В этот самый момент пружины дивана подбросили метаморфа высоко вверх. Сделав сальто над головой ошеломленного «всадника», он совершил посадку позади противника. И — не стал терять ни секунды.
Положив лапу на затылок монстра, а второй — схватив за подбородок, Волк с силой дернул. И… свернул Старику шею. Позвонки хрустнули — столь звонкими становятся ветви в знойную пору; голова повернулась под неестественным углом. Желтый глаз, казалось, бросил на убийцу последний осмысленный взгляд. В нем рельефно проступили озера боли и хребты отчаяния.
Разжав лапы, Курт шагнул назад. Черное чудовище еще мгновение стояло, точно столетняя сосна, сокрушенная визгом бензопил, а затем плашмя рухнуло наземь — во весь исполинский рост.
Ни конвульсий, ни крови из пасти. Ни малейшего признака жизни.
Курт удовлетворенно отряхнул ладони. Теперь он смог себе признаться, что не ждал подобного конца: все вышло так легко… Он-то — до самого последнего мгновения, — подозревал, что голова попросту повернется в руках на 180 градусов, как будто крепится к телу шарнирами или жгутами резины…
Но нет, справедливость восторжествовала. Волк не воспользовался ни клыками, ни когтями (а значит, и вирусом), — просто сломал шею. Механическая деформация. Дизайнеры могли бы сделать матрицу неощутимой к подобному воздействию, однако… не сделали. Неуязвимость противоречила то ли базовым конструкторским принципам, то ли воззрениям, лежащим глубоко под поверхностью: победит сильнейший. Так будет честно (категория, размытая у кибердеятелей любого пошиба, просыпающаяся, впрочем, в самый непредсказуемый момент)…
Честно и в то же время легко.
Слишком легко.
В сознании Курта начали роиться сомнения — осиный улей, бесцеремонно растревоженный чьей-то нахальной рукой.
Волк слышал, как, не разбирая дороги, по «антикварному» лабиринту ломится Череп. Он, конечно, спешил поглядеть на труп заклятого врага. Должно быть, бандиту не верилось, что это наконец-то произошло. Необходимо убедиться, и немедленно…
Поравнявшись с Куртом, глава Ордена затормозил, едва не встав на дыбы. Глаза с алчностью стервятника нашарили беспросветно-черную матрицу, широко разбросавшую все четыре конечности. На губах гангстера расцвела зловещая улыбка. В ней проступали суровый триумф и неподдельная радость. С таким ликованием люди целиком и полностью принимают зло, которое творят и, более того, искренне одобряют. — Вот и все, — пробормотал Череп. — И все… Волк подумал, что отныне безволосому жить будет куда как скучнее. Враг отправился на тот свет; дело сделано. Жажда мести сменится тоскливой пустотой, гложущей изнутри. Сам Курт представлял это сугубо абстрактно — его жажда мести была сильна, как никогда. Унылая пустота ничуть не страшила.
— Молодец, волчонок! — сказал глава Ордена. — Получишь преми…
Между «получишь» и «преми…» гангстер пнул чудовище под ребра. Матрица покачнулась и, на излете «преми…» начала стремительно… исчезать. Ее не впитывал паркет, не поглощали трещинки. Отнюдь. Глава «Всадников» попросту таял, улетучивался на глазах. Растворял себя в пространстве, или пространство растворяло его. Шкура испарилась в первую очередь, но под нею, вопреки ожиданиям (Курт подсознательно рассчитывал увидеть иное), не обнаружилось ни костей, ни плоти.
Сырая пустота.
Лапы истончались, становились прозрачными, после чего исчезли совсем. Монстр таял так, как тает кусок масла в кипятке. На полу не осталось ни единого следа. Продукты гниения, как и сам процесс, относились к вселенной материальных вещей.
Вдруг «штатный киллер» понял, где он видел подобное. В плохих компьютерных играх, когда, «убивая» противника, игрок наблюдал, как «мертвец» превращается в пустое место. Эта мера обусловлена, прежде всего, экономией физической памяти… И, как правило, на смену одному врагу приходили трое.
Курт с опаской оглядел лабиринт. Внутри образовалось нехорошее предчувствие. Он знал — вот-вот что-то случится.
Виртуальное тело растворилось полностью.
Череп взревел. Его огорчение не поддавалось описанию. Сжимая в руках по ТТ, он суетливо крутился на месте. Не успел он сполна упиться победой, как «труп» врага куда-то подевался — буквально провалился сквозь землю! Невероятная наглость.
Нужно полагать, «всадник» просочился в недра системы, по-прежнему подключенный к Сети. Его выбросило, «выбило» из конструкта, но, формально говоря, он оставался on-line. «Ищейка» и «червь» блокировали любые поползновения, направленные на «EXIT», отключение или какие-либо схожие операции.
Старик падал, падал в бездну, пытался ухватиться за бестелесные стены, истошно вопил, бился в мониторы, пытался докричаться до подчиненных с той стороны, продирался через джунгли хитроумного софта, но операционные щупальца находили его повсюду и, схватив за шкирку, тащили обратно…
Стало быть, вот-вот…
01:37…
Где-то раздался хлопок. Сухой и резкий, словно удар хлыста. В фантастических фильмах с аналогичным звуком происходила телепортация, — воздух заполнял вакуум, образовавшийся на месте исчезнувших объектов… Но в конструкте отсутствовал воздух. Звук сопровождал не исчезновение, а…
Курт почувствовал, что противник вернулся; почувствован столь же явственно, как чувствовал (в обычных обстоятельствах) жару или холод. Система выбросила Старика обратно — с неумолимостью палача, спускающего рычаг гильотины.
За нагромождениями мебели послышались тяжелые шаги. Волк прислушался, но не мог определить ни местоположение идущего, ни приблизительный вектор движения. Виртуальность представляла собой скопище условностей. Одной из таких условностей был и слух. Курт знал, что к ним кто-то идет, но уточнить детали оказалось затруднительно. В этом месте не существовало звуковых волн, а значит, звуки не отражались от поверхностей, не попадали в уши, не стучали в мембраны.
«Кто-то идет». На большее волчий слух оказался неспособен.
Череп, который слышал ничуть не хуже, поднял пистолеты. Он не знал, куда целиться, а потому топтался на месте. Растерянности как не бывало. Враг объявился, а значит, пришло время действовать. И, возможно, вновь испытать недавний триумф.
Курт заметил противника первым. Старик продвигался, не таясь, по своему замшелому царству. Матрица на нем осталась все та же: иссиня-черная шкура, когти, пылающие глаза… Ни намека на былые ранения. Ни единой царапинки. Черный монстр родился заново: в ледяном горниле операционной среды.
Заметив обоих противников, «всадник» на мгновение замер, после чего перешел в атаку. Когти на ногах царапали паркет. Судя по всему, недавний урок Старику на пользу не пошел.
Глава Ордена по-прежнему находился в неведении. Он разворачивался в противоположную сторону, даже не догадываясь, что за спиной у него, в считанных шагах, готовится к прыжку огромная тварь. Курту не оставалось ничего другого, как вновь броситься на перехват. Он сделал для разгона пару шагов и нырнул в пространство. Метаморфы сцепились вторично.
Не теряя времени, Курт полоснул противника по морде. Когти впились в виртуальную плоть, прочертили глубокие борозды. Уродливая морда стала еще безобразнее. Волк рассчитывал повредить глаза (сознавая, что радужка, сетчатка и хрусталик не играют в Сети ни малейшего значения), но достиг цели лишь отчасти. Когти рассекли щеку, левую бровь и губу. Из ран, заливая, в числе прочего, и левый глаз, хлынула зеленая отрава. Старик взревел — ему не понравилось.
Увернувшись от черной лапы, Курт пихнул «всадника» ногой. Жуткие объятия прервались. Оба монстра полетели на пол. Курт опрокинул какое-то кресло, не испытывая боли и почти отстраненно созерцая собственное падение. Старик тем временем влетел в книжный стеллаж. Фолианты упорхнули во все стороны, точь-в-точь выводок толстобрюхих птиц.
Все участники действа оказались на равном расстоянии друг от друга. Равнобедренный треугольник. «Всадник», Череп, Страйкер. Все трое были плохими и злыми. Хорошего — ни одного.
Глава Ордена наконец-то запеленговал угрозу и поднял оба ТТ.
Старик стартовал с места, будто вылетел из торпедного аппарата. Он несся к Черепу, а пули пробивали в матрице здоровенные дыры. Впрочем, это «всадника» не останавливало.
«Штатный киллер» метнулся навстречу. Заступить дорогу он не успевал (да и не считал необходимым лезть под обстрел), а потому врезался в мохнатый бок, твердость коего, как Курту показалось, не уступала железобетонной колонне. Волк ощутил лишь удар: ни вспышки боли, ни хруста ребер (своих и, преимущественно, противника). Два тела сцепились и полетели в сторону. Краем глаза Курт видел, как пули чертят над затылком инверсионные маршруты.
Старик затрепыхался, забился. Курт и не пытался его удержать, сознавая тщетность подобных потуг. Чудовище силилось достать его когтями, но из-за неудобного положения нанесло Волку лишь несколько царапин. Острые зубы щелкали в удручающей близости от плеч «штатного киллера».
Наконец Курт отпихнул противника и вскочил на ноги. При этом он изловчился полоснуть когтями брюхо Старика и пнуть по спине (сугубо по привычке, — на виртуальные матрицы побои не действовали). «Всадник» также выказал из ряда вон выходящую прыть. Оказавшись в вертикальном положении, монстр без запинки рванулся в атаку. Длинные лапы кромсали пространство. Вдоль серповидных когтей мелькали синие искры, сулившие Волку массу неприятностей.
01:15…
Секунды натягивались до предела и лопались с резиновым треском.
«Анализ, сопоставление: 47%»…
Курт пребывал в неведении, что произойдет до того, как его машинная половина, — существующая где-то за гранью и считающая, считающая… — завершит анализ. Вирус, блуждающий по абстрактным венам, окажется быстрее? Матрица взорвется, растворится, как сделал Старик? Волк начинал понимать, что к чему, но раздумывать ему было некогда.
Избежав удара «электрических» когтей, Курт нагнулся и контратаковал. Левая лапа размашисто хлестнула по бедру чудовища, тогда как правая полоснула намеченную рану на брюхе. Когти вновь окрасились светящейся зеленью.
На «всадника», однако, рисковая акция не произвела ни малейшего впечатления. Он прыгнул вперед, выставив когти, будто вознамерился стереть Курта с лица виртуальности. Морда — оскаленная, исполосованная когтями, сочащаяся отравой, — казалась кадром из ночного кошмара… Кошмара, снятого Феллини.
— Отойди! — крикнул Череп. — Висишь на прицеле!
Легко сказать «отойди». Волк и сам знал, что «висит на прицеле». Пули проносились вокруг, не попадая в «штатного киллера» по счастливой случайности (впрочем, возможно, и попадали, только Курт не ощущал ранений). А, кроме того, Старик то и дело норовил вступить в ближний бой или заслониться противником — в этом случае ему не приходилось опасаться ТТ.
Курт уклонялся, блокировал удары, атаковал и контратаковал. При всем желании (и самолюбии) он не смог бы сказать, что это — тяжелейший бой в его жизни. Впечатление создавалось такое, что Старик влез в эту шкуру по ошибке и не очень-то понимал, что с ней теперь делать. Будь на его месте настоящий метаморф, Курту пришлось бы гораздо хуже. «Всадник», судя по всему, пытался применить навыки далекой молодости — боксерские удары, захваты и броски, что не очень сочеталось с гигантским ростом и ядовитыми когтями. Техника боя Волков была совершенно иной. Старик ничего этого не знал, да и не мог, в сущности, знать. Он был обычным безволосым, считавшим метаморфов чудовищами из комиксов, фильмов и компьютерных игр (чем и объяснялась гипертрофированная внешность). Столкнувшись же с истинной сутью вещей, — даже за пределами физического тела Курт оставался самим собой, — глава «Всадников» понял, что риск превысил допустимую норму.
Иными словами, дерьмо попало в вентилятор.
Увернувшись от очередного выпада, Курт нашарил взглядом широкое препятствие. Старик оттеснял противника именно туда, еще несколько секунд — и Волк уткнется в помеху. Этим препятствием был огромный письменный стол, заваленный и заставленный книгами, склянками, папирусами, чернильницами и перьями. Схватив первое, что попалось под руку, — а подвернулся ему угловатый микроскоп, сработанный под старину, — Курт запустил им прямо в морду монстра. Микроскоп со свистом преодолел дистанцию и врезался аккурат между глаз «всадника». Попадание сопроводил громкий стук, какой получается, если ударить палкой по тяжелому пустотелому предмету. Ошеломленный, Старик застыл. Столь коварный прием оказался для него полнейшей неожиданностью.
Пользуясь возможностью, Череп выстрелил в неподвижную мишень. Зелень брызнула из ран. Бестия содрогнулась и пришла в себя.
Черное тело полетело к Курту. В тот самый момент, когда избежать столкновения, казалось, было уже невозможно, «штатный киллер» подпрыгнул и оказался на столешнице упомянутого предмета обстановки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Положив лапу на затылок монстра, а второй — схватив за подбородок, Волк с силой дернул. И… свернул Старику шею. Позвонки хрустнули — столь звонкими становятся ветви в знойную пору; голова повернулась под неестественным углом. Желтый глаз, казалось, бросил на убийцу последний осмысленный взгляд. В нем рельефно проступили озера боли и хребты отчаяния.
Разжав лапы, Курт шагнул назад. Черное чудовище еще мгновение стояло, точно столетняя сосна, сокрушенная визгом бензопил, а затем плашмя рухнуло наземь — во весь исполинский рост.
Ни конвульсий, ни крови из пасти. Ни малейшего признака жизни.
Курт удовлетворенно отряхнул ладони. Теперь он смог себе признаться, что не ждал подобного конца: все вышло так легко… Он-то — до самого последнего мгновения, — подозревал, что голова попросту повернется в руках на 180 градусов, как будто крепится к телу шарнирами или жгутами резины…
Но нет, справедливость восторжествовала. Волк не воспользовался ни клыками, ни когтями (а значит, и вирусом), — просто сломал шею. Механическая деформация. Дизайнеры могли бы сделать матрицу неощутимой к подобному воздействию, однако… не сделали. Неуязвимость противоречила то ли базовым конструкторским принципам, то ли воззрениям, лежащим глубоко под поверхностью: победит сильнейший. Так будет честно (категория, размытая у кибердеятелей любого пошиба, просыпающаяся, впрочем, в самый непредсказуемый момент)…
Честно и в то же время легко.
Слишком легко.
В сознании Курта начали роиться сомнения — осиный улей, бесцеремонно растревоженный чьей-то нахальной рукой.
Волк слышал, как, не разбирая дороги, по «антикварному» лабиринту ломится Череп. Он, конечно, спешил поглядеть на труп заклятого врага. Должно быть, бандиту не верилось, что это наконец-то произошло. Необходимо убедиться, и немедленно…
Поравнявшись с Куртом, глава Ордена затормозил, едва не встав на дыбы. Глаза с алчностью стервятника нашарили беспросветно-черную матрицу, широко разбросавшую все четыре конечности. На губах гангстера расцвела зловещая улыбка. В ней проступали суровый триумф и неподдельная радость. С таким ликованием люди целиком и полностью принимают зло, которое творят и, более того, искренне одобряют. — Вот и все, — пробормотал Череп. — И все… Волк подумал, что отныне безволосому жить будет куда как скучнее. Враг отправился на тот свет; дело сделано. Жажда мести сменится тоскливой пустотой, гложущей изнутри. Сам Курт представлял это сугубо абстрактно — его жажда мести была сильна, как никогда. Унылая пустота ничуть не страшила.
— Молодец, волчонок! — сказал глава Ордена. — Получишь преми…
Между «получишь» и «преми…» гангстер пнул чудовище под ребра. Матрица покачнулась и, на излете «преми…» начала стремительно… исчезать. Ее не впитывал паркет, не поглощали трещинки. Отнюдь. Глава «Всадников» попросту таял, улетучивался на глазах. Растворял себя в пространстве, или пространство растворяло его. Шкура испарилась в первую очередь, но под нею, вопреки ожиданиям (Курт подсознательно рассчитывал увидеть иное), не обнаружилось ни костей, ни плоти.
Сырая пустота.
Лапы истончались, становились прозрачными, после чего исчезли совсем. Монстр таял так, как тает кусок масла в кипятке. На полу не осталось ни единого следа. Продукты гниения, как и сам процесс, относились к вселенной материальных вещей.
Вдруг «штатный киллер» понял, где он видел подобное. В плохих компьютерных играх, когда, «убивая» противника, игрок наблюдал, как «мертвец» превращается в пустое место. Эта мера обусловлена, прежде всего, экономией физической памяти… И, как правило, на смену одному врагу приходили трое.
Курт с опаской оглядел лабиринт. Внутри образовалось нехорошее предчувствие. Он знал — вот-вот что-то случится.
Виртуальное тело растворилось полностью.
Череп взревел. Его огорчение не поддавалось описанию. Сжимая в руках по ТТ, он суетливо крутился на месте. Не успел он сполна упиться победой, как «труп» врага куда-то подевался — буквально провалился сквозь землю! Невероятная наглость.
Нужно полагать, «всадник» просочился в недра системы, по-прежнему подключенный к Сети. Его выбросило, «выбило» из конструкта, но, формально говоря, он оставался on-line. «Ищейка» и «червь» блокировали любые поползновения, направленные на «EXIT», отключение или какие-либо схожие операции.
Старик падал, падал в бездну, пытался ухватиться за бестелесные стены, истошно вопил, бился в мониторы, пытался докричаться до подчиненных с той стороны, продирался через джунгли хитроумного софта, но операционные щупальца находили его повсюду и, схватив за шкирку, тащили обратно…
Стало быть, вот-вот…
01:37…
Где-то раздался хлопок. Сухой и резкий, словно удар хлыста. В фантастических фильмах с аналогичным звуком происходила телепортация, — воздух заполнял вакуум, образовавшийся на месте исчезнувших объектов… Но в конструкте отсутствовал воздух. Звук сопровождал не исчезновение, а…
Курт почувствовал, что противник вернулся; почувствован столь же явственно, как чувствовал (в обычных обстоятельствах) жару или холод. Система выбросила Старика обратно — с неумолимостью палача, спускающего рычаг гильотины.
За нагромождениями мебели послышались тяжелые шаги. Волк прислушался, но не мог определить ни местоположение идущего, ни приблизительный вектор движения. Виртуальность представляла собой скопище условностей. Одной из таких условностей был и слух. Курт знал, что к ним кто-то идет, но уточнить детали оказалось затруднительно. В этом месте не существовало звуковых волн, а значит, звуки не отражались от поверхностей, не попадали в уши, не стучали в мембраны.
«Кто-то идет». На большее волчий слух оказался неспособен.
Череп, который слышал ничуть не хуже, поднял пистолеты. Он не знал, куда целиться, а потому топтался на месте. Растерянности как не бывало. Враг объявился, а значит, пришло время действовать. И, возможно, вновь испытать недавний триумф.
Курт заметил противника первым. Старик продвигался, не таясь, по своему замшелому царству. Матрица на нем осталась все та же: иссиня-черная шкура, когти, пылающие глаза… Ни намека на былые ранения. Ни единой царапинки. Черный монстр родился заново: в ледяном горниле операционной среды.
Заметив обоих противников, «всадник» на мгновение замер, после чего перешел в атаку. Когти на ногах царапали паркет. Судя по всему, недавний урок Старику на пользу не пошел.
Глава Ордена по-прежнему находился в неведении. Он разворачивался в противоположную сторону, даже не догадываясь, что за спиной у него, в считанных шагах, готовится к прыжку огромная тварь. Курту не оставалось ничего другого, как вновь броситься на перехват. Он сделал для разгона пару шагов и нырнул в пространство. Метаморфы сцепились вторично.
Не теряя времени, Курт полоснул противника по морде. Когти впились в виртуальную плоть, прочертили глубокие борозды. Уродливая морда стала еще безобразнее. Волк рассчитывал повредить глаза (сознавая, что радужка, сетчатка и хрусталик не играют в Сети ни малейшего значения), но достиг цели лишь отчасти. Когти рассекли щеку, левую бровь и губу. Из ран, заливая, в числе прочего, и левый глаз, хлынула зеленая отрава. Старик взревел — ему не понравилось.
Увернувшись от черной лапы, Курт пихнул «всадника» ногой. Жуткие объятия прервались. Оба монстра полетели на пол. Курт опрокинул какое-то кресло, не испытывая боли и почти отстраненно созерцая собственное падение. Старик тем временем влетел в книжный стеллаж. Фолианты упорхнули во все стороны, точь-в-точь выводок толстобрюхих птиц.
Все участники действа оказались на равном расстоянии друг от друга. Равнобедренный треугольник. «Всадник», Череп, Страйкер. Все трое были плохими и злыми. Хорошего — ни одного.
Глава Ордена наконец-то запеленговал угрозу и поднял оба ТТ.
Старик стартовал с места, будто вылетел из торпедного аппарата. Он несся к Черепу, а пули пробивали в матрице здоровенные дыры. Впрочем, это «всадника» не останавливало.
«Штатный киллер» метнулся навстречу. Заступить дорогу он не успевал (да и не считал необходимым лезть под обстрел), а потому врезался в мохнатый бок, твердость коего, как Курту показалось, не уступала железобетонной колонне. Волк ощутил лишь удар: ни вспышки боли, ни хруста ребер (своих и, преимущественно, противника). Два тела сцепились и полетели в сторону. Краем глаза Курт видел, как пули чертят над затылком инверсионные маршруты.
Старик затрепыхался, забился. Курт и не пытался его удержать, сознавая тщетность подобных потуг. Чудовище силилось достать его когтями, но из-за неудобного положения нанесло Волку лишь несколько царапин. Острые зубы щелкали в удручающей близости от плеч «штатного киллера».
Наконец Курт отпихнул противника и вскочил на ноги. При этом он изловчился полоснуть когтями брюхо Старика и пнуть по спине (сугубо по привычке, — на виртуальные матрицы побои не действовали). «Всадник» также выказал из ряда вон выходящую прыть. Оказавшись в вертикальном положении, монстр без запинки рванулся в атаку. Длинные лапы кромсали пространство. Вдоль серповидных когтей мелькали синие искры, сулившие Волку массу неприятностей.
01:15…
Секунды натягивались до предела и лопались с резиновым треском.
«Анализ, сопоставление: 47%»…
Курт пребывал в неведении, что произойдет до того, как его машинная половина, — существующая где-то за гранью и считающая, считающая… — завершит анализ. Вирус, блуждающий по абстрактным венам, окажется быстрее? Матрица взорвется, растворится, как сделал Старик? Волк начинал понимать, что к чему, но раздумывать ему было некогда.
Избежав удара «электрических» когтей, Курт нагнулся и контратаковал. Левая лапа размашисто хлестнула по бедру чудовища, тогда как правая полоснула намеченную рану на брюхе. Когти вновь окрасились светящейся зеленью.
На «всадника», однако, рисковая акция не произвела ни малейшего впечатления. Он прыгнул вперед, выставив когти, будто вознамерился стереть Курта с лица виртуальности. Морда — оскаленная, исполосованная когтями, сочащаяся отравой, — казалась кадром из ночного кошмара… Кошмара, снятого Феллини.
— Отойди! — крикнул Череп. — Висишь на прицеле!
Легко сказать «отойди». Волк и сам знал, что «висит на прицеле». Пули проносились вокруг, не попадая в «штатного киллера» по счастливой случайности (впрочем, возможно, и попадали, только Курт не ощущал ранений). А, кроме того, Старик то и дело норовил вступить в ближний бой или заслониться противником — в этом случае ему не приходилось опасаться ТТ.
Курт уклонялся, блокировал удары, атаковал и контратаковал. При всем желании (и самолюбии) он не смог бы сказать, что это — тяжелейший бой в его жизни. Впечатление создавалось такое, что Старик влез в эту шкуру по ошибке и не очень-то понимал, что с ней теперь делать. Будь на его месте настоящий метаморф, Курту пришлось бы гораздо хуже. «Всадник», судя по всему, пытался применить навыки далекой молодости — боксерские удары, захваты и броски, что не очень сочеталось с гигантским ростом и ядовитыми когтями. Техника боя Волков была совершенно иной. Старик ничего этого не знал, да и не мог, в сущности, знать. Он был обычным безволосым, считавшим метаморфов чудовищами из комиксов, фильмов и компьютерных игр (чем и объяснялась гипертрофированная внешность). Столкнувшись же с истинной сутью вещей, — даже за пределами физического тела Курт оставался самим собой, — глава «Всадников» понял, что риск превысил допустимую норму.
Иными словами, дерьмо попало в вентилятор.
Увернувшись от очередного выпада, Курт нашарил взглядом широкое препятствие. Старик оттеснял противника именно туда, еще несколько секунд — и Волк уткнется в помеху. Этим препятствием был огромный письменный стол, заваленный и заставленный книгами, склянками, папирусами, чернильницами и перьями. Схватив первое, что попалось под руку, — а подвернулся ему угловатый микроскоп, сработанный под старину, — Курт запустил им прямо в морду монстра. Микроскоп со свистом преодолел дистанцию и врезался аккурат между глаз «всадника». Попадание сопроводил громкий стук, какой получается, если ударить палкой по тяжелому пустотелому предмету. Ошеломленный, Старик застыл. Столь коварный прием оказался для него полнейшей неожиданностью.
Пользуясь возможностью, Череп выстрелил в неподвижную мишень. Зелень брызнула из ран. Бестия содрогнулась и пришла в себя.
Черное тело полетело к Курту. В тот самый момент, когда избежать столкновения, казалось, было уже невозможно, «штатный киллер» подпрыгнул и оказался на столешнице упомянутого предмета обстановки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57