Я подавил приступ тошноты.
- Лучше бы вы этого не говорили.
- О, самое плохое вы еще не слышали. Эти мипы высасывали крольчиху до смерти. Похоже, она не возражала, - добавил он мрачно, - и умирала счастливой.
Из зверинца мы попали на склад и пошли мимо бесконечных мешков с разнообразными кормами для животных. Воздух здесь был чище.
Я остановился.
- Послушайте, я хочу извиниться, что поломал ваш план. Наверное, я был чересчур резок…
- Хотите выслушать мои соображения насчет кроли-кособак? - спросил Ларсон, глядя мне в глаза. - Я считаю их мипами для людей. Они настолько очаровательны, что не умилиться невозможно. Когда их впервые покажут по телевизору, все дружно скажут: «Ах!» - особенно женщины - и сразу захотят иметь такого крольчонка дома. Держу пари, что любая женщина забудет собственного младенца, нянча кроликособаку. Завтра вы сами убедитесь, как ласковы эти зверьки…
Я поспешил перебить:
- Спасибо. Дальше я найду дорогу сам.
- Идите вон туда, - показал Ларсон. - За стальными дверями вы увидите на полу красную полосу, ведущую в секретный отдел.
- Секретный?
- Да, изолированный блок, подвешенный на пружинах для защиты от землетрясений и полной автономности. Оттуда мы контролируем операции; там же хранятся все архивы. Проникнуть туда труднее, чем в пещеру Али-Бабы. Помещение оснащено независимой системой вентиляции и энергоснабжения, имеет полугодовой запас провольствия. Стены защищены шумовым экраном и непроницаемы для любых волн электромагнитного спектра, включая лазеры, мазеры, ксазеры, всех видов радиации и так далее. Ни внутрь, ни наружу никто не попадет без специального разрешения. Кстати, вам придется пройти обеззараживание.
Я взглянул на Ларсона.
- По-моему, для обычных консультаций это чересчур. Джерри пожал плечами.
- Для уединения вы не найдете лучшего места во всем мире, - сказал он и отправился обратно.
Я последовал инструкциям Ларсона. Миновал стальную дверь с контрольными сканерами, камеру обеззараживания, контрольный коридор, тройной воздухонепроницаемый тамбур, второй контрольный коридор и, наконец, просвечивающий турникет.
Робот за конторкой указал мне на жилой отсек.
- Комната номер четырнадцать, пожалуйста. Я вежливо постучался.
- - Входите, открыто, - отозвался женский голос.
Я толкнул дверь. Первое, что меня поразило, - запах сирени.
А потом из кухни, смущенно улыбаясь, вышла полковник Тирелли в переднике.
- Проходи, Джим.

В. Какая разница между хторранином и Вьетнамом?
О. Хторранин иногда отрыгивает добычу.

ВДОХНОВЕНИЕ
Если все мы созданы по образу и подобию Божию, то каждый из нас становится ближе к Нему в объятиях другого человека.
Соломон Краткий
- Я думаю, мне надо объясниться и попросить прощения, - начала она.
- Я тоже так думаю, - буркнул я, по-прежнему стоя на пороге.
- Ну, входи же, Джим, и закрой дверь.
Я не сдвинулся с места, тогда Лиз обошла меня, сама захлопнула дверь, потом взяла меня за руку и повела в комнату.
- Ох уж эти лейтенанты, - пробормотала она и показала на диван. - Садись и выслушай меня. - Лиз придвинула стул и села напротив. - Хочешь чего-нибудь выпить?
Я покачал головой. Комната была обставлена шикарно. Ничто не говорило о том, что находится она на тридцатиметровой глубине.
Лиз мягко произнесла:
- Знаю, что вела себя отвратительно. Поверь, я ужасно переживаю, но была веская причина.
- Да? И какая же? - поинтересовался я.
- Дело в том… Нет, я не могу сказать. Могу только извиниться. - Она выжидающе посмотрела на меня. - Джим?
Дурацкая ситуация.
- Не знаю. У меня в голове все перепуталось.
Я потер лицо ладонями, потом снова взглянул на Лиз. Нужные слова куда-то испарились.
- Я… просто… Ты сумасшедшая, понимаешь? Она вздохнула и покорно кивнула.
- Может быть. Но только так я могла сдержать его.
- Что сдержать?
Она горестно посмотрела на меня.
- Мое обещание. Тебе.
- Твое обещание?.. - Я шагнул и поднял ее со стула. - Черт побери, что здесь происходит?
Она сжалась в моих руках, но на лице не было злости - один испуг. Неужели она испугалась меня? Неожиданно Лиз воскликнула:
- За мной следили! За тобой тоже! Армейские службы. Это единственное место, где нам гарантировано уединение.
Я в изумлении отпустил ее. Запах духов остался со мной.
- Следили? Почему?
Она беспомощно развела руками:
- А почему нет?
- Значит, небольшой спектакль наверху был предназначен не для меня? Так?
- Мне очень жаль…
- Ах, все-таки для меня?.. - Я почувствовал, как во мне закипает ярость. - Ничего не понимаю. За мной следили и раньше. Каждый на этой проклятой базе знает, как меня напоил Тед. Все давно сплетничают о нас с тобой. И какая разница, если кто-то увидит нас, или увидит запись, или какие-нибудь улики?
- Ты не понимаешь. Для меня есть разница! - отрезала Лиз.
- Почему же ты мне не сказала?
- Не могла.
- Почему? Неужели я такой кретин или бесчувственное бревно, что общаться со мной можно, только держа меня в неведении?
- Знаешь, действительно трудно быть твоим другом, - парировала Лиз. - Порой ты невозможный зануда.
- А ты самодовольная, толстозадая, непробиваемая, уродливая, рыжая Медуза Горгона, не способная удержать в руках даже пластиковый миксер! И ты желаешь лечь со мной в постель?
- У меня задница не толстая, а желание было обоюдное.
- Вот именно «было»! - завопил я.
- Ладно, тогда… - Неожиданно она взволновалась до слез. Лизард плачет? - Может, ты все-таки согласишься, Джим? Ну, пожалуйста.
- Ага, чтобы поутру проснуться и обнаружить, что ты снова превратилась в мегеру? К черту! Мне и так больно.
- Джим. - Она сжала мои руки. Ее глаза были бездонными. - Я ужасно виновата и страшно жалею, что причинила тебе боль. Ты такой чувствительный. Прошу, поверь, если бы у меня существовала какая-нибудь иная возможность… Но только так я могла устроить нашу встречу.
- Хотелось бы верить, - сказал я. - Правда, хотелось… - Я держал ее руки, они были теплые. - Но я… я просто не знаю.
- Мне хотелось провести эту ночь с тобой, - прошептала Лиз. - Ради этого я пошла на все…
- Я тоже хочу быть с тобой. - У меня сжало горло. - Мне просто нужно услышать, что ты этого хочешь.
- Хочу. - Ее голос был очень нежным. - Поверь мне, я правда хочу.
Она не лгала. Как я желал ее… Я наклонился и коснулся губами ее губ. Очень сладких. Прошла не одна вечность, когда мы, отодвинувшись, посмотрели друг на друга - легко и смущенно.
- Значит, ты останешься на обед?
- Гм… может быть. Смотря что подадут.
- Солдатский паек и консервированную воду.
- Вы обещали омара.
- Послушайте, вы же знаете, как трудно было заказать этот номер…
- Прошу прощения, но либо омар, либо ничего.
- Ну… ладно.
Она повела меня в столовую.
Омар на столе был такой, что в живом виде мог бы до смерти напугать собак, кошек и маленьких детей. Рядом стояло ведерко с охлаждающейся бутылкой.
~ А вы, оказывается, довольно самоуверенны.
Она пожала плечами.
- Еще не наступил тот день, когда я не смогу уговорить лейтенанта…
Я высвободил свою руку.
- Кончай! Давай договоримся: сегодня ни слова о делах!
Полковник армии Соединенных Штатов Лизард Ти-релли из Агентства Специальных Сил согласно кивнула. Она распустила длинные рыжие волосы, и они рассыпались по плечам.
- Приступим, - предложила она.
Обед прошел как в сказочном сне. Лиз была прекрасна. Я не сводил с нее глаз. Мы обменивались смущенными улыбками и нарочно беседовали на посторонние темы.
- Я должен кое в чем признаться, - решился я.
- В чем?
- Я… ревновал тебя. Я думал, что ты и Дэнни Андерсон были… ну, понимаешь… любовниками.
- Неужели? - Лиз рассмеялась. - Глупости: ведь Дэнни голубой.
- Ты не шутишь? Может, поэтому Дьюк?.. Я прикусил язык.
- Вполне возможно.
- Черт возьми!
Я недоверчиво покачал головой. Дэнни?..
- Я тоже хочу признаться.
- В чем?
- Я тоже ревновала тебя к Флетчер. Вы проводили столько времени вместе.
- Нет! - Да.
- Но она… - Я пожал плечами. - Я никогда не думал о ней как о партнерше.
- Я рада.
Потом мы перешли в спальню, и я снова начал нервничать, сам не знаю почему.
В ожидании Лиз меня одолевали мысли новобрачного. Прикрутив свет и музыку, я вернулся к постели, быстро разделся и, скользнув между простынями, стал ждать.
После всего, что было…
Она вышла из ванной в ночной рубашке, над которой пара тутовых шелкопрядов трудилась едва ли больше одного дня, да и то с перекурами. Она легла рядом, а я раздумывал, можно ли до нее дотронуться. Я так ждал этого момента!
Я взглянул на Лиз. Она выжидательно посмотрела в ответ.
- Может, проявишь инициативу? - поинтересовалась она. - Или начинать мне?
- Э… - только и выдавил я. Все оказалось не так просто. - Ты такая красивая…
Она погладила меня по щеке.
- Больше не надо делать мне комплименты, Джим. Это у нас позади, - мягко сказала она. - Теперь - время любви.
Я пробормотал:
- Мне… Я знаю, что это звучит глупо, но ты слишком красивая. Я даже не знаю, смогу ли заниматься любовью с такой красавицей.
Лиз готова была расхохотаться, но из жалости быстро справилась с собой.
- Открою тебе один секрет, - сказала она. - Я самая обыкновенная. В ванной я посмотрелась в зеркало и сказала: «Фу, какая уродина». Правда. А потом я подумала: «Джим заслуживает лучшего. Значит, надо притвориться для него прекрасной». И видишь - ты поверил.
- Ты слегка перестаралась, - заметил я. - Стыдно признаться, но я страшно боюсь.
- Обманываешь, - обиделась Лиз.
- Мне двадцать четыре года. Невинность я потерял в девятнадцать. С тех пор у меня было три девушки, нет, четыре, считая Теда. Вот и весь опыт. У меня никогда не было такой пронзительно прекрасной женщины, как ты. И еще, - добавил я, - никогда и никого я не хотел так сильно, как тебя.
Она задумчиво посмотрела на меня.
- Ты боишься, да?
- Боюсь… разочаровать тебя…
- Спасибо за честный ответ.
Лиз положила руку мне на грудь. Это было как ожог, как удар током. Какоето время я не чувствовал ничего, кроме ее руки, нежных пальцев, ногтей. Спустя мгновение она мягко произнесла:
- Послушай, любимый, это ведь не кинопроба. Никто не собирается оценивать твои таланты. Позволь мне на пару секунд стать твоей мамочкой и поведать кое о чем: необходимо вдохновение. У тебя оно есть?
- С избытком, - ответил я. - Боюсь, как бы от него не полопались сосуды.
- Хорошо. - Лиз легла на бок. - Это неверный путь, Джим - так ты можешь только все испортить. Но даже если так случится, я заранее прощаю тебе все.
Я положил руку ей на грудь. Она была теплой, а моя ладонь - ледяной. Я боялся пошевелиться.
- Я… э-э… так не могу. У меня такое чувство, словно я должен попросить разрешения.
Она не рассмеялась; взяла мою руку и стала целовать пальцы, потом вздохнула и прошептала:
- Любимый, расслабься. Забудь о сексе как о работе, которую ты должен сделать для другого человека, и начни думать о том, что ты должен разделить с другим человеком.
- Я бы хотел этого, - признался я, - но у меня никогда не получалось.
Лиз не осуждала меня, а просто слушала, сжав мою руку.
- Послушай меня, дурачок. - В ее устах это звучало ласково. - Я расскажу все, что тебе нужно знать о сексе.
- Кажется, у нас очень мало времени, - возразил я.
- Не беспокойся. Это займет одну минуту.
Она приподнялась на локте и прижала руку к моим губам. Ее пальцы были само совершенство. Я поцеловал их.
- Единственное, чем ты действительно владеешь в этом мире, - твое тело, - начала она. - Им ты можешь поделиться.
- Мне это никогда не приходило в голову, - сказал я.
- Тише, малыш, я не договорила. Ты ведь не ляжешь в постель с человеком, тело которого тебе не нравится?
Я кивнул.
- С другой стороны, и с тобой никто не ляжет в постель, если твое тело ему безразлично. Секс осязаем. Если тебе нравится тело, мой дорогой, он есть, не нравится-и секса нет.
- Да, мне нравится твое тело, - прошептал я и осторожно коснулся ее руки.
- А мне - твое, - улыбнулась она в ответ.
- Не может быть.
- Какой же ты балбес. Милый, но все же балбес. Не следует думать о себе плохо. Разве ты не понимаешь, что это обижает того, кто собирается с тобой переспать? Значит, ты презираешь его вкус и относишься к нему потребительски. Понимаешь? Ты не получишь полного удовольствия от секса с кем бы то ни было до тех пор, пока не почувствуешь собственную красоту.
- Мою красоту?… - просипел я и откашлялся. - Я… всегда считал, что каждый человек должен быть… честным.
Лиз фыркнула.
- Честность - крайняя степень высокомерия и самомнения. Она помогает замкнуться в себе, а это разъединяет людей. Если ты прекрасен - а ты прекрасен, - поделись своей красотой. Разве люди вокруг тебя не прекрасны?
- Конечно. Но только я не прекрасен, как ты выразилась.
Она села и посмотрела на меня в упор.
- Кто сказал такую гадость? - Что?
- Я спрашиваю, кто сказал такую гадость? Поверь мне, ты просто потрясающий.
- Нет.
- Да.
- Мне неловко это слушать, - признался я. - Может, нам лучше заняться тем, для чего мы сюда пришли?..
- Нет, не лучше. До тех пор, пока ты не согласишься со мной. Я считаю тебя прекрасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58