На этот раз они были такими отчетливыми, что у варвара даже промелькнула мысль: а не были ли все последние месяцы жизни на земле лишь очередным обманом Эррту, созданным для того, чтобы снова поманить его надеждой и снова растоптать? Вульфгар видел суккуба, адское создание, соблазнявшее его…
— Нет! — прорычал варвар. Омерзительные воспоминания навалились на него, и вынести их было не легче, чем пытки.
«Я похитила твое семя», — всплыли в памяти слова суккуба, и это было правдой. За годы плена они не раз проделывали с ним такое — похищали его семя и зачинали полудемонов, детей Вульфгара. Со времени возвращения на поверхность воспоминание об этом впервые обожгло Вульфгара, впервые он осознал весь ужас того, что может увидеть своих невольных дьявольских отпрысков. Этот ужас пророс сквозь запреты разума.
Эррту показал ему одного из его детей, орущего младенца, мать которого, суккуб, стояла рядом с громадным демоном. Эррту поднял младенца высоко в воздух, а потом на глазах Вульфгара и воющей матери откусил ему голову. Фонтан крови окатил варвара с головы до ног, а он не мог даже вздохнуть… Эррту нашел еще один способ добраться до него…
Вульфгар спрыгнул с дерева, споткнулся и неловко упал на больное плечо, отчего рана вновь открылась. Не обращая внимания на боль, он бегом перешеек поляну. Морик отдыхал в тени телеги. Вульфгар кинулся к холстинам, укрывавшим запасы, и лихорадочно отдернул,
Его дети! Его отпрыски, плоды его похищенного семени!
Спиртное привычно обожгло внутренности, по телу начало распространяться тепло, постепенно дурманя сознание и смазывая страшные образы.
Глава 15
БОЛЬШЕ НЕ ДИТЯ
— Любви нужно дать время расцвести, мой господин, — шептал Темигаст лорду Ферингалу. Он увел молодого хозяина в дальний конец сада, подальше от Меральды. Управляющий наткнулся на них как раз в тот момент, когда влюбленный молодой человек убеждал Меральду выйти за него замуж уже на следующей неделе. Та находила одну за другой приличные отговорки, но упорный Ферингал одну за другой опровергал их.
— Время расцвести? — переспросил Ферингал. — Да я просто голову теряю от желания. Я ни о ком, кроме Меральды, думать не могу!
Последние слова он произнес довольно громко, и оба, обернувшись, увидели, что девушка бросила в их сторону недовольный взгляд.
— Так и должно быть, — прошептал Темигаст. — Нужно убедиться, не ослабеет ли чувство со временем. Крепость таких чувств и есть мерило любви, мой господин.
— Ты все еще сомневаешься во мне? — испуганно спросил Ферингал.
— Нет, господин мой, не я, — возразил Темигаст, — селяне должны поверить, что ваш союз с Меральдой не прихоть, а проявление настоящей любви. Вы должны принимать в расчет ее репутацию.
Это заставило молодого лорда задуматься. Он снова оглянулся на девушку, а потом посмотрел на Темигаста в явном замешательстве.
— Но если она выйдет за меня замуж, какой тут вред ее репутации?
— Если свадьба устраивается слишком быстро, то крестьяне могут решить, что она просто окрутила вас своим женским коварством, — пояснил управляющий. — Гораздо лучше для нее будет, если вы выждете несколько недель, выказывая ей почтительную и искреннюю любовь. В любом случае ей придется пережить много насмешек и обид, мой господин, потому что люди завистливы. Но теперь вы обязаны защищать ее, а самое лучшее в этом случае — немного повременить с церемонией.
— Но сколько? — живо спросил молодой человек.
— Весеннее равноденствие, — предложил старик, и Ферингал с ужасом уставился на него, — это будет в самый раз.
— Да я же умру, — простонал Ферингал.
Темигаст нахмурился:
— Можно устроить свидание с другой женщиной, если ваше желание станет невыносимым.
Лорд Ферингал энергично замотал головой:
— Я не могу даже представить себе ничего такого с другой женщиной.
Темигаст похлопал его по плечу с ласковой улыбкой.
— Так и должен отвечать глубоко любящий человек, — сказал он. — Что ж, может, удастся справить свадьбу к новому году.
Лорд Ферингал просиял, но скоро его лицо снова омрачилось.
— Но это целых пять месяцев, — проскрежетал он.
— Зато подумайте, какое вас ждет блаженство, когда срок подойдет.
— Я только об этом и думаю, — уныло произнес Ферингал.
— О чем вы там говорили? — спросила Меральда Ферингала, после того как Темигаст, извинившись, удалился.
— О свадьбе, разумеется, — ответил молодой человек. — Управляющий Темигаст считает, что нужно подождать до будущего года. Он полагает, что любви свойственно расти и расцветать, — произнес он голосом, в котором ясно слышались нотки сомнения.
— Так оно и есть, — поспешно согласилась Меральда, мысленно благодаря Темигаста.
Ферингал вдруг схватил ее и притянул к себе.
— Я не думаю, что моя любовь к тебе может стать еще сильнее, — выдохнул молодой человек. Он поцеловал ее, Меральда ответила и обрадовалась, что дальше этого он не пошел.
Ферингал отстранил ее,
— Темигаст предупредил, чтобы я выказывал тебе почтение, — сказал он. — Необходимо показать твоим односельчанам, что наша любовь по-настоящему глубока и прочна. Поэтому я подожду. Кроме того, у Присциллы будет достаточно времени, чтобы подготовиться к этому событию. Она обещала, что это будет свадьба, какой Аукни — да и весь Север — еще не видел.
Лучезарная улыбка Меральды была искренней. Она обрадовалась отсрочке: теперь у нее будет время разобраться со своими чувствами к лорду Ферингалу и Яке, привыкнуть к принятому решению и своей ответственности. Меральда была уверена, что справится и не будет чувствовать себя несчастной. Она выйдет замуж за лорда Ферингала и станет хозяйкой Аукни ради матери и семьи. Возможно, это окажется совсем неплохо.
Она посмотрела на Ферингала с приязнью. Подчиняясь внезапному порыву, она обняла его за талию, положила голову ему на плечо и была вознаграждена сдержанной, но благодарной улыбкой своего жениха. Меральда нашла, что это… приятно.

* * *
— Ну, расскажи же мне все! — жарко прошептала Тори, перебираясь в кровать Меральды, едва старшая сестра вернулась домой. — Он тебя трогал?
— Мы разговаривали и смотрели на волны, — ответила Меральда без воодушевления.
— Ты его еще не любишь?
Меральда поглядела на сестру. Любит ли она лорда Ферингала? Нет, это она могла сказать с уверенностью, по крайней мере, такой горячей любви, что она испытывала к Яке, тут близко не было, но, может, это и хорошо. Может, она когда-нибудь полюбит великодушного лорда Аука. Его не назовешь отталкивающим — скорее наоборот. По мере того как их свидания стали заполнять не только отчаянные попытки объятий со стороны охваченного страстью мужчины, Меральда начинала видеть и в нем множество хороших качеств, за которые она и в самом деле могла со временем полюбить его.
— Ты больше не любишь Яку? — спросила Тори.
Довольная улыбка Меральды сразу померкла. Она не ответила, отвернулась и, свернувшись клубочком, изо всех сил старалась сдержать слезы. Тори поняла, что больше приставать не стоит.
Ночью Меральде снились кошмары, она металась в постели. Однако наутро ее настроение улучшилось, и она еще больше приободрилась, когда, войдя в гостиную, услышала, как мама разговаривает с мамашей Гарденер, их соседкой, взахлеб описывая гостье прогулку в саду замка.
— Мамаша Гарденер принесла нам яиц, — объявила Биаста Гандерлей, показывая на сковородник с яичницей. — Угощайтесь.
Меральда улыбнулась доброй гномихе и придвинулась к сковородке. Но лишь почуяв запах блюда, она опрометью выскочила из-за стола и из дома, и ее вырвало рядом в ближайших кустах.
Мамаша Гарденер поспешила за ней.
— Что с тобой, девочка? — спросила она.
Меральда выпрямилась. Дурнота прошла, но девушка поняла, что случилось что-то особенное.
— В замке слишком хорошо едят, — стала оправдываться она. — Боюсь, и меня они кормят чересчур плотно.
Мамаша Гарденер заливисто рассмеялась:
— А, ну да ты привыкнешь! Станешь такой пышечкой, живя в раздолье и хорошо кушая!
Меральда улыбнулась ей в ответ и вернулась в дом.
— Но тебе все равно нужно поесть, — настаивала мамаша Гарденер, снова подведя ее к столу.
Но Меральду замутило уже при одной мысли о яичнице.
— Наверное, мне надо пойти прилечь, — сказала она, направляясь в свою комнату.
Она слышала, что женщины обсуждают сказанное ею о плотной еде. Биаста, которая болела уже давно, выразила надежду, что все дело только в этом.
Но сама Меральда так не думала. И только сейчас прикинула, что со времени свидания с Якой минуло уже три недели. Месячные не пришли, но она не придала этому значения, потому что у нее все было так нерегулярно…
Девушка схватилась за живот вне себя от радости и ужаса одновременно.
На следующее утро ей снова стало плохо, потом опять, но ей удавалось скрывать недомогание, взбегая вида и запаха яиц. После утренней тошноты она весь день чувствовала себя хорошо, а потому окончательно уверилась, что у нее будет ребенок.
Мечтая, она ничего страшного в этом не видела. Ее воображение легко соединяло замужество с молодым бедняком и жизнь в замке, прогулки по саду. Однако, возвращаясь на грешную землю, она понимала, что все очень плохо.
Она предала лорда Аука, но, что еще хуже, она предала свою семью. Похитив одну ночь для себя, она, скорее всего, обрекла свою мать на смерть и сделала себя шлюхой в глазах всей деревни.
Когда отец обо всем узнает, то убьет ее — ведь избил же он ее за гораздо меньшее. Или ее прогонят по улицам, и селяне будут поносить ее, оплевывать и забрасывать тухлыми овощами. Или в припадке ярости лорд Ферингал вырежет ребенка из ее чрева и велит повесить Яку?
А что будет с ребенком? Как отнесутся в благородном семействе к младенцу, из-за которого хозяин стал рогоносцем? Она слышала, что такое случалось в иных королевствах, и младенцев убивали, дабы устранить угрозу престолу.
Меральда лежала в постели, и картины, одна страшнее другой, вихрем проносились в ее голове. Наконец она встала и тихо оделась, потом вошла к родителям: мама сладко спала в объятиях отца.
Меральда беззвучно попросила прощения у обоих и выскользнула из дома. Ночь была сырой и ветреной. Меральда не обнаружила Яку на обычном месте, и ей пришлось идти к его дому. Стараясь не перебудить его мать и дядю, она стала забрасывать мелкими камешками занавеску, закрывавшую неостекленное окошко его спальни.
Занавеска, наконец, откинулась, и в окне появилось прекрасное лицо Яки.
— Это я, Меральда, — прошептала она, и лицо юноши просветлело.
— Мне надо с тобой поговорить. Выйди, пожалуйста.
— Здесь теплее, — насмешливо и с намеком ответил Яка в своей обычной манере.
Понимая, что ведет себя безрассудно, Меральда тем не менее кивнула и юркнула к входной двери. Яка, голый по пояс, держа в руке единственную свечу, отпер сразу. Он приложил палец к губам, взял Меральду за руку и неслышно провел за занавеску, отделявшую его спальню. Не дав девушке ничего сказать, он привлек ее к себе, стал целовать, а потом потянул вниз.
— Перестань? — прошипела она, вырываясь. — Надо поговорить.
— Потом, — прервал ее Яка, шаря руками по ее телу.
Меральда отодвинулась.
— Сейчас, — возразила она. — Это важно.
Яка сел на кровати, все еще усмехаясь, но не делая попыток уложить ее.
— Срок уже большой, — сразу начала девушка.
Юноша вопросительно поднял бровь.
— У меня будет ребенок, — тихо выпалила она. — От тебя.
Его будто ударили по лицу сковородкой.
— Но к-как? — заикаясь, промямлил он после продолжительного молчания. — Это же было всего один раз.
— Вполне достаточно, — сухо ответила она.
— Но… — покачал головой Яка. — А лорд Ферингал? И что же нам делать? — Он снова помолчал и впился взглядом в Меральду. — А он и ты — вы уже?..
— Только с тобой, — твердо ответила Меральда. — Единственный раз в жизни.
— Что же нам делать? — повторял Яка, беспокойно теребя одеяло. Меральда никогда не видела его таким растерянным.
— Я думала, что должна буду выйти за лорда Ферингала, — сказала она, обнимая его, чтобы успокоить. — Если не для себя, то ради моей семьи, но теперь все изменилось, — сказала она, глядя ему в глаза. — Я не могу принести в замок Аук ребенка от другого мужчины.
— Но что же делать? — повторил Яка, который, казалось, отупел от обрушившегося на него известия.
— Ты же говорил, что я нужна тебе. Вот, теперь ты получил меня с плодом в чреве, и мое сердце тоже принадлежит тебе.
— Лорд Ферингал меня убьет.
— Но мы здесь не останемся, — ответила Меральда. — Ты говорил, что мы можем отправиться по Побережью Мечей до Лускана и даже до Глубоководья. Вот так и сделаем, так надо.
Но Яку, похоже, такая перспектива не прельщала.
Меральда тряхнула его за плечи.
— Правда, все к лучшему, — сказала она. — Я люблю тебя, я твоя, и сама судьба вмешалась, чтобы соединить нас.
— Но это безумие, — ответил Яка, отстраняясь от нее. — Мы не можем бежать. У нас нет денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46