Я молотил кулаками по его груди... думая о Битле и Мэнди, и о том, как я всех потерял... потерял ни за что ... молотил кулаками... снова и снова....
Ничего.
Нулевой эффект.
Его мертвые глаза.
Я потерял тебя, мой инопланетянин... и все уйдет вместе с тобой.
Я вытащил перо. Потом поднял тело и понес к берегу озера.
Опустил его в воду.
Существо на мгновение застыло на поверхности, пока вода не залила все его поры. Потом оно потонуло. Скрывшись под водой.
Все кончено.
Я обернулся туда, где азиатские подростки паковали свое оборудование. Дождь слегка поутих, и дорога, казалось, находилась за несколько миль отсюда, и поэтому создавалось впечатление, что я пока в безопасности и свободен. На какое-то время.
Но это лишь впечатление. Никто не бывает свободен и в безопасности, если он этого не заслужил.
Я подошел к деревьям, нашел то место в цветах, где когда-то, скрытые листвой, лежали мы с Дездемоной, доставляя друг другу радость и наслаждение. Озеро рябило между тенями и ветками, а от пера исходили вспышки желтого.
Пора отправляться.
Но куда? Тебе нечего дать взамен, Скриббл, так какой, вообще, смысл?
Я поднес перо ко рту. Едва коснувшись нижней губы.
По тут же убрал, неуверенный в себе.
Так давно мы отправлялись под желтым в последний раз!
Я вставил перо в рот.
На этот раз – глубоко.
Почувствовал яркий блеск; изысканные очертания желтого.
Дездемона зовет.
В последние мгновения реальности я вытащил перо изо рта и положил его в карман. Изысканное Желтое вставило...
Дездемона, где-то...
Конец поста.
СТРАННЫЙ ДОМ
Желтый свет омывал мне лицо.
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Спасибо.
– Ты держался молодцом. Можешь собой гордиться.
– Да, я знаю. Но у меня, наоборот, ощущение, что я все запорол.
– Не надо так говорить. Ты прошел.
Я провел бритвой по щеке, обнажив участок кожи, и вытер пену фланелькой.
– Но я не достал того, что она хотела. Тебе знакомо такое чувство?
– А я о чем?
Я прополоскал бритву в раковине. Вода почему-то была грязной.
– Я очень хотел сделать ей приятное, понимаешь?
– Понимаю.
– Она так хотела ту сумку.
– Неважно, Стивен. Поверь мне. У нее все равно будет замечательный день рождения.
– Ты же знаешь Дез.
– Поверь мне. Я лучше всех ее знаю.
Я внимательно всмотрелся в эти глаза. Желтые глаза.
– Понимаешь, что я имею в виду?
Неоновая лампа над зеркалом бросала желтое сумрачное свечение мне на лицо. Свет казался почти густым, и воздух как будто сопротивлялся, когда я снова поднял бритву. Это была опасная бритва моего отца, та самая – острая-острая, наточенная на кожаном ремне для правки бритв, который висел рядом с раковиной. Папа терпеть не мог, когда я пользовался его бритвой. Но какого черта?! Не каждый день твоей сестре исполняется шестнадцать. Сегодня вечером я собирался отправиться с ней на прогулку. Я хотел выглядеть хорошо. И особенно потому, что...
– Я должен был раздобыть эту сумку...
– Стивен!
Я говорил сам с собой. Со своим отражением в зеркале ванной. Называл себя по имени.
– Как только Дез ее нашла, мне надо было сразу ее купить. Сразу. Но нет. Мне обязательно захотелось выпендриться. Сделать ей сюрприз.
– И тот парень украл ее у тебя.
– Дело не только в этом...
– Ты купил ей что-то другое?
– Нет. Я...
– Ты вообще ничего ей не купил?
– Нет. Она больше ничего не хотела... черт!
Я порезался. Кровь упала в воду, закружилась в водовороте. Я потянулся за бумажной салфеткой, чтобы остановить кровотечение, и когда вновь посмотрел в зеркало, то увидел лицо отца...
О Господи! Я...
– Я же тебе запретил пользоваться этой бритвой.
Я... Я...
– Это бритва для взрослых.
– Папа... Прости меня.
Что это было? Где я? Что это за ощущение? Что это... думай... думай!
– Дай мне бритву, Стивен.
– Пожалуйста...
Это все нереально! Никто не зовет меня больше Стивеном.
– Опять мне придется тебе наказать?
– Нет...
Это Призрачный Зов!
– Папа!
Он размахивал бритвой...
Это все нереально. Я в Вирте. Выбрасывайся!
Бритва приблизилась к моему лицу.
Господи боже! Выбрасывайся, ты, идиот...
* * *
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Спасибо.
– Так ты ничего и не купил Дездемоне, да?
– Не напоминай мне.
Я затягивал мой лучший галстук Виндзорским узлом. Папа показал мне, как это делается, когда мне было семь лет.
– Все равно это бы ничего не дало. Она никогда не будет твоей....
– Слушай...
Узел получился неправильный.
– Извини, Стивен. Это все из-за меня.
– Да. Не надо меня отвлекать.
Я стоял в спальне и разговаривал сам с собой – со своим отражением в зеркале платяного шкафа. Я развязал галстук, чтобы начать все заново. На левой щеке у меня был небольшой порез. Квадратик бумажной салфетки прилеплен к порезу пленкой засохшей крови – не лучшее украшение в день рождения сестры. Но это так, пустяки. Порез заживет за пару минут. Я ждал возвращения Дездемоны из колледжа. Сегодня вечером мы собирались гулять и праздновать, и я надел свой лучший костюм – постиранный и отглаженный. Оставалось лишь правильно завязать галстук. Но слабый лимонный блеск от прикроватной лампы отнюдь этому не способствовал. Мои глаза в этом свете казались желтыми.
– Она рассердится, Стивен.
– Я не думаю, что... вот черт!
Узел был весь перекручен. Я опять развязал его.
– Не получается? Давай я тебе помогу...
– Мне не нужна ничья помощь! И перестань называть меня Стивеном!
– Это имя я дал тебе, мальчик.
– Меня зовут...
Подожди...
– Когда, черт возьми, ты уже научишься?
Отец взял оба конца галстука в свои большие мозолистые руки.
– Сколько раз я тебя буду учить, как завязывать Виндзорский узел?
Это не я там, в зеркале! Это отец...
– Папа...
– Это узел для взрослых. Для настоящих мужчин.
Он сложил галстук, широкий конец против узкого, сделал петлю, вниз, вокруг и назад, в правую сторону. Широкий конец – вниз через петлю, под правым углом – над узким, потом – через петлю в последний раз и – завершающий штрих – широкий конец через узел впереди. Отец осторожно затянул законченный Виндзор, так что узел оказался прямо напротив горла.
Это все ненастоящее!
– Вот. Замечательно. Просто и элегантно!
Он крепко затянул узел. Крепко-крепко! Так, что сдавил мне горло. Мне было нечем дышать. Я поднял руки, но я был таким слабым...
Призрачный Зов!
– Каждый дурак это сможет!
У меня уже не осталось воздуха. Всполохи света перед глазами. Боль. Жестокий взгляд в глазах моего отца.
Это Вирт!
– Но только не мой мальчик.
Темнота и боль манят к себе.
Выбрасывайся! Давай! Скорее!
Боль отхлынула, когда я лишился воли, чтобы...
* * *
– О Боже!
Я дрожал среди деревьев, у берега озера. Листья шуршали под ветрома. Я не мог унять дрожь.
Убирайся.
Уматывай отсюда.
Тень закрывает собой луну.
Господи, как все плохо. И никаких следов Дездемоны.
Дрожа, дрожа...
Судорожно глотая воздух. Еще раз. Еще. Легкие болели, и горло тоже болело. И острая боль на щеке от пореза бритвой.
Долгий выдох.
Что-то приближалось ко мне – между луной и деревьями.
Найди выход. Найди.
Но из Желтого выброситься нельзя.
Листья дрожали – что-то двигалось среди них.
Так что же...
– Я нашел тебя, Стивен.
Отец раздвигает ветки. Отблеск света на бритве в его руке.
Я все еще в Вирте!
– Я не допущу, чтобы мои дети шлялись по улицам после десяти вечера.
Отец шагнул вперед, полностью заслонив собой лунный свет. Осталась лишь темнота. И лезвие...
Убирайся отсюда!
Его рука у меня на шее...
* * *
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Ты тоже выглядишь замечательно, виновница торжества.
– Идем куда-нибудь вечером?
– А как же, Дез.
– Куда?
– На Платт Филдс.
– На Платт Филдс? А я думала, что мы где-нибудь поужинаем. А потом – в клуб. Мне хочется танцевать.
– Я знаю. Но там есть рощица, на берегу озера. Уединенное, уютное место, и мы сможем... ну, ты понимаешь...
– Скриббл! Ты скотина!
– Только из-за тебя.
Она толкнула меня на кровать. Потом запрыгнула на меня и начала всерьез щекотать меня именно там, где я не переносил.
– Дез!
– Я не собираюсь в какой-то сомнительный парк. Я собираюсь танцевать!
– Ты должна пойти со мной.
– Что ты имеешь в виду, должна? Я никому ничего не должна!...
Мне удалось обхватить ее за талию и швырнуть на кровать, но ласково, и вот я уже на ней, и она улыбается подо мной.
– Мы должны пойти туда, Дез. Не спрашивай, почему. Я просто знаю, что мы должны.
– Почему?
– Это важно.
Она тут притихла.
Ее спальня была залита теплым желтым свечением, последние лучи солнца пробивались сквозь задернутые занавески. Ее глаза были для меня всем – глаза, полные жизни.
Я лег на нее всем телом и поцеловал ее в губы.
– Осторожно, Скрибб.
– Почему?
– Ты изомнешь свой лучший костюм.
– Это все для тебя, Дездемона. Все для тебя.
Мы еще немного поцеловались.
– Ты купил мне подарок, Скрибб?
– Я пытался.
– Скриббл!
– Я хотел подарить тебе эту сумку, которую ты хотела. Ну, я купил ее. Но...
– Не говори мне, что ты ее потерял!
– Я...
– Я тебя ненавижу.
– Ее украли, Дез. Какой-то чувак в автобусе. Я купил тебе сумку, вез ее домой. Хотел завернуть ее и все такое. Но этот чувак просто выхватил ее у меня, сбежал по ступенькам и спрыгнул в тот самый момент, когда автобус отходил от остановки. Я не знал, что делать.
– Ты понимаешь, что это значит?
– Да, понимаю.
– Это значит, что мы не пойдем на Платт Филдс.
– Я понимаю. Но почему?
– Я не знаю. Сумасшествие, правда?
– Мне очень жаль, Дез.
– Ладно, неважно. Мы просто останемся дома. Мы сможем...
– Ничего не получится. Отец... Он...
– Он снова к тебе придирался?
– Наорал на меня из-за бритвы. А я просто брился, понимаешь?
– Ага.
– И потом... у меня вкомнате... ну, это было погано.
– У нас странный дом, правда, Скрибб?
– У нас плохой дом.
Я вытащил ее блузку из-за пояса и обнажил толстые рубцы шрамов на ее очаровательном животике. Прижался к ним губами, как будто хотел поцелуями рассосать их. Разумеется, у меня ничего не вышло.
– Когда-нибудь я его убью.
– Вряд ли это возможно, Скриббл. Он – нереальный.
Я слегка отстранился, чтобы снова взглянуть ей в глаза; пытаясь осмыслить, что она имела в виду. Наверное, она и сама не знала. И я тоже не знал. Но мы знали, что это правда.
– Спасибо за открытку, Дез.
– Какую открытку?
– Открытку на мой день рождения.
– Не придуривайся. Это мой день рождения, Скрибб. Мой, а не твой.
– Нет. Я имею в виду раньше. На мой двадцать первый день рождения.
– Скриббл, тебе же только восемнадцать!
Это остановило меня.
– О Господи!
– Я знаю. Я помню, как посылала ее. Что случилось, Скриббл?
– У меня есть для тебя подарок, Дез.
– Покажи!
Я сунул руку в карман и почувствовал, как что-то дрожит там, но я не знал, что это было, пока не вытащил перо – но и когда вытащил, я все равно не понял.
– О, Скрибб! Это перо!
– Похоже на то.
– Посмотри на цвета. Все оттенки желтого. Они точно такого же цвета, как свет в этом доме.
– Точно. Странно все это.
– Я никак не могу избавиться от ощущения, Скриббл... Словно меня что-то зовет, я не знаю... Словно там, снаружи, есть другой мир, но я не могу туда попасть.
– У меня то же самое ощущение. Не могу это объяснить.
– А для чего это перо?
– Наверное, для того, чтобы пощекотать тебя.
– Звучит заманчиво.
Она еще приподняла блузку, открыв весь живот и грудь. Я ласково провел желтым пером по ее коже. Начал с татуировки дракона, потом – вниз, поперек и опять вверх...
– О боже. Как хорошо. Когда ты так делаешь, мне представляются всякие образы. Я их вижу так ясно.
– Что ты видишь?
– Мы с тобой уходим из этого дома. Становимся старше. Продолжай гладить. Вот так. Так хорошо. Мы живем в маленьком доме, в милях отсюда. В милях от отца. Продолжай, продолжай. Чуть повыше. Вот так. По шее. Замечательное ощущение. В милях от боли. По губам, Скриббл, пожалуйста. Да! В милях от ножа. Сейчас – в рот. В рот!
Я поместил перо сестре в рот, и все мое существо как будто приказывало мне протолкнуть его дальше, глубоко-глубоко, до самого горла. Я не знал: зачем, почему... Я просто должен был это сделать. Осторожно проталкивая все глубже...
– Скриббл!
– Что?
– Твои глаза!
– И что у меня с глазами?
– Желтые! Они желтеют!
О черт!
– Вытащи перо, Стивен.
– Отец...
– Это игры для маленьких мальчиков.
Я лежал на отце, заталкивая перо ему в рот. Он поднял руки, чтобы схватить меня. Я пытался толкнуть перо глубже, не знаю -почему, просто мне показалось, что так надо, но он прикусил перо, твердо зажав его между зубами. Потом его руки опустились мне на спину, и я почувствовал, как в спину вонзается бритва.
Такое ощущение, что вся спина в огне.
Он всадил бритву еще раз.
О, Боже!
Боль была невыносимой. Я изо всех сил пытался вырваться, но он был сильнее. Я чувствовал, как бритва раздирает кожу у основания шеи, готовая для очередного удара.
– Папа, пожалуйста...
Подожди...
– Большего ты не заслуживаешь, жалкая мразь!
Но, когда он заговорил, перо выпало у него изо рта.
Это все нереально!
Он обозвал меня гнусным ебарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Ничего.
Нулевой эффект.
Его мертвые глаза.
Я потерял тебя, мой инопланетянин... и все уйдет вместе с тобой.
Я вытащил перо. Потом поднял тело и понес к берегу озера.
Опустил его в воду.
Существо на мгновение застыло на поверхности, пока вода не залила все его поры. Потом оно потонуло. Скрывшись под водой.
Все кончено.
Я обернулся туда, где азиатские подростки паковали свое оборудование. Дождь слегка поутих, и дорога, казалось, находилась за несколько миль отсюда, и поэтому создавалось впечатление, что я пока в безопасности и свободен. На какое-то время.
Но это лишь впечатление. Никто не бывает свободен и в безопасности, если он этого не заслужил.
Я подошел к деревьям, нашел то место в цветах, где когда-то, скрытые листвой, лежали мы с Дездемоной, доставляя друг другу радость и наслаждение. Озеро рябило между тенями и ветками, а от пера исходили вспышки желтого.
Пора отправляться.
Но куда? Тебе нечего дать взамен, Скриббл, так какой, вообще, смысл?
Я поднес перо ко рту. Едва коснувшись нижней губы.
По тут же убрал, неуверенный в себе.
Так давно мы отправлялись под желтым в последний раз!
Я вставил перо в рот.
На этот раз – глубоко.
Почувствовал яркий блеск; изысканные очертания желтого.
Дездемона зовет.
В последние мгновения реальности я вытащил перо изо рта и положил его в карман. Изысканное Желтое вставило...
Дездемона, где-то...
Конец поста.
СТРАННЫЙ ДОМ
Желтый свет омывал мне лицо.
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Спасибо.
– Ты держался молодцом. Можешь собой гордиться.
– Да, я знаю. Но у меня, наоборот, ощущение, что я все запорол.
– Не надо так говорить. Ты прошел.
Я провел бритвой по щеке, обнажив участок кожи, и вытер пену фланелькой.
– Но я не достал того, что она хотела. Тебе знакомо такое чувство?
– А я о чем?
Я прополоскал бритву в раковине. Вода почему-то была грязной.
– Я очень хотел сделать ей приятное, понимаешь?
– Понимаю.
– Она так хотела ту сумку.
– Неважно, Стивен. Поверь мне. У нее все равно будет замечательный день рождения.
– Ты же знаешь Дез.
– Поверь мне. Я лучше всех ее знаю.
Я внимательно всмотрелся в эти глаза. Желтые глаза.
– Понимаешь, что я имею в виду?
Неоновая лампа над зеркалом бросала желтое сумрачное свечение мне на лицо. Свет казался почти густым, и воздух как будто сопротивлялся, когда я снова поднял бритву. Это была опасная бритва моего отца, та самая – острая-острая, наточенная на кожаном ремне для правки бритв, который висел рядом с раковиной. Папа терпеть не мог, когда я пользовался его бритвой. Но какого черта?! Не каждый день твоей сестре исполняется шестнадцать. Сегодня вечером я собирался отправиться с ней на прогулку. Я хотел выглядеть хорошо. И особенно потому, что...
– Я должен был раздобыть эту сумку...
– Стивен!
Я говорил сам с собой. Со своим отражением в зеркале ванной. Называл себя по имени.
– Как только Дез ее нашла, мне надо было сразу ее купить. Сразу. Но нет. Мне обязательно захотелось выпендриться. Сделать ей сюрприз.
– И тот парень украл ее у тебя.
– Дело не только в этом...
– Ты купил ей что-то другое?
– Нет. Я...
– Ты вообще ничего ей не купил?
– Нет. Она больше ничего не хотела... черт!
Я порезался. Кровь упала в воду, закружилась в водовороте. Я потянулся за бумажной салфеткой, чтобы остановить кровотечение, и когда вновь посмотрел в зеркало, то увидел лицо отца...
О Господи! Я...
– Я же тебе запретил пользоваться этой бритвой.
Я... Я...
– Это бритва для взрослых.
– Папа... Прости меня.
Что это было? Где я? Что это за ощущение? Что это... думай... думай!
– Дай мне бритву, Стивен.
– Пожалуйста...
Это все нереально! Никто не зовет меня больше Стивеном.
– Опять мне придется тебе наказать?
– Нет...
Это Призрачный Зов!
– Папа!
Он размахивал бритвой...
Это все нереально. Я в Вирте. Выбрасывайся!
Бритва приблизилась к моему лицу.
Господи боже! Выбрасывайся, ты, идиот...
* * *
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Спасибо.
– Так ты ничего и не купил Дездемоне, да?
– Не напоминай мне.
Я затягивал мой лучший галстук Виндзорским узлом. Папа показал мне, как это делается, когда мне было семь лет.
– Все равно это бы ничего не дало. Она никогда не будет твоей....
– Слушай...
Узел получился неправильный.
– Извини, Стивен. Это все из-за меня.
– Да. Не надо меня отвлекать.
Я стоял в спальне и разговаривал сам с собой – со своим отражением в зеркале платяного шкафа. Я развязал галстук, чтобы начать все заново. На левой щеке у меня был небольшой порез. Квадратик бумажной салфетки прилеплен к порезу пленкой засохшей крови – не лучшее украшение в день рождения сестры. Но это так, пустяки. Порез заживет за пару минут. Я ждал возвращения Дездемоны из колледжа. Сегодня вечером мы собирались гулять и праздновать, и я надел свой лучший костюм – постиранный и отглаженный. Оставалось лишь правильно завязать галстук. Но слабый лимонный блеск от прикроватной лампы отнюдь этому не способствовал. Мои глаза в этом свете казались желтыми.
– Она рассердится, Стивен.
– Я не думаю, что... вот черт!
Узел был весь перекручен. Я опять развязал его.
– Не получается? Давай я тебе помогу...
– Мне не нужна ничья помощь! И перестань называть меня Стивеном!
– Это имя я дал тебе, мальчик.
– Меня зовут...
Подожди...
– Когда, черт возьми, ты уже научишься?
Отец взял оба конца галстука в свои большие мозолистые руки.
– Сколько раз я тебя буду учить, как завязывать Виндзорский узел?
Это не я там, в зеркале! Это отец...
– Папа...
– Это узел для взрослых. Для настоящих мужчин.
Он сложил галстук, широкий конец против узкого, сделал петлю, вниз, вокруг и назад, в правую сторону. Широкий конец – вниз через петлю, под правым углом – над узким, потом – через петлю в последний раз и – завершающий штрих – широкий конец через узел впереди. Отец осторожно затянул законченный Виндзор, так что узел оказался прямо напротив горла.
Это все ненастоящее!
– Вот. Замечательно. Просто и элегантно!
Он крепко затянул узел. Крепко-крепко! Так, что сдавил мне горло. Мне было нечем дышать. Я поднял руки, но я был таким слабым...
Призрачный Зов!
– Каждый дурак это сможет!
У меня уже не осталось воздуха. Всполохи света перед глазами. Боль. Жестокий взгляд в глазах моего отца.
Это Вирт!
– Но только не мой мальчик.
Темнота и боль манят к себе.
Выбрасывайся! Давай! Скорее!
Боль отхлынула, когда я лишился воли, чтобы...
* * *
– О Боже!
Я дрожал среди деревьев, у берега озера. Листья шуршали под ветрома. Я не мог унять дрожь.
Убирайся.
Уматывай отсюда.
Тень закрывает собой луну.
Господи, как все плохо. И никаких следов Дездемоны.
Дрожа, дрожа...
Судорожно глотая воздух. Еще раз. Еще. Легкие болели, и горло тоже болело. И острая боль на щеке от пореза бритвой.
Долгий выдох.
Что-то приближалось ко мне – между луной и деревьями.
Найди выход. Найди.
Но из Желтого выброситься нельзя.
Листья дрожали – что-то двигалось среди них.
Так что же...
– Я нашел тебя, Стивен.
Отец раздвигает ветки. Отблеск света на бритве в его руке.
Я все еще в Вирте!
– Я не допущу, чтобы мои дети шлялись по улицам после десяти вечера.
Отец шагнул вперед, полностью заслонив собой лунный свет. Осталась лишь темнота. И лезвие...
Убирайся отсюда!
Его рука у меня на шее...
* * *
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Ты тоже выглядишь замечательно, виновница торжества.
– Идем куда-нибудь вечером?
– А как же, Дез.
– Куда?
– На Платт Филдс.
– На Платт Филдс? А я думала, что мы где-нибудь поужинаем. А потом – в клуб. Мне хочется танцевать.
– Я знаю. Но там есть рощица, на берегу озера. Уединенное, уютное место, и мы сможем... ну, ты понимаешь...
– Скриббл! Ты скотина!
– Только из-за тебя.
Она толкнула меня на кровать. Потом запрыгнула на меня и начала всерьез щекотать меня именно там, где я не переносил.
– Дез!
– Я не собираюсь в какой-то сомнительный парк. Я собираюсь танцевать!
– Ты должна пойти со мной.
– Что ты имеешь в виду, должна? Я никому ничего не должна!...
Мне удалось обхватить ее за талию и швырнуть на кровать, но ласково, и вот я уже на ней, и она улыбается подо мной.
– Мы должны пойти туда, Дез. Не спрашивай, почему. Я просто знаю, что мы должны.
– Почему?
– Это важно.
Она тут притихла.
Ее спальня была залита теплым желтым свечением, последние лучи солнца пробивались сквозь задернутые занавески. Ее глаза были для меня всем – глаза, полные жизни.
Я лег на нее всем телом и поцеловал ее в губы.
– Осторожно, Скрибб.
– Почему?
– Ты изомнешь свой лучший костюм.
– Это все для тебя, Дездемона. Все для тебя.
Мы еще немного поцеловались.
– Ты купил мне подарок, Скрибб?
– Я пытался.
– Скриббл!
– Я хотел подарить тебе эту сумку, которую ты хотела. Ну, я купил ее. Но...
– Не говори мне, что ты ее потерял!
– Я...
– Я тебя ненавижу.
– Ее украли, Дез. Какой-то чувак в автобусе. Я купил тебе сумку, вез ее домой. Хотел завернуть ее и все такое. Но этот чувак просто выхватил ее у меня, сбежал по ступенькам и спрыгнул в тот самый момент, когда автобус отходил от остановки. Я не знал, что делать.
– Ты понимаешь, что это значит?
– Да, понимаю.
– Это значит, что мы не пойдем на Платт Филдс.
– Я понимаю. Но почему?
– Я не знаю. Сумасшествие, правда?
– Мне очень жаль, Дез.
– Ладно, неважно. Мы просто останемся дома. Мы сможем...
– Ничего не получится. Отец... Он...
– Он снова к тебе придирался?
– Наорал на меня из-за бритвы. А я просто брился, понимаешь?
– Ага.
– И потом... у меня вкомнате... ну, это было погано.
– У нас странный дом, правда, Скрибб?
– У нас плохой дом.
Я вытащил ее блузку из-за пояса и обнажил толстые рубцы шрамов на ее очаровательном животике. Прижался к ним губами, как будто хотел поцелуями рассосать их. Разумеется, у меня ничего не вышло.
– Когда-нибудь я его убью.
– Вряд ли это возможно, Скриббл. Он – нереальный.
Я слегка отстранился, чтобы снова взглянуть ей в глаза; пытаясь осмыслить, что она имела в виду. Наверное, она и сама не знала. И я тоже не знал. Но мы знали, что это правда.
– Спасибо за открытку, Дез.
– Какую открытку?
– Открытку на мой день рождения.
– Не придуривайся. Это мой день рождения, Скрибб. Мой, а не твой.
– Нет. Я имею в виду раньше. На мой двадцать первый день рождения.
– Скриббл, тебе же только восемнадцать!
Это остановило меня.
– О Господи!
– Я знаю. Я помню, как посылала ее. Что случилось, Скриббл?
– У меня есть для тебя подарок, Дез.
– Покажи!
Я сунул руку в карман и почувствовал, как что-то дрожит там, но я не знал, что это было, пока не вытащил перо – но и когда вытащил, я все равно не понял.
– О, Скрибб! Это перо!
– Похоже на то.
– Посмотри на цвета. Все оттенки желтого. Они точно такого же цвета, как свет в этом доме.
– Точно. Странно все это.
– Я никак не могу избавиться от ощущения, Скриббл... Словно меня что-то зовет, я не знаю... Словно там, снаружи, есть другой мир, но я не могу туда попасть.
– У меня то же самое ощущение. Не могу это объяснить.
– А для чего это перо?
– Наверное, для того, чтобы пощекотать тебя.
– Звучит заманчиво.
Она еще приподняла блузку, открыв весь живот и грудь. Я ласково провел желтым пером по ее коже. Начал с татуировки дракона, потом – вниз, поперек и опять вверх...
– О боже. Как хорошо. Когда ты так делаешь, мне представляются всякие образы. Я их вижу так ясно.
– Что ты видишь?
– Мы с тобой уходим из этого дома. Становимся старше. Продолжай гладить. Вот так. Так хорошо. Мы живем в маленьком доме, в милях отсюда. В милях от отца. Продолжай, продолжай. Чуть повыше. Вот так. По шее. Замечательное ощущение. В милях от боли. По губам, Скриббл, пожалуйста. Да! В милях от ножа. Сейчас – в рот. В рот!
Я поместил перо сестре в рот, и все мое существо как будто приказывало мне протолкнуть его дальше, глубоко-глубоко, до самого горла. Я не знал: зачем, почему... Я просто должен был это сделать. Осторожно проталкивая все глубже...
– Скриббл!
– Что?
– Твои глаза!
– И что у меня с глазами?
– Желтые! Они желтеют!
О черт!
– Вытащи перо, Стивен.
– Отец...
– Это игры для маленьких мальчиков.
Я лежал на отце, заталкивая перо ему в рот. Он поднял руки, чтобы схватить меня. Я пытался толкнуть перо глубже, не знаю -почему, просто мне показалось, что так надо, но он прикусил перо, твердо зажав его между зубами. Потом его руки опустились мне на спину, и я почувствовал, как в спину вонзается бритва.
Такое ощущение, что вся спина в огне.
Он всадил бритву еще раз.
О, Боже!
Боль была невыносимой. Я изо всех сил пытался вырваться, но он был сильнее. Я чувствовал, как бритва раздирает кожу у основания шеи, готовая для очередного удара.
– Папа, пожалуйста...
Подожди...
– Большего ты не заслуживаешь, жалкая мразь!
Но, когда он заговорил, перо выпало у него изо рта.
Это все нереально!
Он обозвал меня гнусным ебарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37