это была их ночь. Они торчали на Эйде, и молодая азиатская жизнь била из них ключом.
Они дали нам пройти.
Они смеялись и показывали на нас пальцами; белый парень с какой-то странной штуковиной на спине и молоденькая девчонка, бегущая впереди. Да, наверное, со стороны мы смотрелись прикольно. Но все в порядке. Меня это не задевало. Главное, они пропустили нас, по направлению к дорожкам, что вели вниз – к озеру с лодками.
Мы почти добрались до озера...
Выстрел света прорезал пелену дождя, дыхание огня опалило мне ухо. Мне удалось увернуться, и я перевернул Существо в сторону от линии обзора. Сквозь дождевую завесу я увидел копа, быстро приближающегося к нам; его лучевой пистолет выбрасывал инфо. И вот тогда азиатские подростки действительно стали подбадривать и приветствовать нас. Потому что главный враг веселья преследовал нас, двух безумных долбоебов, намереваясь прикончить нас или повязать. Я полагаю, что именно так они видели данную ситуацию. Твинкль уже намного опередила меня. Существо наваливалось на меня, прижимая меня к земле, вынуждая идти медленным шагом, чуть ли не ползком. Я поскользнулся на мокрой траве и только чудом не грохнулся носом в грязь, ломясь сквозь дождь, который был как уколы стали, резавшие кожу. Все было мокрое и неясное, все обесцвеченное в лунном свете, фиолетовая и зеленая тень играла в траве прямо у меня под ногами.
Шакакоп!
Он переключился на полный режим Желтого Такшаки, направляя лучи с Плат-Филдз, он наполнял все пространство своей змеей дыма и расцвечивал воздух над Бхангрой в цвета старых мифов. Подростки, понятное дело, отреагировали на это отнюдь не благожелательно. Потому что Такшака был Хинду, а ребята были мусульмане – а это, как говорится, две большие разницы. Змея снов опускалась ко мне, а я сам лишился сил: и своих собственных сладостных грез, и грез всех тех, кто верил в меня. Скользя по черной грязи, заставляя себя буквально ползти вперед в сторону мерцающего озера. Но никаких шансов добраться туда.
Никаких шансов.
Ударила первая пуля. Тяжелый толчок в спину. Я почувствовал, как ее гнусная энергия долбанула меня, толкнула на землю. Я свалился лицом в траву, но тут же снова поднялся, собрав последние силы, все еще веря.
– Беги, Твинк! – закричал я.
Ударила вторая пуля. Она прошла по теневому следящему лучу и попала точно в цель, бросив меня вперед, так что я со всей силы впечатался головой в землю и уже не смог встать – я просто лежал, ожидая, когда придет боль, ожидая, что сейчас вся спина у меня загорится, и жизнь покинет мое бренное тело.
А я вроде как к ней привязался.
Боль почему-то не приходила.
Я уже ничего не соображал.
Цвета змеи снов залили светом пространство вокруг меня, и Такшака навис надо мной. Прогремел еще один выстрел, но на этот раз попадания не было. Я с трудом повернул голову и глянул назад -туда, где эти азиатские чуваки окружили копа. Безумная возбужденная толпа. Потом я посмотрел вперед и увидел, что Твинкль уже добралась до озера. Сквозь стену дождя мне казалось, что до нее – несколько миль. Я попытался подняться, но Существо обмякло мертвым грузом у меня на спине. Все, что я смог, это перекатиться на спину – на Существо, – и поглядеть прямо в израненное лицо Такшаки, на его раздвоенный змеиный язык, который высовывался между длинными клыками с шипением, похожим на шум дождя.
А потом эта змея бросилась вниз, на меня – молниеносно и точно, омерзительное пятно света. Но она не впилась мне в шею, куда обычно целятся змеи, вместо этого она вонзила свои клыки мне в лодыжку, проколов кожу, и теневой дым был повсюду вокруг, и я улетел, отрубившись – абсолютная теневая ебля...
В мир чисел.
Падая...
В царство туманов, где зеленые и фиолетовые инфо-лучи играли в волнах теней. Запах жасмина окутал меня. Я падал сквозь желтые облака, но во время падения я все-таки мог двигаться по собственной воле, и дернулся вправо.
По-прежнему падая.
Снова дернулся, пытаясь посмотреть вверх. По-прежнему падая. Повернулся, описав полный круг, но направление, которое я выбрал, не имело значения, и я падал вниз – прямо в змеиную яму. И все эти числа кружились рядом: чистая, голая информация, поглощавшая меня в математике. Записи всех моих преступлений – в шафрановом воздухе. Все мои преступления, и все преступления Тайных Райдеров. Все. Все, что мы сделали, и все, что мы потеряли, и все, кого мы убили. Я обрел тогда всю историю целиком – в этом сосредоточии чисел, с волосами, все еще мокрыми от дождя в мире снаружи.
Я был в сознании Такшаки, Желтого Копвирта, где он проигрывал всю свою инфо, все преступления мира. Я падал сквозь это математическое море без каких-либо чувств и желания подняться или опуститься, просто падал и падал, пока что-то не обернулось вокруг моей ноги, вокруг лодыжки – там, где меня укусила змея снов. Меня с силой швырнуло назад, ударив волной давления, позвоночник трещал на грани разрыва, и Существо с силой вдавилось в меня – между лопатками и основанием шеи. Оно не издавало ни звука, смягчая для меня удар. Потом меня дернуло в другую сторону, так что моя голова едва не коснулась живота, и только Существо уравновесило мое положение, и вот я уже смотрел прямо на Короля Змей.
Такшака завис в пространстве, его хвост обвивался вокруг моей лодыжки, его лицо – всего в нескольких дюймах от моего, так что я ощущал его теневое дыхание и видел оранжевые клетки инфо, бегущие у него в глазах.
Я ВОТ ЧТО ДУМАЮ: НАДО БЫЛО ПРОСТО БРОСИТЬ ТЕБЯ.
Это все ненастоящее!
ТЫ БЫЛ НАСТОЯЩЕЙ ЗАНОЗОЙ В ЗАДНИЦЕ, СКРИББЛ.
Он испускал лучи прямо в мой череп, сверля кость своими словами, пронзая мой мягкий мозг, пока я не получил сообщение целиком, каждое слово – новая боль.
ЗДЕСЬ У НАС ЕСТЬ ПЛОХИЕ МАТЕРИ. И АППЕТИТНЫЕ УРАВНЕНИЯ. ОНИ МОГУТ ФРАКТАЛИЗОВАТЬ МУЖЧИНУ ЗА СЧИТАННЫЕ СЕКУНДЫ. ЭТО ЖЕЛТЫЙ ВИРТ. ЦВЕТ, КОТОРЫЙ УБИВАЕТ. ТЫ ЭТОГО ХОЧЕШЬ?
Очередная волна давления – и моя голова откинулась назад, так что я оказался подвешен в пространстве. Внизу под нами клубились числа и символы, накатывали друг на друга. Это было похоже на ряд открывающихся и закрывающихся челюстей. А потом, когда уравнения были решены, сломленные числа брызнули во все стороны и превратились в колонки неровных зубов.
БИТЛА ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЖАЛКО. ОН УШЕЛ ХОРОШО, ПРАВДА? МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ В ЛЮДЯХ. Я МОГ БЫ НАЙТИ ДЛЯ НЕГО МЕСТО НА СЛУЖБЕ. ТАКИЕ ДЕМОНЫ НАМ НУЖНЫ. СКАЖУ ТЕБЕ ОТКРОВЕННО, СКРИББЛ, ИНОГДА Я РЫДАЮ, ГЛЯДЯ НА ЧИСТЫХ КОПОВ, КОТОРЫХ НАМ ПРИСЫЛАЮТ.
Он немного ослабил хватку, так что я слетел вниз фута на два, но потом он поймал меня снова и сжал еще крепче.
УУУПС! ЕДВА ТЕБЯ НЕ УРОНИЛ.
Он опустил свое изуродованное лицо, так что оно опять оказалось напротив моего лица.
ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ МЕРДОК, КОНЕЧНО. С НЕЙ ВСЕ БЫЛО В ПОРЯДКЕ. ОНА БЫЛА СУПЕР ЧИСТОЙ. И, ОХ, ТАК ХОРОША В ПОСТЕЛИ... УУУПС! КУДА ТЫ ОПЯТЬ СОБРАЛСЯ?!
Я почувствовал, как его хвост ослабляет хватку.
И рухнул вниз, прямо в пасть змей чисел, вопя...
– Ааааааааааааа!!!!!!!!!!!
Вниз – в размазанное пятно, где шипят змеи. Я падал свинцовым грузом, мое сознание поблекло и начало погружаться в сон. И тут я приземлился в чьи-то мягкие руки, и они подняли меня вверх, и мягкий голос позвал меня, ласково вырвав изо пасти сна.
– Я поймал тебя, Скриббл, – сказал мне голос. – Я поймал тебя.
Я открыл глаза и увидел кривую ухмылку Кота Игруна.
Он завис в туннеле, крепко держа меня одной рукой, словно во мне не было никакого веса, словно у меня на спине не висело тяжелое Существо.
– Кот! – выкрикнул я. Всего одно слово. Все, на что я был способен.
– Не бери в голову, – сказал он. – Просто смотри, как это делается.
Кот поднял свободную руку. В ней был плотницкий молоток, и я видел, как сок змеиной травы капает с бойка.
Такшака быстро приближался к нему, шипя от досады и гнева.
И, по-моему, змея потеряла самообладание, отдавшись во власть своей ярости.
Зато Кот был совершенно спокоен. Он размахивал молотком, от которого исходила волна жара. Потом он отвел молоток назад, всего на какой-то дюйм, и прицелился, словно игрок в Виртболл, собирающийся загнать мяч в победную лунку.
Встретил эту змеиную голову по полной программе.
Резкий, пронзительный металлический звук, вспышка света, потом – шипение, треск горящего костра. И хруст плоти под сокрушающей сталью. Что-то просвистело под самым ухом, и когда я повернулся посмотреть, что это было, я увидел Такшаку, метавшегося из стороны в сторону. Хвост развевается, кровь хлестала из разбитого лица. Он упал в челюсти чисел. Уравнения сомкнулись над Королем Змей, и не осталось вообще никаких звуков – только пронзительный крик Такшаки. Его длинное тело было разорвано надвое. Взрыв оранжевого сока, залившего все вокруг. И нас с Котом – тоже. С головы до ног.
Кот Игрун швырнул молоток вниз, вслед за Такшакой.
– Думаешь, я такое для каждого делаю? – прошептал он, и змеиный сок капал с его лица. – Думаешь, я это делаю для тебя?
– Ты убил его?
Кот достал из кармана желтое перо.
– Такшаку нельзя убить. Можно лишь выиграть раунд в игре.
– Спасибо тебе.
Он положил перо в рот. Пункт за пунктом, список преступлений Тайных Райдеров стерся с воздуха. Кот вытащил изо рта перо Такшаки и сунул его мне в рот.
– Это не для тебя, – ответил Кот. – Это для Тристана.
И тут я улетел, выброшенный наружу – туда, где вообще не существует никаких переключателей выброса.
* * *
Я, наверное, отрубился на пару секунда – там, на поле грязи, – потому что, когда я открыл глаза, то увидел улыбающееся лицо, склонившееся надо мной.
– Я не знаю, как ты это сделал, приятель, но эта змея просто взорвалась! Бамц – и все! Это было потрясно.
Я почувствовал сильную руку, схватившую меня под плечом и поднявшую меня на ноги. Я уставился прямо в лицо юного азиата. Лицо, залитое дождем – сумеречным дождем. Его черные волосы падали на глаза, но я видел в них жизнь и энергию.
– Иди, приятель, – сказал он. – Не знаю, что у тебя на уме, но пусть у тебя все получится.
Он взял меня под руку и отвел туда, где ждала Твинкль. Я все время оглядывался – боялся, что змея вернется за мной. Но никакой змеи не было, никаких цветов, ничего – просто серый дождь, бьющий по воде озера.
Я упал в объятия Твинкль.
Она потянулась к моему лицу, чтобы смахнуть какую-то грязь. Приятное ощущение – это ее прикосновение. Я взял азиатского парня за руку. Он улыбнулся. Я видел, как остальные ребята бегут со всех ног – прочь от одинокого копа. Он стоял совершенно голый, под дождем, подростки растащили его одежду, и, можно даже не сомневаться, прикарманили пистолет. Коп, ясное дело, выглядел жалким и потерянным – розовый и дрожащий под осенним дождем.
– Ладно, удачи, – сказал азиат и ушел, скрывшись в дожде. Музыка смолкла, систему вырубили; огни погасли, один за другим, и воцарилась тьма.
Полночь.
Твинкль взяла меня за руку. Я по-прежнему был по уши в собачьем дерьме, но я уже не переживал – дождь смоет всю грязь. А вот Существо у меня за спиной обвисло...
Мертвым грузом...
Я вспомнил пальбу. Вспомнил, как падал под пулями. Но только теперь до меня дошло, куда эти пули попали.
– Они застрелили Существо, – сказал я Твинкль.
– Ты не волнуйся, – отозвалась она.
Но я не мог сдержать слез.
– Оно мертво, Существо.
Все, что я мог сказать. Все, о чем я мог думать.
Потому что теперь я уже окончательно потерял Дездемону.
– Держитесь, мистер Скриббл. Большая Тварь спасла вас.
– Ради чего? – рыдал я. – Ради чего?
Потому что нельзя перекачать смерть за жизнь.
Даже в Вирте.
Озеро, мерцающее последними отблесками заката. Груда мертвой плоти – у меня за спиной. И мы с этой девочкой – бредем по берегу, вдоль кромки воды.
Направляясь в никуда.
Все дерьмо смыто дождем.
День Двадцать Четвертый
«Крутое дерьмо».
КОНЕЦ ПОСТА
– Ты знаешь, где «Сливи Тув»?
– Конечно. Он за холмом. Мы его проезжали.
– Там работает Барни. Ты помнишь Барни?
Твинкль кивнула.
– Он поможет тебе. Ступай туда. Прячься за деревьями. Держись самых темных улиц.
– Мистер Скриббл...
Ее молоденькое личико было все мокрое после трипа.
– Теперь ты сама по себе, малышка, – сказал я.
– А как же ты, Скриббл? Что ты будешь делать?
– Да так, кое-что.
– Главное, верь.
– Правильно. Главное – верить. Иди.
И Твинкль пошла – в темное утро сквозь дыхание деревьев. Она оглянулась лишь раз.
– Не останавливайся, – крикнул я.
Не останавливайся.
Я сдернул с плеча одну лямку, потом другую, снял с себя Существо и положил его на землю.
Его мертвые глаза глядели прямо на меня.
То есть, наверное, это и были его глаза.
Существо, разумеется, было мертво. Две дырки в спине, куда попали пули.
Но мне оно нужно живым. Я достал из кармана Изысканное перо и вставил его в рот Существа, если это был рот. Сошло бы любое отверстие. Я колотил и колотил его в грудь.
– Давай! Ну, давай же!
Просунул перо еще дальше – вполне достаточно для воскрешения Лазаря, так почему бы и не для воскрешения Существа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Они дали нам пройти.
Они смеялись и показывали на нас пальцами; белый парень с какой-то странной штуковиной на спине и молоденькая девчонка, бегущая впереди. Да, наверное, со стороны мы смотрелись прикольно. Но все в порядке. Меня это не задевало. Главное, они пропустили нас, по направлению к дорожкам, что вели вниз – к озеру с лодками.
Мы почти добрались до озера...
Выстрел света прорезал пелену дождя, дыхание огня опалило мне ухо. Мне удалось увернуться, и я перевернул Существо в сторону от линии обзора. Сквозь дождевую завесу я увидел копа, быстро приближающегося к нам; его лучевой пистолет выбрасывал инфо. И вот тогда азиатские подростки действительно стали подбадривать и приветствовать нас. Потому что главный враг веселья преследовал нас, двух безумных долбоебов, намереваясь прикончить нас или повязать. Я полагаю, что именно так они видели данную ситуацию. Твинкль уже намного опередила меня. Существо наваливалось на меня, прижимая меня к земле, вынуждая идти медленным шагом, чуть ли не ползком. Я поскользнулся на мокрой траве и только чудом не грохнулся носом в грязь, ломясь сквозь дождь, который был как уколы стали, резавшие кожу. Все было мокрое и неясное, все обесцвеченное в лунном свете, фиолетовая и зеленая тень играла в траве прямо у меня под ногами.
Шакакоп!
Он переключился на полный режим Желтого Такшаки, направляя лучи с Плат-Филдз, он наполнял все пространство своей змеей дыма и расцвечивал воздух над Бхангрой в цвета старых мифов. Подростки, понятное дело, отреагировали на это отнюдь не благожелательно. Потому что Такшака был Хинду, а ребята были мусульмане – а это, как говорится, две большие разницы. Змея снов опускалась ко мне, а я сам лишился сил: и своих собственных сладостных грез, и грез всех тех, кто верил в меня. Скользя по черной грязи, заставляя себя буквально ползти вперед в сторону мерцающего озера. Но никаких шансов добраться туда.
Никаких шансов.
Ударила первая пуля. Тяжелый толчок в спину. Я почувствовал, как ее гнусная энергия долбанула меня, толкнула на землю. Я свалился лицом в траву, но тут же снова поднялся, собрав последние силы, все еще веря.
– Беги, Твинк! – закричал я.
Ударила вторая пуля. Она прошла по теневому следящему лучу и попала точно в цель, бросив меня вперед, так что я со всей силы впечатался головой в землю и уже не смог встать – я просто лежал, ожидая, когда придет боль, ожидая, что сейчас вся спина у меня загорится, и жизнь покинет мое бренное тело.
А я вроде как к ней привязался.
Боль почему-то не приходила.
Я уже ничего не соображал.
Цвета змеи снов залили светом пространство вокруг меня, и Такшака навис надо мной. Прогремел еще один выстрел, но на этот раз попадания не было. Я с трудом повернул голову и глянул назад -туда, где эти азиатские чуваки окружили копа. Безумная возбужденная толпа. Потом я посмотрел вперед и увидел, что Твинкль уже добралась до озера. Сквозь стену дождя мне казалось, что до нее – несколько миль. Я попытался подняться, но Существо обмякло мертвым грузом у меня на спине. Все, что я смог, это перекатиться на спину – на Существо, – и поглядеть прямо в израненное лицо Такшаки, на его раздвоенный змеиный язык, который высовывался между длинными клыками с шипением, похожим на шум дождя.
А потом эта змея бросилась вниз, на меня – молниеносно и точно, омерзительное пятно света. Но она не впилась мне в шею, куда обычно целятся змеи, вместо этого она вонзила свои клыки мне в лодыжку, проколов кожу, и теневой дым был повсюду вокруг, и я улетел, отрубившись – абсолютная теневая ебля...
В мир чисел.
Падая...
В царство туманов, где зеленые и фиолетовые инфо-лучи играли в волнах теней. Запах жасмина окутал меня. Я падал сквозь желтые облака, но во время падения я все-таки мог двигаться по собственной воле, и дернулся вправо.
По-прежнему падая.
Снова дернулся, пытаясь посмотреть вверх. По-прежнему падая. Повернулся, описав полный круг, но направление, которое я выбрал, не имело значения, и я падал вниз – прямо в змеиную яму. И все эти числа кружились рядом: чистая, голая информация, поглощавшая меня в математике. Записи всех моих преступлений – в шафрановом воздухе. Все мои преступления, и все преступления Тайных Райдеров. Все. Все, что мы сделали, и все, что мы потеряли, и все, кого мы убили. Я обрел тогда всю историю целиком – в этом сосредоточии чисел, с волосами, все еще мокрыми от дождя в мире снаружи.
Я был в сознании Такшаки, Желтого Копвирта, где он проигрывал всю свою инфо, все преступления мира. Я падал сквозь это математическое море без каких-либо чувств и желания подняться или опуститься, просто падал и падал, пока что-то не обернулось вокруг моей ноги, вокруг лодыжки – там, где меня укусила змея снов. Меня с силой швырнуло назад, ударив волной давления, позвоночник трещал на грани разрыва, и Существо с силой вдавилось в меня – между лопатками и основанием шеи. Оно не издавало ни звука, смягчая для меня удар. Потом меня дернуло в другую сторону, так что моя голова едва не коснулась живота, и только Существо уравновесило мое положение, и вот я уже смотрел прямо на Короля Змей.
Такшака завис в пространстве, его хвост обвивался вокруг моей лодыжки, его лицо – всего в нескольких дюймах от моего, так что я ощущал его теневое дыхание и видел оранжевые клетки инфо, бегущие у него в глазах.
Я ВОТ ЧТО ДУМАЮ: НАДО БЫЛО ПРОСТО БРОСИТЬ ТЕБЯ.
Это все ненастоящее!
ТЫ БЫЛ НАСТОЯЩЕЙ ЗАНОЗОЙ В ЗАДНИЦЕ, СКРИББЛ.
Он испускал лучи прямо в мой череп, сверля кость своими словами, пронзая мой мягкий мозг, пока я не получил сообщение целиком, каждое слово – новая боль.
ЗДЕСЬ У НАС ЕСТЬ ПЛОХИЕ МАТЕРИ. И АППЕТИТНЫЕ УРАВНЕНИЯ. ОНИ МОГУТ ФРАКТАЛИЗОВАТЬ МУЖЧИНУ ЗА СЧИТАННЫЕ СЕКУНДЫ. ЭТО ЖЕЛТЫЙ ВИРТ. ЦВЕТ, КОТОРЫЙ УБИВАЕТ. ТЫ ЭТОГО ХОЧЕШЬ?
Очередная волна давления – и моя голова откинулась назад, так что я оказался подвешен в пространстве. Внизу под нами клубились числа и символы, накатывали друг на друга. Это было похоже на ряд открывающихся и закрывающихся челюстей. А потом, когда уравнения были решены, сломленные числа брызнули во все стороны и превратились в колонки неровных зубов.
БИТЛА ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЖАЛКО. ОН УШЕЛ ХОРОШО, ПРАВДА? МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ В ЛЮДЯХ. Я МОГ БЫ НАЙТИ ДЛЯ НЕГО МЕСТО НА СЛУЖБЕ. ТАКИЕ ДЕМОНЫ НАМ НУЖНЫ. СКАЖУ ТЕБЕ ОТКРОВЕННО, СКРИББЛ, ИНОГДА Я РЫДАЮ, ГЛЯДЯ НА ЧИСТЫХ КОПОВ, КОТОРЫХ НАМ ПРИСЫЛАЮТ.
Он немного ослабил хватку, так что я слетел вниз фута на два, но потом он поймал меня снова и сжал еще крепче.
УУУПС! ЕДВА ТЕБЯ НЕ УРОНИЛ.
Он опустил свое изуродованное лицо, так что оно опять оказалось напротив моего лица.
ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ МЕРДОК, КОНЕЧНО. С НЕЙ ВСЕ БЫЛО В ПОРЯДКЕ. ОНА БЫЛА СУПЕР ЧИСТОЙ. И, ОХ, ТАК ХОРОША В ПОСТЕЛИ... УУУПС! КУДА ТЫ ОПЯТЬ СОБРАЛСЯ?!
Я почувствовал, как его хвост ослабляет хватку.
И рухнул вниз, прямо в пасть змей чисел, вопя...
– Ааааааааааааа!!!!!!!!!!!
Вниз – в размазанное пятно, где шипят змеи. Я падал свинцовым грузом, мое сознание поблекло и начало погружаться в сон. И тут я приземлился в чьи-то мягкие руки, и они подняли меня вверх, и мягкий голос позвал меня, ласково вырвав изо пасти сна.
– Я поймал тебя, Скриббл, – сказал мне голос. – Я поймал тебя.
Я открыл глаза и увидел кривую ухмылку Кота Игруна.
Он завис в туннеле, крепко держа меня одной рукой, словно во мне не было никакого веса, словно у меня на спине не висело тяжелое Существо.
– Кот! – выкрикнул я. Всего одно слово. Все, на что я был способен.
– Не бери в голову, – сказал он. – Просто смотри, как это делается.
Кот поднял свободную руку. В ней был плотницкий молоток, и я видел, как сок змеиной травы капает с бойка.
Такшака быстро приближался к нему, шипя от досады и гнева.
И, по-моему, змея потеряла самообладание, отдавшись во власть своей ярости.
Зато Кот был совершенно спокоен. Он размахивал молотком, от которого исходила волна жара. Потом он отвел молоток назад, всего на какой-то дюйм, и прицелился, словно игрок в Виртболл, собирающийся загнать мяч в победную лунку.
Встретил эту змеиную голову по полной программе.
Резкий, пронзительный металлический звук, вспышка света, потом – шипение, треск горящего костра. И хруст плоти под сокрушающей сталью. Что-то просвистело под самым ухом, и когда я повернулся посмотреть, что это было, я увидел Такшаку, метавшегося из стороны в сторону. Хвост развевается, кровь хлестала из разбитого лица. Он упал в челюсти чисел. Уравнения сомкнулись над Королем Змей, и не осталось вообще никаких звуков – только пронзительный крик Такшаки. Его длинное тело было разорвано надвое. Взрыв оранжевого сока, залившего все вокруг. И нас с Котом – тоже. С головы до ног.
Кот Игрун швырнул молоток вниз, вслед за Такшакой.
– Думаешь, я такое для каждого делаю? – прошептал он, и змеиный сок капал с его лица. – Думаешь, я это делаю для тебя?
– Ты убил его?
Кот достал из кармана желтое перо.
– Такшаку нельзя убить. Можно лишь выиграть раунд в игре.
– Спасибо тебе.
Он положил перо в рот. Пункт за пунктом, список преступлений Тайных Райдеров стерся с воздуха. Кот вытащил изо рта перо Такшаки и сунул его мне в рот.
– Это не для тебя, – ответил Кот. – Это для Тристана.
И тут я улетел, выброшенный наружу – туда, где вообще не существует никаких переключателей выброса.
* * *
Я, наверное, отрубился на пару секунда – там, на поле грязи, – потому что, когда я открыл глаза, то увидел улыбающееся лицо, склонившееся надо мной.
– Я не знаю, как ты это сделал, приятель, но эта змея просто взорвалась! Бамц – и все! Это было потрясно.
Я почувствовал сильную руку, схватившую меня под плечом и поднявшую меня на ноги. Я уставился прямо в лицо юного азиата. Лицо, залитое дождем – сумеречным дождем. Его черные волосы падали на глаза, но я видел в них жизнь и энергию.
– Иди, приятель, – сказал он. – Не знаю, что у тебя на уме, но пусть у тебя все получится.
Он взял меня под руку и отвел туда, где ждала Твинкль. Я все время оглядывался – боялся, что змея вернется за мной. Но никакой змеи не было, никаких цветов, ничего – просто серый дождь, бьющий по воде озера.
Я упал в объятия Твинкль.
Она потянулась к моему лицу, чтобы смахнуть какую-то грязь. Приятное ощущение – это ее прикосновение. Я взял азиатского парня за руку. Он улыбнулся. Я видел, как остальные ребята бегут со всех ног – прочь от одинокого копа. Он стоял совершенно голый, под дождем, подростки растащили его одежду, и, можно даже не сомневаться, прикарманили пистолет. Коп, ясное дело, выглядел жалким и потерянным – розовый и дрожащий под осенним дождем.
– Ладно, удачи, – сказал азиат и ушел, скрывшись в дожде. Музыка смолкла, систему вырубили; огни погасли, один за другим, и воцарилась тьма.
Полночь.
Твинкль взяла меня за руку. Я по-прежнему был по уши в собачьем дерьме, но я уже не переживал – дождь смоет всю грязь. А вот Существо у меня за спиной обвисло...
Мертвым грузом...
Я вспомнил пальбу. Вспомнил, как падал под пулями. Но только теперь до меня дошло, куда эти пули попали.
– Они застрелили Существо, – сказал я Твинкль.
– Ты не волнуйся, – отозвалась она.
Но я не мог сдержать слез.
– Оно мертво, Существо.
Все, что я мог сказать. Все, о чем я мог думать.
Потому что теперь я уже окончательно потерял Дездемону.
– Держитесь, мистер Скриббл. Большая Тварь спасла вас.
– Ради чего? – рыдал я. – Ради чего?
Потому что нельзя перекачать смерть за жизнь.
Даже в Вирте.
Озеро, мерцающее последними отблесками заката. Груда мертвой плоти – у меня за спиной. И мы с этой девочкой – бредем по берегу, вдоль кромки воды.
Направляясь в никуда.
Все дерьмо смыто дождем.
День Двадцать Четвертый
«Крутое дерьмо».
КОНЕЦ ПОСТА
– Ты знаешь, где «Сливи Тув»?
– Конечно. Он за холмом. Мы его проезжали.
– Там работает Барни. Ты помнишь Барни?
Твинкль кивнула.
– Он поможет тебе. Ступай туда. Прячься за деревьями. Держись самых темных улиц.
– Мистер Скриббл...
Ее молоденькое личико было все мокрое после трипа.
– Теперь ты сама по себе, малышка, – сказал я.
– А как же ты, Скриббл? Что ты будешь делать?
– Да так, кое-что.
– Главное, верь.
– Правильно. Главное – верить. Иди.
И Твинкль пошла – в темное утро сквозь дыхание деревьев. Она оглянулась лишь раз.
– Не останавливайся, – крикнул я.
Не останавливайся.
Я сдернул с плеча одну лямку, потом другую, снял с себя Существо и положил его на землю.
Его мертвые глаза глядели прямо на меня.
То есть, наверное, это и были его глаза.
Существо, разумеется, было мертво. Две дырки в спине, куда попали пули.
Но мне оно нужно живым. Я достал из кармана Изысканное перо и вставил его в рот Существа, если это был рот. Сошло бы любое отверстие. Я колотил и колотил его в грудь.
– Давай! Ну, давай же!
Просунул перо еще дальше – вполне достаточно для воскрешения Лазаря, так почему бы и не для воскрешения Существа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37