- Хорошо! Ну же, возвращайся, Джим. Не останавливайся!
- Не желаю, черт возьми! Не хочу! Дайте мне досмотреть сон!
- Он закончился, Джим! Ты просыпаешься! Ты больше не заснешь!
- Почему?
- Потому что сегодня уже суббота.
- Суббота?! Вы должны были забрать меня во вторник.
- Мы не могли найти тебя.
- Но ведь ошейник?..
Я посмотрел на Флетчер как побитая собака.
- Где он, Джим? Ты не помнишь?
Я потрогал шею. Контрольный ошейник исчез. Я был голый и дрожал. Холодно.
- М-м.
Я совсем смутился.
Флетчер закутала меня в одеяло, и я снова стал проваливаться в небытие. Мне было необходимо успеть спросить кое-что:
- Я… Э-э… Как нашли… меня?
- Мы наблюдали за стадом. И надеялись, что ты сумеешь вернуться. К счастью, ты смог.
- Вернуться… Я сам вернулся?
- Несколько подонков из Южной Калифорнии нагрянули сюда в поисках грязных развлечений и спугнули стадо. Началась паника. Что самое поганое - были убитые и раненые. Это самое поганое. Ты меня слушаешь?
- Да! - быстро откликнулся я.
Она опускает руку. Опустила. Сознание возвращается… возвратилось.
Кто-то сунул мне горячую кружку. Я машинально отхлебнул. Горько. Кофе? Я поморщился.
- Что это за говно?
- Эрзац.
- Эрзац чего?
- Говна, разумеется. Мы не настолько богаты, чтобы потреблять настоящее говно.
- Я давно ем говно, - заявил я и неожиданно ухмыльнулся. - Эй! Я снова жив. И придумал каламбур. Давно - говно: В-С-Е Р-А-В-Н-О. Усекли?
Кто-то тяжко застонал. Флетчер улыбнулась и сказала:
- Никогда бы не подумала, что дрянной каламбур так меня обрадует. Отличный знак, Джим! Ты вновь обретаешь язык.
Я заглянул в глаза Флетчер, словно никогда их не видел. Они были светлые и глубокие. Теперь я говорил только для нее:
- Флетч, я все-таки понял, что там, в стаде. Не знаю, сможешь ли ты осознать, не пройдя через это, но я-то прошел. Трудно выразить словами, насколько было хорошо… И страшно… Сначала я решил вернуться… И одновременно не хотел, чтобы ты забрала меня. Это… - Я махнул на толкущиеся сзади тела. - Вот это - конец человеческого рода. И запросто может выйти изпод контроля. Запросто. Надо что-то делать, Флетчер. Не знаю что, но надо.
- Можешь объяснить, что это было?
Я перевел дыхание. Посмотрел на стадо, потом на Флетч.
- Нет. Могу лишь предположить и описать, что произошло со мной. Только любое объяснение будет… лишь тонким срезом правды, причем не всей правды. Но… как бы то ни было, слова там ничего не значат. Они превращаются в бессмысленные звуки. Все становится отстраненным.
Я замахал руками, словно хотел стереть все сказанное. Отхлебнул еще глоток этого ужасного эрзаца. Снова посмотрел в глаза прекрасной Флетчер. Надо бы с ней переспать. Почему я не додумался до этого раньше?
- Это нечто вроде первобытной общины. Понимаете, там… создано какое-то свое, замкнутое пространство. В границах этого пространства перестаешь быть человеком в нашем понимании и становишься таким, каким они хотят видеть человека. Там человекообразные заключили взаимный договор. Homo sapiens решил, что разум бесполезен, и отказался от него, осваивая нечто иное. Это похоже на телепатию, Флетчер, - оно обволакивает. Чем ближе подходишь, тем легче отказаться от языка. Ты как бы излечиваешься от языка как от сумасшествия, на которое все мы добровольно согласились. Но там заключен новый договор: на существование без мыслей, без языка, без общепринятых ценностей. Они живут только настоящим - от прошедшей секунды до следующей. Это… Я снова пытаюсь объяснять, заметили? Чем больше мы стараемся объяснить, тем больше запутываемся. А всему виной наш разум.
Она прижала палец к моим губам и прошептала:
- Ш-ш. Не волнуйся, отдохни.
Я запустил пятерню в волосы. Они свалялись в колтун. Хорошо же я выгляжу!
- Что ты чувствовал, Джим?
- Трудно передать… - Я посмотрел на Флетчер и ощутил, как по щекам струятся слезы. - Это было чувство… свободы. Словно мой мозг паразитировал в чьем-то теле, и некоторое время спустя я освободился от него. А теперь, когда меня вернули обратно, мне так… жалко и непередаваемо грустно. - Я снова посмотрел на стадо. - Они… такие счастливые.
Флетч крепко обняла меня. Я не ощущал ничего, кроме ее тепла и запаха цветов. Нас окружали какие-то люди, но мне было все равно. Больше я не сдерживался; зарылся лицом в ее грудь и рыдал, сам не зная почему.
Она гладила меня по голове. Я чувствовал, насколько я грязен, но ее это не смущало. Она предложила:
- Хочешь, изложу официальную версию?
- Какую еще версию?
Она обхватила меня руками.
- Согласно официальной версии, мы еще не перестали жалеть о том мире, который потеряли. О годах, что были до эпидемий. Как еще относиться к смерти целой планеты?
Ее вопрос повис в звенящей тишине.
Я снова нащупал кружку. Пойло уже достаточно остыло и вкус почти не чувствовался, да я и привык к нему. Или привыкну за ближайшую сотню лет. Я натянул одеяло.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила Флетчер.
- Хорошо. В самом деле. - Я посмотрел в небо, потом на стадо, уходившее в Брукс-Холл, в свой ночной загон. - Мне бы тоже поспать…
Я с надеждой взглянул на Флетчер.
- Да, - согласилась она. - Но только не с ними. Больше ты никогда не придешь сюда.
Кто-то помог мне забраться в машину «Скорой помощи», и мы отправились в Окленд.

В. Какой у хторра национальный вид спорта?
О. Прятки: «Кто не спрятался, я не виноват».

КОФЕ
Что меня радует в самовлюбленности, так это полная взаимность.
Соломон Краткий
Всю ночь мне не давали спать.
Накачали под завязку кофе - нашли-таки настоящий - и продолжали говорить со мной.
Я постоянно канючил, чтобы меня отпустили, но Флетчер неумолимо повторяла:
- Пока нельзя. Потерпите еще немного.
- Зачем? Чего вы ждете? - хныкал я.
В последний раз я хныкал в пятилетнем возрасте. В конце концов Флетч призналась:
- Мы хотим, чтобы вы проснулись человеком, а не животным. Необходимо проверить, как ваш мозг реагирует на слова, а во сне вы лишены языка.
- Я проснусь человеком, - убеждал я. - Ну, верите?
- Можете поручиться головой?
- Головой?
- Если проснетесь завтра невменяемым, мы вас убьем, договорились?
- Что?!
- Я сказала: если проснетесь завтра животным, мы вас убьем.
- Э-э.. - Я протянул кружку: - Можно еще кофе?
Флетчер улыбнулась.
- Ну вот видите - с вами все хорошо. - Тем не менее кофе она налила. - Предполагалось оставить в комнате негромко работающее радио, но тут мнения разделились. Одни считают, что это вернет язык, а другие говорят, что источник невнятных звуков снова выведет вас за границу сознания. - Она вздохнула. - В конечном итоге мы договорились, что вы должны выкарабкиваться самостоятельно. В определенном смысле - должны сделать выбор. - Она заглянула мне в глаза. - Понимаете, о чем я? Я знаю, что вы хотите вернуться и будете сопротивляться зову. Но хватит ли силы воли?
Я опустил глаза. Ее взгляд слишком пронзителен. Мне хотелось от него спрятаться.
- Думаю, что сумею, - сказал я, наконец подняв глаза на Флетч. - Попробую.
- Не надо пробовать, надо сделать. - Она снова взяла меня за подбородок и подняла мое лицо. - Мне бы не хотелось потерять вас.
Я кивнул. Хотя все слова казались мне сейчас ничтожными, но она хотела, чтобы я их произносил. Я почувствовал себя в ловушке.
- Хотите, я вас научу одному приему?
- Какому?
- Повторяйте свое имя как мантру. Как только захочется спать, немедленно произносите нараспев: «Я - Джеймс Эдвард Маккарти. Я - Джеймс Эдвард Маккарти».
- Зачем? Какой от этого толк?
- Пусть это будет своеобразная установка, чтобы завтра проснуться самим собой. С каждым днем будет немного легче. Обещайте.
- Ладно, - согласился я. - Пусть это глупо, но я сделаю.
- Отлично. - Она наклонилась и поцеловала меня в лоб. - Теперь можете заснуть.
Засыпая, я вдруг поймал себя на том, что привычным движением обнимаю подушку. Кто спал со мной в стаде? Я помнил изгиб позвоночника, тепло кожи, прозрачные глаза. Я не мог без него…
Я пробудился, лишившись моего партнера. Обнаружил, что лежу на непривычном белоснежном месте. Накрытый жесткой белой простыней. Я ведь…
- Джеймс Эдвард Маккарти! Меня зовут Джеймс Эдвард Маккарти!
Я расхохотался: сработало!
В тумбочке я нашел комбинезон. Неизменный армейский комбинезон. И пару тапочек. Вполне достаточно для задуманного.
Во-первых, я должен был сообщить Флетчер, что наконец-то вернулся.
И во-вторых, я знал, как танцевать перед червями.
В. Как хторране называют бронетранспортер?
О. Банка тушенки.

ПОД ЗВЕЗДОЧКОЙ
Разве можно отнимать от груди слепых котят? Подождите, пока у них вырастут острые коготки - тогда кошка сделает это сама.
Соломон Краткий
Но не успел я что-либо сделать, как меня вызвал генерал Пул. В комбинезоне я чувствовал себя неловко. Не поднимаясь, он указал пальцем на стул и спросил:
- Чья идея была отправить вас в стадо?
- Моя.
Он покачал головой.
- В мои времена, лейтенант, за эти слова вы загремели бы в штрафную роту. Тогда офицеры не вольничали.
- Да, сэр, - ответил я, с трудом удерживаясь от соблазна сказать, что его времена прошли.
- Но как бы ты ни умничал, - продолжал он, - задание исходит от научного отдела, а там, вероятно, решили, что мнение армейского начальства излишне. Я прав?
- Нет, сэр. - Я пытался понять, куда он клонит. - Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что мой командир, полковник Тирелли, дала разрешение.
Генерал никак не отреагировал. Он водрузил на нос очки и уставился в папку, лежащую на столе.
- Вы офицер научной службы, так? У вас есть диплом?
- Нет, сэр. Пока нет.
- Вам назначен срок экстернатуры?
- Три года, сэр. Я прохожу каждый спецкурс в среднем за шесть-восемь недель. Шесть дней в неделю я работаю по три часа за терминалом. Мне кажется, все идет неплохо. Правда, сейчас немного отстал, но надеюсь наверстать после завершения операции.
- М-да, после операции. - Генерал Пул закрыл папку и поднял голову; за стеклами очков глазки его казались маленькими и злобными. - Скажу вам начистоту, лейтенант: на вашем месте я бы не строил грандиозных планов на будущее.
- Не понял, сэр.
- Ваша завтрашняя операция выглядит самоубийством.
- При всем уважении к вам, сэр, не могу согласиться.
- Я и не ждал, что вы согласитесь. Но факт налицо: эта операция имеет… весьма сомнительную ценность для армии. Вы меня понимаете? Именно поэтому я не возражал против вашего добровольного участия.
- Что?
Он постучал пальцем по папке.
- Вы уже заработали звездочку.
- Ага, - вырвалось у меня. - Серебряную. От вас лично.
И сразу же пожалел о своем глупом каламбуре. Генерал, похоже, начал терять терпение.
- Звездочка - это такая маленькая пометка под строкой. В данном случае она означает, что вас разрешено использовать в смертельно опасных ситуациях.
- Потрясающе! - восхитился я. - И как же я ее заработал?
- Одно из двух. - Он принялся загибать пальцы. - Первое: возможно, вы телепат. Случайно, это не так?
- Нет, насколько мне известно. Если только кто-нибудь не подкрался сзади и не вживил мне в задницу секретный имплантант.
- Гм. Сомневаюсь, черт побери. Вариант номер два: кто-то очень сильно разозлился на вас. Как насчет недоброжелателей?
- Что есть, то есть, - согласился я.
- Или… Существует еще третий вариант. Вы доказали, что способны выпутываться из самых безнадежных ситуаций и на вас можно положиться. К сожалению, в личном деле все эти звездочки никогда не расшифровываются. Но мы выясним, что вы за гусь, отправив вас на север.
- Конечно. Спасибо, сэр.
- Не спешите, лейтенант. Я вас вызвал, чтобы, как в старые добрые времена, поговорить по душам. Как это по-вашему, по-современному? Согласовать позиции, что ли?
Генерал взял карандаш и аккуратно покатал его между ладонями,
- Согласовать позиции?
- Вот именно. Вам не помешает, если при выполнении задания вы будете работать на два фронта?
- Сэр, боюсь, я не понял.
Генерал Пул в упор посмотрел на меня.
- Я ведь изъясняюсь достаточно ясно, сынок. Я ценю твой вклад в науку, но… хочу напомнить, что пока ты - солдат армии Соединенных Штатов Америки.
- Не вижу здесь никакого противоречия, сэр, - осторожно заметил я. - Как мне кажется, и научный отдел, и армия занимаются общим делом… - Я поймал презрительный взгляд генерала. - Разве не так, сэр?
- Это вы мне говорите, лейтенант? Какова цель операции?
Я процитировал:
- «Войти в контакт с кроликособаками и/или гастро-подами, имея в виду возможность установления впоследствии канала связи с ними». - И добавил: - Сэр.
Генерал нахмурился.
- А какую цель преследуют обычные армейские операции?
- О… - До меня внезапно дошло, к чему он клонит. - Уничтожение хторранской экологии.
- Правильно. - Пул холодно посмотрел на меня. - Одни желают вступить в переговоры с этими тварями, другие хотят уничтожить их. Интересно узнать ваше мнение по этому поводу, лейтенант.
На мгновение мне почудился наставленный на меня револьвер сорок пятого калибра.
- Я… за гуманное разрешение конфликта, сэр.
- Что это означает на деле? Вы будете убивать червей или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58