Ты просто не привык к понятию «демократия»…
Да уж, подумал я, демократия в мое время была еще маленьким розовеньким поросеночком, а теперь такое вот выросло…
— К тому же, Снейки, ты преувеличиваешь роль нашей забавы. Во-первых, существуют Бойцовые геймы без правил, слышал о таких? Есть официальные, затем два альтернативных, для всех желающих играть без подготовки. Есть Игры открытого спейса, там никто ни в кого не стреляет, но пиплов гибнет больше, чем на любой Охоте… А как насчет Глубины? Моя бывшая пара, Тагир, был вроде твоего Изи, такой же факнутый на вирт, он играл в основном составе «Лабиринта Богов». Слыхал о таком? Я ответил отрицательно.
— Йэп! «Лабиринт Богов» — это один из пятнадцати самых пиковых Диип-миров, слепленных Мудрыми за последние двадцать лет. Как-то был день, по всем каналам передавали, в гейме висело одновременно триста миллионов, погибали тысячами. В основной состав пробиться крайне сложно, зато на тебя делают ставки, и Тагир шел уже один к семнадцати.
— Михаил, он сам виноват, один вылез на шестой уровень! — скривилась Серж.
— Это не беда, что один, но на шестом дается только четыре жизни…
Медведь залпом допил виски, подставил шею щупальцам массажера. Я все никак не мог поверить.
— Он что, твой… друг, он погиб в вирте? Как это возможно, чтобы Ракушка погружения убила человека?
— При чем тут Ракушка? Ракушка — это только портал, платный выход в вирт по выбору. Имеешь кучу маней — лепи свой мир. Камера не защищает от вируса, мозги Тагира расплавились, хотя парню в тот момент казалось, может быть, что живот проткнули копьем… Что ты на меня уставился, Снейк? Тагир соблюдал все формальности, покупая доступ в мир «Лабиринта»! Я пытаюсь тебе втолковать, что каждый сам хозяин своей жизни, может проиграть, а может и выиграть, дело случая. В Глубине откинуться не сложнее, чем в реале.
— А ты? Лично ты зачем рискуешь? В дальнем конце зала пролетел релакс-гамак с обездвиженным телом Кобры, лицо ее казалось присыпанным белой пудрой.
— Есть сугубо водные Охоты, это на любителя — драться с акулами… Есть Кубок Сатурна, звери против зверей, а еще Кубок Мангустов…
— О, это круто! — снова вмешалась Серж.
— Все страны посылают своих людей на Сатурн, в лагерь Мангустов, — продолжал Медведь. — И я там когда-то был. Готовят Отряды реагирования, а чтобы кровь не сохла, ежегодно сталкивают их между собой…
— Выходит, вся планета только и делает, что развлекается! — Я отхлебнул скотча. — А мне говорили, что не хватает людей для основных профессий…
— Откатись, мальчик, а киберы на что? — Оба дружно рассмеялись. — Ты больше слушай всяких придурков с политических каналов! Никто не может заставить свободных граждан джабить, не для того наши деды надрывались! Лично мне в кайф Охота, и все тут! Не надо никакого научного бреда, штекуешься? Я с детства любил драку и не вижу занятия лучше.
— Снейки, красавчик, остынь! Хард прекрасно справляется с отбором, таких людей просто нет, чтоб были недовольны собственной профессией. В человеке заложено до рождения, кем он способен стать. — Серж нагишом уселась в ванной, меняя коды нагрузок. Если она и была раньше мужчиной, то по верхней части ее торса это было совершенно незаметно. — Великое множество гениев доказали давным-давно: человек рождается с самыми зверскими инстинктами, почти любой человек. Но сраная цивилизация веками заставляла людей учиться всякой факнутой херне — стричь друг другу волосы, готовить еду, вручную строить дома и тому подобное. Какие-то церковные яйцеглавы внушали поколениями, что копаться в огороде — это достойно, а отдаваться собственным стремлениям — вроде как унизительно…— Но, Серж, не могут же все быть воинами!
— Раньше не могли, в твое дикое время! Сегодня все могут быть тем, чем хотят! Миллионы жили, джабили и подыхали с идеей всеобщего благосостояния. А для чего оно, общее благо? Философы врали вам, пичкали бредовыми теориями, а правды не говорил почти никто! Ты попал сюда, где давно все сыты и одеты, но не понимаешь этого, зовешь к великим целям. Пусть президентша со своей сворой идет к великим целям, а пиплы появляются на свет, чтобы получать кайф.
— Такое я слышал и раньше ! Извини, Серж, но ты не оригинальна.
— Раньше? Раньше вы жили впроголодь и воровали друг у друга кусок хлеба, а теперь нет такого понятия, как «воровство».
— Хорошо, — перебил я. — А почему, если так неймется выплеснуть свои инстинкты, не пойти в полицию или в Голубые шлемы? В пограничную службу, наконец? У них что ни день, то столкновения с мутантами, с незаконной эмиграцией. Заодно приносили бы пользу.
— Пользу ! — встрепенулся Медведь. — Мне плевать на пользу!
— Но ведь ты согласился лететь со мной на Марс?..
— Йэп! Ты не штекнулся, Змей! Выпей-ка лучше еще пакетик. Мне плевать на Марс и на все остальное, это твои порченые дружки пусть размазывают высокоморальные сопли… Какая разница, где сдохнуть? Мне просто нравится твоя затея. Это будет ку-ул!
Taken: , 112. Марс
После банкета я здорово перепугался, потому что в ушах вдруг глухо застучало. А перепугался я оттого, что не успеваю предупредить Жанну. Но барабаны потихоньку стихли, а когда корабль корпорации стартовал и я увидел наконец Африку, уши вернулись в норму. Пока что Снейк оставался Молиным. Я приказал себе прекратить о ней думать. Это все равно что вожделеть мраморную статую или женщину с картины художника-фантаста. Ничтожно мала вероятность, что мы сможем встретиться и быть вместе. Меня или вернет назад Стасов, как обещал, или…
Как раз тогда, проваливаясь в каплю компенсатора, я впервые подумал о ней всерьез. Я подумал, что не хочу возвращаться домой насовсем . Но сейчас я не имел даже возможности вызвать ее по харду, услышать ее голос. Все крайне глупо и неправильно!
Зато Снейка через хард Медведя вызвал Изи-старший. Михаил не обиделся, вопросов не задал, молча отцепил визор. Стасов похвалил мои спортивные достижения, затем дал последние рекомендации. С минуты на минуту фотонные генераторы крейсера должны были погасить связь. Мы сверили часы, и счетчик включился.
На орбите запросила помощи частная пилотируемая обсерватория, под чилийским флагом. Якобы у них неисправен медицинский модуль, а в команде двое с отравлением. Уши просвечивали колоссальные, я сперва разозлился, что переоценил Воробья, но зря. Аварийному кораблю никто не имел права отказать, нарушался закон SOS…
Зверей раскидали к тому времени по роскошным каютам, мальчикам поднесли мальчиков, девочкам — девочек, и всем — все, чего душа желает. С каждым контракт на пятьдесят тысяч за день боев, с кем сражаться, не уточнялось. За первый день перекинули авансом, хотя Медведь ворчал, что маловато. А я подумал, что мудро, скорее всего, дольше одного дня и не продержаться.
Команду корабля я вообще не видел и о стыковке догадался по расчетному времени. Предоставленный в пользование наложник круглыми глазами следил, как я прыгаю на собственной раритетной маске, а потом выгребаю из кучи осколков детали детонаторов и усики флай-ножей. Потом я потрепал паренька по щеке, слегка придавил ему сонную артерию и вышел в коридор. Притворяясь горничной, пробежался, скребясь в двери боевых товарищей.
Люк в гостевой отсек задраен не был, но прогулочные оранжереи меня мало интересовали, больше аварийный выход в обратном конце коридора.
Никогда не подозревал, что малюсенькая, с ноготь мизинца, гибкая пластинка способна сотворить такие разрушения. Крышку люка просто вывернуло наизнанку. Очевидно, использовался эффект объемного взрыва, — хорошо, что Медведь оттащил меня за угол. Он и доставал вооружение на нигерийском черном рынке.
Плюс пять секунд. Серж я отправил вниз, держать выходы из машинного отделения. Кольцевой коридор, тамбур грузового отсека. Корабль серийный, схемы передвижений я вызубрил заранее. Двое инженеров из группы сопровождения груза сдались без сопротивления. Семь секунд. Перекресток и лифт. Десять секунд. Этаж вверх, уровень кают команды. Встречены двое офицеров, уложены отдыхать в библиотеке. Тринадцать секунд. Волка оставил держать лифты кают-компании и камбуза. Этаж вверх. Уровень рубки управления. Люк требует допуска. Пятнадцать секунд. Сработала сигнализация, и сразу же пропал вес. Всплыл, выронил рюкзачок, стукнулся макушкой. Так вот как выглядит невесомость! Но невесомость, однако, приятнее стартового перегруза… Прекрасный знак, следовательно, Серж в машинном. По всей науке прислюнявил к запору детонатор. Снова изрядный «бемц!». Вот незадача, диафрагма переломилась, но изнутри в нас стреляют. Ухватиться не за что, болтаюсь вверх ногами, мутит вовсю, и обед решил вернуться из меня наружу. Кошмар, одним словом, не выходит из меня пока космонавта, а остальным зверям — хоть бы хны!
Из пролома снова пальнули, получилась дырка в стене напротив.
— Гранату, что ли, бросить? — спросил я.
Не отвечают. Медведь «опустил» в пролом две гранатки, симпатичные такие, с наперсток. Стрельба с той стороны прекратилась, зато люк до конца открылся. Минуты две я ничего не слышал, так звенело в голове.
В рубке ждали. Трое «отравившихся» из обсерватории держали на мушке капитана и офицеров. Я в китайских знаках различия полный ноль, но капитана определил по самому красочному погону. Еще одна гостья сменила навигатора под колпаком судового харда. Навигатор лежал тихонько на полу, не мешал. Я понадеялся, что он жив, иначе без личных пассвордов нам не зайти на посадку. Тут на меня прыгнул маленький бородатый и принялся душить в объятиях. Я немножечко напрягся, но по старой памяти позволил Изабель себя обслюнявить. Не чужие все-таки…
Серж доложила снизу, что расчет машинного отделения готов выполнить любые задачи, сопротивление подавлено. Волк отчитался, что личный состав свободных смен в количестве восьми человек разбужен и собран в кают-компании. Двое в реакторном сначала не поверили, что безоружная дама способна причинить им вред, и поплатились вывихами конечностей. Я спросил, не убила ли Серж хард-оператора. Нет, к счастью, не убила, а уже волокла его к нам. Девушка в кресле штурмана повернулась, подмигнула, я узнал Елену.
Приплыла Пантера, держа за палец дрожащего оператора, он послушно отключил сигнал тревоги и восстановил нормальное притяжение. Меня еще слегка мутило, но в целом ничего страшного. Я ущипнул себя за ногу и сказал: «Молин захватил вражеский звездолет». И сам себе не поверил. Но это было именно так. Не военный, конечно, звездолет, а банальную шаланду, и тем не менее. Будет чем похвастать, если доживем…
Михаила отправил в патруль, а сам присел поболтать с капитаном и прочими. Прочими оказались бортинженер и наш провожатый, представитель фирмы, все они смотрелись близнецами в беленькой глаженой форме. Капитан даже не успел испугаться, ему не приходило в голову, что кто-то может атаковать его посудину, тем более изнутри. Никто из пленных понятия не имел о деятельности «Братьев Ли» на обратной стороне Марса. Верхнюю грузовую палубу раздувало от сотен тонн лишайника, новейший хладостойкий штамм по выработке кислорода. Нижнюю палубу занимали зародыши Желтого Города. Сопровождающий неустанно повторял, что нам следует сдаться, тогда он готов рассмотреть все как шутку, и так далее… Нас собирались высадить на орбитальном причале «Минь Гао», а оттуда челноком доставить в один из кратеров, оборудованный под полигон для Охот.
Я попросил Елену заняться сменой курса и срочно активировать фотонные генераторы, или как они там называются, мы и так торчали тут достаточно долго. Как минимум шесть проходящих судов плюс две лунные базы запрашивали на предмет тревоги и какого черта мы маячим на «перекрестке». Пришлось посадить перед экраном бортинженера, чтобы успокоил публику. Он маленько повыпендривался, тогда Серж сломала ему мизинец, и дело пошло как по маслу. К счастью, оба хард-оператора не проявляли симптомов ненужной стойкости. Если бы они уперлись, нам конец, мозг корабля не воспринял бы чужих.
Таким макаром, вместе с пристегнутой обсерваторией, корабль вошел в стартовый коридор. Впереди, в направлении Марса, ждали очереди еще восемь бортов, диспетчер выпускал через каждые пять минут, и я пока собрал людей Бронислава. Общаться с ними, вопреки ожиданиям, было легче, чем с подопечными Медведя. Сначала мне никто не поверил, порченые вообще жили в замкнутом мирке и боялись представить, что может быть как-то иначе. Тем не менее заготовленная легенда «прокатила», помог серьезный денежный аргумент. Участвовать непосредственно в боевых действиях, кроме хулигана Марио, согласились двое. Стая потеряла две трети состава, и теперь выручить наше гиблое предприятие могла исключительно внезапность.
Вспомнились слова великого Ильича относительно гнилой интеллигенции. Михаил и Серж держали нейтралитет, при встрече с порчеными деланно улыбались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Да уж, подумал я, демократия в мое время была еще маленьким розовеньким поросеночком, а теперь такое вот выросло…
— К тому же, Снейки, ты преувеличиваешь роль нашей забавы. Во-первых, существуют Бойцовые геймы без правил, слышал о таких? Есть официальные, затем два альтернативных, для всех желающих играть без подготовки. Есть Игры открытого спейса, там никто ни в кого не стреляет, но пиплов гибнет больше, чем на любой Охоте… А как насчет Глубины? Моя бывшая пара, Тагир, был вроде твоего Изи, такой же факнутый на вирт, он играл в основном составе «Лабиринта Богов». Слыхал о таком? Я ответил отрицательно.
— Йэп! «Лабиринт Богов» — это один из пятнадцати самых пиковых Диип-миров, слепленных Мудрыми за последние двадцать лет. Как-то был день, по всем каналам передавали, в гейме висело одновременно триста миллионов, погибали тысячами. В основной состав пробиться крайне сложно, зато на тебя делают ставки, и Тагир шел уже один к семнадцати.
— Михаил, он сам виноват, один вылез на шестой уровень! — скривилась Серж.
— Это не беда, что один, но на шестом дается только четыре жизни…
Медведь залпом допил виски, подставил шею щупальцам массажера. Я все никак не мог поверить.
— Он что, твой… друг, он погиб в вирте? Как это возможно, чтобы Ракушка погружения убила человека?
— При чем тут Ракушка? Ракушка — это только портал, платный выход в вирт по выбору. Имеешь кучу маней — лепи свой мир. Камера не защищает от вируса, мозги Тагира расплавились, хотя парню в тот момент казалось, может быть, что живот проткнули копьем… Что ты на меня уставился, Снейк? Тагир соблюдал все формальности, покупая доступ в мир «Лабиринта»! Я пытаюсь тебе втолковать, что каждый сам хозяин своей жизни, может проиграть, а может и выиграть, дело случая. В Глубине откинуться не сложнее, чем в реале.
— А ты? Лично ты зачем рискуешь? В дальнем конце зала пролетел релакс-гамак с обездвиженным телом Кобры, лицо ее казалось присыпанным белой пудрой.
— Есть сугубо водные Охоты, это на любителя — драться с акулами… Есть Кубок Сатурна, звери против зверей, а еще Кубок Мангустов…
— О, это круто! — снова вмешалась Серж.
— Все страны посылают своих людей на Сатурн, в лагерь Мангустов, — продолжал Медведь. — И я там когда-то был. Готовят Отряды реагирования, а чтобы кровь не сохла, ежегодно сталкивают их между собой…
— Выходит, вся планета только и делает, что развлекается! — Я отхлебнул скотча. — А мне говорили, что не хватает людей для основных профессий…
— Откатись, мальчик, а киберы на что? — Оба дружно рассмеялись. — Ты больше слушай всяких придурков с политических каналов! Никто не может заставить свободных граждан джабить, не для того наши деды надрывались! Лично мне в кайф Охота, и все тут! Не надо никакого научного бреда, штекуешься? Я с детства любил драку и не вижу занятия лучше.
— Снейки, красавчик, остынь! Хард прекрасно справляется с отбором, таких людей просто нет, чтоб были недовольны собственной профессией. В человеке заложено до рождения, кем он способен стать. — Серж нагишом уселась в ванной, меняя коды нагрузок. Если она и была раньше мужчиной, то по верхней части ее торса это было совершенно незаметно. — Великое множество гениев доказали давным-давно: человек рождается с самыми зверскими инстинктами, почти любой человек. Но сраная цивилизация веками заставляла людей учиться всякой факнутой херне — стричь друг другу волосы, готовить еду, вручную строить дома и тому подобное. Какие-то церковные яйцеглавы внушали поколениями, что копаться в огороде — это достойно, а отдаваться собственным стремлениям — вроде как унизительно…— Но, Серж, не могут же все быть воинами!
— Раньше не могли, в твое дикое время! Сегодня все могут быть тем, чем хотят! Миллионы жили, джабили и подыхали с идеей всеобщего благосостояния. А для чего оно, общее благо? Философы врали вам, пичкали бредовыми теориями, а правды не говорил почти никто! Ты попал сюда, где давно все сыты и одеты, но не понимаешь этого, зовешь к великим целям. Пусть президентша со своей сворой идет к великим целям, а пиплы появляются на свет, чтобы получать кайф.
— Такое я слышал и раньше ! Извини, Серж, но ты не оригинальна.
— Раньше? Раньше вы жили впроголодь и воровали друг у друга кусок хлеба, а теперь нет такого понятия, как «воровство».
— Хорошо, — перебил я. — А почему, если так неймется выплеснуть свои инстинкты, не пойти в полицию или в Голубые шлемы? В пограничную службу, наконец? У них что ни день, то столкновения с мутантами, с незаконной эмиграцией. Заодно приносили бы пользу.
— Пользу ! — встрепенулся Медведь. — Мне плевать на пользу!
— Но ведь ты согласился лететь со мной на Марс?..
— Йэп! Ты не штекнулся, Змей! Выпей-ка лучше еще пакетик. Мне плевать на Марс и на все остальное, это твои порченые дружки пусть размазывают высокоморальные сопли… Какая разница, где сдохнуть? Мне просто нравится твоя затея. Это будет ку-ул!
Taken: , 112. Марс
После банкета я здорово перепугался, потому что в ушах вдруг глухо застучало. А перепугался я оттого, что не успеваю предупредить Жанну. Но барабаны потихоньку стихли, а когда корабль корпорации стартовал и я увидел наконец Африку, уши вернулись в норму. Пока что Снейк оставался Молиным. Я приказал себе прекратить о ней думать. Это все равно что вожделеть мраморную статую или женщину с картины художника-фантаста. Ничтожно мала вероятность, что мы сможем встретиться и быть вместе. Меня или вернет назад Стасов, как обещал, или…
Как раз тогда, проваливаясь в каплю компенсатора, я впервые подумал о ней всерьез. Я подумал, что не хочу возвращаться домой насовсем . Но сейчас я не имел даже возможности вызвать ее по харду, услышать ее голос. Все крайне глупо и неправильно!
Зато Снейка через хард Медведя вызвал Изи-старший. Михаил не обиделся, вопросов не задал, молча отцепил визор. Стасов похвалил мои спортивные достижения, затем дал последние рекомендации. С минуты на минуту фотонные генераторы крейсера должны были погасить связь. Мы сверили часы, и счетчик включился.
На орбите запросила помощи частная пилотируемая обсерватория, под чилийским флагом. Якобы у них неисправен медицинский модуль, а в команде двое с отравлением. Уши просвечивали колоссальные, я сперва разозлился, что переоценил Воробья, но зря. Аварийному кораблю никто не имел права отказать, нарушался закон SOS…
Зверей раскидали к тому времени по роскошным каютам, мальчикам поднесли мальчиков, девочкам — девочек, и всем — все, чего душа желает. С каждым контракт на пятьдесят тысяч за день боев, с кем сражаться, не уточнялось. За первый день перекинули авансом, хотя Медведь ворчал, что маловато. А я подумал, что мудро, скорее всего, дольше одного дня и не продержаться.
Команду корабля я вообще не видел и о стыковке догадался по расчетному времени. Предоставленный в пользование наложник круглыми глазами следил, как я прыгаю на собственной раритетной маске, а потом выгребаю из кучи осколков детали детонаторов и усики флай-ножей. Потом я потрепал паренька по щеке, слегка придавил ему сонную артерию и вышел в коридор. Притворяясь горничной, пробежался, скребясь в двери боевых товарищей.
Люк в гостевой отсек задраен не был, но прогулочные оранжереи меня мало интересовали, больше аварийный выход в обратном конце коридора.
Никогда не подозревал, что малюсенькая, с ноготь мизинца, гибкая пластинка способна сотворить такие разрушения. Крышку люка просто вывернуло наизнанку. Очевидно, использовался эффект объемного взрыва, — хорошо, что Медведь оттащил меня за угол. Он и доставал вооружение на нигерийском черном рынке.
Плюс пять секунд. Серж я отправил вниз, держать выходы из машинного отделения. Кольцевой коридор, тамбур грузового отсека. Корабль серийный, схемы передвижений я вызубрил заранее. Двое инженеров из группы сопровождения груза сдались без сопротивления. Семь секунд. Перекресток и лифт. Десять секунд. Этаж вверх, уровень кают команды. Встречены двое офицеров, уложены отдыхать в библиотеке. Тринадцать секунд. Волка оставил держать лифты кают-компании и камбуза. Этаж вверх. Уровень рубки управления. Люк требует допуска. Пятнадцать секунд. Сработала сигнализация, и сразу же пропал вес. Всплыл, выронил рюкзачок, стукнулся макушкой. Так вот как выглядит невесомость! Но невесомость, однако, приятнее стартового перегруза… Прекрасный знак, следовательно, Серж в машинном. По всей науке прислюнявил к запору детонатор. Снова изрядный «бемц!». Вот незадача, диафрагма переломилась, но изнутри в нас стреляют. Ухватиться не за что, болтаюсь вверх ногами, мутит вовсю, и обед решил вернуться из меня наружу. Кошмар, одним словом, не выходит из меня пока космонавта, а остальным зверям — хоть бы хны!
Из пролома снова пальнули, получилась дырка в стене напротив.
— Гранату, что ли, бросить? — спросил я.
Не отвечают. Медведь «опустил» в пролом две гранатки, симпатичные такие, с наперсток. Стрельба с той стороны прекратилась, зато люк до конца открылся. Минуты две я ничего не слышал, так звенело в голове.
В рубке ждали. Трое «отравившихся» из обсерватории держали на мушке капитана и офицеров. Я в китайских знаках различия полный ноль, но капитана определил по самому красочному погону. Еще одна гостья сменила навигатора под колпаком судового харда. Навигатор лежал тихонько на полу, не мешал. Я понадеялся, что он жив, иначе без личных пассвордов нам не зайти на посадку. Тут на меня прыгнул маленький бородатый и принялся душить в объятиях. Я немножечко напрягся, но по старой памяти позволил Изабель себя обслюнявить. Не чужие все-таки…
Серж доложила снизу, что расчет машинного отделения готов выполнить любые задачи, сопротивление подавлено. Волк отчитался, что личный состав свободных смен в количестве восьми человек разбужен и собран в кают-компании. Двое в реакторном сначала не поверили, что безоружная дама способна причинить им вред, и поплатились вывихами конечностей. Я спросил, не убила ли Серж хард-оператора. Нет, к счастью, не убила, а уже волокла его к нам. Девушка в кресле штурмана повернулась, подмигнула, я узнал Елену.
Приплыла Пантера, держа за палец дрожащего оператора, он послушно отключил сигнал тревоги и восстановил нормальное притяжение. Меня еще слегка мутило, но в целом ничего страшного. Я ущипнул себя за ногу и сказал: «Молин захватил вражеский звездолет». И сам себе не поверил. Но это было именно так. Не военный, конечно, звездолет, а банальную шаланду, и тем не менее. Будет чем похвастать, если доживем…
Михаила отправил в патруль, а сам присел поболтать с капитаном и прочими. Прочими оказались бортинженер и наш провожатый, представитель фирмы, все они смотрелись близнецами в беленькой глаженой форме. Капитан даже не успел испугаться, ему не приходило в голову, что кто-то может атаковать его посудину, тем более изнутри. Никто из пленных понятия не имел о деятельности «Братьев Ли» на обратной стороне Марса. Верхнюю грузовую палубу раздувало от сотен тонн лишайника, новейший хладостойкий штамм по выработке кислорода. Нижнюю палубу занимали зародыши Желтого Города. Сопровождающий неустанно повторял, что нам следует сдаться, тогда он готов рассмотреть все как шутку, и так далее… Нас собирались высадить на орбитальном причале «Минь Гао», а оттуда челноком доставить в один из кратеров, оборудованный под полигон для Охот.
Я попросил Елену заняться сменой курса и срочно активировать фотонные генераторы, или как они там называются, мы и так торчали тут достаточно долго. Как минимум шесть проходящих судов плюс две лунные базы запрашивали на предмет тревоги и какого черта мы маячим на «перекрестке». Пришлось посадить перед экраном бортинженера, чтобы успокоил публику. Он маленько повыпендривался, тогда Серж сломала ему мизинец, и дело пошло как по маслу. К счастью, оба хард-оператора не проявляли симптомов ненужной стойкости. Если бы они уперлись, нам конец, мозг корабля не воспринял бы чужих.
Таким макаром, вместе с пристегнутой обсерваторией, корабль вошел в стартовый коридор. Впереди, в направлении Марса, ждали очереди еще восемь бортов, диспетчер выпускал через каждые пять минут, и я пока собрал людей Бронислава. Общаться с ними, вопреки ожиданиям, было легче, чем с подопечными Медведя. Сначала мне никто не поверил, порченые вообще жили в замкнутом мирке и боялись представить, что может быть как-то иначе. Тем не менее заготовленная легенда «прокатила», помог серьезный денежный аргумент. Участвовать непосредственно в боевых действиях, кроме хулигана Марио, согласились двое. Стая потеряла две трети состава, и теперь выручить наше гиблое предприятие могла исключительно внезапность.
Вспомнились слова великого Ильича относительно гнилой интеллигенции. Михаил и Серж держали нейтралитет, при встрече с порчеными деланно улыбались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46