— Врешь. — Курт поднял «узи».
— Увы, нет. Я бы с радостью тебе помог… — Хью не без интереса заглянул в тупорылый ствол. — Он об этом знал. И ты его знаешь. Неужели Хэнк Таран, оставшийся в твоей памяти, совершил бы подобную глупость? Он никому не доверял и в лучшее время.
А теперь и подавно… — Коротышка вздохнул.
— Говори, — прорычал Курт.
— Я и говорю — не знаю. Клоповник — крысиное логово с тысячами нор. Таран может быть где угодно. На самом дне. Он не дурак: поиски будут нелегкими.
Это Курт знал и сам. Он вгляделся в безволосого. Похоже, тот не врал. Таран и впрямь не такой дурак, чтобы сообщать кому-либо о своем местонахождении. Особенно бывшему партнеру, который наверняка винил Хэнка во всех неприятностях.
— Я хочу, чтобы ты рассказал еще об одном чело веке. Ковбой… — Волк запнулся. В мыслях он называл безволосого Ковбоем и никак иначе. Но Хью должен знать настоящее имя. — Тот, кто меня нанял. Если помнишь, с твоей помощью.
— Ах, этот… — Коротышка вновь усмехнулся. Еще шире прежнего. — Да, сынок, нажил ты себе врагов! Но ему Таран и в подметки не годится. Он из Ульев.
— Сравни — Клоповник и Ульи. Небо и земля, зловонная яма. Даже тебе не добраться.
— Не твое дело, — огрызнулся Курт. — Говори!
— А что говорить-то? Если Тарана я знал, то этого, как ты сказал, Ковбоя, ни разу не видел. Ко мне приходил его человек: неприметный, серый такой. Я и лица не вспомню… Спросил, нет ли у меня кого-то надежного. Я и вспомнил о тебе… Ты угодил в этот переплет совершенно случайно. Мне очень жаль… — Он развел руками. — Когда это случилось с твоим домом, я знал, что ты вновь меня посетишь. Мне было необходимо защититься. Так тебя сцапал Таран…
— Не заговаривай зубы! — рявкнул Курт. — Мне это известно! Лучше расскажи о негодяе, нанявшем меня. Кто он? Как его зовут? Где его найти?
Хью покачал головой:
— Кто, как, где? Понятия не имею. Я же говорю, что никогда его не видел. Не слышал его голоса. Знаю лишь то, что он из Улья. Это сообщил тот, кто ко мне приходил.
— По большому счету, тебе известно больше. Ты с ним встречался.
Курт нахмурился. Что же, он зря пришел?
Очевидно, у Ковбоя еще меньше причин рассказывать о себе, чем у Тарана. Люди, заключающие контракт на убийство, как правило, не особо общительны.
Однако Волк качнул пулеметным стволом. Потому что не знал, что теперь делать.
— Конечно, ты можешь убить меня, — кивнул «дилер киллеров», — Я рассказал все, что знал. На мне много грехов. Но против тебя я никогда ничего не имел.
«А вот это не важно», — подумал Курт.
Конечно, он мог убить. Просто нажать на спусковой крючок. Просто, как всегда. Здесь, в этом месте, все началось. Курт не хотел оставлять мостов за спиной.
Нужно расставить все точки над «i».
Более того, нужно прикончить этого ублюдка, покуда он не причинил еще кому-нибудь зла. Ведь наверняка возьмется за старое, будет подставлять, убивать…
Но… Волк не чувствовал, что имеет право выносить и исполнять такие приговоры. Он убивал слишком часто. Теперь, когда решение зависело всецело от него, Курт не знал, что ему делать. Хью творил много зла, и все-таки сохранение жизни показалось «штатному киллеру» чем-то сродни откровению.
Безволосый выжидающе смотрел на визитера. Он молил о милосердии, тогда как глаза его твердили иное. На мгновение в них промелькнула жгучая ненависть. А еще — нечто сродни требованию: «Ну, давай, ублюдок, жми!» Казалось, Хью хотел умереть. И это тоже было похоже на правду. Действительно, зачем жить?
Что осталось?
Именно это Курта убедило. Он опустил оружие. Смерть несла освобождение.
Развернувшись, Волк направился к двери.
Безволосый был не просто озадачен. Он был практически взбешен… «Стой! Ублюдок! Куда собрался?» Вот о чем вопили глаза. Но Курт не останавливался.
Стоявшая на столе лампа отбрасывала свет на противоположную стену. Ту, что тянулась справа от Курта. Поэтому первой он увидел тень — узкую, стремительную; она оканчивалась чем-то прямым. Грянул выстрел. Волк обернулся, чтобы проверить, попал ли в цель. Стрелять наобум у него никогда особенно не получалось. Примерно шесть выстрелов из десяти. Но на сей раз удалось.
Кожаная безрукавка Хью, его любимая одежда, осталась цела. Зато в груди, посреди солнечного сплетения, возникла аккуратная дырочка. Из нее показалась тонкая красная струйка. Захрипев, безволосый рухнул на стол.
Правая рука сжимала никелированный пистолет.
Указательный палец лежал на спусковом крючке. А предохранитель — не снят.
Курт с ненавистью уставился в лысый затылок. Верно, он сделал Хью одолжение.
Отвернувшись, Курт вышел из кабинета. Не оглядываясь. Кое о чем вспомнив, достал телефон. Включил. И тут же, не успел аппарат войти в Сеть, поступил звонок — вибрация, безумное мигание. От неожиданности Курт едва не разжал пальцы. С отвращением уставился на мерзкую вещицу.
Звонил Череп.
— Эй, почему отключался?
— Был занят.
— Ладно, позже расскажешь. Выяснил что-то?
— Нет. Он не знает.
— М-да. — Глава Ордена рассмеялся. — Ну, волчонок, что бы ты без меня делал?
Волк знал что, но предпочел промолчать. Кроме того, тон гангстера его насторожил.
— В чем, собственно, дело?
— Наш приятель нашелся! Я знал, что это случится — рано или поздно. Пущенный нами слух, будто мы выплатим награду любому, кто его сдаст, наконец то сработал! Голубчик в Клоповнике, на старом мель комбинате. Его видели в окрестностях несколько раз.
Отбирал еду и все такое прочее. Знаешь, где это?
— Да.
Он вдавил «ОК», но отключать телефон не стал.
Стало быть, старый мелькомбинат. Курт точно не знал, где это, но догадывался. В любом случае — недалеко… Считанные минуты бега по крышам.
Только… Определенные сомнения внушала последовательность. Случайность? Совпадение? Или Череп с самого начала знал, где скрывается Таран, но сказал лишь тогда, когда Курт свел счеты с «подрядчиком»? Или на Хэнка действительно «настучали» считаные минуты назад? Новости в Клоповнике и вправду распространялись со скоростью мысли. То, что Хью впал в немилость к Ордену, раскрыл свое местонахождение и вот-вот отойдет к праотцам, не осталось незамеченным. Кто-то наверняка сообразил, что на этом можно сыграть. Кто-то, посвященный в тайну Тарана (пусть даже случайно). Если Хью нашли, он с минуты на минуту расколется — при условии, что ему что-то известно, — и Тарана накроют… Так отчего пропадать-то награде?
Совпадение? Мнимое?
Курт стремительным шагом двинулся к выходу. Он не считал, что Хэнк мог сменить дислокацию. Его убежище наверняка тщательно подобрано. Запаникуй он, выйди наружу — и неминуемо угодит в ловушку. Как ночная ящерица, выползшая в пустыню знойным полднем. Какое-то иное укрытие на девяносто процентов уступало бы предыдущему. Таран стал бы уязвимым. Его отыщут быстрее (не исключено, в процессе «переселения»). Найти адекватную замену не так-то легко. Поэтому безволосый затаился в своей норе и ждет…
Курт знал, как мыслит его недавний тюремщик.
Подняв телефон, Волк вызвал предпоследний из входящих номеров. Гудки.
Три, пять, семь. Нет ответа.
Что-то случилось: Курт это чувствовал. С другой стороны, что могло случиться? Вероятно, Череп связался с подчиненными и дал команду перебраться к мелькомбинату (собственно, это «штатный киллер» и собирался уточнить). Соглядатай не мог ответить, не считал нужным либо получил соответствующие инструкции.
Как бы там ни было, время поджимало. Курт намеревался расплатиться по счетам в течение единственной ночи. Убить прошлое; стереть из памяти позор и страдания, оставив лишь бесплотные призраки. К ним Волк уже привык.
Он вышел на улицу. Чтобы пройти в проем, ему пришлось нагнуться. Ночная тьма и прохлада сомкнулись вокруг, заключили, словно радушные хозяева, в объятия. Курт подождал, пока глаза не привыкнут к смене освещения.
Он едва успел сделать несколько шагов, как навстречу выдвинулась какая-то тень. Приземистая, широкая. Вышла из тьмы, отделилась от мрака.
Курт не верил собственным глазам.
Таран.
Волк не верил, однако лапы сами собой подняли оружие, навели на безволосого. В руках у того были мечи — гладиусы. Не деревянная бутафория, а стальное оружие. С клинков капала темная жидкость. Еще два меча висели в ножнах.
Итого — четыре. Зачем столько?
Курт знал, что получит объяснение позже. В любом случае, Хэнк пришел не с миром. Вот оно, безмолвие соглядатаев — стоит перед Куртом. Объяснение тишины. «Штатный киллер» почувствовал гнев. Те парни не виновны.
Они оказались в неподходящем месте в неподходящий час. Вот вся их вина. А злиться следовало на себя — выйди Волк немного раньше, и этого не случилось бы.
— Мерзавец, — прорычал Курт. — Ты сберег мое время. Я убью тебя здесь и сейчас.
Он передернул затвор. Металл клацнул в ночи.
Таран покачал головой.
Время сказалось на безволосом не самым благосклонным образом. Таран исхудал, под кожей проступили угловатые кости. Но жгуты мышц по-прежнему обтягивали крепкий каркас. Ноги стояли твердо, а руки, обманчиво-расслабленные, ничуть не дрожали под весом мечей. Глаза — черные угли, излучающие привычный жар, — буравили «штатного киллера» оценивающим взглядом.
Лицо представляло собой мешанину шрамов, грубой кожи и щетины (казалось, Хэнк не брился неделю), которую вдобавок пропустили сквозь миксер.
Лицо воина, прирожденного бойца. Кто-кто, а Курт знал, как опасен его бывший тюремщик. Он единственный, кому удалось одолеть метаморфа на арене. Но теперь… Теперь дела обстояли совершенно иным образом.
— Ты же не будешь стрелять в старика? — Таран развел в стороны руки.
Мечи блестели отраженным светом.
— С чего бы?
Слабый ветерок донес до Курта отвратительный запах. От безволосого смердело самым непристойным образом. Застарелый пот, не стираное белье, гниль и затхлость. Ближайшая помойка (коей, в сущности, был весь Клоповник) пахла не в пример лучше. Вероятно, именно поэтому Курт не унюхал Хэнка прежде.
— Просто мне так кажется. Убить противника из этой штуковины, даже не разглядев как выглядит глаз. Разве этому я тебя учил? Нужно подойти на расстояние удара, чтобы уважить смерть. — Таран описал мечом короткую дугу.
Курт оскалился:
— Ты научил меня лишь тому, как выпустить из человека кишки, а потом отойти и слушать, как ликует толпа. Пристрелив тебя, я сделаю одолжение всем.
Пусть ты старик. Это не давало тебе права сажать меня на цепь, точно пса.
— Но посмотри, каким ты стал. — Безволосый указал кончиком меча на противника. — Когда я увидел тебя впервые, ты был диким волчонком, который не мог держать под контролем эмоции. А теперь передо мною — истинный Волк.
В душе «штатный киллер» признал его правоту.
— К чему ты ведешь?
— К тому, что мы здесь одни. — Таран не глядя вновь повел клинками.
— Разве необходимо кого-то убивать? Мы могли бы просто уйти. Вижу, на тебе нет ошейника… Твой нынешний… наниматель до такой степени тебе доверяет?
— Напротив, он еще более безумен, чем ты. Однако у него оказалось достаточно средств, такта и здравого смысла, чтобы избавить меня от твоей изуверской штуковины. Он выдумал нечто другое, еще более изощренное…
— Что ж, не завидую. Стало быть, предложение отклонено?
Курт молчал. О каком предложении этот ублюдок вообще посмел заикнуться?
— Сейчас ты умрешь.
— Посмотрим, — ответил Таран.
Он снял ножны с запасными гладиусами и, размахнувшись, бросил метаморфу.
— Не откажи, — усмехнулся Хэнк. — Если уж придется отправиться в царство Смерти… Целую вечность придется каяться, что воспитал не того ученика.
Курт взглянул на мечи, лежащие у ног. В кожаных ножнах притаилась сталь. Она манила и притягивала, звала на разные голоса. Волк понял, что недостаточно силен. Он не мог сопротивляться. Тщеславие пустило в нем корни.
Он знал, что это ловушка, коварный прием.
К чему рисковать?! Нужно расстрелять негодяя, не сходя с этого места.
Но палец предательски задрожал. Курт понял, что не может нажать на спуск.
Опустив «узи», он поднял мечи, не сводя с Тарана глаз. Тот смотрел и щерился.
Придерживая пулемет одной лапой, Курт вынул из ножен клинки. Оглядел. Кажется, никакого подвоха. Первосортная сталь. Лишь убедившись в этом, Волк отбросил «узи» в кучу мусора, предварительно вынув обойму.
Ножны полетели в противоположную сторону. Курт чувствовал, как лезвия пластами режут ветер. Скрестив мечи над головой, он сымитировал удар.
Хэнк повторил процедуру. Приветствие гладиаторов.
Противники стали сближаться.
Волк держал клинки в боевой позиции, Таран же будто прогуливался. Курта позабавила мысль о том, что Черепа хватил бы удар, увидь тот, как его «штатный киллер» бездарно рискует своей шкурой. К счастью, гангстер был далеко.
Несколько секунд противники кружили один подле другого, примериваясь, приноравливаясь. Курт ударил первым. Хэнк ловко блокировал выпад и сразу же контратаковал. Острие гладиуса просвистело рядом с ребрами Волка и на излете коснулось ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57