Звук был не громче, чем от падения книги на пол.
— Ага! — сказал я себе под нос. — Это может пригодиться.
Я положил «кольт» на стол и сел в кресло.
— Где камеры и микрофоны? — спросил я Фаррела.
— Здесь их нет. В самом деле, — быстро заверил он.
— Неважно. Всегда успею тебя прикончить. А теперь к делу. Выкладывай! Можно курить, — добавил я, глядя на Ника, и сам закурил.
— Не понимаю. — Фаррел сглотнул слюну. Его рука потянулась к воротнику рубашки и, не в силах справиться с застежкой, дернула так, что аж что-то треснуло.
— Рассказывай быстро и все об этой фабрике двойников. И лучше не морочь мне голову. Надо полагать, ты понимаешь, что ты жив, пока жив. А если умрешь, то что тебе толку от того, что ты меня одурачил? Ну?
— Не понимаю, — повторил он. — Это частная собственность, я здесь работаю в свободное время…
— А время это столь редко и ценно, что тебя вынуждена охранять целая команда крепких ребят вроде Табби, вечная ему память. Второй раз повторяю: ну? Третьего ты уже не услышишь.
— Что ты хочешь знать?
— Все. Что вы делаете с людьми, из-за чего они так меняются. Зачем? Как? Кто этим руководит?
Он заморгал и быстро, словно змея, провел языком по губам. Я знал, что он будет лгать.
— Это… лаборатория… Кгхм… Мы проводим специальные лечебные процедуры…
Он не заметил, что я взял в руку «кольт», лишь удивился, почувствовав удар в бедро. Только потом наступила настоящая боль и появилась кровь. Он схватился за ногу и свалился набок. Я быстро встал.
— Получишь пулю в позвоночник, если сейчас же не сядешь!
Он завыл и сел, сжимая ногу обеими руками.
— Это лаборатория, но людей здесь не лечат, — неожиданно сказал Ник. Я повернулся к нему. — Их заменяют на точно таких же, по крайней мере внешне.
Краем глаза я заметил, что Фаррел слегка переместился в сторону.
— Фаррел, общественное мнение будет мне благодарно, если я приведу приговор в исполнение уже сейчас. Заодно сэкономишь и на адвокатах. — Фаррел перестал ползти. Я повернулся к Нику: — Как это делается?
— Точно не знаю. — Он пожал плечами. — Говорят, что берут двойников с той стороны, а там оставляют наших. Что это в точности значит — понятия не имею.
— Почему ты мне все это говоришь?
— Я уже сыт по горло этим дерьмом. Я видел, как страдают люди во время считывания, и видел тех. Я не святой, но те — просто извращенцы и выродки. Иногда мне кажется, что Гитлер тоже прибегал к услугам с той стороны. — Он затушил окурок о пол.
— Что за считывание?
— Ну-у… Им нужно снабдить копию всей информацией о данном человеке. Его подключают к аппаратуре, и несколько дней идет такое считывание. После этого человек становится дебилом, большими слюнявым младенцем.
Я посмотрел на Фаррела. Лицо его было похоже на маску, искаженное не от боли, но от ярости.
— Встань и иди сюда, — быстро сказал я Нику. Он поднялся и подошел ко мне.
— Это шеф? — Я направил ствол на Фаррела. — Да.
— Кто тут еще есть из главных?
— Видимо, никого, — сразу же ответил он. — Десять минут назад уехал тот, к кому привел тебя Табби. Эти двое заправляют здесь всеми делами. Есть еще ученый, который все это придумал, не знаю, как его зовут.
— Уэст здесь? — повернулся я к Фаррелу.
Он вонзил в меня взгляд почти белых, сверкающих ненавистью глаз. Еще немного, и извлечь из него ничего не удастся. Я шагнул к нему, он оперся спиной о стену, ощерив мелкие острые зубы. Я прицелился и пнул его в рану на бедре. Он напрягся и взвыл, я ударил его дулом по оскаленным зубам. Он перевернулся на живот и заскулил, уткнувшись в ковер. Я отступил на шаг.
— Вставай, вставай! — процедил я сквозь зубы. Я вовсе не был разъярен, иногда мне удавалось овладеть собой и изобразить неподдельный гнев, полностью себя контролируя. Это давало лучшие результаты, чем настоящая ярость. Фаррел, похоже, поверил. Он всхлипнул и встал, согнувшись и опираясь всем весом на левую ногу. Обеими руками он держался за нижнюю часть лица. Несколько капель крови упали с подбородка на рубашку и галстук.
— Сейчас ты позовешь сюда Уэста. Ты ведь будешь хорошо себя вести, правда? Разве что тебе хочется первым перенестись на ту сторону. Только без считывания. — Я повернулся к Нику: — Ты знаешь… — В лицо мне вдруг ударила волна холодного воздуха, перехватив дыхание. Мой пленник стоял возле стола, и «биффакс» находился в нескольких сантиметрах от его руки. Он стоял там минуты три, во время всего моего выступления перед Фаррелом. В течение трех минут можно умереть бесчисленное множество раз. Я со свистом выдохнул. Ник посмотрел на стол и «биффакс», потом поднял взгляд на меня. — …Как работает этот пульт? — закончил я.
— Нет. Я тут был только два раза. Но, наверное, ничего особенного там нет. Они были чертовски уверены в себе.
Я обошел стол с другой стороны и, не дотрагиваясь до «биффакса», склонился над пультом.
— Подойди сюда! — бросил я Фаррелу.
Он послушно подковылял к столу. Мы стояли, разделенные мебелью.
— Какой код Уэста?
— Десять, — быстро ответил он. Я с удовольствием услышал, как он шепелявит.
Я наклонился и врезал ему дулом в глаз. Он завопил и шагнул назад, раненая нога подломилась, и он рухнул на спину. Я нагнулся через стол.
— Еще раз, — спокойно сказал я.
— Три нуля.
— Ну вот видишь. Теперь подойди сюда. Шевелись. Он поднялся и встал передо мной, закрывая левый глаз рукой.
— Соединись с Уэстом. Скажешь ему, чтобы пришел сюда. Немедленно и без каких-либо дискуссий. Я держу руку на кнопке отбоя, ничего не успеешь ни сделать, ни сказать, — предупредил я. Набрав три нуля, я нажал клавишу соединения. Несколько секунд спустя послышался голос:
— Уэст!
— Алан. Быстро приходи сюда. У меня к тебе дело, — поспешно сказал Фаррел, не сводя глаз с дула «кольта».
Вернее, глаза, поскольку я целился в правый.
— Погоди! У меня ведь куча дел. Сеанс же завтра, верно?
Я постарался, чтобы мой палец заметно дрогнул на спусковом крючке.
— Без разговоров. Быстро!
Я отключил телефон и посмотрел на Ника:
— А с тобой что делать?
— Что хочешь. — Он пожал плечами. — Я перешел в другую команду. Тебе решать.
Мне чертовски хотелось играть вместе с ним, и вместе с тем я боялся. В этом сумасшедшем доме я утратил большую часть своей веры в людей.
— Дай мне «биффакс» без обоймы, — сказал он, подталкивая указательным пальцем пистолет в мою сторону.
— Возьми, — ответил я, чтобы не мучить себя раздумьями. — А ты встань у шкафа спиной к комнате, — сказал я Фаррелу. — И не оборачивайся, пока я не скажу.
Я подождал, пока он встанет там, где я сказал, и подошел к стене, в которой находилась дверь. Мой затылок, казалось, заледенел: осознание того, что «биффакс» находится в чужих руках, действовало как местный наркоз перед трепанацией черепа. Я встал спиной к стене.
— Впустишь Уэста, — сказал я Нику. Он кивнул. «Биффакс» исчез со стола.
Мы прождали три минуты, прежде чем раздался сигнал. Я кивнул. Ник ткнул пальцем в клавишу на пульте. Дверь с шипением открылась, и в комнату вошел худой человек в светлых брюках и свитере, с длинными темными взъерошенными волосами. В правой руке он держал сигарету. Резкий запах молниеносно разошелся по комнате.
— Что случилось? — Он направился в сторону неподвижно стоящего Фаррела.
— Стой, Уэст!
Он удивленно повернулся ко мне. Я дважды махнул стволом, и он поднял руки вверх. Более ошеломленной физиономии я не видел. Кадык несколько раз переместился вверх-вниз. Когда Ник подошел и провел рукой по его телу, он вздрогнул.
— В чем дело? — простонал Уэст.
Я обошел стол и сел в кресло Фаррела. Ник передвинул стул и сел у стены с дверью, так чтобы иметь под контролем всю комнату и дверь, оставаясь при этом невидимым для входящих. Мне не пришлось ему ничего говорить. Когда-то мы так работали с Вуди. Когда-то.
— Оба к стене, подальше друг от друга.
Уэст сделал несколько шагов и, встав у стены, бросил взгляд на Фаррела, ковылявшего в его сторону. Получилось очень удачно — удивленное выражение на его лице исчезло, смытое волной страха. Превосходно.
— Что такое «та сторона», Уэст? — Я достал из пачки последнюю сигарету и закурил.
Он молчал. Взгляд его ушел вправо и вниз, где свалился на пол Фаррел.
— Послушайте, ребята. Даю вам пять минут на краткое изложение. Потом мы пойдем на прогулку, которая закончится в полицейском участке в каком-нибудь большом городе. Тогда я умываю руки. — Я сделал короткую паузу, чтобы Фаррел и Уэст вспомнили, как это потом бывает — адвокаты, залог, задержки, апелляция, волокита, словом — шанс! — Если до этого времени вы не закончите свой рассказ… — я повертел «кольт» на пальце, — у меня тут еще четыре патрона. Время пошло!
Несколько секунд они еще молчали. Потом Уэст посмотрел на Фаррела — и раскололся.
— Это он! — взвизгнул он. — Это он все придумал, хотел получать прибыль, а потом придумал еще одно. Он хочет властвовать над миром! Он! Я ученый, я только занимался многомерностью вселенной! Меня это вообще не интересовало. Он меня заставил.
Уэст стиснул кулак, забыв о сигарете, которую держал. Судорожно бросив ее на пол, он всхлипнул, как ребенок. Ник встал и поднял окурок. Меня несколько удивила его педантичность, но он подошел ко мне, положил смятый окурок в пепельницу и, показав на него глазами, вернулся на свое место. Я стряхнул пепел со своей сигареты и присмотрелся внимательнее к окурку Уэста. Вокруг тлеющего конца бумага имела характерный голубоватый оттенок.
— Медленнее.Сначала.Когда это началось? — Я вспомнил о пачке сигарет в ящике стола Фаррела, достал ее и, покачав головой, бросил Уэсту. — Он на этом тебя держит?
— Да, да! Скотина. — Он лихорадочно разорвал упаковку и закурил. Терпкий запах горящего нетеина распространился по комнате. — Пять лет назад все это было моим. Мне приходилось тяжко трудиться, я бросил работу в институте, был без гроша, но мне повезло. Я нашел путь в другой мир рядом с нами, — пояснил он, явно успокоившись после нескольких затяжек. — Я не знал, что с этим делать, пленку можно было пробить лишь на несколько сотых секунды. Я был уверен, что, если бы только у меня были деньги, я мог бы открыть эту калитку даже на несколько минут. И тогда я наткнулся на эту сволочь. Он дал мне денег и ничего не требовал взамен. А потом, когда у меня все получилось, он обосновался здесь со своей бандой, и мне уже нечего было сказать. Пришлось продать ему лабораторию и сделать вид, что я уехал. Он заставлял меня работать, а когда я освоил разрыв пленки почти в любое время, он занялся организацией переброски этих людей. Мне уже нечего было сказать. — Он жадно затянулся.
— Что за пленка?
— Ха! — Он забыл, что у меня в руке револьвер. Глаза его заблестели, видимо, он страшно страдал, не имея возможности поделиться своим открытием. — Несколько лет назад говорилось о теоретической возможности существования рядом друг с другом бесконечного количества миров. Мне удалось это доказать — я прорвался в параллельный мир, пока только в один. А отделяет нас от него нечто вроде поля… ну, такая пленка между мирами. Я назвал ее межразмерной пленкой, может, когда-нибудь она будет называться пленкой Уэста? — размечтался он. Я терпеливо ждал. — Ну вот. А потом появился этот… — он показал подбородком, — каналья… и начал претворять в жизнь свой великий план. Он хотел завоевать весь мир, по сути, завладеть им.
— Каким образом? С помощью этих двойников? — осенило меня.
— Да. Именно так. Этот мир… тот мир, — пояснил он, — параллелен нашему, идентичен ему. То есть… иначе — там идентичные люди. Как если бы все дети рождались в двух измерениях, один здесь, другой там. Или наоборот. — Он пожал плечами. Для него это представляло чисто научный интерес. — Потом судьбы этих людей становятся разными — здесь шахтер, там президент, там сумасшедший, здесь — гениальный ученый…
— Здесь автомеханик, там певец? — быстро добавил я.
— Именно, был такой случай. Этот… как его там… — Он поднял глаза к потолку, вспоминая фамилию.
— А те столь охотно сюда приходят?
— Даже очень. Тот мир, он… все же несколько отличается от нашего. Жизнь трудна и опасна. Они постоянно воюют, всеобщая милитаризация, дисциплина, постоянная неуверенность. Любой из них предпочел бы жить у нас, здесь намного спокойнее, комфорт по сравнению с тем, что творится у них. Кстати, тот певец чувствовал, что его арестуют. Он совершил какой-то проступок и в последний момент сбежал к нам.
— А вам здесь нужно только найти соответствующего двойника и убедить его, чтобы он облегчил жизнь своему дубликату?
— А это уже не я! — Он вытянул ко мне руку с сигаретой и покачал ею. — Это организовал Фаррел.
— А там? Ведь не открыли же вы агентство с вывеской?
— Там тоже есть такие, как он. Им одновременно пришла идея завладеть нашим миром. Они должны были перетащить оттуда целую кучу народу и усадить их на все более высокие посты, включая президента. И тогда уже никто бы им не угрожал. Так они планировали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Ага! — сказал я себе под нос. — Это может пригодиться.
Я положил «кольт» на стол и сел в кресло.
— Где камеры и микрофоны? — спросил я Фаррела.
— Здесь их нет. В самом деле, — быстро заверил он.
— Неважно. Всегда успею тебя прикончить. А теперь к делу. Выкладывай! Можно курить, — добавил я, глядя на Ника, и сам закурил.
— Не понимаю. — Фаррел сглотнул слюну. Его рука потянулась к воротнику рубашки и, не в силах справиться с застежкой, дернула так, что аж что-то треснуло.
— Рассказывай быстро и все об этой фабрике двойников. И лучше не морочь мне голову. Надо полагать, ты понимаешь, что ты жив, пока жив. А если умрешь, то что тебе толку от того, что ты меня одурачил? Ну?
— Не понимаю, — повторил он. — Это частная собственность, я здесь работаю в свободное время…
— А время это столь редко и ценно, что тебя вынуждена охранять целая команда крепких ребят вроде Табби, вечная ему память. Второй раз повторяю: ну? Третьего ты уже не услышишь.
— Что ты хочешь знать?
— Все. Что вы делаете с людьми, из-за чего они так меняются. Зачем? Как? Кто этим руководит?
Он заморгал и быстро, словно змея, провел языком по губам. Я знал, что он будет лгать.
— Это… лаборатория… Кгхм… Мы проводим специальные лечебные процедуры…
Он не заметил, что я взял в руку «кольт», лишь удивился, почувствовав удар в бедро. Только потом наступила настоящая боль и появилась кровь. Он схватился за ногу и свалился набок. Я быстро встал.
— Получишь пулю в позвоночник, если сейчас же не сядешь!
Он завыл и сел, сжимая ногу обеими руками.
— Это лаборатория, но людей здесь не лечат, — неожиданно сказал Ник. Я повернулся к нему. — Их заменяют на точно таких же, по крайней мере внешне.
Краем глаза я заметил, что Фаррел слегка переместился в сторону.
— Фаррел, общественное мнение будет мне благодарно, если я приведу приговор в исполнение уже сейчас. Заодно сэкономишь и на адвокатах. — Фаррел перестал ползти. Я повернулся к Нику: — Как это делается?
— Точно не знаю. — Он пожал плечами. — Говорят, что берут двойников с той стороны, а там оставляют наших. Что это в точности значит — понятия не имею.
— Почему ты мне все это говоришь?
— Я уже сыт по горло этим дерьмом. Я видел, как страдают люди во время считывания, и видел тех. Я не святой, но те — просто извращенцы и выродки. Иногда мне кажется, что Гитлер тоже прибегал к услугам с той стороны. — Он затушил окурок о пол.
— Что за считывание?
— Ну-у… Им нужно снабдить копию всей информацией о данном человеке. Его подключают к аппаратуре, и несколько дней идет такое считывание. После этого человек становится дебилом, большими слюнявым младенцем.
Я посмотрел на Фаррела. Лицо его было похоже на маску, искаженное не от боли, но от ярости.
— Встань и иди сюда, — быстро сказал я Нику. Он поднялся и подошел ко мне.
— Это шеф? — Я направил ствол на Фаррела. — Да.
— Кто тут еще есть из главных?
— Видимо, никого, — сразу же ответил он. — Десять минут назад уехал тот, к кому привел тебя Табби. Эти двое заправляют здесь всеми делами. Есть еще ученый, который все это придумал, не знаю, как его зовут.
— Уэст здесь? — повернулся я к Фаррелу.
Он вонзил в меня взгляд почти белых, сверкающих ненавистью глаз. Еще немного, и извлечь из него ничего не удастся. Я шагнул к нему, он оперся спиной о стену, ощерив мелкие острые зубы. Я прицелился и пнул его в рану на бедре. Он напрягся и взвыл, я ударил его дулом по оскаленным зубам. Он перевернулся на живот и заскулил, уткнувшись в ковер. Я отступил на шаг.
— Вставай, вставай! — процедил я сквозь зубы. Я вовсе не был разъярен, иногда мне удавалось овладеть собой и изобразить неподдельный гнев, полностью себя контролируя. Это давало лучшие результаты, чем настоящая ярость. Фаррел, похоже, поверил. Он всхлипнул и встал, согнувшись и опираясь всем весом на левую ногу. Обеими руками он держался за нижнюю часть лица. Несколько капель крови упали с подбородка на рубашку и галстук.
— Сейчас ты позовешь сюда Уэста. Ты ведь будешь хорошо себя вести, правда? Разве что тебе хочется первым перенестись на ту сторону. Только без считывания. — Я повернулся к Нику: — Ты знаешь… — В лицо мне вдруг ударила волна холодного воздуха, перехватив дыхание. Мой пленник стоял возле стола, и «биффакс» находился в нескольких сантиметрах от его руки. Он стоял там минуты три, во время всего моего выступления перед Фаррелом. В течение трех минут можно умереть бесчисленное множество раз. Я со свистом выдохнул. Ник посмотрел на стол и «биффакс», потом поднял взгляд на меня. — …Как работает этот пульт? — закончил я.
— Нет. Я тут был только два раза. Но, наверное, ничего особенного там нет. Они были чертовски уверены в себе.
Я обошел стол с другой стороны и, не дотрагиваясь до «биффакса», склонился над пультом.
— Подойди сюда! — бросил я Фаррелу.
Он послушно подковылял к столу. Мы стояли, разделенные мебелью.
— Какой код Уэста?
— Десять, — быстро ответил он. Я с удовольствием услышал, как он шепелявит.
Я наклонился и врезал ему дулом в глаз. Он завопил и шагнул назад, раненая нога подломилась, и он рухнул на спину. Я нагнулся через стол.
— Еще раз, — спокойно сказал я.
— Три нуля.
— Ну вот видишь. Теперь подойди сюда. Шевелись. Он поднялся и встал передо мной, закрывая левый глаз рукой.
— Соединись с Уэстом. Скажешь ему, чтобы пришел сюда. Немедленно и без каких-либо дискуссий. Я держу руку на кнопке отбоя, ничего не успеешь ни сделать, ни сказать, — предупредил я. Набрав три нуля, я нажал клавишу соединения. Несколько секунд спустя послышался голос:
— Уэст!
— Алан. Быстро приходи сюда. У меня к тебе дело, — поспешно сказал Фаррел, не сводя глаз с дула «кольта».
Вернее, глаза, поскольку я целился в правый.
— Погоди! У меня ведь куча дел. Сеанс же завтра, верно?
Я постарался, чтобы мой палец заметно дрогнул на спусковом крючке.
— Без разговоров. Быстро!
Я отключил телефон и посмотрел на Ника:
— А с тобой что делать?
— Что хочешь. — Он пожал плечами. — Я перешел в другую команду. Тебе решать.
Мне чертовски хотелось играть вместе с ним, и вместе с тем я боялся. В этом сумасшедшем доме я утратил большую часть своей веры в людей.
— Дай мне «биффакс» без обоймы, — сказал он, подталкивая указательным пальцем пистолет в мою сторону.
— Возьми, — ответил я, чтобы не мучить себя раздумьями. — А ты встань у шкафа спиной к комнате, — сказал я Фаррелу. — И не оборачивайся, пока я не скажу.
Я подождал, пока он встанет там, где я сказал, и подошел к стене, в которой находилась дверь. Мой затылок, казалось, заледенел: осознание того, что «биффакс» находится в чужих руках, действовало как местный наркоз перед трепанацией черепа. Я встал спиной к стене.
— Впустишь Уэста, — сказал я Нику. Он кивнул. «Биффакс» исчез со стола.
Мы прождали три минуты, прежде чем раздался сигнал. Я кивнул. Ник ткнул пальцем в клавишу на пульте. Дверь с шипением открылась, и в комнату вошел худой человек в светлых брюках и свитере, с длинными темными взъерошенными волосами. В правой руке он держал сигарету. Резкий запах молниеносно разошелся по комнате.
— Что случилось? — Он направился в сторону неподвижно стоящего Фаррела.
— Стой, Уэст!
Он удивленно повернулся ко мне. Я дважды махнул стволом, и он поднял руки вверх. Более ошеломленной физиономии я не видел. Кадык несколько раз переместился вверх-вниз. Когда Ник подошел и провел рукой по его телу, он вздрогнул.
— В чем дело? — простонал Уэст.
Я обошел стол и сел в кресло Фаррела. Ник передвинул стул и сел у стены с дверью, так чтобы иметь под контролем всю комнату и дверь, оставаясь при этом невидимым для входящих. Мне не пришлось ему ничего говорить. Когда-то мы так работали с Вуди. Когда-то.
— Оба к стене, подальше друг от друга.
Уэст сделал несколько шагов и, встав у стены, бросил взгляд на Фаррела, ковылявшего в его сторону. Получилось очень удачно — удивленное выражение на его лице исчезло, смытое волной страха. Превосходно.
— Что такое «та сторона», Уэст? — Я достал из пачки последнюю сигарету и закурил.
Он молчал. Взгляд его ушел вправо и вниз, где свалился на пол Фаррел.
— Послушайте, ребята. Даю вам пять минут на краткое изложение. Потом мы пойдем на прогулку, которая закончится в полицейском участке в каком-нибудь большом городе. Тогда я умываю руки. — Я сделал короткую паузу, чтобы Фаррел и Уэст вспомнили, как это потом бывает — адвокаты, залог, задержки, апелляция, волокита, словом — шанс! — Если до этого времени вы не закончите свой рассказ… — я повертел «кольт» на пальце, — у меня тут еще четыре патрона. Время пошло!
Несколько секунд они еще молчали. Потом Уэст посмотрел на Фаррела — и раскололся.
— Это он! — взвизгнул он. — Это он все придумал, хотел получать прибыль, а потом придумал еще одно. Он хочет властвовать над миром! Он! Я ученый, я только занимался многомерностью вселенной! Меня это вообще не интересовало. Он меня заставил.
Уэст стиснул кулак, забыв о сигарете, которую держал. Судорожно бросив ее на пол, он всхлипнул, как ребенок. Ник встал и поднял окурок. Меня несколько удивила его педантичность, но он подошел ко мне, положил смятый окурок в пепельницу и, показав на него глазами, вернулся на свое место. Я стряхнул пепел со своей сигареты и присмотрелся внимательнее к окурку Уэста. Вокруг тлеющего конца бумага имела характерный голубоватый оттенок.
— Медленнее.Сначала.Когда это началось? — Я вспомнил о пачке сигарет в ящике стола Фаррела, достал ее и, покачав головой, бросил Уэсту. — Он на этом тебя держит?
— Да, да! Скотина. — Он лихорадочно разорвал упаковку и закурил. Терпкий запах горящего нетеина распространился по комнате. — Пять лет назад все это было моим. Мне приходилось тяжко трудиться, я бросил работу в институте, был без гроша, но мне повезло. Я нашел путь в другой мир рядом с нами, — пояснил он, явно успокоившись после нескольких затяжек. — Я не знал, что с этим делать, пленку можно было пробить лишь на несколько сотых секунды. Я был уверен, что, если бы только у меня были деньги, я мог бы открыть эту калитку даже на несколько минут. И тогда я наткнулся на эту сволочь. Он дал мне денег и ничего не требовал взамен. А потом, когда у меня все получилось, он обосновался здесь со своей бандой, и мне уже нечего было сказать. Пришлось продать ему лабораторию и сделать вид, что я уехал. Он заставлял меня работать, а когда я освоил разрыв пленки почти в любое время, он занялся организацией переброски этих людей. Мне уже нечего было сказать. — Он жадно затянулся.
— Что за пленка?
— Ха! — Он забыл, что у меня в руке револьвер. Глаза его заблестели, видимо, он страшно страдал, не имея возможности поделиться своим открытием. — Несколько лет назад говорилось о теоретической возможности существования рядом друг с другом бесконечного количества миров. Мне удалось это доказать — я прорвался в параллельный мир, пока только в один. А отделяет нас от него нечто вроде поля… ну, такая пленка между мирами. Я назвал ее межразмерной пленкой, может, когда-нибудь она будет называться пленкой Уэста? — размечтался он. Я терпеливо ждал. — Ну вот. А потом появился этот… — он показал подбородком, — каналья… и начал претворять в жизнь свой великий план. Он хотел завоевать весь мир, по сути, завладеть им.
— Каким образом? С помощью этих двойников? — осенило меня.
— Да. Именно так. Этот мир… тот мир, — пояснил он, — параллелен нашему, идентичен ему. То есть… иначе — там идентичные люди. Как если бы все дети рождались в двух измерениях, один здесь, другой там. Или наоборот. — Он пожал плечами. Для него это представляло чисто научный интерес. — Потом судьбы этих людей становятся разными — здесь шахтер, там президент, там сумасшедший, здесь — гениальный ученый…
— Здесь автомеханик, там певец? — быстро добавил я.
— Именно, был такой случай. Этот… как его там… — Он поднял глаза к потолку, вспоминая фамилию.
— А те столь охотно сюда приходят?
— Даже очень. Тот мир, он… все же несколько отличается от нашего. Жизнь трудна и опасна. Они постоянно воюют, всеобщая милитаризация, дисциплина, постоянная неуверенность. Любой из них предпочел бы жить у нас, здесь намного спокойнее, комфорт по сравнению с тем, что творится у них. Кстати, тот певец чувствовал, что его арестуют. Он совершил какой-то проступок и в последний момент сбежал к нам.
— А вам здесь нужно только найти соответствующего двойника и убедить его, чтобы он облегчил жизнь своему дубликату?
— А это уже не я! — Он вытянул ко мне руку с сигаретой и покачал ею. — Это организовал Фаррел.
— А там? Ведь не открыли же вы агентство с вывеской?
— Там тоже есть такие, как он. Им одновременно пришла идея завладеть нашим миром. Они должны были перетащить оттуда целую кучу народу и усадить их на все более высокие посты, включая президента. И тогда уже никто бы им не угрожал. Так они планировали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31