Вернувшись, они списали текст радиограммы и принялись искать это место на карте.
На карте в указанной точке океана остров не значился.
- Наверное, это какой-нибудь крошечный островок, - предположил Торопыга. - Такой маленький, что его и на карте нет.
- А мы сейчас возьмём снимок, сделанный из космоса, и укрупним это место, - сказал Звёздочкин.
Он вывел снимок обозначенного участка океана на экран и укрупнял до тех пор, пока там не появились размытые очертания волн на поверхности воды.
- Тьфу ты! - воскликнул он с досадой. - Нет тут никакого острова!
- Погоди, - сказал Торопыга. - Может быть, они на воде терпят бедствие?
Звёздочкин схватил радиограмму и перечитал.
- Нет, тут ясно сказано, что остров. И название есть: остров Голубой Звезды.
- Стало быть, мы координаты неправильно записали...
Друзья ещё раз тщательно переписали транслирующуюся в автоматическом режиме морзянку и убедились, что в их записях нет никакой ошибки.
- Там отмелей много, на этом участке... - обратил внимание Звёздочкин.
- Стало быть, и островок вполне мог появиться, - сказал Торопыга. - В любом случае надо лететь.
- Да, пожалуй, надо лететь, - согласился Звёздочкин. - Если они на наши сигналы не отвечают, значит, дело плохо. Значит, аварийная рация работает в "чёрном ящике". Нам теперь нельзя терять ни минуты.
Приятели снова кинулись к ракете, но уже на полпути Звёздочкин сказал:
- Стоп! Надо ведь кому-нибудь сообщить, что мы летим...
- Эх, ну и растяпы же мы! - хлопнул себя по голове Торопыга. - Я ведь даже домой не позвонил.
Вернувшись, они принялись звонить друзьям, соседям и коллегам по работе.
Академик Ярило взволнованно сообщил Звёздочкину, что немедленно распорядится наладить с ракетой спутниковую связь и, если потребуется, вышлет на помощь ещё несколько имевшихся в его распоряжении космических ракет. Звёздочкин на это заметил, что для начала необходимо побывать на месте, указанном в радиограмме, а если помощь действительно потребуется, он незамедлительно об этом сообщит.
Все сотрудники и сотрудницы обсерватории принялись искать на картах и снимках остров.
Торопыга позвонил в метеорологический центр и узнал прогноз погоды на ближайшие сутки. Это было важно потому, что ракета в состоянии невесомости могла закувыркаться от малейшего дуновения ветерка. Чтобы сохранять устойчивость, необходимо было включать вместе с основным двигателем также находящиеся в носу двигатели поворота и торможения. Ракета уже не раз использовалась в атмосфере Земли как транспортное средство, а потому все эти двигатели были запрограммированы на самостоятельный поиск устойчивого положения в любую непогоду.
В бюро погоды Торопыга узнал, что дождь скоро закончится и в ближайшие дни ожидается хорошая погода. Тогда Торопыга поинтересовался, можно ли узнать прогноз погоды в названной им отдаленной географической точке. Сотрудница центра поинтересовалась, не собирается ли господин Торопыга отправиться в путешествие, а когда тот нетерпеливо объяснил, в чём дело, в метеоцентре все тоже переполошились и уже через несколько минут выдали ему чёткую подробную справку.
Сообщалось, что в указанной области океана в ближайшее время будет жарко и возможны кратковременные дожди. Ветра, скорее всего, не будет, но через три дня весьма вероятен сильный шторм.
- Надеюсь, что к тому времени мы уже вернёмся, - сказал Торопыга.
Позвонили из центральной обсерватории, и Задира с Липучкой стали наперебой, вырывая друг у дружки трубку, взволнованно говорить, что в указанных координатах острова нет ни на картах, ни на сделанных из космоса снимках. Задёрганный Звёздочкин сказал им какую-то грубость.
Они с Торопыгой шагнули было за дверь, но телефон снова зазвонил, и барышня из метеорологического центра сообщила, что на их снимках островов на этом участке океана не просматривается.
- Плохо работаете, - огрызнулся Звёздочкин, - если у вас не просматривается...
Телефон тут же снова зазвонил, и на этот раз трубку снял инженер Торопыга. На телевидении интересовались, нельзя ли заснять для новостей вылет спасательной экспедиции и не могли бы господа Дудочкин и Задрыга сказать несколько слов в микрофон перед вылетом.
Не обращая внимания на то, как переврали их имена телевизионщики, Торопыга вежливо разъяснил, что всё это, конечно, можно было бы сделать, но они вылетают немедленно и дожидаться съёмочной группы не могут.
С этой минуты телефон стал звонить беспрерывно. Всевозможные теле- и радиостанции, газеты и агентства из ближайших и самых отдаленных мест обещали немедленно прислать своих корреспондентов.
А за окном уже начинал мерцать рассвет. Дождь закончился, и друзья, не обращая внимания на беспрестанно звонящий телефон, решительно шагнули к выходу.
Но тут дверь распахнулась и на пороге возник мокрый, оборванный и перепачканный незнакомый гном. Ни слова не говоря, он достал из-за пазухи сложенный вчетверо мокрый листок бумаги, протянул его перед собой и рухнул на пол.
Глава третья
Героя окружают заботой.
Версии и гипотезы.
Находка архивариуса Червячкова
Звёздочкин и Торопыга бросились к Ластику (а это был действительно он), подняли и перенесли на диван. Убедившись, что незнакомец приходит в себя, Звёздочкин стал звонить в Песочный город, в больницу, где в отсутствие доктора Глюка дежурили медсестра и нянечка. Без лишних расспросов те захватили походные аптечки и направились в расположенный неподалеку Космический городок.
Пока Звёздочкин звонил по телефону, Торопыга осторожно развернул мокрый листок бумаги и в расплывшихся чернильных буквах с удивлением узнал текст радиограммы со "Стрекозы".
- Ты посмотри, - обратился он к Звёздочкину. - Этот гном принес нам нашу радиограмму.
- Вот тебе раз, - удивился Звёздочкин, сверив текст. - Наверное, это какой-нибудь корреспондент успел до нас добраться. Текст-то, небось, знают уже во всех редакциях...
- Нет, - возразил Торопыга, - этот на корреспондента не похож. Я корреспондентов знаю. Они с камерами, фотоаппаратами и на машинах. А этот, смотри, всю ночь, небось, по дождю топал. Да он весь в ссадинах... С обрыва, что ли, свалился?..
В это время гном зашевелился и открыл глаза. Увидев склонённые над ним физиономии Торопыги и Звёздочкина, он озабоченно полез в карман и, не обнаружив там радиограммы, испуганно огляделся. Звёздочкин взял со стола мокрую записку и показал её незнакомцу:
- Скажите, откуда у вас эта радиограмма?
Ластик приподнялся на локтях и взволнованно зашептал:
- Стрекоза... северной широты восточной долготы... срочно ракету... вызывает шмель... нет, комар... нет, гайка...
Ластик начал нести полную околесицу, и друзьям стало ясно, что у него начался бред. Лоб у гнома оказался на ощупь горячим, как утюг.
По счастью, подоспели сестра и нянечка из больницы. Они осмотрели Ластика, послушали его через трубочку, померили ему температуру и объявили, что у больного начинается воспаление легких. Это не считая множества ссадин и царапин на теле.
Медсестра тут же сделала Ластику укол, помазала ссадины йодом и сказала, что сейчас больного тревожить не следует, но когда он поспит, необходимо будет перевезти его в больницу.
На улице послышался звук подъехавшего автомобиля, в дверь кто-то постучал, и на пороге возникли милиционер Козырьков и фельетонист Булавкин. Они бросились к Ластику и только после того, как убедились, что он невредим и окружён заботой, рассказали, что случилось.
После ухода Ластика ни тот, ни другой никак не могли уснуть. Обоих мучили угрызения совести из-за того, что они отпустили своего товарища одного. Поворочавшись с боку на бок, Козырьков в конце концов встал, надел форму, вышел в коридор... и столкнулся с одетым Булавкиным. Что же касается Каблучкова, то он в этот день очень много работал и после ухода Ластика моментально заснул.
Выяснив, что Ластик отправился в Космический городок на велосипеде, Козырьков и Булавкин быстро нашли в городе исправный автомобиль и помчались следом.
Неподалёку от Космического городка они нашли на дороге поваленное дерево и исковерканный велосипед. Тщательно обследовав всё вокруг и не обнаружив Ластика, они поехали дальше и застали его уже здесь, в помещении обсерватории.
Поняв, что в действительности произошло, Торопыга и Звёздочкин были буквально потрясены героизмом и самопожертвованием этого неприметного гнома по имени Ластик. Долго и с чувством они трясли его ослабшие руки, а он только смущённо улыбался и кивал в знак благодарности.
- Отправляйтесь, нельзя терять времени, - проговорил он слабым голосом.
В последний раз пожав Ластику руку, Торопыга и Звёздочкин, не оглядываясь, направились к ракете. На этот раз они всё-таки захлопнули за собой люк, и через несколько секунд ракета плавно, как воздушный шар, с лёгким шипением двигателей взмыла в подкрашенное рассветом небо.
Не прошло и часа, как в Космический городок начали стекаться корреспонденты и целые съёмочные бригады из находившихся поблизости городов.
И сам Булавкин, который был штатным корреспондентом букашкинской газеты "Утконос", не справился с профессиональным зудом. Попросив разрешения у Козырькова, он сел в автомобиль и помчался в редакцию. Предварительно он позвонил главному редактору и потребовал, чтобы ему освободили всю первую страницу в утреннем выпуске газеты. Редактор, которого до этого уже разбудили и ввели в курс событий, немедленно согласился.
В дороге, выжимая из автомобиля предельную скорость, чтобы успеть сверстать для типографии материал, Булавкин набросал в уме план большой, звонкой передовой статьи, начинавшейся так:
"Спасибо, друг Булавкин, - сказали мне, широко улыбаясь, участники спасательной экспедиции астроном Звёздочкин и инженер Торопыга. - Так и передайте своим читателям: мы сделаем всё, что в наших силах". И, крепко пожав мне руку, два матёрых воздухоплавателя твердой походкой вразвалочку направились к ракете..."
Однако, домчавшись до редакции и усевшись за клавиатуру, Булавкин на минуту задумался и почему-то начал писать совсем другую статью.
Его новая передовица начиналась словами: "В нашем городе живет совсем неприметный гном. Зовут его Ластик..."
В Космическом городке в это время Козырьков давал интервью и разъяснения постоянно прибывающим сюда корреспондентам. В это время нянечка и медсестра отважно защищали подступы к больному, в одночасье ставшему знаменитым.
Козырьков без устали рассказывал историю о том, как Ластик случайно поймал в эфире радиосигналы с терпящего бедствие судна; о том, как Ластик храбро отправился в путь на велосипеде; что была ночь, гроза и ветер (иногда Козырьков употреблял слово "ураган"); как Ластик попал в аварию и как, вручив спасателям радиограмму, он упал без чувств. И только после этого Козырьков рассказывал об отлёте спасательной экспедиции.
Корреспонденты также засняли интервью с медсестрой и нянечкой, которые после долгих уговоров согласились показать спящего Ластика.
Только к полудню съёмочные бригады разъехались, больного перевезли в больницу, а из Центра прибыл профессор Микстура.
В тот же день, на волне всеобщего интереса и беспокойства о судьбе терпящих бедствие путешественников, в прессе появились самые разнообразные версии причин отсутствия на картах и снимках указанного в радиограмме острова.
Вечерние газеты опубликовали некоторые из таких версий.
В газете "Научная мысль" геолог Галькин писал, что, по его мнению, остров мог подняться над водой за очень короткое время, в считанные дни или даже часы. Это могло произойти в результате каких-то внутренних подземных или, если точнее, поддонных сдвигов, землетрясений или вулканических процессов. Выглядело такое умозаключение тем более правдоподобно, что в указанном участке океана было много камней, отмелей и рифов.
Языковед Буковкин, выступая в газете "Слово", был совершенно другого мнения. Он полагал, что ошибка закралась в сам текст радиограммы и слово "остров" следует читать как "остов", то есть остов потерпевшего крушение и лежащего на отмели судна. По мнению Буковкина, такая орфографическая ошибка могла легко закрасться в текст, учитывая ту взвинченную обстановку, в которой, по всей видимости, находились путешественники.
Фотограф Птичкин, тот самый, у которого однажды фотографировался Ластик, в вечернем выпуске букашкинского "Утконоса" предложил свою версию. Птичкин выразил уверенность в том, что путешественники видели в океане не сам остров, а так называемый мираж, то есть оптическое изображение какого-то острова, существующего на самом деле совершенно в другом месте. (Если мы вспомним, что такую версию высказывали и сами пассажиры "Стрекозы", попавшие в зону оптической сферы, то станет понятно, насколько он был близок к истине, сам того не ведая.) Следует также отметить, что большой фотопортрет Ластика, красовавшийся на первой полосе утреннего выпуска "Утконоса", был изготовлен по имевшемуся у Птичкина негативу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
На карте в указанной точке океана остров не значился.
- Наверное, это какой-нибудь крошечный островок, - предположил Торопыга. - Такой маленький, что его и на карте нет.
- А мы сейчас возьмём снимок, сделанный из космоса, и укрупним это место, - сказал Звёздочкин.
Он вывел снимок обозначенного участка океана на экран и укрупнял до тех пор, пока там не появились размытые очертания волн на поверхности воды.
- Тьфу ты! - воскликнул он с досадой. - Нет тут никакого острова!
- Погоди, - сказал Торопыга. - Может быть, они на воде терпят бедствие?
Звёздочкин схватил радиограмму и перечитал.
- Нет, тут ясно сказано, что остров. И название есть: остров Голубой Звезды.
- Стало быть, мы координаты неправильно записали...
Друзья ещё раз тщательно переписали транслирующуюся в автоматическом режиме морзянку и убедились, что в их записях нет никакой ошибки.
- Там отмелей много, на этом участке... - обратил внимание Звёздочкин.
- Стало быть, и островок вполне мог появиться, - сказал Торопыга. - В любом случае надо лететь.
- Да, пожалуй, надо лететь, - согласился Звёздочкин. - Если они на наши сигналы не отвечают, значит, дело плохо. Значит, аварийная рация работает в "чёрном ящике". Нам теперь нельзя терять ни минуты.
Приятели снова кинулись к ракете, но уже на полпути Звёздочкин сказал:
- Стоп! Надо ведь кому-нибудь сообщить, что мы летим...
- Эх, ну и растяпы же мы! - хлопнул себя по голове Торопыга. - Я ведь даже домой не позвонил.
Вернувшись, они принялись звонить друзьям, соседям и коллегам по работе.
Академик Ярило взволнованно сообщил Звёздочкину, что немедленно распорядится наладить с ракетой спутниковую связь и, если потребуется, вышлет на помощь ещё несколько имевшихся в его распоряжении космических ракет. Звёздочкин на это заметил, что для начала необходимо побывать на месте, указанном в радиограмме, а если помощь действительно потребуется, он незамедлительно об этом сообщит.
Все сотрудники и сотрудницы обсерватории принялись искать на картах и снимках остров.
Торопыга позвонил в метеорологический центр и узнал прогноз погоды на ближайшие сутки. Это было важно потому, что ракета в состоянии невесомости могла закувыркаться от малейшего дуновения ветерка. Чтобы сохранять устойчивость, необходимо было включать вместе с основным двигателем также находящиеся в носу двигатели поворота и торможения. Ракета уже не раз использовалась в атмосфере Земли как транспортное средство, а потому все эти двигатели были запрограммированы на самостоятельный поиск устойчивого положения в любую непогоду.
В бюро погоды Торопыга узнал, что дождь скоро закончится и в ближайшие дни ожидается хорошая погода. Тогда Торопыга поинтересовался, можно ли узнать прогноз погоды в названной им отдаленной географической точке. Сотрудница центра поинтересовалась, не собирается ли господин Торопыга отправиться в путешествие, а когда тот нетерпеливо объяснил, в чём дело, в метеоцентре все тоже переполошились и уже через несколько минут выдали ему чёткую подробную справку.
Сообщалось, что в указанной области океана в ближайшее время будет жарко и возможны кратковременные дожди. Ветра, скорее всего, не будет, но через три дня весьма вероятен сильный шторм.
- Надеюсь, что к тому времени мы уже вернёмся, - сказал Торопыга.
Позвонили из центральной обсерватории, и Задира с Липучкой стали наперебой, вырывая друг у дружки трубку, взволнованно говорить, что в указанных координатах острова нет ни на картах, ни на сделанных из космоса снимках. Задёрганный Звёздочкин сказал им какую-то грубость.
Они с Торопыгой шагнули было за дверь, но телефон снова зазвонил, и барышня из метеорологического центра сообщила, что на их снимках островов на этом участке океана не просматривается.
- Плохо работаете, - огрызнулся Звёздочкин, - если у вас не просматривается...
Телефон тут же снова зазвонил, и на этот раз трубку снял инженер Торопыга. На телевидении интересовались, нельзя ли заснять для новостей вылет спасательной экспедиции и не могли бы господа Дудочкин и Задрыга сказать несколько слов в микрофон перед вылетом.
Не обращая внимания на то, как переврали их имена телевизионщики, Торопыга вежливо разъяснил, что всё это, конечно, можно было бы сделать, но они вылетают немедленно и дожидаться съёмочной группы не могут.
С этой минуты телефон стал звонить беспрерывно. Всевозможные теле- и радиостанции, газеты и агентства из ближайших и самых отдаленных мест обещали немедленно прислать своих корреспондентов.
А за окном уже начинал мерцать рассвет. Дождь закончился, и друзья, не обращая внимания на беспрестанно звонящий телефон, решительно шагнули к выходу.
Но тут дверь распахнулась и на пороге возник мокрый, оборванный и перепачканный незнакомый гном. Ни слова не говоря, он достал из-за пазухи сложенный вчетверо мокрый листок бумаги, протянул его перед собой и рухнул на пол.
Глава третья
Героя окружают заботой.
Версии и гипотезы.
Находка архивариуса Червячкова
Звёздочкин и Торопыга бросились к Ластику (а это был действительно он), подняли и перенесли на диван. Убедившись, что незнакомец приходит в себя, Звёздочкин стал звонить в Песочный город, в больницу, где в отсутствие доктора Глюка дежурили медсестра и нянечка. Без лишних расспросов те захватили походные аптечки и направились в расположенный неподалеку Космический городок.
Пока Звёздочкин звонил по телефону, Торопыга осторожно развернул мокрый листок бумаги и в расплывшихся чернильных буквах с удивлением узнал текст радиограммы со "Стрекозы".
- Ты посмотри, - обратился он к Звёздочкину. - Этот гном принес нам нашу радиограмму.
- Вот тебе раз, - удивился Звёздочкин, сверив текст. - Наверное, это какой-нибудь корреспондент успел до нас добраться. Текст-то, небось, знают уже во всех редакциях...
- Нет, - возразил Торопыга, - этот на корреспондента не похож. Я корреспондентов знаю. Они с камерами, фотоаппаратами и на машинах. А этот, смотри, всю ночь, небось, по дождю топал. Да он весь в ссадинах... С обрыва, что ли, свалился?..
В это время гном зашевелился и открыл глаза. Увидев склонённые над ним физиономии Торопыги и Звёздочкина, он озабоченно полез в карман и, не обнаружив там радиограммы, испуганно огляделся. Звёздочкин взял со стола мокрую записку и показал её незнакомцу:
- Скажите, откуда у вас эта радиограмма?
Ластик приподнялся на локтях и взволнованно зашептал:
- Стрекоза... северной широты восточной долготы... срочно ракету... вызывает шмель... нет, комар... нет, гайка...
Ластик начал нести полную околесицу, и друзьям стало ясно, что у него начался бред. Лоб у гнома оказался на ощупь горячим, как утюг.
По счастью, подоспели сестра и нянечка из больницы. Они осмотрели Ластика, послушали его через трубочку, померили ему температуру и объявили, что у больного начинается воспаление легких. Это не считая множества ссадин и царапин на теле.
Медсестра тут же сделала Ластику укол, помазала ссадины йодом и сказала, что сейчас больного тревожить не следует, но когда он поспит, необходимо будет перевезти его в больницу.
На улице послышался звук подъехавшего автомобиля, в дверь кто-то постучал, и на пороге возникли милиционер Козырьков и фельетонист Булавкин. Они бросились к Ластику и только после того, как убедились, что он невредим и окружён заботой, рассказали, что случилось.
После ухода Ластика ни тот, ни другой никак не могли уснуть. Обоих мучили угрызения совести из-за того, что они отпустили своего товарища одного. Поворочавшись с боку на бок, Козырьков в конце концов встал, надел форму, вышел в коридор... и столкнулся с одетым Булавкиным. Что же касается Каблучкова, то он в этот день очень много работал и после ухода Ластика моментально заснул.
Выяснив, что Ластик отправился в Космический городок на велосипеде, Козырьков и Булавкин быстро нашли в городе исправный автомобиль и помчались следом.
Неподалёку от Космического городка они нашли на дороге поваленное дерево и исковерканный велосипед. Тщательно обследовав всё вокруг и не обнаружив Ластика, они поехали дальше и застали его уже здесь, в помещении обсерватории.
Поняв, что в действительности произошло, Торопыга и Звёздочкин были буквально потрясены героизмом и самопожертвованием этого неприметного гнома по имени Ластик. Долго и с чувством они трясли его ослабшие руки, а он только смущённо улыбался и кивал в знак благодарности.
- Отправляйтесь, нельзя терять времени, - проговорил он слабым голосом.
В последний раз пожав Ластику руку, Торопыга и Звёздочкин, не оглядываясь, направились к ракете. На этот раз они всё-таки захлопнули за собой люк, и через несколько секунд ракета плавно, как воздушный шар, с лёгким шипением двигателей взмыла в подкрашенное рассветом небо.
Не прошло и часа, как в Космический городок начали стекаться корреспонденты и целые съёмочные бригады из находившихся поблизости городов.
И сам Булавкин, который был штатным корреспондентом букашкинской газеты "Утконос", не справился с профессиональным зудом. Попросив разрешения у Козырькова, он сел в автомобиль и помчался в редакцию. Предварительно он позвонил главному редактору и потребовал, чтобы ему освободили всю первую страницу в утреннем выпуске газеты. Редактор, которого до этого уже разбудили и ввели в курс событий, немедленно согласился.
В дороге, выжимая из автомобиля предельную скорость, чтобы успеть сверстать для типографии материал, Булавкин набросал в уме план большой, звонкой передовой статьи, начинавшейся так:
"Спасибо, друг Булавкин, - сказали мне, широко улыбаясь, участники спасательной экспедиции астроном Звёздочкин и инженер Торопыга. - Так и передайте своим читателям: мы сделаем всё, что в наших силах". И, крепко пожав мне руку, два матёрых воздухоплавателя твердой походкой вразвалочку направились к ракете..."
Однако, домчавшись до редакции и усевшись за клавиатуру, Булавкин на минуту задумался и почему-то начал писать совсем другую статью.
Его новая передовица начиналась словами: "В нашем городе живет совсем неприметный гном. Зовут его Ластик..."
В Космическом городке в это время Козырьков давал интервью и разъяснения постоянно прибывающим сюда корреспондентам. В это время нянечка и медсестра отважно защищали подступы к больному, в одночасье ставшему знаменитым.
Козырьков без устали рассказывал историю о том, как Ластик случайно поймал в эфире радиосигналы с терпящего бедствие судна; о том, как Ластик храбро отправился в путь на велосипеде; что была ночь, гроза и ветер (иногда Козырьков употреблял слово "ураган"); как Ластик попал в аварию и как, вручив спасателям радиограмму, он упал без чувств. И только после этого Козырьков рассказывал об отлёте спасательной экспедиции.
Корреспонденты также засняли интервью с медсестрой и нянечкой, которые после долгих уговоров согласились показать спящего Ластика.
Только к полудню съёмочные бригады разъехались, больного перевезли в больницу, а из Центра прибыл профессор Микстура.
В тот же день, на волне всеобщего интереса и беспокойства о судьбе терпящих бедствие путешественников, в прессе появились самые разнообразные версии причин отсутствия на картах и снимках указанного в радиограмме острова.
Вечерние газеты опубликовали некоторые из таких версий.
В газете "Научная мысль" геолог Галькин писал, что, по его мнению, остров мог подняться над водой за очень короткое время, в считанные дни или даже часы. Это могло произойти в результате каких-то внутренних подземных или, если точнее, поддонных сдвигов, землетрясений или вулканических процессов. Выглядело такое умозаключение тем более правдоподобно, что в указанном участке океана было много камней, отмелей и рифов.
Языковед Буковкин, выступая в газете "Слово", был совершенно другого мнения. Он полагал, что ошибка закралась в сам текст радиограммы и слово "остров" следует читать как "остов", то есть остов потерпевшего крушение и лежащего на отмели судна. По мнению Буковкина, такая орфографическая ошибка могла легко закрасться в текст, учитывая ту взвинченную обстановку, в которой, по всей видимости, находились путешественники.
Фотограф Птичкин, тот самый, у которого однажды фотографировался Ластик, в вечернем выпуске букашкинского "Утконоса" предложил свою версию. Птичкин выразил уверенность в том, что путешественники видели в океане не сам остров, а так называемый мираж, то есть оптическое изображение какого-то острова, существующего на самом деле совершенно в другом месте. (Если мы вспомним, что такую версию высказывали и сами пассажиры "Стрекозы", попавшие в зону оптической сферы, то станет понятно, насколько он был близок к истине, сам того не ведая.) Следует также отметить, что большой фотопортрет Ластика, красовавшийся на первой полосе утреннего выпуска "Утконоса", был изготовлен по имевшемуся у Птичкина негативу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53