как бы лучше сказать… странное.
— Опасное? — быстро спросил Бран.
— Да не то чтобы… хотя, пожалуй, там может быть и опасно. Я-то слишком стар, чтобы пускаться в такое путешествие.
— Там, наверно, какое-нибудь колдовство! — вставил один из внуков, и все семейство изумленно поглядело на двоих путников.
Брейскалди беспокойно шевельнулся.
— Да уж, если этот ветер продержится подольше, без колдовства нам урожая не собрать.
Разговор перешел на овец, картофель и суровую погоду, которая на Скарпсее не в диковинку.
Бран не слышал ни слова из этой беседы. Ингвольд была в доме старика, где-то поблизости, на холме!.. Он придвинулся ближе к дедушке и, когда разговор на время затих, спросил:
— А что, Гнупово ущелье — это кратчайший путь к
Хафторову подворью? Мы-то собирались ехать через брод Вапна, но если есть дорога покороче, мы бы не прочь о ней разузнать.
Трубка старика погасла, но он не заметил этого.
— Этой тропой в последние годы никто не пользовался.
Немногие даже знают о ней. Называется место Гнуповым ущельем, потому что в незапамятные времена жил там вот такой, как я, старый пень. Был он сущий отшельник, как, впрочем, и я сам, хотя и не такой счастливый. — Старик обвел взглядом круг зачарованных лиц. — Поезжайте по едва заметной дорожке, что ведет к моему дому, только не до самого дома. Там, где я обычно поднимаюсь по склону холма, старая тропа огибает подножье холма и ведет в ущелье. Чем дальше в горы, тем уже дорога, но она непременно выведет вас к самому Хафторову подворью.
Дети снова начали упрашивать дедушку рассказать сказку о Призрачных Всадниках, и он охотно принялся за жуткое повествование. Бран ушел оттуда ко взрослым, которые все толковали об урожае и торговле, и сам делал вид, что слушает их, пока, задремав, едва не свалился с кресла. Это был знак, что детям пора укладываться спать, а Грим и его семейство должны возвращаться домой. Дедушка упрямо стоял на том, чтобы ночевать у поденщика, в закопченной хижине, которая напоминала ему свою собственную и не так скрипела и стонала ночью, как дом Брейскалди. Бран и Пер скоро остались одни внизу, у очага, и в его красноватых отсветах улеглись спать, прислушиваясь к реву ветра и поскрипыванию балок.
Пер, хмурясь, изучал небольшую и не слишком точную карту.
— Гнупово ущелье здесь вовсе не обозначено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50