— Приходить сюда, когда захочется, при свете солнца или луны, или даже зимой, когда можно смотреть на холодное сизое море и громоздящиеся далеко на севере айсберги.
Меральда благоразумно не стала напрямую это отрицать и, конечно же, не добавила, что всего этого она желала бы лишь в том случае, если бы ее Яка, а не лорд Ферингал, был рядом с ней.
— Но все это может быть твоим, — с жаром продолжал Ферингал. — Ты же сама знаешь. Все это и даже больше.
— Вы же меня совсем не знаете, — воскликнула девушка, не желая верить в услышанное и совершенно растерявшись.
— Ты ошибаешься, моя Меральда, — сказал он, падая на одно колено, удерживая в ладонях руку девушки и нежно ее поглаживая. — Я знаю тебя, Меральда, потому что искал тебя всю жизнь.
— Что за ерунду вы говорите, — смущенно пробормотала Меральда, но Ферингал не отступал.
— Я всегда думал, найду ли я когда-либо женщину, которая полностью завладеет моим сердцем, — произнес он, и девушке показалось, что он рассказывает это не столько ей, сколько себе. — Конечно, мне представляли многих. Многие торговцы желали бы надежно обосноваться в Аукни, отдав мне за это в жены своих дочерей, но ни одна из них не трогала мою душу. — Он резко встал и отошел к стене, за которой дышало ночное море. — Ни одна, — с чувством повторил он, обернулся и поглядел на девушку подернувшимися влагой глазами. — Пока я не увидел тебя, Меральда. Я сердцем чувствую, что ни одна другая женщина на земле не станет моей женой.
Меральда захлопала глазами, ошеломленная его прямолинейностью и стремительностью. Пока она молча стояла, раздумывая над ответом, он обнял ее, стал гладить ее спину и покрывать поцелуями лицо. Уже не робко — требовательно.
— Ты должна стать моей, — страстно промолвил он.
Меральда уперлась ладонью ему в грудь и отстранилась, но он снова притянул ее к себе.
— Прошу тебя, Меральда! — вскричал он. — Я с ума схожу!
— Вы говорите, что хотите взять меня в жены, а сами обращаетесь со мной, как со шлюхой! — закричала она. — Ни один мужчина не возьмет замуж женщину, с которой уже переспал!
Лорд Ферингал замер.
— Но почему? — ошеломленно спросил он. — Ведь это любовь. У меня все внутри горит, и сердце стучит как бешеное, так я хочу тебя!
Меральда безнадежно озиралась, пытаясь придумать способ сбежать, но вдруг пришло неожиданное спасение.
— Прошу прощения, мой господин, — раздался голос от дверей замка. Оба повернулись и увидели стоящего в проеме Темигаста. — Я услышал возглас и испугался, что кто-то из вас упал за ограду.
— Ну, теперь ты видишь, что все благополучно, так что уходи, — раздраженно бросил молодой хозяин, жестом приказывая ему удалиться, а сам повернулся к Меральде.
Старый управляющий сочувственно посмотрел на испуганное, побелевшее лицо девушки.
— Мой господин, — спокойно произнес он, — если вы и впрямь надеетесь жениться на этой женщине, то вам следует обращаться с ней как с дамой. Уже поздно, — объявил он. — Семейство Гандерлей ожидает возвращения дочери. Я прикажу закладывать карету.
— Пока рано, — живо возразил Ферингал. — Прошу вас, — просительно и тихо произнес он, обращаясь и к девушке, и к Темигасту. — Еще чуть-чуть.
Темигаст поглядел на девушку, и она нехотя кивнула.
— В таком случае я скоро вернусь за вами, — сказал Темигаст и вернулся в замок.
— Я больше не потерплю такого поведения, — заявила Меральда поклоннику, осмелев после его униженной просьбы.
— Мне очень тяжело, Меральда, — откровенно признался он. — Тебе этого не понять. Я думаю о тебе день и ночь. Я с нетерпением жду дня, когда мы поженимся, когда ты будешь целиком принадлежать мне.
Меральда не ответила, прикладывая все силы к тому, чтобы бушевавший внутри гнев не отразился на лице. Она подумала о матери, вспомнила случайно подслушанный разговор между отцом и одной женщиной, другом их семьи, которая сокрушалась, что Биаста вряд ли переживет эту зиму, если им не удастся найти жилье получше и какого-нибудь священника или целителя.
— Я не буду долго ждать, поверь, — продолжал Ферингал. — Я сегодня же скажу Присцилле, чтобы она начала необходимые приготовления.
— Но я ведь еще не дала согласия! — возмущенно воскликнула Меральда.
— Но ты ведь выйдешь за меня, само собой, — уверенно произнес Ферингал. — Вся деревня будет присутствовать, устроим праздник, который жители Аукни запомнят на всю жизнь. И в этот день, Меральда, все будут восхищаться только тобой, — сказал он, подходя к девушке и снова беря за руку, но теперь мягко и почтительно. — Годы, даже десятилетия спустя женщины деревни Аукни будут вспоминать, какой красивой была невеста лорда Ферингала.
Меральду тронула его искренность, и она живо вообразила себе великолепие дня, о котором говорил Ферингал, и то, как рассказы о ее свадьбе в Аукни будут передавать друг другу еще долгие годы. Разве есть на свете женщина, которую это не взволновало бы?
Несмотря на пленительность картины, нарисованной ее воображением, сердце девушки тронуло и нечто иное. Она вдруг поняла, что у лорда Ферингала чуткая, добрая душа, только скованная тепличным воспитанием. Правда, Меральда все равно ни на миг не могла забыть, что это всего лишь лорд Ферингал. а не несравненный Яка.
Управляющий Темигаст вернулся объявить, что карета готова, и Меральда, не задерживаясь, пошла за ним, однако не успела увернуться от последнего поцелуя своего поклонника.
Теперь это было не важно. Меральда ясно осознавала свой долг перед семьей и то, что долг этот превыше ее чувств. Но все же во время долгой поездки обратно домой бедную девушку одолевали противоречивые мысли и чувства.
Она снова попросила возницу-гнома высадить ее, не доезжая до дома. Сбросив неудобные туфли, которые Темигаст прислал вместе с платьем, Меральда пошла босиком по дороге, освещенной лунным светом. Она была совершенно ошеломлена всем происшедшим — подумать только, ей сделали предложение! — и почти не замечала, что делается вокруг, даже не вспоминала о Яке, которого в прошлый раз искала здесь. Поэтому, когда юноша вдруг возник перед ней, она немного испугалась.
— Что он с тобой сделал? — спросил Яка, не дав ей сказать даже слова.
— Сделал? — переспросила девушка.
— Что ты там делала? — требовательно продолжал он. — Ты долго пробыла в замке.
— Мы гуляли в саду, — ответила она.
— Просто гуляли? — В его голосе появились какие-то угрожающие нотки, так что Меральда даже отступила на шаг.
— А ты-то что подумал? — все же спросила она.
Яка тяжело вздохнул и отвернулся.
— Я не думаю, и в этом вся беда, — простонал он. — Что за чары ты наслала на меня, Меральда? О, это ворожба! Наверное, презренный Ферингал чувствует то же самое, — добавил он, круто оборачиваясь. — А какой мужчина устоял бы?
Меральда счастливо улыбнулась, но потом задумалась. Почему это Яка ведет себя так странно? Почему он вдруг стал так откровенен в выражении чувств к ней. Ведь раньше он и виду не подавал.
— Он овладел тобой? — настаивал Яка, подойдя к Меральде вплотную. — Ты ему позволила?
Девушка отшатнулась, как будто ее наотмашь ударили по лицу.
— Да как ты можешь говорить такое? — возмутилась она.
Тогда Яка упал перед ней на колени, поймал ее руки и прижал их ладонями к своим щекам.
— Потому что стоит мне подумать, что ты с ним, я готов умереть, — сказал он.
Меральда почувствовала необъяснимое волнение в груди, и ноги вдруг стали ватными. Она была слишком молоденькой и неопытной, чтобы уложить все происходящее в своей головке: бракосочетание, крайности, в которые бросался лорд Ферингал, внезапный любовный недуг Яки.
— Я… — запинаясь, начала оправдываться она. — Мы ничего такого не делали. Ну, он только поцеловал меня разок, но я ему не ответила.
Яка посмотрел на нее, и у него на лице появилась какая-то странная улыбка. Он потянулся к ней и коснулся губами ее губ, отчего по всему телу девушки прокатилась горячая волна. Его руки блуждали по ее телу, но она не испытывала страха — по крайней мере такого сильного, какой вызывали в ней прикосновения знатного ухажера. Наоборот, эти руки волновали ее, но все же она оттолкнула юношу.
— Разве мы не любим друг друга? — обиженно спросил Яка.
— Чувства тут ни при чем, — ответила девушка.
— Да нет, в этом-то все и дело, — тихо промолвил он и снова потянулся к ней. — Это самое главное.
Он снова нежно поцеловал ее, и Меральда поверила. Только одно в мире имело сейчас значение — их любовь друг к другу. Она тоже поцеловала его, погружаясь все глубже и глубже в пучину счастья.
Но внезапно Яка оторвался от нее. Меральда приоткрыла глаза и увидела, что он лежит на траве, а рядом стоит разгневанный Дони Гандерлей.
— Ты дура, да? — рявкнул он и занес руку, словно намереваясь ударить дочь. Но тут лицо его исказила гримаса боли, и он лишь схватил Меральду за плечо и грубо пихнул по направлению к дому. Потом повернулся к Яке, который, прикрывая руками лицо, пополз прочь, надеясь сбежать.
— Пап, не бей его! — взмолилась Меральда, и одно это удержало разъяренного Дони.
— Не лезь к моей девочке! — пригрозил Дони.
— Я люблю… — начал Яка.
— Или на взморье найдут твой труп, — предупредил Гандерлей.
Меральда снова вскрикнула, и отец повернулся к ней.
— Домой! — рявкнул он.
Меральда припустила во весь дух, не решившись даже подобрать туфлю, которую выронила, когда отец схватил ее за плечо.
Дони поглядел на юношу. Яка в своей жизни не видел ничего страшнее этих глаз, красных от ярости и бессонных ночей. Он развернулся и бросился бежать, но не успел сделать и трех шагов, как Дони хлестнул его куском каната под коленями, и юноша упал ничком как подкошенный.
— Меральда же просила не бить меня! — жалобно закричал он, сжавшись от ужаса.
Дони рывком перевернул парня на спину и навис над ним.
— Меральда сама не знает, что для нее лучше, — прорычал он и ударил Яку по лицу.
Юноша заплакал и замахал руками, пытаясь защититься от кулаков Дони, однако зуботычины следовали одна за другой. Прекрасные глаза юноши заплыли, губы распухли, один зуб был выбит, испортив неподражаемую улыбку, а на ангельски розовых щеках расцвели багровые синяки. Яка наконец сообразил, что руками надо закрыть лицо. Но Дони, который уже не мог успокоиться, стал бить ниже, колотя его в грудь. Едва только Яка опускал руку, он тут же снова бил его по лицу.
В конце концов, Дони перестал его бить, схватил за ворот рубашки и грубым рывком поставил на ноги. Яка поднял дрожащие руки ладонями вверх в знак того, что сдается. Это проявление трусости еще больше разозлило Дони, и он напоследок двинул ему в челюсть. Парень упал навзничь. Гандерлей опять поднял его, однако жалкий вид юноши напомнил ему о Меральде, о том, что придется посмотреть ей в глаза и что она увидит его испачканные кровью кулаки. Он развернул юношу за плечи, и тот побежал прочь.
— Убирайся! — крикнул Дони ему вслед. — И не смей больше отираться возле моей дочери!
Яка, всхлипнул и исчез во тьме.
Глава 9
РОКОВОЙ ВЫСТРЕЛ
Увидев в переулке Вульфгара и Морика, приближавшихся к входу в «Мотыгу», Робийярд почесал подбородок. Дюдермонт по-прежнему был в таверне, и чародей тревожился, помня о том, что увидел снаружи. Чуть раньше Робийярд наблюдал, как какой-то подозрительный тип вышел из заведения и дал денег уличному мальчишке. Чародей знал, какого рода задания поручали таким ребятам. Потом тот же человек с другим странным типом снова вышел из «Мотыги» и скрылся.
Когда появились Вульфгар с приятелем, на некотором расстоянии от них показался уже знакомый беспризорник. Робийярд не удивился. Однако, сопоставив все увиденное, да еще добавив собственные подозрения, он вдруг понял, что все это значит. Он повернулся к двери, произнес простое заклинание, и под порывом воздуха дверь распахнулась.
— Миканти! — крикнул он, чарами усилив голос, — Ступайте вместе с парой крепких матросов и позовите городскую стражу, — велел он. — А потом — во весь опор в «Мотыгу».
Отдав распоряжения, чародей тем же заклинанием закрыл дверь и снова вернулся к образам, появлявшимся в хрустальном таре, полностью сосредоточившись на входной двери в таверну. Переместившись внутрь, он увидел, что капитан спокойно расположился у стойки.
Несколько минут ничего не происходило; Робийярд ненадолго переключил внимание на то, что творилось снаружи, и как раз заметил Вульфгара и его спутника, которые спрятались в тень, будто выжидая.
Когда маг снова перенес взор внутрь таверны, Дюдермонт уже направлялся к выходу.
— Скорей же, Миканти, — пробормотал Робийярд себе под нос, хорошо понимая, что городская стража, хоть и отлично вымуштрованная, вряд ли прибудет на место вовремя, так что ему придется самому что-то предпринять. Чародей быстро придумал последовательность действий: он сделал межуровневый переход туда, где кончалась территория порта, а потом еще один в переулок, выходивший к таверне. Бросив напоследок взгляд в хрустальный шар, он заметил, что Дюдермонт только что вышел на улицу и Вульфгар со своим приятелем сразу двинулись ему навстречу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46